на экране дисплея, сменяя друг друга, высвечивались данные точнейших метеорологических наблюдений со всего света. Комнату можно было принять за подсобное помещение крупной обсерватории или за зал диспетчерской службы небольшого аэропорта, однако она не была ни тем, ни другим. Драгошани знал о существовании и предназначении этой комнаты, бывал здесь и прежде, и каждый раз она словно зачаровывала его.
Едва Боровиц вошел, двое находившихся в комнате сотрудников вскочили и вытянулись по стойке “смирно”, однако Боровиц махнул рукой, и они вернулись на свои места за центральным столом. Перед ними висела карта Средиземноморья, на которой голубым и зеленым цветами выделялись четыре круга - по два каждого цвета. Зеленые круги располагались близко друг от друга в Тирренском море, примерно посередине между Неаполем и Палермо. Один голубой круг находился на глубоководном участке в трехстах милях к востоку от Мальты, а другой - в Ионическом море, за пределами залива Таранто. Несмотря на то что Боровиц и Драгошани наблюдали за ними, оба сотрудника-экстрасенса просто сидели за столом, подперев рукой подбородок, и внимательно вглядывались в карту - Тебе понятна символика цветов? - хрипло прошептал Боровиц.
Драгошани покачал головой.
- Зеленый - это французы, голубой - американцы. Ты знаешь, чем они занимаются?
- Определяют местоположение и пути движения подводных лодок, - понизив голос, ответил Драгошани.
- Атомных подводных лодок, - поправил Боровиц. - Эти люди составляют часть так называемого “атомного щита” Запада. Тебе известно, как они делают это?
Драгошани покачал головой, но все же высказал предположение.
- Полагаю, что с помощью телепатии.
Боровиц приподнял кустистую бровь.
- О, даже так? Обычная телепатия? Значит ты разбираешься в вопросах телепатии? Это что, еще один твой талант, Драгошани?
"Да, старый черт! - хотелось ответить Драгошани. - Стоит мне пожелать, я войду в контакт с таким телепатом, о котором ты и мечтать не можешь! И мне нет нужды “определять курс”, потому что он ровным счетом никуда не ведет!” Но вслух он лишь произнес:
- Я разбираюсь в телепатии так же, как они в некромантии. Я не могу сидеть вот так, уставившись в карту, и определять, где в данный момент находятся лодки-убийцы и куда они направляются. А они могут вскрыть труп врага и высосать из его внутренностей все тайны? Так что, у каждого своя работа, товарищ генерал.
В этот момент один из сотрудников резко вскочил и направился к экрану в стене с картой Средиземноморья, передаваемой с советского спутника. Италия была скрыта облаками, Эгейское море - непривычным для него туманом, но остальная территория прекрасно отображалась на чуть мерцающем экране. Агент нажал какие-то клавиши на расположенном под экраном пульте, и зеленое пятно, расположенное к востоку от Мальты и обозначающее местонахождение подводной лодки, замигало. Он стал нажимать другие клавиши, а Боровиц в это время говорил Драгошани:
- Видишь, подлодка изменила курс. Он вводит в компьютер ее новые координаты. Информация, может быть, не так уж и точна, но через час или два мы получим корректировку со спутника. Главное, что мы первыми получили сведения. Эти двое - из числа наших лучших сотрудников.
- Но ведь только один из них сумел уловить изменение курса, - отметил Драгошани. - Почему второму не удалось сделать это?
- Видишь ли, - ответил Боровиц, - ты не понимаешь сути дела, Драгошани. Тот, кто “засею” подлодку, вовсе не телепат. Он всего лишь человек с обостренной чувствительностью - он чутко реагирует на атомную активность.
Он знает точное местонахождение всех атомных станций в мире, всех захоронений радиоактивных отходов, всех атомных бомб, ракет, складов атомного оружия и каждой атомной подводной лодки - за одним лишь исключением. О нем я расскажу тебе через пару минут. В голове этого человека - вся “атомная” карта мира, и он читает ее так же свободно, как план московских улиц. И как только на этой карте происходит какое-то движение - например, появляется новая подводная лодка, американцы перебазируют свои ракеты, - или как только что-то начинает быстро двигаться в нашу сторону... - Боровиц на минуту замолк, чтобы усилить впечатление, затем продолжил:
- Тогда вступает в действие второй из них - вот он как раз телепат. Он сосредоточивается на конкретном объекте, например, вот на этой подводной лодке, которую его напарник обозначил на экране, и пытается проникнуть в мысли штурмана, определить малейшее изменение курса. Они с каждым днем работают все лучше, постоянные тренировки совершенствуют их мастерство.
Увиденное произвело большое впечатление на Драгошани, однако внешне он ничем этого не показал. Боровиц фыркнул и направился к двери, бросив на ходу:
- Пошли, посмотрим кое-что еще. Драгошани вышел в коридор вслед за ним.
- Все-таки что произошло, товарищ генерал? Почему именно сейчас вы решили посвятить меня во все детали? Боровиц обернулся к нему:
- Зная, что и как происходит здесь, ты скорее сможешь разобраться в деятельности англичан и оценить их возможности, то, чем они могут обладать. Подчеркиваю: могут. Во всяком случае я привык думать об этом именно так: могут. Он вдруг схватил Драгошани за руки и, прижав их к его бокам, произнес:
- Драгошани, за последние восемнадцать месяцев на наших экранах не появилось ни одной английской подводной лодки “Полярио”. Мы не имеем понятия, где они находятся и куда направляются. Я понимаю, что их машины прекрасно защищены, поэтому наши спутники засечь их не могут. Но наши телепаты, наши сверхчувствительные агенты?!
Драгошани пожал плечами, но так, чтобы не обидеть Боровица. Он был заинтригован не меньше, чем босс.
- Так объясните мне, - попросил он. Боровиц начал размышлять вслух:
- Что если у англичан имеются собственные экстрасенсы, которые нейтрализуют наших парней с такой же легкостью, как жучки блокируют телефоны? Если так, то они далеко опередили нас!
- Вы думаете, это возможно?
- Теперь - да! Такое предположение способно объяснить многое. Если же говорить о том, почему я пришел к таким выводам... Я получил письмо от старого приятеля из Англии. В данном случае слово “приятель” я употребляю чисто символически. Когда мы снова поднимемся наверх, я расскажу тебе о нем подробнее. Но сначала позволь мне представить тебе нового члена нашей немногочисленной команды. Думаю, он тебя заинтересует.
Драгошани вздохнул про себя. Он знал, что рано или поздно шеф наконец подойдет к главной теме их разговора. В любом деле он всегда шел окольными путями, в том числе и в подобных разговорах, издалека подходя к существу вопроса. Так что... лучше всего расслабиться, помолчать и позволить Боровицу поступать, как он хочет.
А тем временем, открыв другую дверь, Боровиц ввел Бориса в другой кабинет, значительно больше предыдущего. Насколько Борису было известно, до недавнего времени здесь была кладовая, но теперь многое изменилось. Во-первых, здесь стало больше воздуха - в дальней стене прорубили окна, они располагались чуть выше фундамента и выходили во двор особняка. Кроме того, здесь оборудовали прекрасную вентиляционную систему. С одной стороны, в неком подобии прихожей, отделенной от остального пространства комнаты, была оборудована небольшая операционная, похожая на операционную в ветеринарных клиниках, а вдоль стен в обеих комнатах стояли клетки с различными животными. Здесь были белые мыши и крысы, разные виды птиц и даже пара хорьков.
Вдоль клеток ходил незнакомый мужчина, одетый в белый рабочий халат, ростом не более пяти футов. Человек разговаривал со своими питомцами, хихикал, шутил с ними, называл всяческими ласковыми прозвищами, старался, если мог, дотронуться до них через прутья клеток. Услышав приближающиеся шаги Боровица и Драгошани, мужчина обернулся. У него были раскосые глаза и светло-оливкового цвета кожа. Несмотря на тяжелую нижнюю челюсть, выглядел он вполне добродушным и веселым; когда он улыбался, лицо его сморщивалось, а удивительно глубоко посаженные зеленые глаза светились своим, особенным светом. Он поклонился сначала Боровицу, потом Драгошани. При этом венчик пушистых каштановых волос вокруг лысой макушки принял вид слегка покосившегося нимба. Драгошани нашел, что человек очень напоминает маленькую обезьянку, и подумал, что ему очень пошли бы сутана и сандалии.
- Драгошани, - заговорил Боровиц, - позволь познакомить тебя с Максом Бату, который утверждает, что ведет свой род от великих ханов.
Драгошани кивнул и протянул руку.
- Мне кажется, - сказал он, - что все монголы так или иначе произошли от великих ханов.
- Но я действительно их потомок, товарищ Драгошани, - голос у Бату был мягким и вкрадчивым. Он крепко пожал Драгошани руку. - У ханов было множество незаконнорожденных детей. Для того чтобы лишить их возможности узурпировать власть, ханы обеспечивали таких детей материально, но лишали высокого положения и титулов, без которых те не могли претендовать на их место. Кроме того, им не разрешалось жениться или выходить замуж. Та же судьба ожидала и их возможных потомков. Старинные обычаи сохранились до наших дней. Когда я родился, эти законы сохраняли свою силу. Мой дед был незаконнорожденным, мой отец и я - тоже. Мой ребенок тоже будет незаконнорожденным. В моей крови есть еще кое-что. Среди незаконных потомков ханов было много шаманов. Старым колдунам многое было известно, они умели делать множество удивительных вещей. Я не слишком хорошо осведомлен, я знаю лишь, что я более одарен, чем многие другие представители моего народа. Но кое-что я все же умею...
- У Макса очень высокий коэффициент умственного развития, - на лице Боровица появилась знакомая волчья ухмылка. - Он получил образование в Омске, но затем отрекся от благ цивилизации и уехал обратно в Монголию пасти коз. Но однажды он поссорился с завистливым соседом и убил его.
- Он обвинил меня в том, что я наслал порчу на его скот, - объяснил Бату, - и многие из животных погибли. Я, безусловно, мог это сделать, но в данном случае я был не при чем. Я сказал ему об этом, но он обозвал меня лжецом. А в тех местах это очень тяжелое оскорбление. Поэтому я убил его.
- Вот как? - Драгошани едва сдерживал улыбку. Он не мог представить, что этот безобидный человечек мог кого-нибудь убить.
- Да, так и было, - ответил Боровиц. - Я прочитал об этом, и меня очень заинтересовал способ убийства, избранный Максом.
- Способ? - Драгошани все это казалось очень забавным. - Он угрожал соседу и тот просто умер со смеху? Так это случилось?
- Нет, товарищ Драгошани, - на этот раз ответил сам Бату. На лице его застыла напряженная улыбка, крупные ровные зубы поблескивали желтизной, словно слоновая кость. - Все произошло не так. Но ваша версия поистине очень интересна и забавна.
- У Макса дурной глаз, Борис, - сказал Боровиц, наконец-то назвав его просто по имени, что само по себе предвещало неприятности. Тревожные колокольчики зазвучали, но еще недостаточно громко.
- Дурной глаз? - Драгошани изо всех сил старался казаться серьезным. Ему удалось даже нахмуриться, обратившись к маленькому монголу.
- Именно так, - кивнул головой Боровиц. - Эти его зеленые глаза... Ты когда-нибудь видел подобные, Борис? Поверь мне, они сущий яд! Естественно, я вмешался в ход судебного процесса, Макс не был осужден и приехал сюда. По сути своей он так же уникален, как и ты. Макс, - обратился он к Монголу, - не мог бы ты продемонстрировать кое-какие свои способности товарищу Драгошани?
- Конечно, - ответил Бату. - Пожалуйста, следите за белыми крысами. - Он указал толстым пальцем на клетку с парой крыс. - Они вполне счастливы, что и понятно. Она - слева - счастлива потому, что ее хорошо кормят и у нее есть дружок. У него те же самые поводы для счастья, а кроме того, он с ней только что спаривался. Посмотрите, он немного устал и теперь отдыхает.
Драгошани посмотрел на крыс, потом на Боровица и приподнял бровь.
- Смотри! - рявкнул Боровиц, не отрывая глаз от происходящего.
- Сначала я привлеку его внимание, - сказал Бату, скорчился на полу, став похожим на сидящую лягушку, и стал смотреть на клетку, сидя посреди комнаты. Самец крысы вскочил, и его красные глазки наполнились ужасом. Он бросился на прутья клетки и замер, не сводя глаз с Бату.
- А теперь, - продолжал монгол, - мы... его... убьем! Бату присел еще ниже, став похожим на японского борца перед броском. Стоявший сбоку Драгошани заметил, как изменилось выражение его лица. Правый глаз почти выкатился из орбиты, губы сложились в жестокий звериный оскал, ноздри зияли, как черные ямы, жилы на шее вздулись. И самец крысы вдруг закричал.
Его крик был почти что человеческим воплем ужаса и муки. Он забился о прутья клетки, будто его ударило током. Потом он вдруг отцепился от решетки, по телу пробежала дрожь, и он свалился кверху лапами на пол клетки, где и замер. Из уголков остекленевших красных глазок сочилась кровь. Самец вне всяких сомнений был мертв - Драгошани не было нужды убеждаться в этом, все и так было ясно. Самка подскочила к трупу, понюхала его и неуверенно посмотрела в сторону людей.
Драгошани не понимал, как и отчего сдох самец. Слова, сорвавшись с его губ были скорее вопросом, чем констатацией факта или любого рода обвинением:
- Это... это, вероятно, какой-то трюк!
Боровиц ожидал чего-нибудь в этом роде. Вечно Драгошани забывал о старой поговорке “Семь раз отмерь - один отрежь”, вечно сначала делал что-то, а уж потом думал. Он отступил назад, в то время как скорчившийся на полу Бату повернулся к Драгошани. Снова с улыбкой он вопросительно склонил на бок голову.
- Трюк?
- Я хотел сказать... - торопливо начал Драгошани.
- Это все равно, что назвать меня лжецом, - сказал Бату, и лицо его вновь приняло звериное выражение.
Вот теперь Драгошани понял в полной мере, что означает выражение “дурной глаз”, употребленное Боровицем. В этом взгляде таилась безмерная злоба. Кровь застыла у Драгошани в жилах. Он почувствовал, что его мышцы застыли, словно уже началось трупное окоченение. Сердце в груди дернулось, он покачнулся и вскрикнул от нестерпимой боли. Но свойственная некроманту стремительная реакция все же сработала.
Отпрянув и ударившись спиной о стену, он успел выхватить из внутреннего кармана пистолет. Теперь он был уверен, или, во всяком случае, ему так казалось, что этот человек вполне способен его убить. Чувство самосохранения было у Драгошани чрезвычайно развито, и он решил, что должен убить монгола первым.
- Все, хватит! - встал между ними Боровиц. - Ты что, собираешься стрелять в своего напарника?
- Моего что? - Драгошани ушам своим не верил. - Моего напарника? Мне никто не нужен! Это шутка?
Протянув руку, Боровиц осторожно взял пистолет из рук Драгошани.
- Вот так-то лучше, - сказал он. - А теперь мы можем вернуться в кабинет - Подталкивая к выходу потрясенного Драгошани, он обернулся и поблагодарил монгола:
- Спасибо, Макс.
- Всегда к вашим услугам, - ответил тот, кланяясь Боровицу. Лицо его снова расплылось в улыбке. Он проводил гостей до выхода и закрыл за ними дверь.
Оказавшись в коридоре, Драгошани пришел в ярость. Он выхватил пистолет у Боровица и убрал его в кобуру.
- Это все вы с вашим дурацким чувством юмора, - прорычал он. - Я же там чуть не сдох!
- Нет, тебе это не грозило. - Его вопли, похоже, ничуть не задели Боровица. - Ни в какой мере. Если бы у тебя, как и у его соседа, было слабое сердце, вот тогда ты мог бы умереть. Или если бы ты был старым и больным. Но ты молод и очень силен. Нет-нет, я был уверен, что он не сможет тебя убить. Он сам говорил мне, что не в его силах убить здорового человека. То, что он делает, отнимает слишком много сил, энергии, а потому, если бы он действительно попытался убить тебя, то, скорее всего, умер бы сам - он, а не ты. Так что, как видишь, я уверен в тебе, в твоих силах.
- Ты уверен в моих силах? Ты старый псих, садист, а если бы ты ошибся?
- Но я же не ошибся, - уже на ходу бросил в ответ Боровиц.
Но Драгошани не хотел успокаиваться. От потрясения у него дрожали колени. Следуя за Боровицем, он проворчал:
- Все, что там произошло, было подстроено специально, и тебе это хорошо известно!
Шеф резко развернулся и ткнул пальцем в грудь Драгошани. Его улыбка при этом больше была похожа на оскал - Но теперь ты поверил? Ты все видел и даже ощутил на себе. Теперь тебе известно, на что он способен! И ты больше не станешь говорить, что это трюк! Такого дара, каким обладает он, мы еще не встречали, это нечто совершенно новое для нас. И как знать, какими еще талантами обладают люди во всем мире!
- Но почему ты позволил мне, нет, даже заставил меня, столкнуться с ним, противостоять ему? Не вижу в этом смысла.
Боровиц вновь повернулся и пошел дальше.
- Смысл в этом есть. Это практика, Драгошани, а как я всегда тебе говорил...
- Совершенство достигается практикой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55