Раманон повернулся к громилам, державшим раба:
— Отпустите его. Он ничего не знает.
Нубиец тут же бросился к ногам Раманона, ко сотник оттолкнул его в сторону.
— Не надо, царь рабов. Лучше собери документы и возвращайся к работе, потому что твоя угроза может подействовать двояко. А если работа на пирамиде замедлится... мне не придется долго искать, кого в этом обвинить.
— А пока, — прошептал Абизот, — держи глаза и уши открытыми, черная собака, если хочешь, чтобы они вообще у тебя остались. Мы ищем мальчика с голубыми глазами, светлыми волосами, лет четырнадцати-пятнадцати — а когда мы его найдем... Если узнаем, что ты имел какое-то отношение к его побегу, то вернемся! И в следующий раз я приду без милосердного сотника!
Глава 3
За стенами города
После того, как спустилась ночь, Адонда Гомба вывел Кхайя из укрытия. Как нубиец и предполагал, мальчик чуть не сошел с ума, н дважды засыпал и просыпался в ужасе от того, что по нему взбирались крысы. Они пытались полакомиться его хлебом. В конце концов мальчик разломил хлеб на две части и бросил их так далеко, как мог, по заброшенной трубе вперед и назад.
После этого число попискивающих и суетящихся серых тварей удвоилось, если не утроилось, но, тем не менее, они казались временно удовлетворенными.
Кхай добился желаемого эффекта: грызуны оставались на некотором расстоянии от него, по крайней мере, пока не съели хлеб. Однако после этого они стали еще более любопытными.
Один раз Кхай просто обезумел. Он бросился на крыс головой и в отчаянии пополз по петляющей траншее, пока не добрался до того места, где обвалился потолок. Если крысы могли нестись, не останавливаясь, пролезая в какие-то дыры, исчезая во тьме, Кхай дальше ползти не мог. Наконец разум вернулся к нему. Только тут он заметил, что гнилые куски светятся далеко не по всему коллектору. Ему повезло, что он смог найти то место, где сидел изначально. Он прополз на довольно большое расстояние по старому коллектору, и по пути ему попалось несколько ответвлений. В темноте все ходы казались абсолютно похожими друг на друга. Правда, в конце концов Кхайю удалось опять очутиться под домом Адонды Гомбы.
Тяжело дыша и дрожа всем телом, Кхай, обозвав себя дураком и трусом, подумал, что черный раб наверху рисковал ради него своей жизнью, а он испугался каких-то крыс! Но несмотря на то, что он взял себя в руки, ему страшно хотелось выбраться на прохладный чистый воздух, от которого его отделяла лишь толстая каменная плита — часть пола в кухне нубийца. Тем не менее, ему казалось, что свежий воздух и дневной свет в миллионах миль от него. Так что, когда он услышал громоподобные шаги нубийца, жуткое скрежетание отодвигаемой у него над головой плиты, то чуть не закричал от радости, хотя на него сверху посыпался песок и комки земли.
Огромный нубиец тоже радовался, что все обошлось.
Он вытащил Кхайя из дыры, обнял и надолго прижал к груди дрожащего мальчика перед тем, как оттолкнуть от себя и оглядеть, удерживая на расстоянии вытянутой руки.
— Ты смелый парень, Кхай. Ты сидел тихо, как мышь!
Кхай содрогнулся.
— Не напоминай мне о мышах... — пролепетал он. — И о крысах!
— Знаю, знаю, — кивнул Гомба, хлопая Кхайя по плечу. — Но теперь все закончилось. Прости, что держал тебя там так долго, но так было нужно. Весь день по улице ходили отряды солдат, совали всюду свои носы, но теперь они отказались от поисков. Сейчас мы поудобнее устроим тебя, но все равно оставшуюся часть ночи тебе не нужно никому попадаться на глаза. А завтра ты отправишься в путь.
— Отправлюсь в путь?
— Да, из Асорбеса вверх по реке. Ты покинешь Кемет. Не беспокойся, все уже спланировано. Но, Кхай...
— Да?
— Если тебя поймают, я хочу, чтобы ты никому не рассказывал обо мне. Моя жизнь будет в твоих руках...
— Об этом тебе не нужно беспокоиться, Адонда Гомба, — тут же ответил Кхай. — Я никогда не назову твоего имени никому из людей фараона. Меня станут допрашивать, но пытать не будут. Они могут угрожать мне, но не накажут. У фараона относительно меня существуют определенные планы... Нет, он хочет меня подготовить для... для другого. — Кхай содрогнулся и внимательно посмотрел на нубийца. — Но меня не поймают, ведь так?
— Я сделаю для этого все возможное, — попытался успокоить мальчика Гомба. — А пока нам нужно снова тебя спрятать.
Увидев, как Кхай в страхе посмотрел на каменную плиту, под которой был тайник, Адонда Гомба добавил:
— Нет, не туда, не беспокойся. На этот раз ты полезешь наверх, — он показал большим пальцем на низкий потолок.
— На крышу? — округлились от удивления глаза Кхайя.
— Под нее, — улыбнулся Гомба. — Между потолком и крышей есть небольшое пространство. Перед рассветом там может стать прохладно, но крыс там нет. Как только ты туда заберешься и устроишься поудобнее, мы сможем поговорить, правда, только шепотом. Мне нужно многое тебе рассказать перед тем, как ты уснешь.
Выслушав меня, ты повторишь все мои указания, чтобы хорошенько их запомнить. Нельзя допустить ни одной ошибки. А теперь, перед тем, как я скажу тебе еще что-нибудь, ответь: ты умеешь плавать?
— Как рыба, — тут же кивнул Кхай.
— Прекрасно! Это очень важно. Ты поймешь почему, когда я обрисую тебе весь план. А теперь я покажу тебе, как забраться наверх и где спрятаться...
* * *
Повторяя в очередной раз инструкции Гомбы, Кхай заснул, но спал он очень беспокойно. К тому же на грубых досках, лежащих на балках под провисающей крышей, увешанной паутиной, было очень жестко. Два раза за ночь мальчик просыпался, когда в комнату внизу заходили солдаты, трясли нубийца и в очередной раз обыскивали дом. Оба раза Гомба громко ворчал о том, что ему не дают спать, доставляя ненужное беспокойство, и о том, как будет недоволен фараон, если узнает, что происходит. От угроз царя рабов солдатам быстро становилось не по себе и они уходили. Ближе к утру, когда стало прохладно, мальчику удалось погрузиться в глубокий сон, и он проспал несколько часов, пока не почувствовал тихий шорох в комнате под ним.
— Ты проснулся, Кхай? — раздался беспокойный голос Гомбы. — Да? Тогда спускайся. Быстро. Посыльный уже пришел.
Кхай попытался размять затекшие мышцы, пробираясь между запыленными балками. Когда открылся потайной люк и мальчик повис на руках, болтая ногами в воздухе, огромный нубиец поймал его и опустил на пол.
В комнате, кроме Гомбы, оказался кушит примерно одних лет с Кхайем и такого же роста. В этот момент он как раз раздевался. В кухне при свете небольшой масляной лампы было видно, что каменную плиту снова подняли, открыв потайную яму. Пока Кхай стряхивал с себя пыль и вычесывал паутину из волос, Гомба помог второму юноше спуститься в дыру в полу. Перед тем, как нубиец задвинул камень на место, Кхай подошел к отверстию и встал перед ним на колени.
— Спасибо, — поблагодарил он скорчившегося внизу юношу.
Затем Гомба водрузил плиту на место и забросал трещины между нею и другими плитами грязью и кусочками земли.
— Надевай его тряпье поверх одежды, — приказал нубиец. — И побыстрее. Не нужно было тебе чиститься.
Теперь мне придется натереть пылью твое лицо. И вот еще что...
Адонда Гомба достал откуда-то уголек и умело нарисовал анк на лбу Кхайя.
— Нельзя забывать про отметку раба. Вот этим обвяжи голову, а то твои золотые волосы уж больно бросаются в глаза. — Гомба внимательно оглядел результат своих трудов, — Ну вот. Раб как раб, только немного поупитаннее других... ладно, пошли.
— А солдаты останавливали кушита, когда он шел сюда? — поинтересовался Кхай у Гомбы, оказавшись на темной грязной улице.
— Да, как я и предполагал. Двое солдат всю ночь наблюдали за моим домом. Наверное, те самые, что меня будили. Не исключено, что они и сейчас следят за нами" правда, маловероятно, что станут проверять нас еще раз.
Ведь теперь они знают, что ты — кушит, явившийся меня разбудить, чтобы я расшевелил других рабов!
«Другие рабы», о которых говорил нубиец, оказались сотней мужчин, получивших задание неделю трудиться в каменоломнях, расположенных вниз по реке. Планировалось, что баржа отвезет их до второго порога, потом они, высадившись на берег, пешком обойдут водопады, сядут на другое судно и проплывут вниз по реке еще около семидесяти миль до самых каменоломен, расположенных на восточном берегу Нила. Рабов будет девяносто девять, Кхай станет сотым, но задолго до того, как баржа дойдет до причала возле порога, Кхай сбежит.
Если, конечно, все пойдет по плану.
Это будет не первый побег раба. Многие пытались осуществить подобное в то или иное время. Обычно рабы бежали, когда находились далеко от Асорбеса, там, откуда можно было быстро добраться до враждебных Кемету земель или затеряться в лесах и болотах.
Иногда попытки были удачны, но в большинстве случаев рабов ловили и публично зверски убивали, давая наглядный урок остальным. Несчастному отрубали голову и надевали ее на шест, выставленный на всеобщее обозрение в квартале рабов. Кроме того, болота кишели голодными крокодилами, а в траве водилось множество ядовитых змей...
Кхай с Адондой Гомбой спешили по пустынным, заваленным мусором улицам. На востоке небо начало светлеть. Царь рабов громко стучал в двери хижин и закрытые ставни, называя имена рабов, которым предстояло ехать в каменоломни. В скором времени собралась толпа людей, одетых в лохмотья — сто сильных мужчин, которые вскоре покинули квартал рабов и вышли в город, где их уже поджидал небольшой отряд из шести воинов-кеметов. Солдаты выстроили рабов в колонну, по четыре в ряд, а сами пошли по бокам — по трое с каждой стороны. Заговорщики тихо проскользнули по еще спящим улицам Асорбеса, по тем, где в дневные часы ни один раб не осмелился бы появиться, и приблизились к окружающей город стене возле огромной арки восточных ворот.
Этой части дерзкого побега Кхай боялся больше всего. Он знал, что начальник стражи лично должен был пересчитать рабов по головам, сверяя со списком, представленным Гомбой, перед тем, как отворить ворота. Однако, к удивлению Кхайя, все прошло гладко.
Сонный сержант — начальник караула не всматривался в лица рабов. Он пересчитал их, велев предварительно выстроиться по десять человек в ряд. Быстро закончив работу, он приказал открыть ворота, и рабы покинули город.
— Ему можно простить такое отношение к своим обязанностям, — тихо объяснил Гомба Кхайю. — Этой ночью ему глаз не удалось сомкнуть. Все время ему сообщали о беспорядках и пьяных драках на территории у городских ворот. — Гомба уныло усмехнулся. — Интересно, кто это устроил ему такую веселую ночку?
Это к лучшему: по крайней мере, сейчас его интересует только одно: как бы побыстрее передать дежурство и отправиться домой к своей горячей, толстой женушке, которую он подозревает в связи со своим начальником.
Может, у него и есть для этого основания, а, может, и нет, но для нас это значения не имеет. Для нас самое главное то, что мы покинули город, правда, малыш?
Глава 4
Корабль рабов
За высокими стенами Асорбеса отряд рабов ждал, пока сопровождавших их кеметов не сменили две дюжины стражников. А потом рабы отправились по мощеной дороге к реке. Солдаты, несшие всю ночь вахту у ворот, устали и не маршировали с обычной военной выправкой, так что толпе рабов было несложно выдерживать их темп.
На рабах не было цепей, их даже не связали веревками. Маловероятно, чтобы кто-то из них попытался совершить попытку к бегству прямо под стенами Асорбеса. На сотни миль вокруг простиралась территория Кемета, кроме того, у каждого раба на лбу был выжжен анк, стереть который невозможно. Четверо стражников состояли в отряде лучников фараона и держали оружие наготове. А бегущий раб был прекрасной мишенью.
Стало светлее, и теперь можно было без труда рассмотреть мрачные лица рабов. Кхай обрадовался, когда они, наконец, добрались до поросших пальмами берегов реки. Рабов провели по каменному причалу к тому месту, где в молочном тумане стояла широкая низкая баржа. Потом их загнали на борт и велели сесть на деревянные скамьи, установленные рядами поперек судна. Затем на борт поднялся капитан баржи Менон Фадал.
Капитан Менон Фадал был вечно недовольным толстым кеметом с маленькими свиными глазками. Он быстро обвел взглядом живой груз и нахмурился еще больше. Подойдя к двери своей маленькой каюты между двумя одинаковыми мачтами, он повернулся, тяжело опустился на скамью, предназначенную для капитана, и крикнул Адонде Гомбе:
— А девочки, Гомба? Никакого удовольствия для Менона Фадала во время долгого путешествия?
— Не в этот раз, господин Фадал, — крикнул в ответ Гомба с причала. — На следующей неделе доставлю...
Даю слово! — Себе же под нос нубиец добавил:
— Жирная свинья!
Царь рабов подумал о рабыне-сидонке, которую однажды вечером три года назад схватили три тиранца — специалиста по бальзамированию. Они были пьяны, забрели в квартал рабов среди ночи, выкрали девушку из дома и заставили исполнять все их грязные прихоти. Она приползла к себе в хижину на следующее утро.
Девушка долгое время находилась при смерти и на грани помешательства.
Наверное, для нее оказалось бы лучше, если бы она умерла, потому что она подхватила «тирскую паршу», от которой нельзя вылечиться. Наружные следы давно прошли, но внутри у несчастной все сгнило. Гомба не сомневался, что Менон Фадал ничего не заметит в тусклом свете своей маленькой каюты, а заражение сифилисом скоро положит конец его омерзительной похоти, особенно после того, как он заразит свою противную жену. Что касается самой девушки-рабыни, то она теперь только смеялась и хихикала. Ее больше не волновало то, что с ней делали мужчины.
— Ловлю тебя на слове, Гомба! — крикнул капитан сквозь туман, обволакивающий баржу.
Гомба улыбнулся и кивнул:
— Да, капитан. Положитесь на меня...
Солдаты бросили жребий, кому сопровождать рабов.
Трое проигравших, постанывая и корча недовольные физиономии, забрались на судно и расселись на носу.
На сто рабов полагалось три стражника, но этого было достаточно, потому что всем рабам пристегнули к запястьям наручники на коротких бронзовых цепях. К ним были прикреплены большие тяжелые камни. Камни стояли между ступнями рабов и весили фунтов девять-десять каждый. Они утащили бы на дно любого, даже самого опытного и, сильного пловца, так что лишь сумасшедший попытался бы бежать с баржи с прикрепленным к запястью камнем такого веса.
Лысый коренастый рулевой прошел мимо рабов, проверяя, у всех ли прочно застегнуты наручники. У него на поясе висел ключ, которым можно было открыть замки на оковах всех рабов, но он воспользуется им только в конце путешествия. Удовлетворенный осмотром, он показал капитану на скрытые туманом деревья на восточном берегу. Над верхушками пальм уже разгорался рассвет. Солнце вставало. Пришло время отчаливать.
— Отцепи нас, Гомба, — крикнул капитан, и нубиец, послушно отвязав швартовые канаты, бросил их на корму.
Рабы, сидевшие по левому борту, быстро вскочили на ноги: рулевой привычно щелкнул кнутом в воздухе, над головами тех, кто оказался к нему ближе всех.
— Подъем, ребята, — заорал он. — Правила вы знаете. И постарайтесь не падать за борт, ладно?
Он громоподобно расхохотался и снова щелкнул кнутом. Рабы взяли в руки длинные шесты, лежавшие на дне, и медленно оттолкнули баржу от берега.
Рулевой стоял на небольшой платформе на корме и с помощью огромного рулевого весла вывел судно на быстрину. Баржа плыла по течению. Ее несла река.
А парус поднимут только на обратном пути.
Кхай нашел свое место у планшира правого борта (вернее, на это место его подтолкнули другие рабы).
Мальчика приковал молодой нубиец с лицом, изрезанным шрамами. Защелкнув наручники, он незаметно подмигнул Кхайю: наручник на камне Кхайя был неисправен. Большинство из находившихся на барже рабов уже много раз ездили в каменоломни и знали все детали путешествия.
Когда рулевой вывел баржу на быстрину, Кхай незаметно проверил наручники и через несколько секунд узнал их секрет — следовало просто согнуть руку в кисти и резко повернуть бронзовый браслет. Кхай немного расслабился и стал дышать свободнее. Доставшийся ему камень был большим и обязательно утащит его на дно, если Кхай вовремя не освободится от него. Мальчик не мог прыгнуть за борт без камня, потому что все должны решить, что он утонул. Затем, освободившись, ему потребуется подтвердить слова, сказанные Адонде Гомбе — свое умение плавать, как рыба.
Кхай в сотый раз прокрутил весь план у себя в голове. На воде покажутся три связки сломанных тростников. Они не станут двигаться по течению, так как будут прикреплены ко дну тонкими веревками. Третья из них будет круглой и самой большой. Кхай должен подождать, пока баржа не поравняется с ней, и тогда прыгать за борт. Камень тут же потянет его ко дну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35