Рудесхайм холодно взглянул на него.
– Ведь мы все живы, не так ли? С голоду мы не умираем, в деньгах не нуждаемся, верно? – Он улыбнулся. – Вот я и говорю, друг мой: наша проблема смехотворно мала. Более того: она скоро будет преодолена.
Александра подошла к нему и с благодарностью поцеловала в щеку. Он похлопал ее по руке.
– Скажи этому нетерпеливому мальчишке, пусть поменьше нервничает.
– Непременно скажу, Руди, – улыбнулась Александра, – вы тоже не должны волноваться. – Она пошла рядом, пока Андреас катил кресло к входной двери. – Возвращайтесь домой и найдите нам добрую фею или что-то в этом роде. Ведь в Ньюпорте мы нашли вас.
Но добрую фею-крестную не пришлось искать в Ньюпорте. Она нашлась гораздо ближе к дому.
31
Даниэль, Роланд и Кэт два года работали как проклятые. «Путеводитель Стоуна для людей с тонким вкусом» появился на прилавках книжных магазинов ко Дню благодарения 1961 года. Пока Даниэль и Роланд, не появляясь в конторе, рыскали по городским ресторанам, Фанни старалась быть на подхвате и не отлучалась из города, но, когда Даниэль уединился в своей квартире и начал писать, а Роланд официально занял должность менеджера «Харпер и Стоун», Фанни вернулась в Европу, а в Нью-Йорке стала появляться только набегами.
В последние недели перед выходом издания в твердом переплете интервью с Дэном Стоуном в сопровождении фотографии, на которой Даниэль, снятый на крыше своего дома, был изображен завернутым в банную простыню и пробующим осетровую икру с кончика серебряной лопаточки для кокаина, были напечатаны в «Вог», «Космополитэн» и «Тайм». Он принял участие в радиопередаче «Сегодня» и ответил на вопросы радиослушателей в специальной программе накануне Дня благодарения. Когда первые экземпляры книги поступили в продажу в магазине «Даблдэй» на Пятой авеню, Даниэль в течение шести часов расписывался на каждом купленном экземпляре и с улыбкой пожимал руки покупателям.
В мае 1962 года, когда вышло первое карманное издание, телекомпания Эн-би-си обратилась к нему с предложением сделать собственное телешоу! По замыслу продюсеров, утренняя программа под названием «Гурманы», адресованная домохозяйкам, должна была сочетать в себе кулинарные рецепты изысканных блюд с появлением на экране знаменитостей. В августе была снята пилотная серия: Люсиль Болл показывала Даниэлю, как готовить ее любимые соусы, а Джерри Льюис экспериментировал с десертами. Пробное шоу имело успех, и Даниэль подписал контракт еще на шесть серий для трансляции в будущем сезоне по всей стране от побережья до побережья.
Шестого декабря Даниэль прочитал в «Таймс» заметку об открытии на Парк-авеню нового ресторана – «Алессандро». За этой краткой информацией последовал восторженный отзыв в «Нью-йоркере».
Пять месяцев спустя Фанни подошла к его столу с раскрытой книгой в руках. Ее глаза светились торжеством.
– Он попал под бомбежку. Ты ему нужен.
В тот вечер Даниэль снял с книжной полки свой любимый «Сборник изречений и афоризмов», перелистал страницы и нашел нужное: «Тот недостоин звания друга, кто запаздывает с помощью».
Он специально послал Кэт на разведку и выбрал для своего визита именно тот день, когда Алессандро должен был уехать из города, и все же сердце у Даниэля забилось часто и болезненно, когда метрдотель проводил его и Роланда к угловому столику. Не слушая увещеваний Фанни, он настоял на проведении обычной процедуры без скидок и поблажек, но теперь стал молиться, чтобы новый повар, нанятый Алессандро, в этот вечер оказался на высоте.
Его молитва была услышана. Он заказал на первое Potage Cr?me de Faisan , в то время как Роланд предпочел Terrine aux Trois Poissons , на второе им принесли соответственно Turbot au Champagne Rose и Canard Sauvage aux Cerises , а на десерт они разделили суфле Алессандро и Tarte Chaude aux Pommes . Пили сухое «Пуйи». Кроме того, выпили шампанского: Даниэль заказал полбутылки «Вдовы Клико», а Роланд предпочел «Помероль». От представленных в широком ассортименте десертных вин оба отказались. Когда они вышли из ресторана, круглое, пухлощекое лицо Роланда зарумянилось, он весь сиял и более, чем когда-либо, походил на херувима, а Даниэль шагал, не чуя под собой земли, его душа плыла над Манхэттеном, а пальцы зудели от нетерпения: ему хотелось поскорее попасть домой и написать свой отзыв.
На следующий день после того, как издательство разослало по экземпляру книги по сорока заведениям, упомянутым в «Путеводителе Стоуна для людей с тонким вкусом», Кэт позвонила по внутренней связи в кабинет Даниэля.
– Андреас Алессандро на линии.
Даниэль выждал паузу.
– Примите сообщение, пожалуйста.
Через минуту она перезвонила:
– Господин Алессандро просил передать, что понимает, насколько вы заняты, но он и миссис Алессандро будут рады с вами встретиться за ленчем или обедом на этой неделе в любое удобное для вас время.
Даниэль ответил после минутного раздумья:
– Перезвоните ему, Кэт, и скажите, что меня устраивает завтрашний вечер.
Даниэль взглянул на свой ежедневник, раскрытый на столе. Завтра наступит четвертое сентября 1963 года. Он не помнил точной даты в том далеком сентябре двадцать лет назад, когда Андреас Алессандро спас не только его будущее, но и его веру в человечество, но разница в несколько дней все равно ничего не меняла. Ему хотелось знать, вспомнит ли Алессандро.
В четверть десятого вечера швейцар распахнул перед Даниэлем двери ресторана.
– Мистер Стоун, – приветствовал гостя возникший как из-под земли метрдотель. – Мистер и миссис Алессандро ждут вас.
Он провел почетного гостя к столику в самом дальнем углу небольшого помещения: в любом приличном ресторане имеется столик, расположенный в укромном уголке, за которым может без помех пообедать хозяин заведения.
– Добро пожаловать, мистер Стоун. – Андреас Алессандро поднялся из-за стола и крепко пожал руку Даниэлю. Их взгляды встретились. В глазах Андреаса не было ни искры узнавания. – Позвольте представить вам мою жену Александру.
Али Алессандро сидела в полутени, поэтому ее переменчивых серо-зеленых глаз, отмеченных светскими хроникерами, невозможно было оценить по достоинству, но он сразу обратил внимание на красоту тонких черт и безупречной кожи, подчеркнутую модной стрижкой «под пажа».
– Здравствуйте, – Даниэль отвесил легкий поклон и пожал ей руку.
– Я так рада нашей встрече, – сказала Александра, не сводя с него глаз. – Прошу вас, садитесь. Мы накрыли на четыре прибора, думали, может, вы захотите прийти не один.
Метрдотель убрал лишний прибор, и мужчины одновременно заняли свои места за столом. Даниэль ощупал обитый тканью подлокотник своего стула.
– Хочу сразу сказать мистеру Стоуну, что скорее всего именно три красных сердечка в его путеводителе спасли «Алессандро» от крушения. Мы вам бесконечно благодарны. – Александра с облегчением перевела дух и улыбнулась. – Ну, слава богу, с этим покончено. Теперь мы можем просто отдохнуть и получить удовольствие от встречи.
– Али, – упрекнул жену Андреас, – ты смутила мистера Стоуна. Такие вещи говорить вслух не полагается.
– Чушь! – ничуть не смутившись, откликнулась она. – Он прекрасно знает, что именно поэтому мы так настойчиво приглашали его на обед, хотя, конечно, это не единственная причина.
– Что привело вас в Нью-Йорк, Дэн? – спросил Андреас два часа спустя. – В моем случае это была американская жена. А у вас какая причина?
– Мне кажется, Дэн уже жил здесь когда-то. Так хорошо говорить по-английски… этому невозможно научиться в школе. А может, вы жили в Англии? – спросила Александра, поворачиваясь к Даниэлю.
– Скажем так: я по натуре цыган, – уклонился от прямого ответа Даниэль, улыбаясь ей.
Вначале Али Алессандро показалась ему царственной холодной красавицей, но он вскоре понял, что ошибся. Она была живая, обворожительная, подвижная. Не суетилась – если ее руки не были заняты ножом, вилкой или бокалом, она спокойно держала их на коленях. Но ее лицо, эти глаза, поминутно обращавшиеся то к нему, то к мужу по ходу разговора, эти волосы, падающие вперед и нетерпеливо заправляемые за ухо, украшенное бриллиантовой сережкой…
– Мы задаем слишком много вопросов, – вдруг заметила она. – Простите, Дэн, но вы должны нас понять: вы очень интересный человек.
– Причем весьма преуспевающий, – с любопытством добавил Андреас, – и, по всей видимости, почти без прошлого.
Даниэль пожал плечами, отметая вопрос.
– Поверьте, мое прошлое, в отличие от вашего, не сравнить с настоящим.
Андреас слегка нахмурился, и Даниэль понял, что раны, нанесенные ему аварией, все еще свежи, и касаться их нужно с осторожностью.
– Могу я переменить тему, Али, – предложил Даниэль, – и спросить о вашей карьере? До меня дошли слухи о потрясающих новых заказах. Это правда – насчет Вашингтона? Александра кивнула. Прошло уже две недели с тех пор, как ей позвонили из Белого дома, а она все никак не могла оправиться от потрясения. Предложение было не только лестным и весьма обязывающим, оно открывало головокружительные перспективы. Бремя ответственности за «Алессандро» соскользнуло с ее плеч и перешло к Андреасу, как только ресторан открылся, хотя она по-прежнему принимала живейшее участие во всех дискуссиях мужа с Рудесхаймом о дальнейшей судьбе заведения. Начиная с весны она вернулась к своим картинам. Произошедшее с мужем несчастье заставило ее пересмотреть многое в своей жизни и научило ценить то, что она раньше принимала как должное. Она еще больше сосредоточилась на работе, рука ее стала тверже, а манера письма увереннее. В заказах у Али Алессандро, современной героини Манхэттена, недостатка не было.
– Еще ничего не решено, – скромно ответила она.
– И вы не хотите говорить, кто будет позировать? – осведомился Даниэль. – Президент? Первая леди?
– Прошу вас, не надо спрашивать, – попросила Александра. – Я все равно не скажу.
Даниэль усмехнулся и перевел взгляд на Андреаса.
– Как насчет вас? Где откроется следующее отделение «Алессандро»?
– Разве одного мало? – удивился Андреас.
– Конечно, мало… для энергичного человека. – Он чуть было не сказал «для человека больших скоростей», но вовремя удержался, хотя намек все равно прозвучал. – Мы с Фанни… кстати, я очень надеюсь, что вы скоро с ней познакомитесь, прикидываем, где лучше: здесь, в центре города, или в Вашингтоне. А вы как думаете?
– Разве не разумнее сперва закрепить успех, а уж потом расширять дело?
– Не хочу прослыть хвастуном, но мне кажется, что трех сердечек вполне хватит для закрепления любого успеха. Неужели мы будем довольствоваться только одним «Алессандро»?
– Может быть, – пожал плечами Андреас. – А может быть, и нет.
– Нас троих объединяют две вещи: здоровое любопытство и чрезмерная скрытность, – улыбнулась Александра.
– Вероятно, нам всем нравится таинственность, – предположил Даниэль.
– Нет, это звучит слишком уклончиво. Как будто нам есть что скрывать.
– Возможно, у Дэна действительно есть свои секреты.
Александра бросила на мужа предостерегающий взгляд.
– Нет ничего плохого в том, что человек не любит распространяться о себе. Это традиционная европейская сдержанность. Уж тебе ли не знать – ты сам замыкаешься в себе, когда считаешь, что тебе так удобнее. – Ее глаза блеснули. – Мне кажется, Дэн прав. Чтобы занять твое воображение, одного ресторана мало.
Даниэль взглянул на часы.
– Мне пора прощаться. Уже поздно, а у меня на утро назначена встреча.
– Нет времени даже на рюмку коньяку?
– Спасибо, но – нет, – вежливо отказался Даниэль. – Все и так было прекрасно. Королевская лилия не нуждается в позолоте.
Он встал, наклонился, взял руку Александры и поднес ее к губам.
– Надеюсь, мы вскоре снова увидимся.
– Непременно, – улыбнулась она.
Андреас тоже поднялся.
– Я провожу вас.
На улице пахло свежестью после сильного дождя. Свободные такси, еще час назад редкие, как золотые самородки, теперь медленно катили в обе стороны по Парк-авеню, высматривая пассажиров.
Андреас крепко пожал руку Даниэлю.
– Рад, что вы приняли приглашение, Дэн, это было очень любезно с вашей стороны. Я прекрасно понимаю, такие встречи иногда вызывают неловкость, но…
– Должен же человек где-то обедать.
– В следующий раз давайте встретимся на нейтральной территории, – предложил Андреас. – «Алессандро» – превосходный ресторан, но я люблю разнообразие.
– Я с вами свяжусь, – кивнул Даниэль и ушел.
Пройдя сто шагов, он остановился на углу 62-й улицы и оглянулся. Алессандро все еще стоял на том самом месте, где они расстались, и смотрел ему вслед.
– Ты ему не сказал? – возмущенно переспросила Фанни, с ожесточением затушив в пепельнице окурок длинной тонкой сигары, к которым она пристрастилась в последнее время.
– Конечно, нет. Думаешь, все так просто? Вот так прямо взять и начать с признания? С места в карьер, на глазах у его жены?
– А почему бы и нет?
– Мне это показалось неуместным.
Они сидели за маленьким угловым столиком в баре «Шерри Незерленд», не опасаясь, что кто-нибудь услышит их разговор в оживленно гудящем помещении в час обеденного перерыва.
– Дэн, дорогой мой, – Фанни наклонилась ближе и с самым серьезным, даже озабоченным выражением заглянула ему в глаза, – я просто не понимаю, что происходит. Ведь ты же не собирался выложить ему какую-нибудь скверную новость. Это всего лишь воссоединение старых друзей, больше ничего. Ну не надо, не смотри на меня так. Я не пытаюсь преуменьшить важность события, у меня этого и в мыслях не было.
– Тогда ты должна понять, как важно для меня правильно выбрать время.
– Но чего же ты ждешь? Знамения? Это не любовный роман, Дэн, и ты не юная девица, вынужденная объявить своему дружку, что она залетела, но не желающая сообщать страшную правду, пока он не признался в любви без принуждения.
Он бросил на нее сердитый взгляд.
– Ты слишком все усложняешь, Дэн. Прости, – добавила она, беспомощно разведя руками, – мне так хотелось бы тебя понять. Давай зайдем с другой стороны. Расскажи мне, какой он? Что ты почувствовал?
– Когда увидел его?
– Угу. Начни с этого места.
– Мне показалось, что я встречаюсь с незнакомцем. Что впервые его вижу. А я, кажется, рассчитывал на мгновенное узнавание.
– С обеих сторон?
– Конечно, нет! Нет, я рассчитывал увидеть что-нибудь в его лице… что-то такое, за что я мог бы сразу ухватиться, но, когда этого не произошло, как ни странно, мне стало спокойнее. От сердца отлегло. Как будто у нас появилась возможность завязать дружбу. Настоящую дружбу, а не что-то такое… основанное на благодарности за то, что случилось двадцать лет назад. – Он сделал глоток мартини. – Ну, теперь ты понимаешь?
– Начинаю понимать, – смягчилась Фанни.
– Это вовсе не значит, что я перестал искать сходство. Весь обед я не отрывал от него глаз, все пытался обнаружить во взрослом человеке того девятилетнего мальчика, который столько сделал для меня.
– Но ты его так и не обнаружил?
– Мальчика? – пожал плечами Даниэль. – В какие-то отдельные моменты. Особенно в глазах, когда он смеялся. Удивительно, как годы слетают прочь с людей, когда они счастливы. И я, конечно, вспомнил этот поразительный контраст: светлые волосы и черные, как уголья, глаза. У него незабываемая внешность.
– Как насчет Али?
– Все, о чем только может мечтать мужчина. Фотографии не отдают ей должного – в жизни она еще красивее, еще интереснее. Очень умна. Очень талантлива, но это все знают. – Даниэль вдруг застенчиво улыбнулся. – И она мне нравится.
– Я так и поняла, – сухо заметила Фанни.
– Алессандро – человек очень скрытный. Мне трудно судить о его физическом состоянии: видимых шрамов нет, но шею поворачивает с трудом, это я заметил. В душе он явно еще не расстался с автогонками. Возможно, он собирается туда вернуться. Ресторанный бизнес для него дело новое и непривычное, но ему нравится чувствовать себя хозяином. – Он усмехнулся. – Я ему посоветовал открыть новый ресторан.
Фанни раскурила новую сигару.
– Предвижу три варианта развития событий. Первый: ты струсишь и отступишь на заранее подготовленные позиции. Второй: ты сделаешь полное признание, будет выпивка и крепкие мужские объятия, вы расстанетесь с теплым чувством и ближайшие десять-двадцать лет будете обмениваться поздравительными открытками на Рождество.
– А третий?
– Взрослый человек произведет на тебя не меньшее впечатление, чем тот девятилетний мальчик, и это сильно осложнит твою жизнь. – Она выдохнула дым. – На тебя произвели сильное впечатление оба Алессандро, не так ли?
– Так, – согласился он.
– Вид у тебя самодовольный.
– Самодовольный?
– Ну, немножко. – Она сделала знак официанту, чтобы принес счет. – Мне надо бежать. Ты договорился о новой встрече с Алессандро?
– Пока еще нет. Я сказал, что свяжусь с ним.
Фанни поставила на счете свои инициалы и поднялась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48