Теперь же, когда он возвращался домой, его мысли вертелись чаще всего вокруг еды и мягкого кресла у телевизора. Но сегодня вечером, глядя на Линни, на ее изящные движения, на ее прелестное личико, Уэс внезапно почувствовал, как сильно он по ней соскучился.
Линни достала дуршлаг, чтобы откинуть спагетти. Вдруг Уэс неожиданно подошел к ней сзади и обнял за плечи.
– Ты сегодня такая красивая, – прошептал он ей на ухо.
Линни удивилась. На ней ведь были те же потрепанные джинсы и синяя водолазка, как обычно.
– Спасибо, – пробормотала она озадаченно.
– Очень красивая, – он коснулся губами мочки ее уха.
"Неужели он хочет этого?" – подумала Линни. Она уже и не помнила, когда в последний раз они отправлялись в спальню, оставляя обед стынуть. Но, кажется, он хотел сейчас именно этого. Его рука проскользнула под водолазку, лаская ее спину, живот, грудь.
– Уэс?
Он взглянул ей в глаза, и их губы слились в поцелуе. Уэс прижимал ее к себе все теснее, и Линни почувствовала, как ее охватывает волна восторга. Уэс целовал ее со страстью, которой она не замечала в нем уже давно. Его руки медленно ласкали ее тело. Поддаваясь очарованию любовной игры, Линни теряла рассудок.
Но внезапно Уэс выпустил ее из своих объятий и, взяв за руку, повел в коридор.
– Идем в спальню.
Линни отпрянула. Ее точно холодной водой окатили.
– Что с тобой? – удивился он.
– Ничего… просто я… ты еще не успел меня соблазнить.
– Соблазнить? – удивился Уэс. – Соблазнить? Я не понимаю, о чем ты говоришь. Я твой муж. Почему я должен тебя соблазнять?
– Потому что мне этого хочется, – Линни гордо вскинула подбородок.
Она стояла перед мужем, сложив на груди руки. Уэс нахмурился. Он был совсем не похож на человека, который склонен сейчас кого-либо соблазнять или разыгрывать из себя страстного любовника… Но Линни ни за что не хотела просто вот так пойти в спальню, быстренько позаниматься любовью и, поужинав, усесться перед телевизором. Сегодня, по крайней мере, она жаждала чего-то особенного… чтобы он отнес ее в постель на руках, чтобы она купалась в море его любви и страсти.
Он приблизился к ней со слабой улыбкой и, выключив плиту, наклонился. Целуя, он прижал Линни к себе. "Так-то оно лучше", – подумала она, чувствуя, как его язык проскальзывает между ее губами, а руки нежат под водолазкой ее тело. Линни со всей страстью отвечала на его поцелуй, прижималась к нему все теснее; чувства ее становились с каждым его прикосновением все красочнее. Вот его пальцы уже проскользнули под шелковый кружевной лифчик, осторожно касаясь нежных холмиков ее груди…
Внезапно он выпрямился и, сверкнув глазами, подхватил Линни на руки и отнес в спальню. Одним движением руки он сорвал покрывало с кровати и, положив жену на постель, начал бережно раздевать ее – так, как ребенок разворачивает рождественский подарок. Он покрывал поцелуями ее тело – ноги, руки, грудь. Линни выгнулась, словно кошка, и застонала от желания.
Тогда он снял с себя одежду и кинулся в ее объятия. Она ласкала его мускулистые плечи, спину; он покрывал поцелуями ее лицо, играл губами с мочкой уха, затем проник языком в царство ее рта. Давно уже они оба не были так страстны. Линни окончательно потеряла голову…
Он входил в нее нежно и постепенно. Охваченная чувством, Линни с силой прижалась к нему, с головой кидаясь в море сладостных ощущений. Они приняли друг друга в объятия. Курчавый пушок на теле Уэса ласкал Линни, ее восхищали твердые мускулы его спины, по которой скользила ее рука. Он проникал в нее все глубже, стараясь изведать каждый потаенный уголок царственной пещеры ее тела. Она слышала его густое неровное дыхание.
Еще никогда ощущения Линни не были столь прекрасны. Сегодня все было как будто по-новому. Легкий лесной аромат его одеколона казался ей необыкновенно эротичным; безумно возбуждали прикосновения его курчавых волос живота и ног; необычайно шелково-нежным было душистое постельное белье. Телесная радость настолько переполняла душу Линни, что она не могла ею с ним не поделиться.
– Уэс… – простонала она.
– Мм-мм?
– Мне так… хорошо…
Его движения становились все быстрее. Их страсть достигла кульминации, и они замерли в изнеможении. Линни прижалась щекой к его лицу, коснулась рукой его плеча – их тела были влажны от пота. С минуту они лежали молча, все еще тяжело дыша, приходя в себя после безумного свидания.
Наконец он ласково обнял ее и, поцеловав в нос, сказал:
– Ты права, соблазн – великая вещь!
"Да, это было чудесно", – подумала Линни. Сегодня Уэс поразил ее. Все случилось так, словно это произошло между ними впервые. Его тело было знакомым, но его ласки, его поцелуи… Линни казалось, что она принадлежала сегодня совершенно иному мужчине. Просто она уже, видимо, успела забыть о том, как нежен может быть Уэс. Сияя от удовольствия, она расцеловала его.
Линни устало откинулась на подушки и закрыла глаза, лениво думая о том, как хочется есть и не хочется вставать. Уэс потрепал ее по плечу.
– Слушай, ты есть не хочешь?
– Ужасно хочу. А ты?
– Немножко, – он поцеловал ее в макушку и встал с кровати.
Через десять минут Линни, одетая, вновь стояла у плиты. Уэс накрыл в столовой – она граничила с кухней – овальный стол на двоих, достал из кленового китайского буфета стаканы. Линни тем временем поставила в духовку хлебцы с чесноком.
– Ты знаком с Глэдис? – спросила она мужа.
– Да, она работает на том же этаже, что и мы. А что?
– Я с ней сегодня познакомилась. Она показалась мне очень симпатичной.
– Так оно и есть. Да, кстати, я сегодня ехал в автобусе с Джорджем Бейкером. Он, оказывается, тоже уже успел с тобой познакомиться. Тебе следует его остерегаться.
– Что? – Линни стояла в дверях столовой, удивленно глядя на мужа. Тот как будто избегал ее взгляда, и она поняла, что его замечание относительно Джорджа было неслучайным.
– Видишь ли, Джордж – порядочный бабник. Он меняет женщин как перчатки. – Уэс аккуратно положил около каждой тарелки по салфетке.
– Ты что, ревнуешь?
– Конечно же нет, но…
– Ах нет? – Линни бросилась к мужу и, обняв его, принялась щекотать. – Ну-ка сознавайся!
– Прекрати дурачиться! – Уэс, нахмурившись, схватил ее за руки. – Я просто не хочу, чтобы Джордж сыграл с тобой злую шутку.
– Или чтобы я сыграла с ним шутку? – подняв брови, со значением спросила Линни.
– Я не понимаю, о чем ты.
– Послушай, Уэс, я совсем не против, если ты будешь меня капельку ревновать, – она приблизила к нему свое лицо. Уэс хотел было что-то сказать, но Линни оборвала его поцелуем.
Мгновение он колебался, не зная, ответить ему на ее поцелуй или нет, но очень скоро он уже сжимал ее в своих объятиях и их губы слились в едином порыве чувства. Линни была счастлива. Пусть ее муж и не самый лучший начальник на свете, но любовник он, безусловно, отменный… И уж если он так переменился к ней после двух дней совместной работы, то что будет через неделю!
С кухни доносился запах горелого хлеба.
4
На следующее утро Линни вела машину сама. Уэс сидел на заднем сиденье, делая в блокноте какие-то заметки. Если он и думал о прошедшей ночи – а все мысли Линни были именно об этом, – то на лице его это никак не отражалось.
– Может, придешь сегодня домой пораньше? – с надеждой спросила Линни.
– Вряд ли получится, – он, не поднимая глаз, перелистнул страницу.
– А как насчет того, чтобы выйти вместе на ленч?
Он недовольно взглянул на нее:
– Сколько раз я должен повторять тебе, Линни, что пока я на работе, я не могу уделять тебе много времени. – Откинувшись на сиденье, он достал из дипломата какие-то бумаги. – Если ты не возражаешь, я прочитаю. А то я не успел вчера.
Приехав на работу, он только на секунду остановился у стола Линни, чтобы внести исправления в документ, и тут же отправился к себе в кабинет.
– Всего тебе хорошего, – пробормотала Линни.
Она расчесала свои светлые волосы, поправила вязаное синее платье и вставила бланк завещания в машинку. Напечатав две строчки, она выключила машинку и откинулась на спинку стула, задумчиво накручивая на палец прядь волос.
Что вызвало вчера у Уэса столь неожиданный прилив страсти? И почему его интерес так внезапно улетучился сегодня утром? Быть может, он просто хотел вчера извиниться за свою холодность на работе? Но почему, в таком случае, сегодня утром он вновь говорил с ней так равнодушно?
"Что на самом деле пробудило в Уэсе интерес, – решила Линни, – так это ревность к Джорджу". Странно. За пять лет замужества Линни не могла припомнить ни одного случая, когда бы Уэс ее ревновал. Неужели в характере мужа были черты, ей еще не известные?
Поначалу он казался ей чрезвычайно загадочным. Вот например, случай, когда он шесть лет назад повез ее в Кентукки знакомиться с родителями. Он говорил ей, что вырос на ферме, и Линни, которая сама провела все свое детство в сельской местности, думала, что хорошо представляет, куда они едут. Она рассчитывала увидеть двухэтажный деревянный дом, чету деревенских родителей, молочную корову да цыплят в курятнике.
Но вместо этого ее взору предстал построенный еще до войны Севера и Юга особняк, с колоннами и веерообразными окнами, стоявший посреди огромных просторов покрытой пыреем земли, разделенной напоминавшим кружево белым забором на аккуратные изумрудные пастбища, где паслись ухоженные лошади. Особняк стоял вдали от шоссе, но с ним его соединяла асфальтированная дорога, выходившая на круглую стоянку возле дома.
Линни хорошо помнила, как она испугалась предстоящей встречи с родителями Уэса, когда увидела, в каком шикарном доме они живут, но и помнила, как быстро ее волнение улетучилось, когда она наконец их увидела. Мать, хрупкая женщина невысокого роста, вышла из кухни, вытирая руки о фартук. Она радостно обняла Уэса и Линни и пошла звать с конюшни отца. Он был более сдержан при встрече, но в глазах его ясно читалась гордость за сына.
Воспоминания Линни прервало появление высокой и очень полной женщины.
– Чем могу вам помочь? – вежливо спросила Линни.
– Меня зовут Майра, я работаю рядом с вами. Вчера у меня был выходной, поэтому зайти познакомиться я смогла только сегодня.
У Майры были резкие, германские черты лица; толстую светлую косу она укладывала вокруг головы. Цинциннати основали немецкие колонисты, и до сих пор некоторые его жители говорили с немецким акцентом. На Майре был бутылочного цвета брючный костюм, который, не сказать чтобы очень удачно, подчеркивал ее фигуру.
– Я решила зайти к вам познакомиться, прежде чем приступать к работе. Мне было интересно взглянуть на свою соперницу. Ведь до сегодняшнего дня здесь были только три молодые женщины – Бет, Пегги и я, – криво усмехнулась Майра.
– Не думаю, чтобы я представляла для вас опасность. Я замужем, – Линни кивнула на дверь, ведущую в кабинет Уэса, – за ним.
– За кабинетом? – с издевкой спросила Майра.
– Нет, за Уэсом Смитом.
– По правде говоря, я тоже замужем. Мой Эббот – водитель грузовика на дальних рейсах, а потому его часто не бывает дома. Вот сейчас он, например, в Детройте.
– И у вас есть дети?
– Двое, – с гордостью сказала Майра. – Кстати, у меня есть сегодня с собой их фотографии. Я потом покажу вам обязательно. Ну, как вам нравится здесь работать?
– Мне нравится, – ответила Линни и подумала: "Если бы еще Уэс был ко мне хоть чуточку повнимательнее, я бы считала, что это лучшая работа на свете".
Ей было интересно встречаться с разными людьми, приходившими к Уэсу. Вот вчера, например, она долго болтала с цыганкой, которую местные власти преследовали за то, что она гадает по руке, и которая решила искать защиты у адвоката.
– Ну что же, это хорошо, – сказала Майра и спросила: – Сходим потом выпить кофе?
– С удовольствием.
Как только женщина ушла, Линни вновь вернулась к работе: "…будучи в здравом уме и твердой памяти…"
Через несколько минут от Уэса вышел посетитель.
– Нет, мистер Джэмисон, не нужно демонстрировать его на нашем ковре. Я и так верю, что эта жидкость для чистки ковров проела ваш палас.
– Я хочу, чтобы все из этой жульнической фирмы "Пушистый коврик" оказались за решеткой!
– Ну-ну, мистер Джэмисон, не стоит так горячиться. Но я постараюсь помочь вам.
Линни наслаждалась звуком голоса Уэса. Он и впрямь умел говорить с людьми так, чтобы внушить к себе доверие. В своем твидовом пиджаке с кожаными заплатками на рукавах Уэс имел вид заправского адвоката.
– Я очень рассчитываю на вашу помощь, мистер Смит, – Джэмисон пожал руку Уэсу, но, выходя, хлопнул дверью так, словно покидал фирму "Пушистый коврик".
Тут неожиданно появился Джордж.
– Это еще что за безумный человек? – спросил он.
– Кажется, ему продали какой-то некачественный товар, – улыбнулась Линни.
– Здравствуй, Джордж. Тебе что-нибудь нужно от меня? – спросил его Уэс.
– Нет, я просто зашел поболтать… – Джордж развалился в кресле возле стола Линни и спросил: – Как вам работается с этим людоедом?
– Хорошо работается, – улыбнулась Линии.
Уэс был явно недоволен появлением Джорджа. Он подошел к Линни и строго спросил:
– Ты уже закончила печатать завещание?
– Нет, еще…
Уэс оперся руками о ее стол. Линни смотрела на его сильные руки, которые еще совсем недавно ласкали ее тело… и вновь почувствовала прилив нежности к мужу.
– Мне бы хотелось, чтобы ты напечатала его как можно скорее, – твердо сказал Уэс.
Джордж поднялся со стула.
– Я вижу, вы очень заняты, – сказал он с улыбкой. – Я зайду попозже, Линни.
Едва за ним закрылась дверь, как Уэс набросился на жену:
– Ты что, забыла, о чем я тебе говорил? Если этому парню не дать отпор сразу, то потом его никакими силами не вытуришь – постоянно будет тебе надоедать.
– Джордж мне нисколько не надоел, – мягко возразила Линни.
– Ну что ж, превосходно. Но завещание мне нужно немедленно!
– Разумеется, сэр, я же его уже печатаю, – Линни сделала вид, что целиком погрузилась в работу. Дверь за Уэсом закрылась, и она довольно ухмыльнулась: "Да, он ревнует! О Господи, если бы он только знал, как мало у него для этого оснований!"
Зачем Линни какой-то там Джордж, когда у нее есть такой муж, как Уэс, – остроумный, сексуальный, обаятельный? Неужели Уэс считает, что она настолько слепа, неужели он думает, что она не понимает, что за фрукт этот Джордж? Разумеется, внимание постороннего мужчины очень льстит самолюбию Линни, но ей никто не нужен, кроме Уэса. Однако самому Уэсу она об этом ни за что не скажет. По крайней мере, до тех пор, пока он не станет таким, как прежде. А пока – пусть ревнует, это, пожалуй, даже пойдет ему на пользу.
Линни допечатала завещание как раз к первому перерыву и зашла с бумагами к Уэсу.
– Спасибо, – сказал он, откладывая в сторону какие-то документы, и добавил: – Тебе удивительно идет это платье.
Этот комплимент поразил ее.
– Спасибо, – пробормотала Линни, поправляя на талии пояс.
Или ей это показалось, или его взгляд действительно был чувственным? На какое-то мгновение Линни захотелось забраться к Уэсу на колени и, крепко обняв его, поцеловать. Но она быстро взяла себя в руки. Ведь здесь, на работе, она не более чем его секретарша… Кроме того, ей могло и показаться, что Уэс как-то особенно на нее посмотрел. Ведь вот он уже погрузился в чтение завещания.
Он сидел за столом без пиджака, в оксфордской рубашке с закатанными рукавами. Какие же все-таки у него красивые, сильные руки…
– Ты хочешь что-то спросить? – поднял голову Уэс.
– Нет… Если у тебя больше нет для меня дел, то я пойду пить кофе.
– Иди, – кивнул он отсутствующе.
По дороге в кафе – она пошла туда с Глэдис и Майрой – Линни все размышляла над поведением Уэса. Во-первых, он выпроводил Джорджа, во-вторых, сделал комплимент по поводу ее платья… Значит, как бы ни старался он вести себя с ней сдержанно, у него это не всегда получается, а потому… Этим надо будет воспользоваться!
Заняв столик и сделав заказ, женщины сидели в ожидании своего кофе.
– Вот, – сказала Майра, протягивая Линни две фотографии. – Это мой сын Ральф, ему четырнадцать месяцев. А это моя старшая, Сьюзи. Ей уже три годика.
– Какие хорошенькие! – улыбнулась Линни. Маленькая девочка, впрочем, безумно походила на мать, а мальчик был не в меру пухленьким младенцем.
– Спасибо, – обрадовалась Майра, укладывая снимки назад в сумочку. – Ну, покажите теперь вы нам свою фотографию, – сказала она Глэдис.
Та застенчиво улыбнулась и возразила тоном человека, который хочет, чтобы его поуговаривали:
– Да зачем, Майра? Линни это совсем неинтересно.
– Да нет же, Глэдис, мне очень интересно… Покажите, пожалуйста!
– Ну, если вы так настаиваете… – Глэдис достала из сумочки конверт и вынула из него фотографию.
Это был снимок пожилого улыбающегося мужчины с большой лысиной и круглым брюшком. Он стоял около магазинчика с вывеской: "Грэм торгует всем".
– Он ваш родственник?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13