Слова в книге прыгали перед глазами, и минут через десять она поняла, что они для нее лишь беспорядочное нагромождение букв. Ее сознание было настолько занято воспроизведением картин случившегося, что сосредоточиться на чтении она не могла. Грейси потушила свет, положила руки за голову и, хмурясь, пыталась собрать разбегавшиеся мысли.У нее не было ни малейшего представления о том, как долго она пробыла в таком состоянии. Образы Моргана проникали в ее сознание подобно крохотным настойчивым насекомым, которые нашли ход в кувшин с медом и были намерены оставаться там до тех пор, пока не насытятся.Когда она снова открыла глаза, в окна струились солнечные лучи. Грейси посмотрела на будильник и с удивлением обнаружила, что было уже двенадцать. Она, наверное, проспала все свое похмелье, потому что чувствовала себя свежей и бодрой. Никаких болезненных явлений, которых она ожидала, ни в желудке, ни в голове не ощущалось.Она опустила ноги с кровати и села. Ее грозило захлестнуть безжалостное, в деталях, воспоминание о том, что произошло минувшей ночью, и она решила заняться другими делами.Грейси приняла ванну и сидела в ней, не думая о времени, упаковала одежду и в последний раз посмотрела на себя в зеркало, прежде чем открыть дверь и спуститься вниз. Она хотела убедиться, что лицо у нее спокойное. Прошедшая ночь открыла ей всю силу ее чувств и глубину увлечения Морганом.Она с этим справится, но надо позаботиться о том, чтобы он никогда больше этого не увидел. Глава 6 Спустившись вниз, Грейси предполагала встретить кое-кого из оставшихся гостей Моргана, но, если не считать трех постоянных работников, которых Морган держал, чтобы они следили за домом и садом, дом был пуст. Она вышла в сад, заглянув прежде на кухню, чтобы выпить стакан молока.Она мысленно готовилась к встрече с Морганом. Утром она даже потрудилась тщательно одеться. На ней была прямая хлопчатобумажная юбка неопределенного серо-синего цвета и кремовая блузка, которую она застегнула на все пуговицы. Дело, конечно, не в том, рассуждала она, что он может наброситься на нее, если она наденет что-нибудь соблазнительное; при свете дня он, несомненно, сочтет свое поведение минувшей ночью труднообъяснимым, а может быть, и несколько нелепым. Но в спокойной одежде Грейси чувствовала себя увереннее. Она убрала волосы с лица и заколола их в пучок на затылке. Она чувствовала себя как школьная учительница, и это было хорошо, потому что ей легче будет обуздать свои эмоции, если они слишком сильно разыграются и станут трудно управляемыми.Тем не менее, когда она увидела Моргана в кресле-качалке около бассейна, то почувствовала, как сердце у нее забилось в груди. Она состроила на своем лице холодную улыбку, медленно приблизилась к нему и пододвинула кресло, чтобы сесть рядом, но достаточно далеко, чтобы избежать случайного физического контакта.– Вы припозднились, – сказал он, наблюдая из-под густых ресниц, как она усаживается в кресло. – Голова болит?Грейси отвернула лицо и сосредоточила свое внимание на синей глади бассейна и на проделках стрекоз, медленно летавших над ним.Она пожала плечами.– Я бы пришла немножко раньше, но долго сидела в ванне. Я не думала, что все уже разъехались.Она ощущала, как он ее разглядывает, но не могла набраться смелости посмотреть ему в глаза. Грейси боялась, что в ее спокойной уравновешенной внешности могут образоваться трещины, если она позволит себе встретиться с ним взглядом. Она продолжала сидеть к нему боком, подставляя лицо солнцу и наслаждаясь успокаивающим теплом, растекавшимся по всему ее телу.– Большинству из них надо было ехать довольно далеко, – сказал он отрывисто. – Я бы и сам отправился обратно, но не хотел уезжать, не повидав вас.Грейси почувствовала, как вся напряглась. Она надеялась, что он не станет заниматься разбором того, что произошло между ними. Может быть, он хочет сказать, что после ее поведения минувшей ночью компания больше не нуждается в ее услугах. Ей стало трудно дышать, от внезапно охватившей паники ей захотелось вскочить на ноги и бежать без оглядки.– Я извиняюсь за вчерашнее, – сказала она напряженно. – Я слишком много выпила и вела себя неподобающим образом. Если я поставила вас в неловкое положение перед вашими гостями, прошу прощения.У нее слегка вспотели ладони, и она положила их на колени, отвернув от него лицо и прищурив глаза от ослепительного солнца.Как ты могла позволить себе такое безумство? – стыдил ее голос разума. Тебя захватил вихрь страсти, которая для тебя явление новое, разрушительное, а для него это, по-видимому, хорошо знакомое конфузящее его поведение, которого он не ожидал от людей, работающих у него. Грейси не хотелось, чтобы он сказал это, ей не хотелось услышать его осуждение, потому что тогда она умерла бы на месте.– Я говорил не о вашем поведении на вечере…– Нет, видите ли, – прервала его Грейси, удивляясь, как это ей удается выпаливать из себя слова, когда они должны были застревать в горле. – Мне кажется, все мы делаем вещи, о которых потом сожалеем, в особенности под влиянием алкоголя. – Она вдруг рассмеялась. – Послушайте, я говорю как моя сестра! Поверьте, я никогда в жизни не вела себя так глупо и не допущу повторения этого.Она чувствовала, как ее гордость борется против страстного желания броситься ему в объятия, против безрассудного увлечения им, против чего-то еще более глубокого, до чего она даже не осмеливается докапываться. Она знала, что гордость одержит верх, она сидит в ней так глубоко, что не может не победить.– Если вы хотите, я подам вам заявление об уходе, – продолжала она тем же уверенным, твердым тоном. Ну вот, подумала она, теперь я, по крайней мере, развязываю ему руки.– Заявление об уходе? О чем это вы, прости господи, говорите? Вы хотите уволиться?– Конечно нет! – резко ответила Грейси.– Я не хочу, чтобы вы уходили с работы. Как вы правильно сказали, насмешливо продолжал он, – мы все иногда ведем себя не лучшим образом, в особенности под влиянием алкоголя. Я полагаю, вы уяснили себе, что это ощущение не из приятных? В следующий раз постарайтесь быть немного поосторожнее. Вы можете попасть в ситуацию, которая будет хуже, чем просто неприятная.– Следующего раза не будет, – холодно возразила она.– Я тоже уверен, что не будет. Вы приложите все силы к тому, чтобы никогда больше не потерять своего железного самообладания.Именно это она и собиралась сказать, но его прямота задела ее за живое. Его тон был уничижительным, как будто он обвинял ее в чем-то гораздо худшем, чем чувство сдержанности.– Я уже собрала вещи, – сказала она, рассматривая свои пальцы. – Если вам все равно, я думаю отправиться домой прямо сейчас. Мне нужно кое-что сделать в квартире, когда я вернусь, и мне хотелось бы проведать Дженни, чтобы убедиться, все ли у нее в порядке.– А что у нее может быть не в порядке? – спросил Морган, и у него задергалась губа. – Гам у нее мой племянник, который ухаживает за ней, не правда ли?Грейси посмотрела на него с удивлением, и их глаза встретились.– Я не думала, что вы знаете, – заикаясь, ответила она.– Разумеется, я знаю. Рики сказал, что он не может приехать сюда, потому что вчера он должен был идти на холостяцкую вечеринку. Лучше бы он не лгал мне. Я сразу его раскусил и послал одного из моих людей перепроверить, чтобы внести полную ясность.– Вы не имеете право шпионить за ними! – сердито сказала Грейси.– Ладно, ладно, – засмеялся он. – Вам бы надо быть осторожнее, а то у вас маска спадет с лица. И я вижу под ней кое-какие чувства. Не потому ли это, что мы говорим о вашей сестре, а она единственный человек, которого вы любите в такой степени, что не можете скрывать ваши настоящие чувства?– Нет, не поэтому, а потому, что вы не правильно поступаете, вмешиваясь в чужие жизни!Она думала, что может пробить его броню, однако Морган, вместо того чтобы рассердиться, соединил руки за головой и расслабленно откинулся назад, вытянув перед собой свои длинные ноги. Грейси повела глазами вдоль линии его ног, и неожиданно на нее нахлынуло воспоминание о том, как ее пальцы пытались расстегнуть его ремень и ощутить теплое обнаженное тело рядом со своим.– Вы можете сообщить сестре, что я принял решение, – сказал спокойно Морган. – Вы можете сказать ей, что я решил послать Рики в Париж на курсы, которые открываются через две недели, так что пусть они берут все, что могут взять друг от друга, в остающееся время.Он встал и пошел прочь. Грейси смотрела на его удаляющуюся спину с холодным чувством. Она не знала, почему он столь внезапно принял такое решение, но инстинктивно чувствовала, что оно было принято только что, под влиянием момента.По каким-то причинам, известным только ему, он был в дурном расположении духа. Возможно, что-то не ладилось с Алике. Она не видела ее и, чтобы не проявлять интереса, не хотела спрашивать у Моргана, где она, уехала ли.Она посидела у бассейна еще немного, и вдруг у нее стало вызывать раздражение мирное жужжание стрекоз. Оно, казалось, было созвучно ее собственному раздражению собой за то, что она так сильно увлеклась, когда холодный разум говорит ей, что это ошибка. Он – ее босс. Мало того, он человек, не интересующийся никакими аспектами отношений, кроме чисто физических. Алике, подозревала она, продержится ровно столько времени, сколько она будет желанна.И все же, с кривой усмешкой подумала она, нет смысла скрывать от себя свои чувства. Этот человек пробудил ее. Он воспламенил в ней то, что счастливо покоилось невостребованным, и Грейси была даже не уверена, что ее реакция была чисто сексуальной.Она встала и начала думать об обратном пути домой, о маршруте поездки, а тем временем ее мозг, независимо от ее желаний, все ближе подводил ее к мысли о том, что в основе ее отношений с Морганом лежит нечто большее, чем просто легкое увлечение.Она возвратилась домой уже к вечеру и, едва распаковав вещи, побежала навестить сестру.У Дженни был сияющий вид. Она кое-как укрепила свои белокурые волосы сзади, но отдельные локоны непокорно выбивались из-под эластичной повязки, свисая по обе стороны лица в привлекательном беспорядке.– Рики только что ушел, – сказала она, улыбаясь, как только Грейси переступила порог.В квартире царили чистота и порядок, и Грейси с удивлением посмотрела вокруг. Она всегда считала, что Дженни ничем удивить ее не может, но оказалась не права.– Разве твоя квартира не должна была бы к сегодняшнему дню выглядеть как поле боя после сражения? – спросила Грейси. – Почему не валяются повсюду подушки и не разбросаны по полу журналы?– Рики не любит беспорядок.А, вот в чем дело! Если действия говорят громче слов, то вот наконец доказательство, что Дженни по ушли влюблена в Рики. Грейси улыбнулась.– Я тоже никогда не любила беспорядок. Только я не помню, чтобы это тебя как-то останавливало.– Ты всего лишь моя сестра.Грейси взглянула на нее, и они обе прыснули со смеху. В этой непринужденной атмосфере дружеских отношений с сестрой она почти забыла о темных тучах, сгущавшихся на горизонте. Она поведала Дженни о проведенном ею уик-энде и сумела представить его в таких легких радужных тонах, что сама чуть было не поверила, что хорошо провела время.Странно, подумала она, если послушать то, что ты говоришь, и забыть об образовавшемся у тебя внутри запутанном клубке чувств, то вполне можно допустить, что ты все та же спокойная, не подверженная эмоциям леди, умеющая держать все под своим контролем. Старшая сестра, на которую всегда можно положиться, которая всегда объективно смотрит на вещи и никогда не позволяет вторгаться в свою жизнь изменчивым эмоциям.– Морган знает, что Рики провел уик-энд с тобой, – сказала она, когда в разговоре наступила короткая пауза. Поймав Моргана на слове в его доме, она по дороге домой решила рассказать Дженни о его решении направить Рики в Париж. Возможно, думала она, ей удастся убедить сестру в целесообразности такой поездки, хотя она сама была не слишком уверена в этом.– Как он об этом узнал?– Догадка проницательного ума, – сказала Грейси. – Тебе бы следовало знать, что Морган Дрейк не напрасно возглавляет гигантскую корпорацию. У него острый как бритва ум. Вы напрасно думаете, что он принадлежит к числу тех, кого легко одурачить.– Что он говорил?Грейси вздохнула и откинулась назад, положив голову на спинку кресла и полузакрыв глаза.– Он собирается послать Рики на курсы, – сказала она устало, – через две недели. – Она ожидала взрыва эмоций, но Дженни встретила ее слова молчанием.Она посмотрела на Дженни, пораженная ее спокойной готовностью согласиться с намерениями Моргана.– Не огорчайся слишком сильно, – сказала она не совсем к месту, так как Дженни выглядела ничуть не огорченной. – Вам обоим будет полезно побыть некоторое время отдельно друг от друга. Если ваши отношения переживут разлуку, то это будет хорошим доказательством их прочности.Грейси внимательно наблюдала за сестрой, думая о том, что происходит в ее маленькой головке. Она всегда считала, что Дженни видна вся насквозь и что ее чувства можно читать как книгу. Теперь же у нее такой уверенности не было.– Может, ты и права, – сказала Дженни через некоторое время. Она пожала плечами, как бы отмахиваясь от вопроса, который казался ей несущественным, и стала от нечего делать обводить пальцем контуры цветов на своем платье.– Так что же, – сказала Грейси возбужденно, – тебя это не волнует?Дженни еще раз пожала плечами.– Я уверена: все, что ни делается, все к лучшему.Возвратившись к себе в квартиру, Грейси пыталась понять, что так тревожит ее в апатичной реакции Дженни. В конце концов, Дженни среагировала уравновешенно и зрело, а на что еще могла надеяться Грейси? Ведь она приготовилась убеждать Дженни, что несколько месяцев вдали от Рики – это необязательно такая уж трагедия.Она должна быть довольна, думала Грейси, что дело решилось без лишних разговоров. Сказав себе это еще раз, она в оставшуюся часть вечера смотрела телевизор и гладила.Морган был уже на месте, когда на следующее утро Грейси приехала на работу. Дверь, соединявшая их комнаты, была закрыта, но она угадывала, что он ходит взад и вперед перед своим письменным столом и быстро что-то наговаривает в диктофон.Она рассеянно глазела на кипу бумаг, оставленных им на ее столе, думая, с чего начать, как вдруг дверь между их комнатами распахнулась. Грейси с трудом повернулась. У нее болела голова, и было такое ощущение, что боль не собирается проходить. Она без слов поняла, что сегодня как раз тот случай, когда Морган находится в агрессивном настроении и когда все должно было быть сделано вчера.– Грейси, зайдите, пожалуйста. Сейчас же. Слушаюсь, сэр, молвила про себя саркастически Грейси и схватила тетрадь для записей и карандаш. Морган задумчиво смотрел в окно и не обернулся, когда Грейси вошла.– Я готова, – напомнила о себе Грейси, глядя на широкую спину и испытывая знакомое ощущение его присутствия.– К чему? – Он обернулся и впился в нее оценивающим взглядом. Его серые глаза быстро и беспокойно забегали по ее телу.Грейси опустила глаза.– Чтобы принимать диктовку, – терпеливо ответила она. Он был в каком-то странном состоянии, и она смотрела на него с опаской.– Разве я говорил, что вызываю вас принимать диктовку?– Нет, – признала она, чувствуя себя разволновавшейся и находясь в состоянии тревожного ожидания. Она сердилась на себя и отчасти на него за то, что он привел ее в такое состояние.– Я позвал вас сюда, чтобы сказать: я забираю вас сегодня вечером на ужин.– Что-о?– Вы не слышите? Я забираю вас сегодня вечером на ужин.Грейси посмотрела на него растерянно, с удивлением, затем включился ее инстинкт самосохранения, и она спокойно сказала:– Боюсь, что не смогу пойти. У меня сегодня свидание.– Отмените его.Его высокая фигура возвышалась над ней, и она почувствовала, как начинает покидать ее воля. Она напомнила себе, что несколько часов подряд укрепляла свою решимость, стараясь замуровать свои чувства под крепким внешним слоем разума, чтобы оградить себя от его влияния. Она послушала этот внутренний голос логики и сказала:– Хорошо.Ей захотелось лягнуть себя. Зачем она согласилась встретиться с ним после работы? Неужели она не извлекла никаких уроков из опыта, приобретенного в его доме? Она видела его с Алике у бассейна в объятиях друг друга. Разве этого недостаточно, чтобы держаться от него подальше?– Я заберу вас в семь тридцать. А теперь приступим к работе.Он сел за стол с самодовольным видом человека, завершившего дело к своему удовольствию, и начал диктовать ей. Грейси заносила его слова в блокнот, ее рука летала по листкам, но она делала это автоматически, потому что мысли ее были далеко. Витали в сферах, не имевших ничего общего с работой.Есть ли у нее склонность к самоубийственным поступкам? Ее мозг делал ей уже достаточно много предупреждений, но она тем не менее сознательно игнорировала их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20