Их стоны слились. Руки Найла приподняли ее, и Фиона услышала, как он расстегивает свои брюки. Его упругая плоть вырвалась наружу и прижалась к ее телу, и тогда он обхватил девушку за бедра и усадил на себя.– О Боже! – закрыв глаза, простонал Найл, врываясь внутрь ее тела.В первый момент Фиона задохнулась от боли. Она посмотрела на Найла широко раскрытыми растерянными глазами. Черты его лица заострились, все мускулы были напряжены. Но вот он начал медленно двигаться, и огонь чувственности захватил ее целиком. Обнимая его за плечи, она двигалась ему в такт.Мужчина и женщина слились воедино и понеслись на волне наслаждения.Достигнув вершины, Найл замер. Фиона лежала у него на груди и слушала удары сердца. Она чувствовала себя обновленной: уезжала от него почти ребенком, а вернулась чувственной женщиной. Фиона ощущала его всем своим естеством. В нее словно вливалась энергия и сила мужчины. За несколько последних часов она испытала столько эмоциональных ощущений, сколько не испытывала за всю свою жизнь.Благодаря их соединению старый мир графини разрушился, как карточный домик, но зато возник новый, неизвестный и наверняка прекрасный. Ее прошлое теперь не имело значения. Фиона была почти уверена, что то же самое испытывает и Найл Кэрри. Она не сомневалась в том, что после их близости, даже месть отошла у него на второй план.Повернувшись, девушка заглянула Найлу в глаза. Но их выражение не изменилось! Они по-прежнему оставались суровы и холодны. Так, значит, то, что произошло между ними, ничего для него не значит, и он просто использовал ее!Фиона застыла в недоумении.– Это больше не повторится, – бесстрастным голосом произнес мужчина, поднимаясь на ноги.Он воспользовался ее телом лишь для того, чтобы унять собственную похоть и погасить бушевавшую ярость. То чудо, которое изменило все в ее жизни, для него значило не больше, чем вкусный обед. Ее, Фиону Макфи, поставили в один ряд с заурядной шлюхой!Осознав это, Фиона сначала покраснела от стыда, затем возмутилась и, наконец, разозлилась. Пытаясь унять дрожь в пальцах, она стала приводить себя в порядок. Будь она проклята, если покажет ему свое замешательство. Да лучше сгореть в аду, чем дать понять, что значила для нее их близость!Девушка поднялась на ноги, закинула волосы за плечи и высоко подняла голову.– Что больше не повторится? Что-то я не могу припомнить ничего выдающегося, что стоило бы повторить! – вызывающе сказала она.Найл вспыхнул и, схватив ее за руку, дернул к себе.– Ты прекрасно поняла, что я имел в виду. Я почувствовал, что ты девственница, – он криво улыбнулся и добавил: – Была, а значит, не можешь относиться к произошедшему так спокойно, – его губы изогнулись в жестокой улыбке, – на мне твоя кровь.Эти слова переполнили чашу и, прежде чем она успела сообразить, что делает, Фиона обрушилась на него с гневными словами:– Какая же я дура! Мне-то казалось, что таким образом можно залечить ваши душевные раны, заставить позабыть о нанесенных обидах и возродить к новой жизни. Как я ошиблась!Найл оттолкнул девушку от себя, и она упала на песок, прикрыв руками лицо. Гнев переполнял ее.– Вставай и иди за мной, – строго приказал Найл. Девушке захотелось подразнить его, спросив, что произойдет, если она ослушается, но его суровое лицо остановило ее. Фиона молча последовала за мужчиной, остановившись только для того, чтобы забрать Блэки.Некоторое время спустя она уже лежала на своем одеяле. После неудавшегося побега и последующего наказания она очень устала и была совсем без сил. День прошел в сплошном напряжении. Он не обращал внимания на нее, она делала вид, что не замечает его, и оба при этом лгали сами себе. Был уже поздний вечер, но Фиона не ложилась, оттягивая свой отход ко сну. Дело в том, что раньше Найл снился ей почти каждую ночь, но сейчас она не желала видеть его ни во сне, ни наяву. Наконец она улеглась и, повернувшись на бок, настроила себя на то, чтобы спать без всякий сновидений. Рядом с ней, потрескивая, догорал костер. Дров больше не осталось. Найл об этом не позаботился. Фиона понимала, что после их близости он не станет ни связывать ее, ни брать с собой. Он вообще больше к ней не прикоснется.Девушка постаралась заснуть, не думая ни о чем, понимая, как необходим ей хороший отдых и крепкий сон. Да все, что угодно, лишь бы отвлечься от мыслей о его руках, теле и о том, как она отвечала на его ласки.Найлу тоже не спалось, и он принялся настраивать свою арфу. Но когда он заиграл, из-под его пальцев раздалась не музыка, а беспорядочный набор звуков. Фиона удивилась и захотела посмотреть на него, чтобы понять: что означает эта какофония? Но, вспомнив, как он унизил ее, не стала этого делать и отвернулась к стене.Найл прекратил свои попытки и тихо выругался. Девушка услышала, как он убирает арфу, и бросила на него быстрый взгляд, зная, что он сидит к ней спиной. Она увидела его склонившимся над одной из сумок. Волны черных волос касались воротничка рубашки.Внешне Найл Кэрри был полной противоположностью Энгуса – мужчины, ради которого она покинула Колонсей. Кажется, это было так давно. Подумав о своей любви к Энгусу, Фиона вдруг с ужасом поняла, что не может вспомнить, как выглядит ее избранник. Его образ затмил Найл. Разбойник, грубое животное! Девушка ругала его, пытаясь вызвать в себе ненависть к этому человеку. «Он ненавидит женщин, он – преступник, способный убить любого, стоящего на его пути», – продолжала она распалять себя, но тщетно… Как ни тяжело было с этим смириться, но пленная графиня Фиона Макфи не могла сердиться на бывшего заключенного.Фиона с детства привыкла смотреть фактам в лицо, какими бы неприятными они ни были. Ее дар требовал этого, иначе бы она погибла. Поэтому сейчас, трезво оценив создавшуюся обстановку и свои чувства, девушка осталась недовольна собой. Там, на берегу, Найл Кэрри забрал не только ее тело, он похитил и ее сердце.У Фионы осталась только душа, и ее необходимо было сберечь. Глава 7 Найл и Фиона предавались своим невеселым размышлениям, каждый в своем углу, когда снаружи послышался негромкий мужской голос.– Найл! – позвал кто-то.Узнав этот голос, девушка задрожала. Это Митчелл вернулся! Сейчас он сообщит, что Дункан уже едет сюда. Ее руки похолодели.– Найл, – снова повторил Митчелл, входя в башню, – его там нет.Кэрри вскочил на ноги.– Что? – взволнованно произнес он. Митчелл, запыхавшийся от долгого подъема, сказал:– Макфи стал капитаном корвета «Храбрый», и его не будет в порту недели четыре, а может, и больше.Фиона облегченно вздохнула. Дункан в безопасности. И еще она подумала о том, что теперь Найл ее отпустит: она ему больше не нужна.Новость Митчелла вызвала у девушки противоречивые чувства. С одной стороны, радость: ее брат жив и не попался в ловушку, а с другой – печаль: мужчина, которого она полюбила, прогонит ее. Ведь она для Найла Кэрри была лишь орудием мести, он не любил ее, и единственный шанс завоевать его любовь потерян. Этот человек с резким голосом и отмеченными шрамами руками показал ей, что такое жизнь. И вот она лишается его, так и не успев завоевать.Фиона закусила губу, едва сдерживая горький стон. Она не какая-нибудь сентиментальная кукла и не позволит своему сердцу разорваться на части только из-за того, что не понравилась мужчине. А известие о том, что брату не придется встречаться с Найлом, ее действительно очень обрадовало.– Капитан! – с горечью произнес Найл, оторвавшись от своих мыслей. – Он стал капитаном, пока я гнил в Ньюгейтской тюрьме. А ведь я был старше по званию и мог бы оказаться на его месте.Он повернулся спиной к Митчеллу. Его голос и поникшие плечи говорили о такой боли, что у Фионы перехватило дыхание от жалости. Тяжело смириться с тем, что кто-то получил то, чего ты всеми силами добивался. А еще горше сознавать, что этот кто-то способствовал твоей неудаче.– Найл, мне очень жаль, – лицо Митчелла выражало искреннее сочувствие, – но ведь ты никогда и не хотел связывать свою судьбу с морем. Это твой отец заставил тебя стать морским офицером.Он сделал шаг вперед и положил руку на плечо друга. Фиона ожидала, что Найл тут же стряхнет ее, и, когда этого не произошло, удивилась и почувствовала укол ревности. Прикоснись она к нему сейчас, он сбросил бы ее руку, как мерзкую жабу. Однако, несмотря на ревнивую зависть, девушке приятно было сознавать, что рядом с ее любимым есть человек, которому он может полностью доверять.Через несколько минут Найл повернулся. Фиона увидела, что лицо ее похитителя и возлюбленного снова стало суровым и неприятным. Значит, он смирился с полученной информацией.– То, что ты сообщил, Митчелл, несколько меняет мои планы, – бесстрастным голосом заявил Найл. – Глупо терять время здесь, когда остались еще двое, повинных в моих несчастьях.Услышав это, Митчелл многозначительно посмотрел на Фиону.– А что будет с графиней? – спросил он, прищурив светло-голубые глаза.Девушка почувствовала, что Митчелл узнал! Непонятно откуда, но ему отлично известно, что произошло между ней и Найлом. И ему это очень не понравилось. Найл повернулся к Фионе и несколько секунд пристально смотрел на нее.– Ей придется поехать с нами, – наконец выговорил он.– Что? – воскликнула девушка, вскакивая на ноги.Сердце бешено колотилось, и она не смогла бы сейчас ответить, что вызвало ее волнение – отчаяние или надежда. Ясно было только одно: он берет ее с собой! Впрочем, последние события заставили графиню поумнеть, и она понимала, что Найл хочет воспользоваться ею в очередной раз.– Нет! – решительно заявил Митчелл.Не обращая внимания на его слова, Найл отправился в угол к сумкам и принялся упаковывать свою арфу.– На обсуждения нет времени. Я принял решение: она едет с нами. Я не могу позволить ей известить Дункана Макфи, пока мы в Лондоне будем разыскивать Уинтера. Это слишком большой риск.– Разыскивать Уинтера? – недоверчиво переспросил Митчелл. – Оставь это Найл. Неужели ты не видишь, что неожиданное отплытие Макфи – это знамение? Твоему плану не суждено сбыться.Найл нахмурился.– Ты можешь не ехать со мной. Я все понимаю, тебе, конечно же, надоело делить со мной только горе. Ты достоин лучшей участи, и я не обижусь, если ты оставишь меня.– Черт побери, Найл, – голос Митчелла дрогнул, – да я совсем не об этом! Твой план ужасен. Ты одержим и несешь с собою смерть. Я не могу стоять в стороне и смотреть, как ты губишь себя самого.– Ничто не заставит меня отказаться от принятого решения.– О Боже, – только и смог выговорить Митчелл. Прислушиваясь к диалогу мужчин, Фиона вдруг поняла, что снова обрела свой дар. На нее нахлынули видения, поражающие своей ясностью. Ей представилась гибель Найла и Митчелла, попавших в какую-то паутину. Ужас сковал сердце девушки. Неужели человеку, который завладел ее сердцем, суждено погибнуть? * * * Фиона сверлила хмурым взглядом широкую спину Найла Кэрри. Он ехал на своем жеребце, а она на верном Макдаффе чуть сзади. Они высадились на материке четыре дня назад, и с тех пор единственным светлым моментом для девушки была встреча с любимым животным. Батрак Пэт не подвел. Макдафф выглядел холеным и ухоженным, но настолько избаловался, что не желал везти хозяйку. Правда, общими усилиями его вскоре удалось переупрямить.Еще находясь у Пэта, Фиона попросила Найла послать хоть какое-нибудь сообщение ее родителям о том, что с ней все в порядке. Он долго отказывался, но в конце концов согласился отправить коротенькую записку. Фиона была ему очень благодарна за это и испытала большое облегчение от того, что удалось успокоить своих родных.А Блэки пришлось оставить на острове. Найл весьма категорично заметил, что раненой птице не вынести долгого путешествия. Фионе оставалось только надеяться на то, что птица выживет. Уезжая, она оставила ворону большой запас овса и сушеного мяса.И вот уже четвертый день они в пути. Сегодняшний день оказался особенно тяжелым. Девушка устала, давно не мылась и умирала от голода. Руки ей снова связали.Лошади Найла и Митчелла остановились, и Макдафф тоже замедлил шаг. Мужчины перекинулись парой фраз, но Фионе не удалось расслышать, о чем они говорили. Она поняла только, что они находятся на границе Шотландии и Северной Англии и направляются в Карлайл. Ночлег решено было устроить под открытым небом, ужин состоял из двух кроликов и белки, пойманных Найлом. А овес, который, казалось, никогда не кончится, доели еще вчера на завтрак.Фиона, подтолкнув Макдаффа вперед, втиснулась между мужчинами и спросила:– Не могли бы мы сегодня переночевать в гостинице?Митчелл посмотрел на нее своими бледными глазами и промолчал. Но от его взгляда девушка вся похолодела. Найл, повернувшись, тоже обратил на нее свой взор.– Ну так как? – повторила девушка свой вопрос.– Это возможно, но что мы скажем хозяину о характере наших отношений? Вы женщина, мы путешествуем вместе, но вы не являетесь ни женой, ни сестрой ни одному из нас.– А мы не станем ничего объяснять, – распрямив плечи, сказала Фиона.Найл улыбнулся.– Значит, ради вкусной еды и мягкой постели вы готовы позабыть о своей репутации. Я вел бы себя иначе, если бы знал об этом раньше.Фиона побледнела. Лучше получить пощечину, чем услышать такое оскорбление. С трудом придя в себя, она холодно произнесла:– Карлайл – это не Эдинбург и не Лондон, а мнение хозяина захудалой деревенской гостиницы меня мало интересует.Найл перестал улыбаться и, дернув коня за поводья, отъехал от Фионы.– Вы правы, Карлайл не Лондон, но не советую вам слепо полагаться на волю случая. Кто знает, кого можно встретить в этой захудалой, как вы говорите, гостинице? Смею заверить, что все неприятности происходят именно тогда, когда их меньше всего ожидаешь.Фиона бросила на него гневный взгляд. Если бы не связанные руки, она набросилась бы с кулаками на своего обидчика. Митчелл, проезжая мимо, отрицательно покачал головой и сказал:– Не нужно спорить. И постарайтесь вести себя посдержанней.Его слова охладили пыл девушки. Он словно вылил на нее ушат воды. А впрочем, Митчелл прав. Не стоит связываться с Найлом, все равно он никогда не полюбит ее, и ничто не помешает ему осуществить план мести. Собрав всю свою волю, Фиона с трудом, но все же распрямила поникшие плечи.Час спустя путники подъехали к обветшалому деревянному дому. Вывеска на нем гласила, что Карлайл находится в двух милях отсюда. Графиня услышала, как Найл пробормотал что-то насчет гостиницы. Но даже надежда на нормальный ночлег не улучшила мрачного настроения девушки. В ушах все еще звучали слова Митчелла, напоминая о событиях последних дней.– Ради вашей прихоти иметь теплую постель и вкусную еду мне придется пойти на риск, развязав вам руки. Нам обеспечено всеобщее внимание, если вы в таком виде въедете в город, а я этого совсем не хочу. Не собираюсь оставлять вашему отцу столь явственный след, – проговорил Найл, сверля ее глазами, – но я не развяжу вам руки и не отведу в гостиницу до тех пор, пока не получу клятвенного обещания не пытаться бежать.Фиона тщательно обдумала его слова. Даже если удастся ускользнуть из-под надзора, идти ей все равно некуда. Вот в Лондоне – другое дело, там у нее живет тетя, у которой можно укрыться. Так что с побегом лучше подождать до столицы. Приняв такое решение, девушка сказала:– Обещаю.Его глаза превратились в узкие щелочки.– Так легко? Насколько я помню, вы очень неохотно давали такое обещание, когда мы были на острове.Она смело взглянула ему в глаза.– С тех пор я сильно изменилась. Но не обольщайтесь, думая, что это ваши «уроки» усмирили меня.Найл поджал губы.– Протяните руки.Он не стал утруждать себя, развязывая сложные узлы, а просто вытащил из-за голенища нож и одним уверенным движением перерезал веревку. Фиона облегченно вздохнула.– Благодарю вас. Правда, не вижу за что, но все равно благодарю.– Вы правы, – холодно бросил Найл, – за целесообразные действия обычно не благодарят.Девушка покраснела и занервничала. Все правильно. Он освободил ее не потому, что сам захотел этого, а потому, что так велели сложившиеся обстоятельства.Они въехали в город и остановились у первой же приличной на вид гостиницы. Найл вошел внутрь, а Фиона и Митчелл остались ждать, не слезая со своих лошадей. Вскоре Найл вернулся и, снимая дорожные сумки, сказал:– Все в порядке, у них есть свободные комнаты. Фиона заторопилась, мечтая поскорее ощутить мягкость матраца под своим измученным телом и вкус жареной говядины, запах которой доносился из открытой двери. В животе у нее заурчало от голода.– Не спешите, – заметил Найл, помогая спуститься на землю.Едва он прикоснулся к ней, девушка закрыла глаза, удерживая себя от попытки посмотреть на его лицо в надежде увидеть там проявление хоть каких-нибудь чувств. Да считает ли он ее за человека вообще? За женщину, наконец! Женщину, которую взял с такой страстью… Какой же она была дурочкой, думая, что он тоже полюбил ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27