Внизу простирались коричневатые скалы и тянулись на сколько хватало глаз. Но граф ничуть не удивлялся словам друга, что священные орнейские горы не самые большие. Уж они-то повидали горы, когда месяцами идешь с перевала на перевал, спускаешься в ущелья и вновь подымаешься вверх, и кажется, что равнин в мире больше нет…
Найжел вдруг повернул и сделал большой круг; Роберт повторил его движение.
Было такое впечатление, что Найжел не может найти того, что ищет — он пошел уже на второй, более широкий круг.
Наконец раздался радостный клекот и орел стремительно полетел вниз, в глубокое ущелье, со всех сторон окруженное поистине неприступными громадами отвесных скал. Безотчетный страх на всей скорости врезаться в угрюмую стену и рухнуть камнем вниз охватил графа; он пикировал вниз с беспокойством поглядывая на лихой полет друга.
Наконец он увидел, куда влечет его Найжел. Увидел сразу и вдруг. Сверху б он это, пожалуй, и не заметил бы.
Достигнув дна ущелья, оба дружно обернулись в привычные обличья — чтобы можно было нормально поговорить.
— Вот, — гордо указал Найжел. — Сколько ты видел на своем веку, а такое — вряд ли.
— Хм, ты прав. — Роберт почесал подбородок, на котором пробилась жесткая щетина. — И что в нем интересного?
— Ты же сам расспрашивал меня сказания предков о том камне с глазами, что на дороге из столице к морю, — несколько разочарованным тоном протянул друг. — Таких как тот мы с тобой много повидали в наших путешествиях, а вот, чтобы такое… Я даже не слышал никогда.
Они стояли у черной скалы, на которой были глаза, как на том старом идоле, что находится у дороги с побережья в столицу. Только этот был куда как грандиознее и, в отличие от тех, что Роберт видел раньше, напоминал голову: под глазами располагался рот — огромный, распахнутый настежь. В это отверстие свободно мог пройти рослый человек не сгибаясь, да еще рукой бы до верха не достал. В сочетании с печальными глазами и огромным, уходящим к небесам, лбом, этот рот придавал лицу (если, конечно, можно было назвать безносую морду лицом)
жутковато-идиотское выражение.
Найжел подошел к распахнутой пасти и вгляделся, но ничего, кроме непроглядного мрака не увидел.
— Это вход, — спокойным голосом сказал Роберт, но на последним звуке кашлянул, что выдало огромное волнение. — Пойдем, посмотрим, что там внутри.
— А зубов не боишься? — насмешливо спросил Найжел.
Колоссальные размеры идола на орнея не произвели впечатления — и не такое видывали. А вот то, что Роберт не очень-то заинтересовался, его обескуражило.
Стало немного досадно: зачем говорил, показывал? Летели бы сейчас во дворец Найжела, отмылись бы, а потом выпили вина и рассказали о происшедшем в Пещере Предков. Он, рыцарь Найжел, говорил с предками! Не часто это удается сделать не жрецу, а воину и остаться в живых. Он постарался отогнать прочь мысль, что Роберт разговаривал с ними целую ночь.
— Да, — прервал невеселые мысли орнея граф, — тьма кромешная… И факел не из чего сделать… А вот насчет зубов, так я не боюсь. Посмотри, какой вековой слой пыли — здесь даже никакие твари не проползали. Да и птиц я не видел в этих горах, если не считать твой гордый орлиный профиль…
Найжел рассмеялся. Он знал, что они оба туда спустятся и сейчас оглядывался по сторонам, высматривая, из чего можно сделать факел. Хотя даже искру выбить будет нечем.
— Может в букашек превратимся, чтобы понезаметнее быть?
— Тогда уж — в черепах, — усмехнулся граф. — Если что-то сверху обрушится, так хоть панцирь спасет.
— А ведь верно! — согласился Найжел, порадовавшись, что хоть какое-то применение нашлось и этому обличью чудесного амулета. Он уже не думал, что магия совсем неприемлема для рыцаря.
Роберт скрылся в темноте и сразу вышел назад.
— Там — ступеньки, — пояснил он другу. — Довольно крутые. Это — вход в подземелье.
— И что там может быть?
— Понятия не имею.
— А зачем нам туда идти? — спросил Найжел, зная, что ему возразят. — Если это чудище — ровесник всех прочих идолов, а скорее всего так и есть, то ему просто непредставимая уйма лет. Что там может быть интересного?
— А зачем ты меня сюда притащил?
— Ну, ты же всегда интересовался древними загадками.
— Вот и идем. Может, найдем древние сокровища…
— От которых не становятся счастливее, Роб. Опять ловушки какие-нибудь, как в том храме мертвых провидцев…
— Дай мне руку и, чтобы ни случилось, будем держаться вместе, — сказал граф серьезно, отбросив в сторону традиционные шуточки.
— Вот что, Роберт, — принял решение орней, — если это уж так необходимо и именно сейчас, то я слетаю к твоему коню за веревкой. А если осматривать подземелье, то действительно сейчас, вряд ли я еще когда решусь нарушить обет и вступить в святые горы.
— Ты говорил, что эти скалы уже не относятся к святым.
— Может оно и так, — неуверенно кивнул Найжел. — Сказать-то я сказал, а на самом деле это решать жрецам. Ладно, жди, я скоро прилечу.
Не дожидаясь дальнейших возражений, он отступил на несколько шагов и начал превращение. В их дуэте всегда было так, что Роберт больше думал о том надо или не надо что-либо предпринимать, а Найжел заботился о максимальной безопасности.
И Роберт даже не думал возражать на предложение друга — обвязаться веревкой было бы совсем не плохо.
— Возьми мою седельную сумку, — крикнул граф взлетающему орлу. — Там огниво.
Всю сумку бери. А я поищу здесь веток.
Обращаться в орла и летать по ущелью не было никакого желания, да и наверняка бесполезно. Граф отошел к самому краю когда-то ровной площадки, на которую века набросали обломков скал, и уставился на идола. Хотелось осмотреть подземелье одному и немедленно, но разум и опыт подсказывал, что делать это следует вдвоем.
Даже если и придется ввести Найжела в курс его тайной деятельности — ничего страшного. Вариант, что придется рассказать орнею об ордене без имени, был обговорен с остальными Блистательными Экспертами еще семь лет назад, когда он с Найжелом отправился в крайне опасное путешествие в пески Брундии, чтобы снять копии настенных надписей в разрушенном дворце черного мага. Тогда это не понадобилось…
А сейчас?
Тоже попробует обойтись без этого.
Роберт представить не мог, что обнаружил Найжел, но то, что об идоле чужинцев с пастью-входом даже слыхом не слыхивали в ордене — это правда. И магическая мощь так и выпирала из входа, только такой толстокожий рыцарь как Найжел мог ее не почувствовать. Хищников и ядовитых тварей там, конечно, нет, они от магии пуще чем от огня бегут, но вот чародейские ловушки могут быть в изобилии.
Вернулся Найжел, неся в клюве огромный узел. Граф с удовольствием взял в руку свой меч — вероятнее всего в подземелье он не пригодится, но с ним чувствуешь себя привычнее и увереннее.
— Я, как всегда, пойду первым, — сказал Найжел, обвязывая другу веревку на поясе.
— Нет.
— Почему? — спросил орней.
Не возмутился, не обиделся, просто попросил объяснений.
— Из всех свойств, что бывают у чародеев, я обладаю лишь одним — я умею чувствовать магию, — со вздохом произнес Роберт. — Не то, чтобы я знал, что она из себя представляет, просто чувствую ее силу, мощь, враждебно она настроена или нет… Так вот, в подземелье — полным-полно магии. Я хотя бы почувствую что к чему. Ты — нет. Поэтому первым пойду я.
— Хорошо, — спокойно согласился Найжел. И добавил: — Это магическое умение, пожалуй, не помешало бы любому рыцарю, что б знать приближение всякой дряни. Я тебе даже завидовать начал. Ладно, я иду на расстоянии пяти шагов от тебя. И все время переговариваемся… Хоть «да-да, нет-нет», как там, в лабиринте снов на Брадлее. Факел, конечно, сделать не из чего?
Роберт достал из сумки еще один флакон.
— Да сколько у тебя там всякой жидкой гадости? — поразился орней.
Пузырек был совсем маленький. Граф откупорил его понюхал и капнул на ладонь.
Затем с ладони влил жидкость сперва в один глаз, потом другой.
— Для чего это? — подивился друг.
— На, — протянул ему Роберт склянку. — Капни в глаза и проморгайся как следует. В темноте можно будет видеть. Не так, чтобы очень хорошо, но все ж лучше, чем вообще ничего. Да не магия это, не магия. Настой коры каштановых кустов и некоторых редких трав.
— Почему же ты раньше не предлагал? Ведь сколько было случаев, когда такое снадобье пригодилось бы!
— Да я сам о нем недавно узнал. Еще не опробовал толком…
Им не надо было предупреждать друг друга о крайней осторожности, жизнь научила.
Каждый верил друг другу и знал: случись с ним что, то товарищ вытащит. Или погибнут оба. Роберт, например, и представить себе не мог, чтобы он ушел, оставив Найжела умирать. А если бы это было необходимо для достижения его великой цели? Он не смог бы ответить на этот вопрос. И не желает отвечать. Но зачем нужен спасенный мир, если в нем не будет Найжела?
Ступеньки были непривычно широкие, примерно в полтора-два нормальных человеческих шага, и необычайно высокие. Спускаться по этой странной лестнице, да еще в темноте и в неизвестности — чего ожидать при следующем шаге, было чрезвычайно трудно.
Ясно, что не под человека делалась лестница, под пришельцев, о которых и памяти-то на земле почти не осталось.
Идти приходилось медленно, нащупывая ногой окончание ступеньки, держась за шершавую стену.
— Не очень-то твоя хваленая настойка помогла, — заметил Найжел. — Все равно ничего не вижу.
— Пока и видеть нечего, — чтобы что-то ответить и друг услышал его голос, произнес граф. — Подожди, пообвыкнешь маленько.
Лестница казалось бесконечной; через определенные равные промежутки она поворачивала вправо и на полный оборот назад, так что они спускались словно по огромной шахте, прорубленной неведомой силой в толще скалы. Найжел прикинул, что высота от площадки до площадки, метров примерно семь. А поворотов он насчитал уже девять.
— Стой! — вдруг раздался окрик графа.
— Что случилось? — донесся в ответ совершенно спокойный голос.
— Ничего, просто ступеней дальше нет. Ощупываю площадку. Приближайся.
Найжел коснулся плеча друга.
— Кажется, я что-то уже различаю, — почему-то шепотом произнес орней. — Два коридора?
— Один — продолжение лестницы, — пояснил Роберт. — Что ж, посмотрим, что здесь.
Вытянув перед собой левую руку с растопыренными пальцами, точно слепой, Роберт двинулся вперед. Он чувствовал на плече дыхание друга. Они почти не производили шума, хотя перед кем здесь таиться? Если и поджидала угроза, то не из плоти и костей, а магическая, которая пострашнее зубов любого грозного хищника.
На спертый воздух подземелья не обращали внимания. Глаза действительно привыкли к темноте и что-то различали — во всяком случае на крупные предметы исследователи древних тайн не наталкивались. Под ногами противно хрустело, распадаясь в прах, может, кости бывших обитателей подземной цитадели.
Они ходили по лабиринту помещений довольно долго, переходя из комнаты без окон в следующую или боковую — настоящий лабиринт. Но опытный Роберт знал действенное средство не заблудиться в подобных хитросплетениях — он все время держался стены и поворачивал только в право.
Наконец, Роберт сказал:
— Пойдем отсюда, Най. Здесь жили. На этом этаже нет никакой магии — пустота.
Сила не здесь, ниже.
— Да и там, наверное, то же самое, — сказал Найжел. — Ясно, что здесь был укрепленный пункт… Но против кого? В горах? И сколько всему этому сотен лет?
— Тысяч лет, — усмехнулся Роберт. — Но нам ведь не впервые исследовать древние руины? Не так ли?
— В общем-то, да. Только до сих пор мы всегда что-то искали. А сейчас…
— А сейчас тебе хочется поскорее к женам?
— Они никуда не денутся, — отмахнулся друг. — А вот перед старейшинами встать придется. И чем быстрее это произойдет — тем лучше.
— Хм, посмотри-ка что там…
— Здорово сказал — посмотри! Да глаз как будто и нет почти… О, да это оружие. И сколько его здесь — целый склад. Послушай, Роберт, ты хоть знаешь, чей это замок… ну чье подземелье? Я думал — мага какого-нибудь, а теперь…
Слишком уж серьезно для мага. Здесь жили люди, без всякого сомнения. Но что они защищали в этих горах и от кого?
Граф вздохнул и принялся рассказывать другу историю нашествия.
Все время рассказа оба, напрягая глаза, рассматривали оружие, целый арсенал, когда-то хранившегося аккуратно и бережно, наверное на стеллажах или в стойках.
Сталь клинков и щитов странная, не здешними мастерами кованная, сохранилась.
Кое-что пришло в негодность за столько времени, но некоторые клинки вполне можно было использовать. Если бы не одно но.
— Понятно теперь, почему оружие такое неудобное, — констатировал Найжел, когда Роберт закончил рассказ о вторжении пришельцев. — Не для человека эти шлемы и топоры — удерживаешь в руках и то с трудом… А почему ты никогда раньше о них не рассказывал, Роб?
— Потому, что ты не спрашивал, — пожал плечами граф. — К тому же вы, орнеи, считаете, что эти… пришельцы — ваши первопредки. Этого, конечно, не может быть, но спорить я не хочу. Поэтому и не говорил ничего. Ладно, пойдем спустимся ниже, может завоеватели оставили здесь совсем что-то страшное…
— И что тогда? — спросил Найжел.
— Если обнаружим что-то серьезное, достойное внимания или, тем более, угрожающее островам — первым делом сообщим вашим жрецам. Или старейшине, как лучше? А уж он пусть отдает приказ жрецам все обезвредить.
— Да, — задумчиво кивнул Найжел. — Так или иначе все придется сообщить старейшине. А откуда ты все это знаешь? Ты уверен, что твои рассказы — правда?
— Нет, — с легким сердцем соврал граф, — не уверен. Может быть все это — сказки чистой воды, кто знает? Ни одного чужака, во всяком случае, мне лично встречать не приходилось. Да сними ты этот дурацкий шлем!
— Может, в этом шлеме ходил мой первопредок! — заметил Найжел.
Роберт вздохнул и повернулся к выходу, ничего не сказав. Орней снял шлем, который был в два раза больше его головы, и из груды отобранного оружия взял два тяжеленных предмета с собой.
— Зачем тебе это? У тебя же свой меч!
— Хочу при свете рассмотреть, для чего они служили и как устроены, — ответил Найжел. — Вроде шеста с набалдашниками с двух сторон, как весло. Вдруг идея неплоха и можно будет полегче для человека подобную сделать?
Граф согласно кивнул. Оружие — всегда оружие. Все, чем можно защитить жизнь лучше и надежней, должно быть использовано. В том числе чужие идеи и придумки.
Более быстрым шагом, чем шли сюда, они возвратились на лестницу.
— Оставь пока тяжесть здесь, — посоветовал Роберт. — Никто их здесь не украдет, не беспокойся.
Найжел подумал, что под шутливым тоном друг прячет тревогу. Не страх, нет, но — опасение. А ведь действительно: какие мрачные тайны тысячелетиями хранит это подземелье в священных горах, о котором не знали даже жрецы? Впрочем, может они-то как раз и знали… Да нет, вряд ли — иначе это оружие давно бы занимало свое место в священном храме и не было бы в помещениях такого нагромождения окаменевших предметов — в лесу после бурелома ходить легче, чем пробираться через некоторые завалы, заставлявшие друзей поворачивать в другую сторону. А ведь за этими баррикадами могло бы и быть что-нибудь достойное внимания — например, сокровища пришельцев. До золота Роберт равнодушен, а что имеет магическую сущность, он исследует. Может и правильно. Золото — лишь средство для жизни, не самоцель и таковой быть не может. Жизнь — вот что есть главное. И с появлением на Орнейских островах Роберта жизнь снова перестала быть пьяно-гулящей, вновь необходимо все, что есть внутри, чтобы выжить. А без этого нет жизни, да. Философ доморощенный, опять на этой неудобной ступеньке оступился! Внимательнее надо.
— Найжел! — сказал Роберт спокойным голосом. — Там — свет! Солнечный!
— Да откуда он здесь? — не сдержал удивления орней. — Сколько спускались! Да и так на дне глубокого ущелья, куда и лучи-то почти не проникают!
— Смотри сам!
В глубине длинного туннеля, у входа в которой они оказались, действительно пробивался свет — и очень похожий на дневной, явно не от очага или даже от какого-нибудь хитрого магического приспособления.
— Пойдем посмотрим? — предложил орней.
— Не подниматься же обратно, — с усмешкой кивнул граф. И добавил серьезно: — Слушайся меня во всем, сам ни до чего не дотрагивайся. Понятно?
— Да предупреждал уже, что я юнец несмышленый? — поморщился Найжел. — Знаю.
Не беспокойся, Роб.
Они вошли в странный коридор. Лестница позади все так же убегала вниз — не к центру же земли она ведет в конце концов?!
Найжел зачем-то держал меч наготове. И если бы навстречу им в коридоре показался гневно ревущий монстр, они бы не удивились. В глухой тишине жутко резал слух хруст вековой дряни под босыми ногами.
Друзья готовы были не удивляться ничему. Но даже они были поражены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30