настал ее звездный час. Вместо того чтобы отломить от булочки кусочек, она резанула ее пополам – раздался пренеприятный скрип ножа по тарелке, и она как ни в чем не бывало одарила «жениха» безмятежной улыбкой.Сурово сдвинув брови, Анри отломил кусок от своей булочки, незаметно показывая ей, как это надо делать. Потом положил кусок в рот, а за ним поднес ложку супа.Дороти взмахнула ресницами и с завидным усердием стала измельчать булочку, а потом опрокинула все в тарелку с супом и основательно размешала. Пожилой мужчина слева от нее следил за всем этим действом, не отрывая глаз, а у Анри был такой вид, будто его вот-вот хватит удар.Филе морского языка Дороти не воодушевило, зато молодой картофель, поданный на гарнир, оказался как нельзя кстати. Раздавив каждую картофелину вилкой, она сдобрила все маслом и энергично размешала.– Так принято в Англии? – осведомился молодой человек справа от нее, прервав на самом интересном месте нескончаемую рыбацкую историю.– Можно по-всякому, – авторитетно объяснила она, – но мне так лучше нравится. – Подняла бокал обеими руками, одним махом осушила его и причмокнула.Дороти разошлась вовсю: резала мясо рыбным ножом, а рыбу мясным, залезла десертной ложкой в зеленый горошек, поданный к отбивным из молодого барашка… Подумала, может, стоит бросать кости через плечо в духе Генри VIII, но, поразмыслив, решила, что это перебор, и довольствовалась тем, что смачно обгладывала каждую косточку, предварительно завернув ее в салфетку.Большинство гостей, надо отдать им должное, не обращали на нее никакого внимания, и Анри, понимая, что Дотти ничем не остановить разве что силком вытащить из-за стола, – сохранял завидный стоицизм.Решив, что она неплохо порезвилась, во время десерта Дороти сделала перерыв: мороженое пралине и парниковые персики прошли относительно спокойно. Она старательно делала вид, что не понимает, о чем говорят окружающие, и удержалась от смеха, слушая анекдот на французском языке.Когда в гостиной подали кофе, Анри подошел к ней.– За столом ты превзошла саму себя! – прошипел он. – Таких диких манер я в жизни не видел!– Опять не слава Богу!.. Ну что я опять не так сделала?– Проще сказать, что ты сделала так, как надо. Дотти, чем раньше ты усвоишь правила хорошего тона, тем лучше. Вечером зайду к тебе и…– Еще чего! Знаю я ваши правила хорошего тона! Я девушка честная и никаких глупостей не…– Заткнись! – процедил он. – Меня от тебя тошнит!Пожалуй, она переборщила… В планы Дороти входило влюбить Анри в себя, и последнее его высказывание не привело ее в восторг. Все! С завтрашнего дня будет вести себя пристойно и приступит к обольщению.– Анри, давай не будем ругаться! – нежно сказала она, решив, что можно начать и сегодня. – Я из кожи вон лезу, чтоб тебе понравиться, а ты… Обидно!– Ты мне нравишься, – пробормотал он. – Только мне с тобой… очень трудно.Можно подумать, ей легко!.. Мать права: играть на сцене легче, чем в жизни. Дороти мечтала о той минуте, когда, наконец, останется одна, в своей комнате, где не надо притворяться. Она покосилась на часы: начало одиннадцатого… Уйти с вечеринки, устроенной в ее честь, нельзя: придется потерпеть.Подавив зевок, Дороти изобразила скучающий вид. Надо было сказать, что она работала во Франции или что у нее отец француз. Удивительное дело! С какой легкостью у нее с языка соскакивают разные небылицы и с какой готовностью Анри все это проглатывает!В этот момент Мисс Плоская Грудь подошла к ним и, притворно улыбнувшись Дороти, подсела к Анри. Тот повернулся к ней, и Дороти взбесило не столько его равнодушие к «невесте», сколько бесстыдное заигрывание этой невзрачной девицы.Дороти отпила глоток кофе и чуть не выдала его обратно: кофе был обжигающе горяч. Она наклонилась поставить чашку на столик и не поверила глазам: на колене Анри лежала костлявая ладонь с длинными ярко накрашенными ногтями. Ну, это уж слишком! Сделав вид, что потеряла равновесие, Дороти ловко опрокинула чашку на колени блондинке. Взвизгнув с перепугу, та вскочила, и темное пятно расползлось по подолу платья.– Ой-ой! Какая жалость! – запричитала Дороти. – Ну надо же! Извините меня! Эк меня угораздило…Блондинка молча таращила на нее глаза. Подоспела Элен с озабоченным видом.– Эмма, пойдем ко мне в комнату. Переоденешься пока во что-нибудь. А платьем займется Жанетт. Она у меня такая мастерица! Вот увидишь, будет как новенькое.– Нет! Такое пятно не выведешь ничем, – жалобным тоном сказала Эмма, метнув на Дороти злобный взгляд. – Платье испорчено!– Не переживай. Купим тебе новое, – сказал Анри. – Хочешь, поедем вместе, и я помогу тебе выбрать?Эмма довольно улыбнулась и удалилась с хозяйкой, а Дороти, как ни в чем не бывало, уселась на свое место, заметив краем глаза, что у Анри нервно подергивается рот.– Ну, ты и дрянь! – шепнул он. – Ведь ты подстроила этот несчастный случай?– Жаль на тебя не опрокинула!– Вот бы и опрокинула, – ухмыльнулся он. – Дешевле бы было! Эмма своего не упустит. Могу себе представить, какое платьице она себе выберет!Дороти покосилась на Анри и поняла, что ее выходка его рассмешила. Кто бы мог подумать! Какой же он обаятельный, когда не сердится! Жаль только, случается это крайне редко…Через четверть часа возвратилась мадам Ромье – уже без Эммы – и сказала, что пятно сошло полностью, но платье так намокло, что Мишель повез ее домой. Постепенно гости начали расходиться, и Анри снова помрачнел.Интуиция подсказывала Дороти, что его удручает ее жуткое поведение за ужином. Да, сегодня она явно хватанула через край! Как только за последним гостем закрылась дверь, Дороти устремилась к лестнице, но Анри пресек ее попытку к бегству.– Не спеши, любимая! Неужели ты не хочешь побыть с женихом наедине?– Не буду вам мешать! – тактично заметила мадам Ромье. – Спокойной ночи! – И она ушла, пряча улыбку, в полной уверенности, что голубки начнут ворковать.Анри схватил Дороти за запястье, привел в гостиную и закрыл дверь.– Для меня не новость, что умом ты не блещешь, – процедил он сквозь зубы. – Но я уверен, ты не такая дебилка, какую из себя строишь.– О чем это ты? – насторожилась Дороти.– О чем? – рявкнул он. – О спектакле, который ты устроила за ужином. Какого черта ты прикидываешься слабоумной?! – Он схватил ее за плечи. – Чтобы горничная не умела пользоваться ножами и вилками? Не верю! А зачем покромсала булку в суп? Зачем?! – И он начал трясти ее. – Что происходит? В ресторане ты вела себя вполне пристойно! Отвечай! В чем дело?– Ты уверен, что я дура набитая, вот я так себя и веду! – нашлась Дороти.От изумления Анри опустил руки.– Ты права. Я сам во всем виноват. Я должен был помочь тебе, а не унижать. Видно, я переоценил свои возможности. Пигмалион из меня не получился.– Кто-кто не получился?– Долго объяснять… – Он улыбнулся. – Хотя помнится, ты смотрела «Мою прекрасную леди»? И даже затащилась.– Так бы сразу и сказал! – Дороти кивнула. – Хотел меня переделать, да?– Хотел. – Он посмотрел на нее долгим взглядом. – Дотти, если бы ты только знала, какая ты красивая без этой дурацкой краски…– А я люблю все яркое! – возразила Дороти и, поднявшись до высот артистизма, умудрилась выдавить две-три слезинки.– Дотти, прости меня! Я не имею права критиковать твой вкус. Прости, что наговорил тебе много неприятного, но ведь это для твоего же блага…– Как же, для моего! – Она жалостно шмыгнула носом. – Да я для тебя ничего не значу. Нанял меня, а ведь мог нанять любую другую… Вот сделаю дело, и ты обо мне и не вспомнишь.– Не вспомню? – Анри нахмурился и потер пальцем подбородок, словно задумался над этим сам.Дороти обратила внимание на синеву отросшей щетины, и ей вдруг пришло в голову: интересно, когда он бреется? Перед сном или утром?– О чем ты думаешь? – спросил Анри.– Когда ты бреешься? – не подумав выпалила она.Анри расхохотался.– Неожиданный вопрос! Зависит от обстоятельств. Если сплю не один, то вечером. Ну что, Дотти, я удовлетворил твое любопытство?Дороти вспыхнула до корней волос и опустила глаза. Ну, кто ее за язык тянет! Какая же она дура!– Кто бы мог подумать, что тебя так легко вогнать в краску!– Вовсе нет! Просто вся эта дурацкая затея и… и ты такой странный…– Ты тоже. И все время разная… – Он пожал плечами. – Дотти, пойми, мне с тобой очень трудно. Ты для меня как инопланетянка!– Скажи лучше – дебилка! Конечно, я дремучая, с дикими манерами…– Ну вот, заводишься с пол-оборота! Манеры дело наживное… У меня масса знакомых дам с изысканными манерами, но при этом у меня с ними нет ничего общего.– Ну и что из того? Все равно женишься ты на одной из них! Ведь не на такой же, как я?Анри смутился.– Ты права, Дотти. Как правило, люди сближаются с теми, кто разделяет их интересы и взгляды.– А с чего ты взял, что я их не разделяю? Тебе и в. голову не придет со мной поговорить! А я способная! Я могу стать такой, какой ты захочешь. – Дороти решила перейти к обольщению: подняла руки и поправила прическу, чтобы обратить внимание на свою грудь.Анри перевел дыхание, но совладал с собой и спокойно сказал:– Дотти, сейчас я хочу, чтобы все оставалось как есть и ты играла роль моей невесты.– А потом? – Она провела кончиком языка по нижней губе.– Потом я… – У него сел голос. – Дотти, зачем думать о том, что будет потом? Чем плохо сейчас? – Он протянул к ней руки, и Дороти, увидев в его глазах то же желание, что испытывала сама, позволила обнять себя. Анри увлек ее на канапе. – Ты сводишь меня с ума! – шептал он жарким шепотом. – Когда я вижу тебя, я… – Он нежно гладил ей плечо, и его рука опускалась все ниже и ниже. – Дотти, я не думаю о том, что будет завтра. Для меня есть только сегодня и важно только то, что происходит сейчас.Его пальцы осторожно поглаживали грудь, томившуюся под тонкой тканью платья, и Дороти, пробормотав что-то бессвязное, повернула к нему лицо и приоткрыла губы. Анри прижался к ним, лаская ее рот языком и распаляя желание. Она затрепетала, прильнула к нему и, забыв обо всем, отвечала поцелуем на поцелуй, лаской на ласку, пока не почувствовала, что его рука скользит по ее бедру, поднимаясь все выше и выше. Дороти напряглась и сбросила его руку.– Я слишком спешу? – спросил Анри. – Дотти, я так тебя хочу, что не могу больше сдерживаться.Дороти отпрянула и оттолкнула его с такой силой, что он очутился на полу.– Какого черта? – Он смотрел во все глаза, как она вскочила и поправляет платье. – Дотти, в чем дело?– Думаешь, тебе все можно? – Она дрожала от негодования и сгорала со стыда. – Я тебя поцеловала, а ты подумал, что я… Меня от тебя тошнит!Анри поднялся, на ходу застегивая пряжку ремня из крокодиловой кожи.– Извини. Я был не прав! – небрежно заметил он. – Дотти, но ведь ты могла просто сказать «нет». Ведь я не насильник.– Приятно слышать. – Она чувствовала себя идиоткой.– И мне показалось, ты ничего не имела против нашей близости. – Анри накинул пиджак и направился к двери. – Ну что же, все целы и невредимы. Пойдем спать? Каждый в свою кровать, само собой разумеется.Дороти молча поднялась наверх и, лишь войдя в свою комнату, осознала, что виновата в случившемся ничуть не меньше Анри. Нет, это она во всем виновата! Сама его спровоцировала, флиртовала вовсю… А потом принялась изображать оскорбленную невинность! Вот дура! 7 На следующий день Мишель вернулся в Париж, Анри занимался хозяйственными делами, мадам Ромье благотворительностью, а Дороти, предоставленная самой себе, наслаждалась покоем: бродила по саду и сидела в библиотеке, скрываясь от Анри.– Бедная Дотти! Ты, верно, изнываешь от скуки, – сказал он в пятницу, столкнувшись с ней возле своего кабинета, где подолгу сидел с управляющим.Дороти промолчала, решив держать язык за зубами. Пусть лучше ее жалеет!– Нет, на самом деле, чем ты занимаешься целыми днями?– Гляжу в потолок. А ведь могла бы заняться делом.– Например?– Да хотя бы убралась в доме.Анри поморщился, и Дороти с трудом сдержала улыбку.– На это есть прислуга. А ты моя невеста.– Ну, разреши мне делать хоть что-нибудь полезное. Можно пойти с тобой посмотреть виноградники?– Смотреть там нечего.– А сам проводишь там целые дни!– Дотти, я работаю, а не любуюсь пейзажем.– Разреши и мне поработать! Я люблю возиться в саду.– Я тоже. – Он усмехнулся и продемонстрировал исцарапанные пальцы. – Вряд ли тебе это понравится.– А я надену перчатки.– Какая же ты настырная! Нет, Дотти! – Он потрепал ее по щеке. – И не принимай такой убитый вид. Завтра приедет Мишель, и мы прокатимся в Ле-Крозе. Пообедаем, там потрясающие пирожки.– А Мишель всегда так часто к вам приезжает?– Нет. Думаю, причина в тебе.– Тогда сделай вид, будто ревнуешь.– Зачем?– Как зачем? Ведь я твоя невеста и все думают, что ты в меня влюблен.– Ах, ну да! Ладно. Если он будет снова пожирать тебя глазами, я стану скрежетать зубами. Идет?Дороти загрустила: Мишель в нее влюбился, а Анри это ничуть не волнует! Неужели она ему совершенно безразлична?Анри спешил по делам, а она шла рядом, украдкой им любуясь. Он был в рабочем костюме–в джинсах и клетчатой рубашке, а по вечерам всегда надевал темные слаксы, белые рубашки и пиджаки – серый или синий под цвет глаз. Когда он смотрел на нее своими пронзительными серыми глазами, у нее сладко замирало сердце.Дороти нахмурилась: все намного сложнее, чем она предполагала. Чем дольше она играла Дотти, тем сложнее становилось быть самой собой. Ну а если утратить свое «я», можно, поддавшись чувствам, стать очередной жертвой этого сердцееда. Значит, надо скорее поставить его на колени и бежать!– Ты что такая серьезная?– Думаю о будущем.– О будущем?– Ну вот, опять не так сказала! А какая разница? – Она раздраженно передернула плечами. – Ведь ты же меня понял.– На этот раз понял. Но в большинстве случаев не понимаю. – Он с явным одобрением рассматривал ее неброский макияж и аккуратную прическу. – Дотти, а ты пришлась здесь ко двору. Даже удивительно. Тебя любит вся прислуга. Пьер так и вовсе от тебя без ума. А с ним это редко бывает… Мама спросила, назначили ли мы день свадьбы.Дороти с трудом скрывала переполнявшую ее радость.– Смотри не перехвали, а то еще сам ко мне привяжешься!Она ожидала ответной шутки, но, к ее удивлению, Анри помрачнел и тихо сказал:– Ну, это вряд ли! Ведь я люблю другую.От неожиданности Дороти остановилась.– И давно?– Уже полгода.Ее охватило отчаяние.– Полгода? Но тогда в лесу, когда ты предложил мне сыграть роль невесты, ты говорил, что жениться не собираешься.– Тогда я тебя совсем не знал и не мог обсуждать с тобой подобные вещи, – отведя глаза, сказал он. – А потом Эдит не хочет, чтобы о нашей помолвке узнали, пока она не получит диплом. Она перешла на последний курс, изучает литературу…Дороти смотрела на него и чувствовала, как в ней растет раздражение. Да если бы она знала, что у него есть невеста, ни за что на свете не согласилась бы на эту безумную затею! Ее бросило в дрожь и захотелось причинить ему такую же боль. Хотя с какой стати ей страдать из-за человека, который для нее ровным счетом ничего не значит, да еще и тайно помолвлен с какой-то Эдит? Впрочем, обидно, что он перепутал ей все карты…– Так что не волнуйся, я к тебе не привяжусь, – прервал паузу Анри.– А я и не волнуюсь, только не пойму никак, к чему такие тайны? Разве помолвка помешает ей закончить учебу?– Может, и помешает. Дело в том, что мать Эдит особа довольно странная… Если узнает, что мы помолвлены, наверняка будет настаивать на том, чтобы Эдит бросила учебу и вышла за меня замуж. Пока я не передумал.– Что ж тут странного? – Дороти хмыкнула. – Мудрая женщина! С тебя станется…– Ничего подобного! Эдит просто прелесть, и я готов ждать ее сколько угодно.– А она знает обо мне?– Разумеется.– Интересно, что ты ей наплел?– Все как есть. И мой рассказ ее весьма позабавил.– Позабавил? – Дороти усмехнулась. – Значит, с юмором у нее все в порядке?– В полном. И со всем остальным тоже.– Ну и где же ты встретил девушку своей мечты?– Они раньше жили по соседству, а лет десять назад, после смерти ее отца, Эдит с матерью переехала в Париж. До прошлого года мы не виделись, а потом как-то встретились на одной вечеринке. Я сразу понял: из Эдит выйдет прекрасная жена. Вот почему я готов ждать.И резвиться на стороне, уточнила Дороти про себя, припомнив подслушанный разговор. Двуличная скотина! Ловко же он устроился: обзавелся серьезной девушкой из хорошей семьи, которая не ограничивает его свободы, да еще и обеспечит ему семейную жизнь наивысшей пробы!А может, у мадемуазель Эдит с головой не все в порядке? Ну, какая нормальная женщина позволит такому жеребцу, как Анри, резвиться на выгоне, будь у нее возможность его захомутать?! Чем больше Дороти думала, тем больше убеждалась: если правильно разыграть карты, она сама его захомутает. А потом завяжет узлом и вернет девушке его мечты!– Если бы я была помолвлена, – заявила она, – я держала бы жениха при себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16