Как же так? Гоша говорил, что сделал все для того, чтобы обезопасить семью...
- Нет, доченька, - попыталась она защитить мужа. - Ты не знаешь всего. Твой отец взял большой кредит и теперь вынужден скрываться.
- Да никуда он не скрывается! Сидит в шикарно отделанном кабинете, но делает вид, что сир и нищ. Мол, всего лишь наемный работник, получает зарплату. Папик не только не разорился на ГКО и не брал кредитов, как раз наоборот, ещё больше разбогател, а фиктивным хозяином посадил Борьку Бортника.
- Может быть, Борису и в самом деле принадлежит новая фирма, продолжала цепляться за соломинку Серафима.
- У этого голодранца никогда лишней сотни не было, - презрительно скривилась дочь. - Борька вечно в долгах, а теперь вдруг стал хозяином крупной строительной компании! Да все говорят, что Бортник - типичный Фунт.
Но Сима все равно не верила.
- Мам, нам нужно провести расследование, - заявила Регина. - Наймем частных сыщиков, сведущих в области экономики, и они все раскопают. Предстоят расходы, дай мне денег.
Подавленная Серафима отправилась в спальню, где лежали наличные на каждодневные траты. Операция и лечение потребовали немалых расходов, в итоге в домашнем сейфе оказалось очень немного денег.
- Надо съездить в банк, - обратилась она к стоящей рядом дочери.
- Поехали, - согласилась Регина.
В банке их ожидала ещё одна неприятная новость - на их общем с Гошей счету не было ни рубля. Ни единого доллара не оказалось и на валютном счету. Регина попросила кассира сделать распечатку прихода-расхода и увидела, что отец снял все деньги в те дни, когда Серафима лежала в больнице. Эта новость ошарашила даже Регину.
- Вот это да! - качала она головой. - Здорово папик нас обжулил. И что самое подлое - проделал все это перед твоей операцией... Представляешь навещал тебя, приносил передачи, а сам в это время обтяпывал свои делишки... Мало того, что захапал себе вашу семейную фирму, так ещё и все снял со счетов... Не такие уж большие здесь были деньги, мог бы и не жидиться, раз уже урвал такой жирный кусок. Мам, разве раньше отец был мелочным?
- Нет... - Растерянная Серафима не вполне отчетливо воспринимала происходящее. - Мы ведь зря денег на ветер не бросали, старались все средства пустить в дело.
- Знаешь, мам, мне даже трудно этому поверить... Такое ощущение, будто я совсем не знала своего отца. Надо же - прожила с ним двадцать три года, уважала и любила его, а он, оказывается, вовсе не такой, каким я его представляла - жадный, мелочный, расчетливый. И жестокий. Ведь не чужих людей лишил всего, а родных детей и жену. Говорил, что любит нас... А сам...
Губы Серафимы дрожали, она едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Не потеря денег её расстроила, а слова дочери. Ей до сих пор не хотелось верить, что муж так некрасиво поступил с нею и детьми, но все же...
- Мам, надо обязательно провести расследование, - твердо заявила Регина. Она уже пришла в себя и выглядела собранной и деловой. - Мне нужно знать точно, кто мой отец - подлец или нет. Ты можешь занять денег у своих знакомых?
- Могу, - прошептала Сима.
- Поехали к тому, кто наверняка даст.
Достав свою записную книжку, Серафима пролистала её и остановилась на кандидатуре Валерия Романовича Шенгелия - тот был другом её покойного отца, они вместе трудились в одном НИИ, а теперь он сменил профессию и стал состоятельным человеком.
Без лишних расспросов Валерий Романович дал им десять тысяч долларов все, что оказалось в его сейфе, - и пообещал в случае необходимости дать еще.
- Валерий Романович, не могли бы вы по своим каналам выяснить теперешнее финансовое состояние моего отца? - спросила Регина.
- Мне это и так известно. Георгий Новицкий - фактический владелец фирмы "Атлант" и весьма небедный человек.
- Вы совершенно уверены, что на нем не висит долг, и он не разорился? - уточнила она.
- Абсолютно, - подтвердил тот. - В деловом мире такие сведения сразу становятся известны, и никто не будет иметь дело с банкротом.
Выйдя на улицу, Регина сказала:
- Мам, хотя общая картина уже ясна, но все же я считаю, что нужно провести расследование.
- Дочуля, нам теперь придется экономить, а услуги частных детективов стоят немало, - возразила Серафима. На самом деле дело было не в деньгах. Не хотелось ей, чтобы кто-то копался в жизни её мужа - она по-прежнему называла Гошу своим мужем и мысленно, и вслух, - и выяснял про него то, что его не красит. Да и ей самой не хотелось знать неприятной правды.
Но её решительную дочь было трудно заставить отказаться от намеченной цели.
- Тогда сделаем по-другому, - заявила она.
- Что ты задумала? - встревожилась Серафима.
- Продам свою машину и на эти деньги найму детективов.
- Стоит ли, Региночка?
- Стоит, мам. - Дочь была настроена весьма воинственно. - Если все подтвердится, то мы будем с папиком судиться. По закону тебе положена половина. Да и по всем моральным критериям тоже - ведь вы с папой вдвоем с нуля создавали фирму. Он тебя обманул? Обманул. Обокрал? Обокрал. Неужели ты это ему спустишь?
- Региночка, не хочу я судиться с твоим отцом. Пойми, он все равно не чужой мне человек. Да ведь и тебе не чужой.
- А как же мог родной человек так с нами поступить?! Я работаю в бюджетной организации, получаю три тысячи рублей, ты вообще осталась без работы, Сережке учиться ещё два года. На что мы будем жить? Втроем на мои три тысячи?
- У нас три машины...
- Хорошо, продадим все три машины. Проедим мы их довольно быстро. А дальше что? Я выйду замуж, Серега женится - и мы с ним приведем своих суженых в наш дом? Устроим коммунальную квартиру и будем все тереться на одной кухне? Я буду лаяться с Сережкиной благоверной, а та - спать с моим мужем - так?
- Давай сделаем по-другому - ты все выясни, а потом мы поговорим с твоим отцом. - Сима и в самом деле надеялась, что если с Гошей поговорить по-хорошему, по-семейному, то он поступит как честный человек. Он ведь их любит...
- И ты надеешься разжалобить его разговорами? - скептическим тоном отозвалась дочь. - Мне он, глядя в глаза, врал, что фирма ему не принадлежит. А тебе со столь же невинным видом оставил квартиру, прибрав к рукам наш загородный дом, который стоит в пять раз больше. Да и его "Крайслер" подороже твоего скромного "Пежо". Ты не замечала, мам, что папа всегда покупал себе все самое лучшее? У него рубашки и галстуки за двести-триста долларов, а ты ходишь в простеньких колготках "Леванте" и "Омса". Он покупает заграницей пяток костюмов, каждый по две тысячи долларов, а ты отовариваешься в местных магазинах за сто-двести долларов.
Серафима подавленно молчала. Это и в самом деле было так. Привыкнув смолоду экономить, она, скрепя сердце, покупала себе двухсотдолларовые костюмы. И то лишь потому, что даме её статуса и материального положения не пристало ходить в дешевом барахле - уважать не будут. Есть люди, которые умеют с ходу оценить стоимость вещей, и если бизнесмен экономит на себе, к нему отнесутся с подозрением. А любимого мужа Сима в тратах никогда не контролировала - в конце концов, он генеральный директор и лицо фирмы, а она всего лишь руководитель юридического отдела.
"Теперь я уже никто... - грустно подумала Серафима. - И моего отдела уже нет, и фирмы нашей нет..."
- Может быть, мне устроиться на работу? - без особой надежды спросила она.
- Ты пока займись своим здоровьем, а когда поправишься, тогда видно будет, - ответила Регина, подумав при этом, что её мать, которая сейчас выглядит на все шестьдесят, вряд ли найдет приличную работу. Ей самой всего двадцать три года и выглядит она на уровне, да и то не смогла устроиться в хорошую фирму. Правда, раньше такая задача не стояла - средства родителей позволяли, и на семейном совете было решено, что вначале пусть дочь наберется опыта, а потом ей найдут место.
Регина продала свой "Пежо" и наняла частных детективов. В итоге выяснилось следующее.
Георгий Новицкий обзавелся молодой любовницей именно в то время, когда жена заболела. Вначале просто спал с Катериной, а потом та стала настаивать, чтобы он развелся и женился на ней. Он был более, чем вдвое, старше любовницы и предпочел своей немолодой, больной жене молодую и здоровую.
Но это бы ещё полбеды - мужчина на шестом десятке лет нередко предпочитает свежее мясцо. А беда в том, что заодно Георгий решил обеспечить себя в финансовом отношении, обманув, и по сути, ограбив жену и детей.
Воспользовавшись тем, что жена лежит в больнице, её супруг сменил заместителя и бухгалтеров фирмы "Новатор" - те много лет работали с Серафимой и не стали бы соучастниками в грязном деле, - и в рекордно короткие сроки проделал все, что ему было нужно: открыл новую фирму "Атлант", фиктивным хозяином которой стал его приятель Борис Бортник, перевел на её счета все средства "Новатора", оформил все нужные документы так, будто бы прежняя фирма разорилась, и объявил её банкротом.
Теперь Серафима поняла, почему муж так спешил объявить, что уходит к другой женщине, - он ещё не успел провернуть все дела, а проделывать все задуманное, живя с женой под одной крышей, вряд ли способен даже такой подлец. А её любимый Гоша проявил себя именно подлецом.
За те два месяца, что он от неё скрывался, муж лихорадочно прятал концы в воду, переводил все средства, организовав несколько фирм-фантомов, чтобы не удалось найти концы.
Частные сыщики, нанятые Региной, установили, что никаких долгов на нем не было и нет. Они с Борисом Бортником заранее договорились об этой легенде, чтобы у Георгия были развязаны руки. Финансовые операции требуют определенного времени. Когда закрывается, а тем более, банкротится крупная фирма, налоговая инспекция проводит аудиторскую проверку, а это длительный процесс. Да и чисто техническая сторона тоже требовала времени. За эти два месяца Георгий Новицкий снял новое помещение, вывез туда мебель, оргтехнику и документацию из здания, взятого "Новатором" в долгосрочную аренду, нашел новых арендаторов для субаренды опустевшего особняка, уволил всех прежних сотрудников, которых хорошо знала Серафима, - чтобы не было утечки информации, - и набрал новых, оповестил поставщиков и заказчиков, что договора будут перезаключены на тех же условиях с новой фирмой "Атлант".
В общем, работа кипела, если только это можно назвать работой. И все ради чего? Ради того, чтобы не делиться с женой, с которой прожил в любви и согласии столько лет!
Больше всего Серафиму угнетала мысль, что её бывший муж не стал бы бедным, если бы поделил все поровну. Он просто был бы наполовину менее богатым, но все же богатым. Но Георгий Новицкий не пожелал делиться с ней и стать менее богатым.
Сима, гордившаяся тем, что они не обзавелись новорусскими апартаментами, и по-прежнему живут в квартире её родителей, узнала ещё одну ошеломляющую новость - её муж уже два года назад купил именно такую квартиру, которой непременно обзаводятся все нувориши. Он приобрел её втайне от нее, на свое имя - за время своей долгой болезни Серафима уже не могла досконально вникать во все дела их фирмы, и Гоша имел возможность тратить значительные суммы, не ставя жену в известность. В новой квартире он поселил любовницу и именно в ней жил, уйдя от жены. И вовсе не скрывался от кредиторов, а занимался новой фирмой, встречался с деловыми партнерами, заказчиками и поставщиками, всех оповестил, что по сути фирма осталась той же, лишь сменила название и местоположение.
Серафима, узнававшая от дочери все новые и новые подробности подлых деяний своего бывшего мужа, ощущала себя униженной и морально раздавленной. У неё в голове не укладывалось - как же так можно поступить! Неужели у него нет ни капли морали, порядочности?! Ну, завел себе любовницу, купил квартиру, в которой можно с ней встречаться и хвастаться своими хоромами перед другими нуворишами, - в общем, поступил как все, кто достиг определенного социального статуса. Но все остальное!.. Просто немыслимо. И так долго притворялся, скрывал, так искусно врал!..
Только теперь Сима поняла, зачем Гоша приехал к ней днем, когда Регины с Сережей не было дома, с букетом желтых тюльпанов - хотел напомнить о былом и усыпить её бдительность. И добился своего. После этого она расчувствовалась и охотно съела всю его ложь. А ему было нужно только одно - чтобы жена пришла на судебное заседание одна, согласилась на развод и подтвердила, что имущественных претензий к мужу не имеет. И это черным по белому записано в протоколе судебного заседания: ИМУЩЕСТВЕННЫХ ПРЕТЕНЗИЙ НЕТ.
Когда-то Серафима Новицкая считала себя счастливой женщиной. У неё было все, о чем они по своей прежней бедности, даже и не мечтали. И вот, в одночасье все рухнуло.
За два месяца, прошедших с ухода Гоши до развода, Сима, юрист со стажем, ощущала себя несчастной, брошенной женой и не задумывалась о том, как защитить свои интересы и интересы детей, мечтая лишь вернуть любимого мужа. Ей и в голову не пришло, что он может вышвырнуть её и из фирмы, и из своей жизни.
Больная жена ему уже была не нужна ни в каком качестве, как старая вещь, сослужившая свою службу и уже ни на что не годная....
По требованию дочери Серафима все же подала исковое заявление. На суд Гоша не явился. Вместо него пришел его адвокат, представивший документы, что Георгий Натанович Новицкий в настоящий момент никакой собственностью не владеет, личных счетов ни в одном банке не имеет, работает генеральным директором в ЗАО "Атлант" с окладом в двадцать тысяч рублей, а принадлежавшая ему некогда фирма "Новатор" по результатам аудиторской проверки объявлена банкротом.
Все, поезд ушел! Пишите письма. Или кусайте локти.
Говорить сейчас о делах было неуместно. Алла, как по открытой книге, прочла по Славиному лицу всю динамику его чувств. Он думал, что это конец их отношениям, но изо всех сил держался, а теперь опять воспрянул духом.
"Какая же я раньше была сука и бессердечная эгоистка, - снова укорила она себя. - Третировала Славку, бравировала тем, что встречаюсь с ним только когда у меня появляется желание с ним трахнуться, и в любой момент могу послать его. Заводилась из-за пустяка, орала, материлась и кидалась в него разными предметами. Вытирала об него ноги, насмехалась, издевалась, обзывала бандитом и ещё похлеще. А он терпел все мои безобразные выходки. А я-то, сучара понтярная, радовалась, что так обломала крутого Мирона, мол, верчу им, как хочу, а он и пикнуть не смеет... А ведь Славка страдал, когда я в очередной раз его посылала и орала, чтобы он не смел приближаться ко мне ближе, чем на километр".
- Слав, прости меня за все мое прежнее безобразное поведение, - тихо сказала Алла, взяв его руку.
Слава чуть дар речи не потерял. Замер, не в силах вымолвить ни слова. И это говорит она? С её уст чаще слетали насмешливые подколки. Даже если Алла говорила нежные слова, то со смешком. Хотя нет, нежные слова она тоже не раз говорила. Но чтобы своенравная и капризная Алла просила прощения... Нет, такого никогда не бывало.
- Что - удивляешься, какая я стала? - улыбнулась она, опять все поняв по выражению его лица. - Да я и сама на себя удивляюсь. Могу объяснить это лишь тем, что многое оставила в прошлой жизни. Немалая польза от того, что на некоторое я оказалась за гранью.
- Слишком дорогой ценой, - наконец обрел дар речи любовник, качая головой.
- Да ладно, был бы товар хорош, а цена не имеет значения, - беспечно отмахнулась боевая подруга, уже в привычной манере и тут же спохватилась. Знаешь, и ерничать мне что-то разонравилось... Уж сколько раз Лидия Петровна говорила, что эта маска мне не к лицу. Я на словах соглашалась, а все равно делала будто назло. А когда лежала в больнице, времени на раздумья у меня было много. Как-то раз посмотрела на себя со стороны и вижу тридцатишестилетнюю бабу, играющую под приблатненную, будто пятнадцатилетняя дебилка и беспардонная оторва.
- Ну зачем ты так о себе, Аллочка, - возразил Слава. - Никто тебя таковой никогда не воспринимал. Все понимают, что это всего лишь игра. Ведь тебя все искренне любят, а к твоим словечкам давно привыкли и не обращают внимания. Не столь важно, как человек говорит, важно, что он делает.
- Так-то оно так... Но мне самой роль оторвы уже надоела.
- Да ты в любой ипостаси хороша, - с искренней убежденностью заявил он.
- Спасибо, мой дорогой, - благодарно улыбнулась Алла. Раньше она бы непременно ответила ему в привычной дурашливой манере, но сейчас ей и в самом деле не хотелось хохмить и ерничать. Не та ситуация. Да и она уже не та, что прежде. - Наверное, я наконец-то повзрослела. Как-то раз мы были у нашего психиатра вместе с сыщиком Виталькой Рылеевым, и меня опять понесло. Виталик стал за меня оправдываться, а Лидия Петровна сказала, что я ещё недостаточно взрослая и скоро сама все пойму. И вот наконец-то до меня дошло. В экстремальной ситуации люди могут враз измениться. А буквально за день до того, как меня подстрелили, в день похорон Виктора, я ехала домой и говорила себе:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45