Люди всегда охотно верят в то, что им нравится.
Вспомнив, с каким хладнокровием он осуществил свою месть, Леон жестко усмехнулся. Сотворить такое с высокородной принцессой! А ведь раньше он был вообще не способен обидеть женщину. Неужели это месяцы плена так ожесточили его? Но можно ли было выжить в этих условиях, оставшись прежним?
Глава 12
– Просыпайся, Амина, просыпайся! – настойчивый голос смотрительницы заставил девушку сделать над собой усилие и открыть глаза. – Пора идти.
Окончательно стряхнув с себя остатки сна, Элизабет села на кровати.
– О чем ты, лалла Хинд? Куда идти? Смотрительница приложила палец к губам, призывая к осторожности.
– Твои друзья подготовили побег из гарема. Быстрее одевайся и делай, что я скажу.
Элизабет приглушенно ахнула, но расспрашивать было некогда. Поспешно натянув на себя шаровары и блузку, она закуталась в темное покрывало и повернулась к лалле Хинд.
– Я не смогу проводить тебя, ты пойдешь одна, – зашептала женщина. – Помнишь, где находится сиреневая беседка? Тебя будут там ждать. Будь осторожна, Амина.
– А как же ты, госпожа? Ты не пострадаешь из-за меня?
– Не бойся за меня, Амина, – смотрительница тихо вздохнула. – Мой покойный муж был родственником бея, и мне не причинят вреда. Что же ты медлишь? Торопись, глупая!
Обняв на прощание смотрительницу, Элизабет вышла из комнаты. Бесшумно спустившись по лестнице, девушка быстро пересекла внутренний дворик и оказалась в саду. Сиреневая беседка находилась в самом дальнем его уголке. Постояв несколько секунд, чтобы унять волнение, Элизабет тороплива направилась по дорожке. Она вспомнила, что даже не спросила лаллу Хинд, кто же решил выкрасть ее из гарема Мехмет-Али. Но кто мог решиться на такую беспримерную дерзость, кроме Джамиля? Конечно же, это он. Ведь недаром Леон предупреждал ее об этом в тот далекий день. Вот только ей не передали никакого перстня с печаткой. Но, может, об этом просто забыли в суете?
Она уже миновала пруд и приближалась к высокой стене сераля, как вдруг из зарослей шиповника выступила темная фигура, закутанная в плащ. Подумав, что это и есть посланец принца, девушка в нерешительности остановилась. Однако вместо того чтобы поторопить ее, незнакомец резко схватил ее за руку и угрожающе засопел.
– Кто ты? Что делаешь здесь в такой поздний час? Отвечай, негодница! – строго спрашивал он, сверля наложницу подозрительным взглядом.
Элизабет жалобно застонала, с опозданием осознав свою, оплошность. Она узнала Ахмеда, одного из новых евнухов. В панике девушка попыталась вырваться из его цепких рук, но евнух лишь сильнее сжал ее плечо.
– Отпусти меня, Ахмед, я не сделала ничего плохого, – пролепетала Элизабет. – Просто… мне не спалось, и я решила прогуляться.
– Ах ты дерзкая дрянь, ты еще и врешь! – закричал евнух. – Ну-ка, пошли со мной к почтенному Рашиду-ага! Небось назначила свидание своему любовнику у ворот гарема? Сейчас мы быстро развяжем тебе язык!
Не в силах поверить, что все пропало, Элизабет начала отчаянно упираться. На ее глаза навернулись слезы, сердце упало. Она понимала, что должна попытаться вырваться и со всех ног бежать к беседке, но от смертельного ужаса на нее словно напал столбняк.
– Опусти меня, Ахмед, прошу тебя, – жалобно молила она. – Клянусь тебе, у меня не было плохих намерений! Не отводи меня к Ралшду, я щедро награжу тебя за это…
Развернув девушку лицом к себе, Ахмед внезапно размахнулся и ударил ее по щеке. Вскрикнув, Элизабет бессильно повисла у него на руках.
– Тварь! Хотела подкупить меня! – гневно прошипел евнух. – Теперь я вижу, что твои намерения были нечисты. Но скоро мы все узнаем.
Он заломил ей руки за спину и чуть ли не волоком потащил по дорожке. Элизабет бессвязно бормотала слова мольбы, обливаясь слезами. Но евнух был неумолим. Вот перед ними показалась блестящая гладь водоема. Еще немного – на шум сбегутся другие евнухи, и тогда…
Внезапно Элизабет услышала позади себя треск раздвигаемых кустов. Послышался приглушенный вскрик, и вслед за тем тело Ахмеда стало тяжело оседать вниз, увлекая девушку за собой.
– Тихо! Не бойся, все хорошо, – послышался над ее головой жаркий шепот.
Посмотрев вверх, Элизабет увидела высокого араба в темной одежде. Лицо мужчины было до самых глаз закутано повязкой.
Высвободив девушку из рук бесчувственного евнуха, араб подхватил ее на руки и быстро пошел в сторону сиреневой беседки. Перемена ситуации так потрясла Элизабет, что она на время лишилась дара речи. Но ее и не спрашивали ни о чем. Мужчина целенаправленно двигался в сторону дворцовой стены, не задерживаясь ни на мгновение, чтобы передохнуть. Оказавшись на месте, араб остановился и бережно опустил свою ношу на землю.
– Теперь нам нужно подняться наверх, – сказал он. По его тяжелому дыханию девушка поняла, как нелегко ему было пронести ее через весь огромный сад, и почувствовала неловкость. – Соберись с силами, Амина. Давай вперед!
Он легонько, подтолкнул ее в спину, и Элизабет заметила конец веревочной лестницы, спускающейся с высокой стены. Сознание близкой свободы придало ей сил, и она начала бесстрашно карабкаться по раскачивающимся веревочным ступеням. Ее избавитель не отставал ни на шаг. Девушка поймала себя на мысли, что его спокойная уверенность невольно передается и ей. Она не видела лица мужчины, но даже спиной чувствовала исходящие от него силу и надежность.
«С таким спутником не пропадешь», – подумала она, вспомнив, как быстро и ловко он избавил ее от евнуха.
Когда они оказались на самом верху, у Элизабет на мгновение захватило дух от высоты. Ноараб не дал ей времени испугаться. В несколько секунд затянув лестницу наверх, он перебросил ее на наружную сторону стены и помог девушке спуститься на несколько ступенек. Элизабет и опомниться не успела, как оказалась на земле. Здесь их сразу же окружили несколько всадников, один из которых держал на привязи двух оседланных лошадей.
– Мы поедем верхом? – удивленно спросила Элизабет, взглянув на своего спутника.
Он нетерпеливо дернул плечами.
– Надеюсь, ты еще не разучилась это делать? Поскорее переодевайся в мужскую одежду – время не терпит!
Кто-то сунул ей в руки узел с одеждой. Без долгих раздумий Элизабет сбросила покрывало и натянула поверх шаровар широкие штаны, затем невысокие сапожки, сшитые явно не на ее ногу. Затем незнакомец напялил на нее короткий кафтан из плотной ткани и закрутил на голове небольшой тюрбан, спрятав под него волосы.
– Как? Я поеду без чадры? – машинально вырвалось у нее.
Ничего не ответив, араб подсадил ее на лошадь, и вся кавалькада двинулась по темному узкому переулку. От волнения Элизабет почти не замечала дороги. Ее спутники продвигались вперед так медленно, что она едва сдерживалась, чтобы не поторопить их. Она понимала, что в этом случае они могут привлечь к себе внимание, но все равно была не в силах успокоиться.
У городских ворот они ненадолго задержались. Высокий араб предъявил стражникам какие-то документы, и их благополучно выпустили из города. Какое-то время всадники ехали с прежней скоростью, но вдруг спаситель Элизабет обернулся к ней, натянув поводья.
– Как насчет того, чтобы пуститься в галоп? – Голос мужчины звучал так призывно, что девушка невольно приободрилась. – Удержишься в мужском седле?
– Надеюсь, что да, – утвердительно кивнула Элизабет. Она лишь сейчас осознала, что все это время араб говорил по-английски. Но времени на расспросы не было: мужчины уже пришпорили лошадей и понеслись вперед.
Мысли девушки мчались в такт ударам лошадиных копыт. Прохладный рассветный ветер приятно холодил лицо. Где-то совсем рядом находилось море: в воздухе почувствовались соленые испарения. Последние городские строения остались позади, и перед ними расстилалась равнина, окруженная каменистыми возвышенностями. Уже занимался рассвет, над отрогом дальней горы проступила розовая полоса.
Наконец всадники замедлили ход, и высокий араб приблизился к Элизабет. Несколько минут они ехали молча, держась на небольшом расстоянии. Но вот мужчина повернул голову, и девушка прерывисто вздохнула, встретив пытливый взгляд серых глаз.
– Леон! – выдохнула она.
Он быстро стянул с лица повязку и встряхнул головой, обмотанной синим шарфом.
– Поздравляю тебя, о ослепительная восходящая звезда! Первый шаг к твоей свободе сделан, – с легким поклоном ответил он.
Элизабет растерянно молчала. Бурная радость отчаянно боролась в ее душе с ужасной досадой. Она чувствовала себя слегка задетой, оттого что так долго не узнавала его. Наконец, справившись с волнением, взглянула на него и сдержанно произнесла:
– Вот уж не думала, что встречусь с тобой при таких обстоятельствах. Должно быть, Джамиль полностью доверяет тебе, раз поручил столь ответственное дело.
Леон усмехнулся, бросив на жену косой взгляд из-под опущенных ресниц.
– Ты могла бы проявить хоть каплю радости по поводу случившегося, – заметил он.
Элизабет вспыхнула, ощутив укор совести.
– Я рада, – сказала она. – Просто до сих пор не могу поверить, что вырвалась из роскошной тюрьмы Мехмет-Али.
Шумно вздохнув, Леон придержал поводья и подъехал к ней вплотную.
– Самое страшное позади, моя бедная девочка. Теперь тебе будет намного легче.
Ласковые нотки в его голосе вызвали у Элизабет невольное раздражение. Вспомнив, что он уже дважды изменил ей, она ощутила непреодолимое желание чем-то поддеть его.
– Тот евнух, что тащил меня из сада, – жестко спросила она, – что ты с ним сделал?
– Должно быть, убил, – голос Леона прозвучал вызывающе спокойно.
– И ты так хладнокровно об этом говоришь? Вот так взять и отнять у человека жизнь и даже не испытывать ни капли раскаяния!?
– А что же я должен был делать? Ждать, пока он поднимет шум? И что тогда?
– Можно было обойтись и без напрасного кровопролития!
– Да-а? – Леон грубо расхохотался. – Ну, допустим, я бы успел сбежать. А ты? Тебя бы потащили к главному евнуху, начали пытать, и ты бы, как миленькая, выложила все, что знаешь. Выдала бы и Джамиля, и смотрительницу.
– И все же…
– Замолчи, женщина! – глаза Леона опасно сверкнули. – Успокойся, я не убивал евнуха. Я всадил ему нож под правую лопатку, и если его вовремя найдут, успеют спасти.
Повисло гнетущее молчание. Украдкой поглядывая на мужа, Элизабет все больше начинала распаляться. Его лицо было непроницаемым, стальные глаза мрачно поблескивали на смуглом обветренном лице. Не в силах больше сдерживаться, девушка надменно поджала губы и с издевкой заговорила:
– Ты утверждаешь, что хотел спасти меня, так почему же везешь меня к Джамилю? Раз уж мы оказались на свободе, не проще было бы сбежать из этой страны? Ведь море совсем рядом! Или ты так свыкся с положением раба, что не можешь нарушить клятву, данную господину?
Она заметила, как рука Леона в кожаной перчатке крепко стиснула поводья, но он даже не посмотрел в сторону жены.
– Что же ты молчишь? – не унималась она. – Тебе нечего мне ответить? Значит, я права!
– Элизабет, – с грустью в голосе стал объяснять Леон, – я не могу сейчас увезти тебя отсюда. В алжирском порту нет ни одной европейской яхты, мы не можем покинуть этот опостылевший берег. Будь же хоть чуточку милосердной!
Отвернувшись, Леон страдальчески поморщился. Пару недель назад он получил известие от Фарида. Аль-Бунни обещал помощь, но стоило ли давать Элизабет призрачную надежду? Что если это заставит ее забыть об осторожности и совершить очередную глупость? Черт бы побрал эту упрямую женщину! Понимает ли она, как тяжело ему отдавать свою жену другому мужчине? Одна мысль о том, что она будет делить ложе с Джамилем, сводила его с ума, заставляя проклинать собственное бессилие.
– Это правда, что бей оскорбил французского консула и теперь Франция угрожает Алжиру войной? – с внезапным оживлением спросила Элизабет. – Поэтому все европейские суда покинули порт?
– Да, – Леон странно усмехнулся. – Но не заблуждайся, что французское вторжение помогло бы тебе выбраться из гарема Мехмет-Али. Могло случиться и совсем другое.
– Другое?
– Пятнадцать месяцев назад, когда я только прибыл в Гибралтар, нам пришлось брать приступом одно пиратское гнездо на марокканском побережье. По нашим сведениям, в гареме корсара находилось несколько европейских женщин. Так вот, когда мы ворвались туда, все пятьдесят женщин гарема были задушены.
– О Боже!
– Владелец не пожелал, чтобы его наложницы достались другим. Кто поручится, что и Мехмет-Али не способен на такое?
– А Джамиль?. – испугалась Элизабет. – Он может так поступить?
– Нет. Уверен, что нет. Джамиль слишком жизнелюбив для такого жестокого поступка. И потом он всего лишь крупный землевладелец, хоть и сын бея. Кстати, это именно он спас французского консула от расправы Мехмет-Али и в случае чего может рассчитывать на снисходительность.
– Слабое утешение!
– Большего не дано.
Элизабет окинула мужа изучающим взглядом.
– А ты очень изменился, Леон, – сделала она вывод. – Раньше я не замечала этих жестких интонаций в твоем голосе.
Он улыбнулся широкой улыбкой, блеснув зубами.
– Раньше мне не приходилось изворачиваться, чтобы спасать свою жизнь. Кстати, – его брови вопросительно взлетели вверх, – ну, скажем, со мной все понятно. А как ты умудрилась угодить в эту переделку? Тебе не сиделось в Лондоне?
– Давай, выскажи свои предположения!
– Что ж тут высказывать? Наверное, ты решила попутешествовать и ваш корабль захватили пираты. Оценив по достоинству добычу, корсары не отправили вас с Розалин на корм рыбам, а доставили на невольничий рынок. Ну? Я прав?
«Нет, ты не прав, черт тебя побери!» – хотелось крикнуть ей, но она стоически молчала, упрямо поджав побелевшие губы. Ей хотелось рыдать от обиды. О чем им еще говорить, если он по-прежнему считает ее легкомысленной, пустой и бесчувственной кокеткой? Ведь ему даже в голову не пришло, что она попала в «эту переделку» из-за него.
– Да, все было примерно так, – глядя в сторону, согласилась Элизабет. – Только, ради Бога, умоляю… Избавь меня от дальнейших расспросов!
– Хорошо. Только, будь добра, ответь еще на один… – Не зная, стоит ли продолжать, Леон на мгновение замолчал. А затем все же решился: – Ты ведь даже не знала, что я нахожусь в арабском плену? Тебе и в голову не пришло по пути в Италию заехать в Гибралтар?
Сделав капризное лицо, Элизабет небрежно повела плечами:
– Корабль стоял в этом порту всего пару часов. Как бы я успела разыскать тебя за такой короткий срок?
– Я так и думал, – кивнул Леон.
Достигнув колодца, они остановились, чтобы напоить лошадей. Спешившись, Леон подошел к Элизабет, чтобы снять ее на землю. Но, опуская жену вниз, он так неловко потянул ее спину, что сдавил незаживший рубец. Мучительно застонав, девушка на мгновение прикрыла глаза, и на ее лице появилось такое страдальческое выражение, что сердце Леона упало.
– Все еще больно, да? – участливо спросил он, коснувшись ее щеки.
Глаза Элизабет в ужасе расширились. Она посмотрела на него с таким испугом, что Леон тотчас проклял себя за свою оплошность. Он не должен был дать ей понять, что знает о несчастье! Для болезненного самолюбия Элизабет это слишком тяжелый удар.
– Ты знаешь? Негодяй! – сдавленно прошептала она. – Эта гадина Ясмин рассказала тебе обо всем. О, будь ты проклят, Леон Кроуфорд, я ненавижу тебя всеми фибрами своей души!
– Знаю, – печально улыбнулся он, отводя взгляд в сторону.
Оставшуюся дорогу до резиденции Джамиля они ехали молча. Несколько раз Элизабет украдкой поглядывала на мужа, и когда их взгляды встречались, ее лицо вспыхивало от гнева и унижения.
«Что же делать? – мучительно спрашивал себя Леон. – Теперь она точно замкнется в себе и будет избегать меня. Какой же я все-таки профан! Разве этим должно было закончиться наше путешествие? Когда еще нам выпадет возможность поговорить?»
Глава 13
Шуршащие занавески раздвинулись, и в комнату вошла Зарифа. Неохотно поднявшись с постели, Элизабет быстро натянула шаровары и блузку, не желая оставаться перед вошедшей в чем мать родила. За три недели, проведенные в гареме Джамиля, ее самолюбию был нанесен уже не один укол со стороны француженки. Но вступать в конфликт не хотелось, и она, как могла, старалась избегать стычек и препирательств.
– Приветствую тебя, Амина, дочь туманной страны, – медленно проговорила Зарифа, останавливаясь у раскрытого окна. – Как твоя раненая спина? Следы побоев уже совсем прошли?
Отвернувшись, Элизабет мучительно поморщилась. Когда же они все перестанут напоминать ей о перенесенном унижении? И как только Джамиль додумался рассказать об этой истории своей фаворитке! Если Зарифа испытывала к ней недоброжелательность, у нее был прекрасный повод позлорадствовать. Ведь женщин гарема Джамиля практически никогда не наказывали плетьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Вспомнив, с каким хладнокровием он осуществил свою месть, Леон жестко усмехнулся. Сотворить такое с высокородной принцессой! А ведь раньше он был вообще не способен обидеть женщину. Неужели это месяцы плена так ожесточили его? Но можно ли было выжить в этих условиях, оставшись прежним?
Глава 12
– Просыпайся, Амина, просыпайся! – настойчивый голос смотрительницы заставил девушку сделать над собой усилие и открыть глаза. – Пора идти.
Окончательно стряхнув с себя остатки сна, Элизабет села на кровати.
– О чем ты, лалла Хинд? Куда идти? Смотрительница приложила палец к губам, призывая к осторожности.
– Твои друзья подготовили побег из гарема. Быстрее одевайся и делай, что я скажу.
Элизабет приглушенно ахнула, но расспрашивать было некогда. Поспешно натянув на себя шаровары и блузку, она закуталась в темное покрывало и повернулась к лалле Хинд.
– Я не смогу проводить тебя, ты пойдешь одна, – зашептала женщина. – Помнишь, где находится сиреневая беседка? Тебя будут там ждать. Будь осторожна, Амина.
– А как же ты, госпожа? Ты не пострадаешь из-за меня?
– Не бойся за меня, Амина, – смотрительница тихо вздохнула. – Мой покойный муж был родственником бея, и мне не причинят вреда. Что же ты медлишь? Торопись, глупая!
Обняв на прощание смотрительницу, Элизабет вышла из комнаты. Бесшумно спустившись по лестнице, девушка быстро пересекла внутренний дворик и оказалась в саду. Сиреневая беседка находилась в самом дальнем его уголке. Постояв несколько секунд, чтобы унять волнение, Элизабет тороплива направилась по дорожке. Она вспомнила, что даже не спросила лаллу Хинд, кто же решил выкрасть ее из гарема Мехмет-Али. Но кто мог решиться на такую беспримерную дерзость, кроме Джамиля? Конечно же, это он. Ведь недаром Леон предупреждал ее об этом в тот далекий день. Вот только ей не передали никакого перстня с печаткой. Но, может, об этом просто забыли в суете?
Она уже миновала пруд и приближалась к высокой стене сераля, как вдруг из зарослей шиповника выступила темная фигура, закутанная в плащ. Подумав, что это и есть посланец принца, девушка в нерешительности остановилась. Однако вместо того чтобы поторопить ее, незнакомец резко схватил ее за руку и угрожающе засопел.
– Кто ты? Что делаешь здесь в такой поздний час? Отвечай, негодница! – строго спрашивал он, сверля наложницу подозрительным взглядом.
Элизабет жалобно застонала, с опозданием осознав свою, оплошность. Она узнала Ахмеда, одного из новых евнухов. В панике девушка попыталась вырваться из его цепких рук, но евнух лишь сильнее сжал ее плечо.
– Отпусти меня, Ахмед, я не сделала ничего плохого, – пролепетала Элизабет. – Просто… мне не спалось, и я решила прогуляться.
– Ах ты дерзкая дрянь, ты еще и врешь! – закричал евнух. – Ну-ка, пошли со мной к почтенному Рашиду-ага! Небось назначила свидание своему любовнику у ворот гарема? Сейчас мы быстро развяжем тебе язык!
Не в силах поверить, что все пропало, Элизабет начала отчаянно упираться. На ее глаза навернулись слезы, сердце упало. Она понимала, что должна попытаться вырваться и со всех ног бежать к беседке, но от смертельного ужаса на нее словно напал столбняк.
– Опусти меня, Ахмед, прошу тебя, – жалобно молила она. – Клянусь тебе, у меня не было плохих намерений! Не отводи меня к Ралшду, я щедро награжу тебя за это…
Развернув девушку лицом к себе, Ахмед внезапно размахнулся и ударил ее по щеке. Вскрикнув, Элизабет бессильно повисла у него на руках.
– Тварь! Хотела подкупить меня! – гневно прошипел евнух. – Теперь я вижу, что твои намерения были нечисты. Но скоро мы все узнаем.
Он заломил ей руки за спину и чуть ли не волоком потащил по дорожке. Элизабет бессвязно бормотала слова мольбы, обливаясь слезами. Но евнух был неумолим. Вот перед ними показалась блестящая гладь водоема. Еще немного – на шум сбегутся другие евнухи, и тогда…
Внезапно Элизабет услышала позади себя треск раздвигаемых кустов. Послышался приглушенный вскрик, и вслед за тем тело Ахмеда стало тяжело оседать вниз, увлекая девушку за собой.
– Тихо! Не бойся, все хорошо, – послышался над ее головой жаркий шепот.
Посмотрев вверх, Элизабет увидела высокого араба в темной одежде. Лицо мужчины было до самых глаз закутано повязкой.
Высвободив девушку из рук бесчувственного евнуха, араб подхватил ее на руки и быстро пошел в сторону сиреневой беседки. Перемена ситуации так потрясла Элизабет, что она на время лишилась дара речи. Но ее и не спрашивали ни о чем. Мужчина целенаправленно двигался в сторону дворцовой стены, не задерживаясь ни на мгновение, чтобы передохнуть. Оказавшись на месте, араб остановился и бережно опустил свою ношу на землю.
– Теперь нам нужно подняться наверх, – сказал он. По его тяжелому дыханию девушка поняла, как нелегко ему было пронести ее через весь огромный сад, и почувствовала неловкость. – Соберись с силами, Амина. Давай вперед!
Он легонько, подтолкнул ее в спину, и Элизабет заметила конец веревочной лестницы, спускающейся с высокой стены. Сознание близкой свободы придало ей сил, и она начала бесстрашно карабкаться по раскачивающимся веревочным ступеням. Ее избавитель не отставал ни на шаг. Девушка поймала себя на мысли, что его спокойная уверенность невольно передается и ей. Она не видела лица мужчины, но даже спиной чувствовала исходящие от него силу и надежность.
«С таким спутником не пропадешь», – подумала она, вспомнив, как быстро и ловко он избавил ее от евнуха.
Когда они оказались на самом верху, у Элизабет на мгновение захватило дух от высоты. Ноараб не дал ей времени испугаться. В несколько секунд затянув лестницу наверх, он перебросил ее на наружную сторону стены и помог девушке спуститься на несколько ступенек. Элизабет и опомниться не успела, как оказалась на земле. Здесь их сразу же окружили несколько всадников, один из которых держал на привязи двух оседланных лошадей.
– Мы поедем верхом? – удивленно спросила Элизабет, взглянув на своего спутника.
Он нетерпеливо дернул плечами.
– Надеюсь, ты еще не разучилась это делать? Поскорее переодевайся в мужскую одежду – время не терпит!
Кто-то сунул ей в руки узел с одеждой. Без долгих раздумий Элизабет сбросила покрывало и натянула поверх шаровар широкие штаны, затем невысокие сапожки, сшитые явно не на ее ногу. Затем незнакомец напялил на нее короткий кафтан из плотной ткани и закрутил на голове небольшой тюрбан, спрятав под него волосы.
– Как? Я поеду без чадры? – машинально вырвалось у нее.
Ничего не ответив, араб подсадил ее на лошадь, и вся кавалькада двинулась по темному узкому переулку. От волнения Элизабет почти не замечала дороги. Ее спутники продвигались вперед так медленно, что она едва сдерживалась, чтобы не поторопить их. Она понимала, что в этом случае они могут привлечь к себе внимание, но все равно была не в силах успокоиться.
У городских ворот они ненадолго задержались. Высокий араб предъявил стражникам какие-то документы, и их благополучно выпустили из города. Какое-то время всадники ехали с прежней скоростью, но вдруг спаситель Элизабет обернулся к ней, натянув поводья.
– Как насчет того, чтобы пуститься в галоп? – Голос мужчины звучал так призывно, что девушка невольно приободрилась. – Удержишься в мужском седле?
– Надеюсь, что да, – утвердительно кивнула Элизабет. Она лишь сейчас осознала, что все это время араб говорил по-английски. Но времени на расспросы не было: мужчины уже пришпорили лошадей и понеслись вперед.
Мысли девушки мчались в такт ударам лошадиных копыт. Прохладный рассветный ветер приятно холодил лицо. Где-то совсем рядом находилось море: в воздухе почувствовались соленые испарения. Последние городские строения остались позади, и перед ними расстилалась равнина, окруженная каменистыми возвышенностями. Уже занимался рассвет, над отрогом дальней горы проступила розовая полоса.
Наконец всадники замедлили ход, и высокий араб приблизился к Элизабет. Несколько минут они ехали молча, держась на небольшом расстоянии. Но вот мужчина повернул голову, и девушка прерывисто вздохнула, встретив пытливый взгляд серых глаз.
– Леон! – выдохнула она.
Он быстро стянул с лица повязку и встряхнул головой, обмотанной синим шарфом.
– Поздравляю тебя, о ослепительная восходящая звезда! Первый шаг к твоей свободе сделан, – с легким поклоном ответил он.
Элизабет растерянно молчала. Бурная радость отчаянно боролась в ее душе с ужасной досадой. Она чувствовала себя слегка задетой, оттого что так долго не узнавала его. Наконец, справившись с волнением, взглянула на него и сдержанно произнесла:
– Вот уж не думала, что встречусь с тобой при таких обстоятельствах. Должно быть, Джамиль полностью доверяет тебе, раз поручил столь ответственное дело.
Леон усмехнулся, бросив на жену косой взгляд из-под опущенных ресниц.
– Ты могла бы проявить хоть каплю радости по поводу случившегося, – заметил он.
Элизабет вспыхнула, ощутив укор совести.
– Я рада, – сказала она. – Просто до сих пор не могу поверить, что вырвалась из роскошной тюрьмы Мехмет-Али.
Шумно вздохнув, Леон придержал поводья и подъехал к ней вплотную.
– Самое страшное позади, моя бедная девочка. Теперь тебе будет намного легче.
Ласковые нотки в его голосе вызвали у Элизабет невольное раздражение. Вспомнив, что он уже дважды изменил ей, она ощутила непреодолимое желание чем-то поддеть его.
– Тот евнух, что тащил меня из сада, – жестко спросила она, – что ты с ним сделал?
– Должно быть, убил, – голос Леона прозвучал вызывающе спокойно.
– И ты так хладнокровно об этом говоришь? Вот так взять и отнять у человека жизнь и даже не испытывать ни капли раскаяния!?
– А что же я должен был делать? Ждать, пока он поднимет шум? И что тогда?
– Можно было обойтись и без напрасного кровопролития!
– Да-а? – Леон грубо расхохотался. – Ну, допустим, я бы успел сбежать. А ты? Тебя бы потащили к главному евнуху, начали пытать, и ты бы, как миленькая, выложила все, что знаешь. Выдала бы и Джамиля, и смотрительницу.
– И все же…
– Замолчи, женщина! – глаза Леона опасно сверкнули. – Успокойся, я не убивал евнуха. Я всадил ему нож под правую лопатку, и если его вовремя найдут, успеют спасти.
Повисло гнетущее молчание. Украдкой поглядывая на мужа, Элизабет все больше начинала распаляться. Его лицо было непроницаемым, стальные глаза мрачно поблескивали на смуглом обветренном лице. Не в силах больше сдерживаться, девушка надменно поджала губы и с издевкой заговорила:
– Ты утверждаешь, что хотел спасти меня, так почему же везешь меня к Джамилю? Раз уж мы оказались на свободе, не проще было бы сбежать из этой страны? Ведь море совсем рядом! Или ты так свыкся с положением раба, что не можешь нарушить клятву, данную господину?
Она заметила, как рука Леона в кожаной перчатке крепко стиснула поводья, но он даже не посмотрел в сторону жены.
– Что же ты молчишь? – не унималась она. – Тебе нечего мне ответить? Значит, я права!
– Элизабет, – с грустью в голосе стал объяснять Леон, – я не могу сейчас увезти тебя отсюда. В алжирском порту нет ни одной европейской яхты, мы не можем покинуть этот опостылевший берег. Будь же хоть чуточку милосердной!
Отвернувшись, Леон страдальчески поморщился. Пару недель назад он получил известие от Фарида. Аль-Бунни обещал помощь, но стоило ли давать Элизабет призрачную надежду? Что если это заставит ее забыть об осторожности и совершить очередную глупость? Черт бы побрал эту упрямую женщину! Понимает ли она, как тяжело ему отдавать свою жену другому мужчине? Одна мысль о том, что она будет делить ложе с Джамилем, сводила его с ума, заставляя проклинать собственное бессилие.
– Это правда, что бей оскорбил французского консула и теперь Франция угрожает Алжиру войной? – с внезапным оживлением спросила Элизабет. – Поэтому все европейские суда покинули порт?
– Да, – Леон странно усмехнулся. – Но не заблуждайся, что французское вторжение помогло бы тебе выбраться из гарема Мехмет-Али. Могло случиться и совсем другое.
– Другое?
– Пятнадцать месяцев назад, когда я только прибыл в Гибралтар, нам пришлось брать приступом одно пиратское гнездо на марокканском побережье. По нашим сведениям, в гареме корсара находилось несколько европейских женщин. Так вот, когда мы ворвались туда, все пятьдесят женщин гарема были задушены.
– О Боже!
– Владелец не пожелал, чтобы его наложницы достались другим. Кто поручится, что и Мехмет-Али не способен на такое?
– А Джамиль?. – испугалась Элизабет. – Он может так поступить?
– Нет. Уверен, что нет. Джамиль слишком жизнелюбив для такого жестокого поступка. И потом он всего лишь крупный землевладелец, хоть и сын бея. Кстати, это именно он спас французского консула от расправы Мехмет-Али и в случае чего может рассчитывать на снисходительность.
– Слабое утешение!
– Большего не дано.
Элизабет окинула мужа изучающим взглядом.
– А ты очень изменился, Леон, – сделала она вывод. – Раньше я не замечала этих жестких интонаций в твоем голосе.
Он улыбнулся широкой улыбкой, блеснув зубами.
– Раньше мне не приходилось изворачиваться, чтобы спасать свою жизнь. Кстати, – его брови вопросительно взлетели вверх, – ну, скажем, со мной все понятно. А как ты умудрилась угодить в эту переделку? Тебе не сиделось в Лондоне?
– Давай, выскажи свои предположения!
– Что ж тут высказывать? Наверное, ты решила попутешествовать и ваш корабль захватили пираты. Оценив по достоинству добычу, корсары не отправили вас с Розалин на корм рыбам, а доставили на невольничий рынок. Ну? Я прав?
«Нет, ты не прав, черт тебя побери!» – хотелось крикнуть ей, но она стоически молчала, упрямо поджав побелевшие губы. Ей хотелось рыдать от обиды. О чем им еще говорить, если он по-прежнему считает ее легкомысленной, пустой и бесчувственной кокеткой? Ведь ему даже в голову не пришло, что она попала в «эту переделку» из-за него.
– Да, все было примерно так, – глядя в сторону, согласилась Элизабет. – Только, ради Бога, умоляю… Избавь меня от дальнейших расспросов!
– Хорошо. Только, будь добра, ответь еще на один… – Не зная, стоит ли продолжать, Леон на мгновение замолчал. А затем все же решился: – Ты ведь даже не знала, что я нахожусь в арабском плену? Тебе и в голову не пришло по пути в Италию заехать в Гибралтар?
Сделав капризное лицо, Элизабет небрежно повела плечами:
– Корабль стоял в этом порту всего пару часов. Как бы я успела разыскать тебя за такой короткий срок?
– Я так и думал, – кивнул Леон.
Достигнув колодца, они остановились, чтобы напоить лошадей. Спешившись, Леон подошел к Элизабет, чтобы снять ее на землю. Но, опуская жену вниз, он так неловко потянул ее спину, что сдавил незаживший рубец. Мучительно застонав, девушка на мгновение прикрыла глаза, и на ее лице появилось такое страдальческое выражение, что сердце Леона упало.
– Все еще больно, да? – участливо спросил он, коснувшись ее щеки.
Глаза Элизабет в ужасе расширились. Она посмотрела на него с таким испугом, что Леон тотчас проклял себя за свою оплошность. Он не должен был дать ей понять, что знает о несчастье! Для болезненного самолюбия Элизабет это слишком тяжелый удар.
– Ты знаешь? Негодяй! – сдавленно прошептала она. – Эта гадина Ясмин рассказала тебе обо всем. О, будь ты проклят, Леон Кроуфорд, я ненавижу тебя всеми фибрами своей души!
– Знаю, – печально улыбнулся он, отводя взгляд в сторону.
Оставшуюся дорогу до резиденции Джамиля они ехали молча. Несколько раз Элизабет украдкой поглядывала на мужа, и когда их взгляды встречались, ее лицо вспыхивало от гнева и унижения.
«Что же делать? – мучительно спрашивал себя Леон. – Теперь она точно замкнется в себе и будет избегать меня. Какой же я все-таки профан! Разве этим должно было закончиться наше путешествие? Когда еще нам выпадет возможность поговорить?»
Глава 13
Шуршащие занавески раздвинулись, и в комнату вошла Зарифа. Неохотно поднявшись с постели, Элизабет быстро натянула шаровары и блузку, не желая оставаться перед вошедшей в чем мать родила. За три недели, проведенные в гареме Джамиля, ее самолюбию был нанесен уже не один укол со стороны француженки. Но вступать в конфликт не хотелось, и она, как могла, старалась избегать стычек и препирательств.
– Приветствую тебя, Амина, дочь туманной страны, – медленно проговорила Зарифа, останавливаясь у раскрытого окна. – Как твоя раненая спина? Следы побоев уже совсем прошли?
Отвернувшись, Элизабет мучительно поморщилась. Когда же они все перестанут напоминать ей о перенесенном унижении? И как только Джамиль додумался рассказать об этой истории своей фаворитке! Если Зарифа испытывала к ней недоброжелательность, у нее был прекрасный повод позлорадствовать. Ведь женщин гарема Джамиля практически никогда не наказывали плетьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35