– Я хочу вас, Морган Дрейк, – сказала она прерывающимся голосом. – Я хочу вас любить. Я не могу больше бороться с собой.Она почувствовала, что ее сознание стало затуманиваться, когда он положил ей руку под затылок и склонился к ней.Он приблизил свои губы к ее губам и бешено впился в них, покрывая раскаленными поцелуями ее лицо и шею и осторожно покусывая губами ее горло.Грейси застонала, когда он придвинулся к ней. Одежда казалась раздражающей помехой между ними. Она стащила через голову ночную рубашку и бросила ее вместе с нижним бельем на пол. Он притянул ее к себе, и ее груди сошлись с его грудью. Он шептал:– Грейси, я никогда никого не хотел так, как я хочу вас.И она отвечала дрожащим голосом:– Иди ко мне!Он прильнул лицом к ее грудям и стал водить языком по соскам, посылая огненные стрелы удовольствия по всему ее телу, а она запустила пальцы в его шевелюру и изогнулась, стремясь приблизиться к нему.Она испытывала такое чувство, будто всю жизнь ждала этого момента. Может быть, так оно и было. Ирония судьбы заключалась в том, что человек, который разбудил ее чувства и эмоции, доведя ее до исступления, не мог ответить любовью на ее любовь. Но она уже больше не хотела думать об этом, и ее движения становились все более отчаянными и нетерпеливыми. Он продолжал ласкать руками ее груди, целовал ее втянутый живот. Она хрипло застонала от удовольствия, когда его тело оказалось поверх ее. Она сознавала, что он что-то шепчет ей, какие-то несвязные слова, которые она даже не слышала, потому что она вся дрожала и голова у нее была как в тумане.– Я буду очень осторожен, – прошептал он, проникая в нее. Она напряглась, но только на миг, затем все оттеснила страсть, нараставшая по мере того, как его движения становились сильнее и ритмичнее. Все ее волнения исчезли. У нее не было ни прошлого, ни будущего – только настоящее.С ее губ сорвался стон наслаждения, ее тело реагировало в таком ритме, какого она от себя не ожидала. Она лихорадочно прижималась к нему, пока ее всю не захлестнули волны удовлетворения, оставив обессиленной, покрытой невидимой пленкой пота.Она чувствовала, как расслабилось ее тело, хотя его руки продолжали гладить ее, его губы неторопливо и чувственно исследовали ее полуоткрытый рот, заставляя тело вздрагивать в ожидании новой волны блаженства.Когда он снова взобрался на нее, спираль наслаждения начала раскручиваться сначала медленно, а затем все быстрее, она обхватила своими ногами его твердые ягодицы, все ее тело горело от страстного желания.Ни в буйном воображении, ни в мечтах она не представляла себе, что ею может с такой силой завладеть проснувшаяся страсть, потрясавшая сейчас ее всю до основания. Она чувствовала себя беззащитной под натиском этой страсти.Разум возвратился к ней потом, когда они спокойно нежились в кровати. Морган подложил под спину подушки и смотрел на нее сверху, убирая рукой с ее лица рассыпавшиеся пряди тонких волос.– Почему вы передумали и решили лечь со мной в постель? – спросил он.Грейси пожала плечами. Потому что я люблю тебя, хотела она сказать, и не могла не лечь. Вместо этого она улыбнулась и прошептала:– А почему бы и нет? Нас обоих влечет друг к другу – разве этого недостаточно?Он нежно прикусил зубами мочку ее уха, а ладонью сжал ее грудь.Она почувствовала, что ее тело снова начинает возбуждаться от ласк. Он тоже, должно быть, это почувствовал, потому что тихо засмеялся и повернул ее лицо к себе.– Я надеялся на это, – прошептал он, водя своим большим пальцем по ее поднявшемуся соску. – Я не стал бы трогать вас, вы должны были сами прийти ко мне, но, кажется, я бы с ума сошел, если бы мы продолжали работать вместе, а я бы знал, что вы мне не принадлежите.Обладание. Не в этом ли все дело? Странная вещь: ведь она хотела, чтобы он чувствовал, что обладает ею, хотя и знала, что его идея обладания не простирается за пределы чувственного желания.– Я вам не принадлежу, – солгала Грейси. – Я принадлежу вам не больше, чем вы мне.– Не больше? Это значит насколько? – спросил Морган. Он легонько поглаживал пальцами ее бедра, и она вытянулась на кровати, дыхание ее стало быстрым и возбужденным. Она почти совсем закрыла глаза. – Вы заставляете меня то смеяться, то сердиться, – продолжал он низким голосом, – разве это не дает вам какую-то власть надо мною? – Его пальцы исследовали ее тело, и от каждого прикосновения исходили токи, пронизывавшие все ее существо.Ей хотелось спросить, становилась ли она от этого единственной в своем роде, но она не была уверена, будет ли ей по душе его ответ. Ведь и другие женщины имели над ним так называемую власть? Вопрос о любви просто не возникал. Ни с ней, ни с другими – ни с кем. Взаимное удовлетворение – да. Но не любовь, не то будоражащее, могучее чувство, которое она испытывала всякий раз, когда ощущала его присутствие или просто думала о нем. Кто-то должен был предупредить ее, что любовь – это чувство, причиняющее боль.Она провела руками по его телу, восхищаясь его крепкими твердыми формами. Из-под завесы страсти кое-где выглядывали острые шипы печали, как будто она уже заглядывала вперед, к тому дню, когда его уже больше с ней не будет.Морган тяжело дышал.– Я хочу вас, Грейси. Я хочу вас сейчас.Она почувствовала, как он сливается с ней, но на этот раз процесс любви был более нежным: своими движениями он поднимал ее на маленькие вершины удовольствия, затем лежал расслабленно до тех пор, пока она сама не начинала своим гибким телом делать быстрые движения, чтобы умиротворить изнывающую от желания плоть.Когда Грейси наконец заснула в эту ночь, сон у нее был глубокий, но подсознательно она чувствовала рядом с собой теплое тело Моргана и его тяжелую руку, лежавшую на ней.Проснувшись утром, она услышала звуки, доносившиеся из ванной, где Морган уже мылся под душем. Он оставил дверь в ванную открытой, и Грейси, встав с кровати, в нерешительности остановилась.Потом она подошла к душу, отодвинула занавеску и покраснела, увидев его мокрое пропорционально сложенное тело.– Присоединяйтесь ко мне, – пригласил он, улыбаясь. – Вода точно такая, как нужно.Она знала, что она сумасшедшая дура, но ничего не могла с собой поделать. Ее тело давно восставало против приказов разума. Она встала под колючие иголки теплой воды, изогнувшись вперед и подставляя свои полуоткрытые губы его губам.– Мой маленький призрак, – нежно прошептал он. Под падающей водой она чувствовала, как раскаляется ее тело и по нему проходят судороги желания. Если она не будет осторожна, казалось ей, ее может унести вместе с теплой водой в отверстие в кафельном полу.Ей не хотелось покидать номер в гостинице и выходить под горячие солнечные лучи. В замкнутом пространстве четырех стен было легче забыть о действительности.– Сколько времени нам потребуется, чтобы добраться до их дома? – спросила она, когда они вышли на улицу.Морган смотрел в сторону.– Я передумал, – сказал он резко, открывая перед ней дверцу машины и забрасывая на заднее сиденье ее сумку.– Передумали?– Так точно.Грейси нахмурилась, пораженная его решением и еле заметной краской на его лице.– Почему?Она скользнула в машину и посмотрела на него. Он положил руку на спинку сиденья и нагнулся к ней, целуя ее долго и нежно.– Потому что, – сказал он хрипло, – вы были абсолютно правы во всем, что говорили. Они уже не дети и, если совершают ошибку, должны извлекать из нее уроки сами. – Он поцеловал ее снова, обведя языком овалы ее губ и затем обследовав сладкую влажность ее рта. – Поэтому мы едем сейчас обратно на Манхэттен и проводим весь день в постели.– Делая что? – невинно спросила Грейси, вопросительно приподнимая одну бровь.– Не искушайте меня. А то я сейчас найду тихое местечко, съехав с шоссе, и займусь с вами любовью на заднем сиденье машины, как это делают подростки.Грейси закрыла глаза и удовлетворенно вздохнула. Она не хотела думать о последствиях своих действий. В ее чувствах не было места для гордости, но было страшно много места для обиды, и она прогнала эти мысли от себя.Они мчались обратно в Нью-Йорк, и она смотрела на проносившуюся мимо живописную местность. В их беседе чувствовалась интимная близость, как будто они целую вечность знают друг друга. Всякий раз, когда машина замедляла ход, Морган запускал руку ей под платье и легонько поглаживал чувствительные места.Время приближалось к полудню, когда они возвратились на. Манхэттен. Вместо того чтобы ехать прямиком к ней на квартиру, Морган остановился у отеля «Нью-Йорк-хилтон», величественного здания из стали и стекла.– Зачем мы сюда приехали? – спросила Грейси, разглядывая этот шедевр современной архитектуры.– Я же вам говорил, что мы проведем день в постели, – ответил Морган с улыбкой.– Я думала, вы имели в виду мою квартиру.– Где надо вставать, чтобы что-нибудь поесть? Нет, я хочу провести день полного разложения, лежа в кровати рядом с вами. А когда мы проголодаемся, мы можем заказать еду в номер.Грейси никогда раньше не останавливалась в дорогом отеле. Она беспокоилась о чистоте и удобствах, но никогда не забывала о своих финансах. Она, безусловно, никогда не могла бы позволить себе такую роскошь, как номер в величавом «Хилтоне».Не было смысла делать вид, что это ей не в новинку. Она осматривала огромный вестибюль, который выглядел так же строго и современно, как и само здание, и не скрывала произведенного на нее впечатления.Спальня поражала своим великолепием. Здесь, несомненно, можно почувствовать вкус к богатой жизни, подумала она, хотя подозревала, что такая жизнь не для нее и она скоро пресытится ею. Морган подошел к ней сзади, обхватил ее руками и прижал свои теплые губы к ее шее.– Вы не собираетесь поздравить меня? – спросил он, поворачивая ее к себе лицом.– С чем?– С тем, что у меня хватило терпения доехать сюда, не остановившись на полпути, чтобы заняться любовью с вами.В его глазах загорелся маленький чувственный огонек, и Грейси улыбнулась. Она переплела свои пальцы с его пальцами и, встав на цыпочки, легонько поцеловала его в губы и кончик носа.Больше всего она хотела бы чувствовать такое же ничем не отягощенное влечение к нему, какое испытывал он к ней. Он много говорил о любви, но она была вынуждена признать, что под любовью он понимал секс. Со временем она, возможно, смирится с этим, но сейчас ощущение его тела, по крайней мере, позволит ей как-то притупить острое до боли чувство любви, которое она испытывает к нему.Он нагнулся и ответил на ее поцелуй легким прикосновением губ к ее губам, затем к кончику носа и снова к губам – на этот раз уже менее сдержанно.– Вы, мисс Грейси Темпл, – это нечто, – сказал он, поднимая ее с пола и бережно укладывая в кровать. – Знают ли напыщенные английские мужчины, что они теряют? Весь этот огонь, горящий под вашей холодной внешностью? Я поражаюсь, что у вас до сих пор ни с кем не было серьезных отношений!– Их не было у вас, – уточнила Грейси, замечая, как каждое его слово вонзается в нее, словно нож.– Вы правы, – признался Морган, – хотя я никогда раньше не видел это в таком свете.Он неторопливо снял с нее одежду, потом попросил, чтобы она проделала то же самое с ним. Грейси тоже не спешила. Ей было приятно наблюдать, как у него возрастало возбуждение по мере того, как она старательно расстегивала каждую пуговицу на его рубашке.– Вы опасная женщина, – пробормотал он, потянув ее на себя, прежде чем она успела спросить, что он имел в виду.Она восприняла как иронию то, что он употребил по отношению к ней это прилагательное, потому что именно это слово она бы выбрала для его характеристики. Она склонила голову и поцеловала его, ее волосы упали, образовав занавес вокруг их лиц.Он сделает мне больно, подумала она. Но сейчас у нее не было времени думать о будущем. Глава 9 В понедельник утром, когда Грейси собиралась идти на работу, зазвонил телефон. Она бросилась к нему, подумав сразу, что это, должно быть, Морган, хотя она не могла сообразить, зачем ему понадобилось звонить ей так рано.Уик-энд оказался таким, о котором можно было только мечтать. Верные слову Моргана, они провели всю пятницу в отеле, встав с постели только в девять часов вечера, чтобы перекусить.Грейси краснела, вспоминая, что они делали в постели, как самозабвенно она отдавалась Моргану, позволяя ему вести ее по пути чувственных наслаждений, какие она не могла себе даже вообразить.Под влиянием любви она раскрылась для всех его ласк, как раскрывается и расцветает крохотный бутончик под живительными солнечными лучами. Она знала, что стала неотразимой для него из-за постоянной готовности отвечать на его ласки. Сейчас при свете дня она задавала себе вопрос, был ли он всегда таким со всеми другими женщинами, с которыми спал. Он учил ее тонкостям любви как специалист, а специалисты где-то же приобретают опыт.В порыве страсти он со стоном шептал, что ни от одной женщины он никогда не получал такого удовлетворения. Одна часть ее отчаянно хотела истолковать в свою пользу все благоприятные нюансы его слов, но вся она отказывалась быть набитой дурой, которая прячет голову в песок и видит только то, что хочет видеть.О нет, думала Грейси, она не дура. Она любила его, но достаточно трезво смотрела на вещи, понимая, что для него она всего лишь временная пассия, игрушка, батарейки в которой неизбежно иссякнут, и, когда они иссякнут, она будет брошена так же небрежно, как была брошена Алике. Зачем создавать иллюзию, что все будет иначе?Их жизненные установки, размышляла она, диаметрально противоположны. Вместе их свела взаимная потребность прикасаться телами друг к другу. Она вспоминала то восхитительное возбуждение, вызывавшее дрожь во всем теле, которое возникало у нее всякий раз, когда она трогала пальцами твердое требовательное тело Моргана, когда его серые глаза темнели от желания.Незачем казнить себя, думала она, хотя и подозревала, что ее жизнь была бы намного легче, если бы она могла контролировать свои собственные желания и держать его от себя на управляемом расстоянии. Легче, но радости было бы несравнимо меньше. Ну и что, если радости на всю жизнь не хватит?Она нерешительно сняла трубку с аппарата. Голос Дженни звучал очень отчетливо, и какое-то мгновение Грейси была почти уверена, что она звонит сверху, из своей квартиры.– Откуда ты говоришь? Ты где? – спросила она, думая о том, что теперь автоматически будет готовить себя к худшему, когда зазвонит телефон. – Я прочла твою записку. Ты представляешь, как я волновалась за тебя?Дженни весело засмеялась.– Мы в Лондоне, Грейси. Букингемский дворец, чай с булочкой, каждый день дождь!– В Лондоне? – спросила Грейси недоверчиво.– А чего ты удивляешься! Ты разве забыла, что со следующей недели Рики поступает на курсы в Европе? Перед Парижем мы решили завернуть в Лондон. Мы просто считали, что нам нужно выехать пораньше, чтобы успеть пожениться. Мы могли бы зарегистрировать брак и где-нибудь в Нью-Йорке, но нам казалось, что более романтично будет сделать это в Лондоне, тем более, на родине. Жаль, что тебя, Грейси, тут не было. – В ее голосе была слышна нотка огорчения, но не настолько заметная, чтобы заставить Грейси поверить, будто у ее сестры появились сомнения относительно правильности решения совершить тайный побег.– Когда вы возвратитесь сюда? – спросила она.– Когда Рики закончит курсы, – тут же ответила Дженни.Казалось невероятным, что после стольких лет, в течение которых она пыталась держать под контролем свою сестру, ее жизнь теперь оказалась полностью под контролем, притом в рекордный срок. У Грейси появилась ностальгия, и она сразу же начала болтать, слушая рассказ сестры об их решении, о поездке, о бракосочетании в конторе регистрации браков, об отеле. Ее восторженность передавалась Грейси и, казалось, витала в воздухе.– Морган очень злился? – спросила Дженни. – В конце концов Рики поступит на курсы, так что он должен быть доволен хотя бы этим, даже если ему не нравится все остальное. – Она говорила таким тоном, как будто удовольствие или неудовольствие Моргана не имело существенного значения, но она всегда была такой – никогда не придавала большого значения тому, что думают о ней люди. Она всегда делала свое дело с извиняющейся улыбкой на устах, а еще чаще с полным пренебрежением к чужому мнению. Грейси считала это качество составной частью необыкновенной изобретательности сестры.– Да, он очень сердился, – бесстрастно ответила Грейси, – но он больше не сердится. Я думаю, теперь он считает, что это ваше дело, так что желаю вам обоим удачи.– Что же заставило его изменить свое мнение? – с любопытством спросила Дженни. – Рики был уверен, что он посинеет от злости. Он сказал, что, если Морган что-либо решил, он никогда не меняет свое решение.– Это только доказывает, что Рики не прав. – Ей удалось, подумала она, по крайней мере, сгладить отношения между Морганом и его племянником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20