«Здравствуй, ненаглядный, я уже и ноги побрила», – и едва заметно встряхиваю головой:
– Да, это я. А вы?.. – Чуть опускаю голову, изображая милого, застенчивого и совсем не агрессивного вице-президента компании.
М-м-м, отлично. Этот парень кажется привлекательным и на второй взгляд. Возможно, именно он поможет мне выкинуть из головы Бэннинга.
То есть я, конечно, и не собиралась думать о Бэннинге. Нет, серьезно.
– Райан. Приятно познакомиться с вами, несмотря даже на то, что я чувствую себя здесь дураком.
Он ухмыляется и пожимает мне руку; идеальное рукопожатие – уверенное, но не слишком крепкое («Постоянно доказываю всем свою мужественность»), и не слишком слабое, что было бы еще хуже («Вовсе не обладаю мужественностью, так что нечего и доказывать»).
– Расскажите, как это вас угораздило? – спрашиваю я. – Меня уговорила прийти сюда секретарша, с целью… маркетингового исследования.
Он выглядит немного смущенным.
– Маркетинговое исследование? Можно было догадаться, что такая красивая девушка вряд ли будет здесь искать кавалеров, но признаюсь – я все же разочарован.
О, как он мне нравится! Мысленно показываю язык Бэннингу и тут же задаюсь вопросом: с какой стати я опять о нем думаю? Бр-р-р! Забудь о Бэннинге! Возвращайся к Брайану.
То есть к Райану.
Поспешно исправляюсь:
– Нет, нет. Я здесь действительно хочу с кем-то познакомиться! Я так загружена на работе, что на личную жизнь катастрофически не хватает времени; вот я и подумала – может, кто-нибудь из друзей по несчастью тоже сюда заглянет. – Оглядываюсь и заговорщицки понижаю голос: – Стараюсь не думать о потенциальной возможности публичного позора и превращения в парию прямо сейчас.
Мы оба с иронией смеемся, будто говоря друг другу: «Как же мы отличаемся от всех этих неудачников, собравшихся здесь!» – и проводим несколько минут в болтовне ни о чем, оценивая друг друга. Он работает в строительной отрасли, я – руководитель по маркетингу в производственной корпорации, названия я, конечно, не сообщаю.
Когда таймер, отсчитывающий минуты нашего мини-свидания, показывает, что оно почти завершено, Райан делает глоток и откидывается на спинку стула.
– Не могу поверить, что столько времени потратил впустую, сидя в баре, когда меня ожидала прекраснейшая из женщин. Может, сбежим отсюда и по ужинаем вместе?
Ух ты, он к тому же весьма обходителен. «Пожалуй, чересчур», – думаю я, вспоминая хитрую сволочь Дэниела. Кроме того, не хочу показаться слишком доступной.
– Спасибо за комплимент и за приглашение, но мне нужно завершить маркетинговое исследование. Но я с удовольствием пойду на настоящее свидание с вами, если хотите. – Скромничать ни к чему – с Райаном можно весело провести время, и, возможно, я добьюсь от него благоприятного отзыва.
Он улыбается мне, слыша звонок таймера:
– Да, определенно хочу. Не забудьте большими буквами написать «Да» рядом с моим именем в списке. Не терпится узнать что-нибудь о вашем загадочном маркетинговом исследовании. – Райан протягивает руку и убирает с моего лба прядь.
Но к сожалению, при этом я не ощущаю ни дрожи, ни прилива жара или возбуждения, подобных тому, что пронзили меня, когда к моей спине прикоснулся Бэннинг.
«Черт побери, когда ты перестанешь думать об этом человеке? Вспомни, кто твой босс, если успела забыть! Как насчет правила – никогда не смешивать работу и личную жизнь? А что будет дальше? Начнешь вертеть задницей на корпоративной вечеринке?»
Временами моя совесть проявляется гигантской занозой в этой самой заднице.
19
Кирби
Puo venire a cena? (Вы придете к нам на ужин?)
Мужчины с пятого номера по восьмой были так скучны, что, сидя напротив номера девять, я уже не могу вспомнить их имена.
– Значит, вы работаете в области управления природными ресурсами? Надеюсь, это не означает, что вы мусорщик? – Приподнимаю бровь и пристально смотрю на Бадди, расположившегося передо мной за столом. – Я уже с чем-то таким сталкивалась.
Бадди смеется. Не могу не признать: смех у него приятный, вопреки тому факту, что его, несомненно, назвали в честь золотистого ретривера, любимца семьи. Взрослый мужчина по имени Бадди? Я вас умоляю!
Он даже чем-то смахивает на золотистого ретривера – светлые, немного взлохмаченные волосы и большие карие глаза. Как раз то, что мне нравится: предпочитаю блондинов. Никогда не любила мужчин с темно-каштановыми волосами, как у Бэннинга.
Опять. Вот дерьмо!
Бадди заговорил:
– Ага, до меня дошел душок от того мусорщика, когда я входил. Мог бы на худой конец хотя бы переодеться.
Улыбаюсь, слыша собственные мысли, произнесенные вслух. Или ко мне опять вернулись телепатические способности, или у нас с Бадди похожий ход мыслей. Это неплохо.
– Ладно, расскажите мне об управлении природными ресурсами. Чем конкретно вы занимаетесь? Если это, конечно, не связано с мусором.
Он качает головой, продолжая веселиться. На вид ему примерно столько же лет, сколько мне, но вокруг глаз видны милые морщинки, какие обычно бывают от смеха. Если парень часто смеется, он мне должен понравиться – это ведь значит, что у него есть чувство юмора, правда? (К тому же приятно видеть рядом мужчину, у которого хватает ума заиметь морщины раньше меня.)
– Нет, Кирби, пора поговорить о вас. Чем вы зарабатываете на жизнь, когда не стоите у всех на виду и не блистаете красотой, заставляя простых смертных падать ниц и молить о пощаде?
Хм… Красивая фраза. Скорее всего, он уже использовал ее раньше, но мне трудно устоять перед столь откровенной лестью. Впрочем, Бог с ней, с лестью, надо ответить на вопрос на шестьдесят четыре тысячи долларов: «Чем Кирби зарабатывает на жизнь?»
Давайте подумаем. Сегодня я сообщила пяти разным мужчинам, что работаю в «Кнуте и кружеве». Реакция была разной – одни нервно хихикали (не к добру, если взрослый мужчина так делает), другие выдавали грубые шутки (тоже мало приятного) или пускали слюни, тут же начиная перечислять изделия из каталога (эти мне точно не подойдут, пусть отправляются домой, к мамочке).
В правилах ничего не говорится о том, что я должна быть абсолютно… правдивой.
Отлично. Буду бессовестно врать. Продолжу разговор, а тем временем все обдумаю.
– Мне понравилось – «падать ниц», надо же! Вы умеете говорить комплименты. И многие женщины попадаются на эту красивую фразу? Может, я учительница? Это очень серьезная профессия. О нет, все эти мальчишеские фантазии… А вдруг Бадди из тех, кто надевает короткие штанишки и просит, что бы его отшлепали? Фи!
Мой собеседник вновь улыбается, нисколько не обескураженный моим ответом:
– Мне не часто выпадает возможность произнести ее – в наши дни в ночных клубах Сиэтла можно встретить не так уж много богинь. А вы… почти богиня.
– Здорово. Вы обходительны и умеете обосновать сказанное. Люблю, когда мужчина быстро соображает.
А если сказать, что я певица? Брианна, например, очень мила. Но вдруг он попросит спеть что-нибудь? Мое пение подобно воплю посаженной в мешок беспризорной кошки. Певица точно не подойдет.
– Я заметил, что вы избегаете ответа на вопрос о работе. Может, вы тайно занимаетесь сбором мусора? Или танцуете стриптиз? Или и того хуже – работаете страховым агентом? От такого известия у меня бы, пожалуй, случился сердечный приступ. – Бадди смеется и наклоняется в мою сторону.
На языке движений и жестов это означает явную заинтересованность.
«Думай, Кирби, думай! Сердечный приступ, болезнь, благородная профессия… медсестра. Точно. Я…»
– Медсестра. Я медсестра. Не люблю признаваться в этом, потому что… ну, потому что нередко люди тут же начинают рассказывать о своих больных родственниках, наростах на теле или… э-э… о проблемах с кожей. Но я действительно медсестра.
По-видимому, это произвело на него впечатление. Эх, почему я раньше не догадалась? Тогда не пришлось бы отвечать на вопрос парня номер пять: «Как лучше – с живым мужчиной или с фаллоимитатором?»
– Здорово! Моя сестра тоже работает медсестрой, в Шведском медицинском центре. Вы ей понравитесь.
Похоже на мелодраму, правда? Пойти на свидание с парнем лишь для того, чтобы вытянуть у него хороший отзыв о собственной персоне.
– Раз вы собираетесь познакомить меня с сестрой, значит, мы оба пишем «Да» в списке против имен друг друга? – Приятно улыбаюсь, надеясь, что примерно так улыбаются медсестры.
– О да! Вы спасли сегодняшний вечер. Я уже жалел, что не остался дома, чтобы еще раз посмотреть диск с Дейлом Эрнхардтом, а тут появляетесь вы. Это самый приятный сюрприз за долгое время.
– О, и я обожаю сюрпризы! – Если бы Бадди догадывался насколько.
Но все же готова поспорить, что успею заставить его назвать меня милой до того, как он узнает правду.
– Дейл Эрнхардт – это тот самый джазовый пианист из Чикаго?
Он принимает изумленный вид, затем хохочет, но звонок таймера отсекает все возможности для объяснения. Два кандидата из девяти оказались весьма перспективными – намного лучше, чем я ожидала.
Встаю, потягиваюсь и сажусь обратно, ожидая прибытия кавалера номер десять. Каким бы невменяемым он ни оказался – это уже не важно. Потерплю десять минут и смогу спокойно вернуться в свою тихую, уютную квартирку, где съем пинту шоколадного мороженого «Годива» с трюфелями.
Номер десять явился точно по расписанию. Высокий, симпатичный, хотя и слегка неуклюжий, как какой-нибудь долговязый профессор. И у него потрясающая улыбка. Правда, лучше воздержаться от комментариев на тему оранжевой рубашки. Может, тут принято оставлять лучшее напоследок?
– Привет! Я Стив, и у вас сегодня со мной свидание. Впрочем, для вас это уже десятое свидание, что, наверное, ужасно, и вы, наверное, до смерти устали от светских бесед. Однако с точки зрения психологии и статистики – кстати, я говорил, что преподаю статистику и социальную психологию в Вашингтонском университете? – о последнем кавалере вы будете помнить дольше, чем о других. И это неплохо, если, конечно, я вам хоть немного понравлюсь, но ужасно – если нет. Хотя, что может во мне не понравиться? – Сверкает зубами в широченной улыбке и плюхается на стул. – Я говорил, что учусь на артиста разговорного жанра? Хотите что-нибудь послушать? Пришел парень в бар; ой, нет, на самом деле их было двое. Два парня вошли в бар… хотя это мог быть и ресторан, потому что по сюжету совсем не обязательно, что бы в заведении подавали пиво, но… ах да, сюжет. Позвольте, я начну сначала. Приходят два парня в… скажем, назовем это учреждением общественного питания, и попугай говорит…
Вздыхаю и откидываюсь на спинку стула, сдерживая порыв закрыть руками лицо. Ладно, два из девяти – это не так уж плохо.
Кто знал, что «свидание» с десятью мужчинами в течение двух часов окажется таким изнурительным? Быстро заполняю бланк, выбирая Райана (естественно), Бадди (несомненно) и – после непродолжительного раздумья – Стива. Может, этот парень просто склонен много болтать, когда нервничает? Все-таки он чертовски привлекателен. С другой стороны, если он всегда так разговорчив, то вряд ли у него много поклонниц. Так что на Стива легко будет произвести впечатление: он решит, что если женщина согласилась куда-нибудь с ним пойти, то это очень… мило с ее стороны. (Представьте себе громадную улыбку продавца подержанных автомобилей или какую-нибудь пошлую музычку за кадром, как во второсортном фильме категории «Б», и вы в точности поймете мое настроение.)
Закутываюсь в махровый халат и, устроившись на диване, думаю о прошедшем вечере и о том, что, к счастью, не встретила никого из знакомых. Репортер из «Сиэтл таймс» хотел щелкнуть меня с одним из тех ребят, для статьи Си-Джей. Но я зло посмотрела, давая понять: это вмешательство в частную жизнь, а я не являюсь публичной фигурой, и тот сразу отступил и направился к блондинке с пышной прической, похожей на девушку из группы поддержки, которая только рада попозировать. Вероятно, ее звали Фифи или Бинки.
А может, Маффи.
Улыбаюсь и вновь тянусь за мороженым, наслаждаясь, что можно наконец снять маску сестры Грин, спасительницы человечества и очень хорошей девушки, и снова стать вредной и сварливой.
Полагаю, многие сильно переоценивают значение добродетели и любезности. Никто не ждет от мужчины-бизнесмена, что тот будет играть роль Хорошего Парня с большой буквы. Извечный двойной стандарт: агрессивные мужчины – это требовательные начальники, сильные люди, добивающиеся своих целей, и так далее, и тому подобное.
А агрессивные женщины – стервы.
Не скажу, что мне уж очень обидно…
Очередная реклама очередного средства вроде виагры сменяется картинками самодовольных парочек, рука об руку уходящих в закат, и я нажимаю кнопку включения звука на пульте дистанционного управления. Правда, не вовремя – в результате приходится все-таки выслушать длительное нравоучение о побочных эффектах: «Не используйте данное средство совместно с лекарствами от… (бла-бла-бла). Может вызвать повышение кровяного давления, повышенную нервную возбудимость, или ваш Вилли внезапно вскочит и исполнит ирландскую джигу».
Или что-то в этом роде.
Начинается вторая часть записанной на кассету про граммы «Стань поп-звездой!», и я делаю два открытия. Первое: Джули все равно не узнает, посмотрела ли я запись полностью, так что можно переключиться на канал научной фантастики. Второе: можно было перемотать рекламу.
Тьфу!
Нацеливаю пульт на видеомагнитофон и нажимаю кнопку – не без некоторого чувства вины, Джули ведь моя лучшая подруга. Но разве нормальный человек может долго выдержать это шоу? И тут раздается звонок в дверь.
Звонок в дверь в одиннадцать тридцать вечера не предвещает ничего хорошего.
И вообще, единственный человек, когда-либо приходивший ко мне без приглашения поздно вечером, – это… вот дерьмо!
Подпрыгиваю, мчусь к двери и выглядываю в глазок, держа перед собой мороженое, точно щит. Но сама леди Годива не спасет меня, если это хитрая сволочь Дэниел.
Это он, можно не сомневаться. Да еще улыбается.
Я погибла.
Прислоняюсь лбом к двери, думая: почему бывшие любовники не могут испаряться так же быстро и безвозвратно, как делают после первого свидания те, от кого ждешь звонка? Отправить бы их всех разом куда-нибудь, скажем, в сказочную страну под названием «Со мной случилось загадочное происшествие – я сломал палец, которым обычно набираю телефонные номера, поэтому в ближайшие две недели позвонить не смогу». Это здорово облегчило бы мне жизнь. Количество надоедливых мужчин значительно уменьшилось бы.
Дверь сотрясается от ударов, и я отскакиваю назад.
– Кирби, любовь моя, открывай! Я знаю, ты дома. Видел на стоянке твой милый маленький «мерседес». Поменяла машину, красавица? – Должно быть, Дэниел пьян, потому что говорит очень громко.
Он снова стучит, потом звонит, раз семь под ряд, а я трусливо прячусь за дверью, не зная, что делать. Нельзя оставлять его там, он точно всех соседей разбудит. Раздумываю, не стоит ли вызвать полицию, но боюсь, что любые неприятности могут отразиться на моем участии в программе «Почетные братья и сестры». Снова трезвонит дверной звонок, на этот раз еще громче, если такое возможно. Черт, черт, черт! Что же делать?
– Кирби, у тебя мужчина? А он знает о том, как ты любишь, когда я сую язык тебе в…
Ставлю мороженое на стол и распахиваю дверь, пока вся округа не узнала о моих предпочтениях в отношении его языка. Я убью эту скотину.
– Входи скорей, идиот. Какого черта ты заявился в полночь? Точнее сказать – что ты вообще тут делаешь? – Хватаю его за воротник и втаскиваю в квартиру, надеясь, что мои пожилые соседи ничего не услышали.
Дэниел, спотыкаясь, входит, и каким-то образом одна его рука оказывается у меня на правом плече, а другая – на левой груди. Если бы на его месте оказался кто-то другой, можно было бы подумать, что это случайность, – ну не соображает человек спьяну.
Но только не в случае с этим мерзавцем – он начинает ласкать меня!
Отбрасываю его руки и захлопываю дверь.
– Дэниел, убери свои грязные лапы! Сколько раз нужно сказать, что у нас все кончено, чтобы до тебя наконец дошло? Неужели в тот раз, когда я пришла домой и увидела, как ты трахаешь не одну, а сразу двух обнаженных натурщиц в моей постели, и попыталась проломить мольбертом твою башку тебя не посетила догадка…
Вздрагиваю и пытаюсь отбросить воспоминание об этом прелестном событии назад, в подсознание, где оно может спокойно разлагаться вместе с остальными эмоциональными травмами. Поверьте, такое не скоро забудешь – увидеть своего парня, обвитого четырьмя длинными двадцатилетними ногами, абсолютно лишенными целлюлита и покрытыми золотистым загаром.
Я уже говорила, что он хитрая сволочь?
– О, прелесть моя! Давай не будем об этом снова. Когда ты меня наконец простишь? На самом деле все было не так, как могло показаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31