Бюффэ Аннабель
Взрослые дети
А Н Н А Б Е Л Ь Б Ю Ф Ф Э
В З Р О С Л Ы Е Д Е Т И
1
Валери невольно отпрянула назад. Толпа, снующая по вокзалу, вызывала в ней отвращение, но потерять след своих чемоданов заставила ее пойти вперед. Поезд отправлялся в 13 часов 3О минут. Она вовремя оказалась на месте. Как только носильщик занес чемоданы в двухместное купе, она одарила его щедрыми чаевыми. Удивленный столь большой суммой он едва смог выговорить слова благодарности. Валери улыбнулась... Лионский вокзал... Существовал снобизм. Она правильно выбрала направление.
Валери села в углу и не снимая перчаток, положила руки на колени. Через некоторое время почувствовала, как медленно трогоется поезд. Могла бы она отказаться от поездки, если бы ожидание оказалось более долгим?
Мелкий и непрерывный дождь создавал невеселый выезд из Парижа. Валери съежилась от холода и, чтобы разогреться, закурила сигарету. Дым табака немного сгладил казенный запах помещения.
"Почему я нахожусь здесь? Почему? Опять дождь... Скоро дойдет и до Бретани. В это время я должна была собирать чемоданы..., а причинила всем столько беспокойства, чтобы заказать билет на сегодняшний вечерний самолет... Оливье ждет меня в аэропорту Ниццы... Тогда, почему я здесь?"
По проходу в поезде, привлекая к себе внимание, прошла группа молодых людей. Их оживление показалось Валери неуместным.
"С некоторых пор все меня раздражает. Не станавлюсь ли я сумасшедшей?.. Не могу смотреть без отвращения на счастливых людей. Хотя нет, лгу. Я им завидую и они меня немного пугают. Презираю эти низкие чувства и все же, можно ли согласиться с тем, что требовательность, трезвость взгляда, отказ от обыденности - несопоставимы со счастьем? Я порождаю ту же зависть, хвалюсь тем, что не знаю страха, а сама нахожусь здесь, в этом поезде, представляя ничтожное и нелепое очертание. Что со мной происходит? Почему хочется бежать? Зачем я разрушаю все, что так старательно на протяжении долгого времени строила? Такое ощущение, что я почему-то забралась на высокий утес, хотя внизу спокойное и ласковое море. Оливье с друзьями ждет меня в Сен-Тропезе. Все готовы отпраздновать мой день рождения... Муж попросил секретаршу, чтобы та выбрала для меня цветы; может быть, у него появится настроение и он купит для меня какую-нибудь безделушку. Они будут сердиться, узнав о моем побеге... Я возьму и скроюсь в Ламбаль. Это имя одной герцогини. Оно мне очень к лицу. Правда ей отрубили голову... Разве я заслуживаю такой участи, чтобы мне угрожали, водя острым концом копья по телу, а затем насадил голову на пику? Зато это стоило бы определенной славы и того минимума ласки, в котором я нуждаюсь. Но, вероятно, есть и другие решения, чем жестокая смерть, ради того, чтобы стать дорогой своему окружению. Сейчас у меня в голове одни идиотские мысли. Даже этот тайный отъезд - порождение абсурда. Званный обед, один из тех, который служит посвящением для приглашенных; разговор состоит из живых слов, научных фраз, циничных речей и весь этот шум создает путаницу. Вдруг прозвучало имя маленького бретонского городка. На какой-то момент меня рассмешила такая, по-детски наивная привычка открыто выражать чувства, вспоминая свои юношеские переживания, одного из присутствующих мужчин. Легкий лиризм и светский тон плохо скрывали нежно укоренившуюся ностальгию и, околдованная этим прекрасным гимном невинности, я выбрала свой оазис и иду к своей мечте!"
Тряска и пустота в душе. Валери не знала, долгое, либо короткое путешествие у нее впереди. Она ощутила голод. Наконец, поезд остановился в Ламбаль. Взглянув в окно, она поняла: придется нести багаж. Проходя вдоль платформы, тяжело дыша, Валери забавлялась мыслью о том, как бы изумились муж и Оливье, если бы смогли ее сейчас увидеть.
2
У Валери были каштановые волосы, карие глаза, гладкая кожа и чуть-чуть бежевая помада на губах. Сочетание, которое большинство женщин оценивает неброским. Однако оно позволяло выделить красивый овал лица и пропорциональную фигуру. Она казалась не просто красивой, о чем сама знала, но и не похожей на других. Валери ни чем не рисковала. Воспользовавшись своей красотой, она самопроизвольно заняла видное положение. Друзья упрекали Валери, посмеиваясь над ее настоящими знаниями в этих вопросах. Она в такт следовала моде, но часто оказывалась впереди. Она утверждала, что у нее достаточно денег, чтобы быть элегантной. Однако в душе оценивала себя особенно красивой. В каком возрасте Валери смогла оценить свой внешний вид, как козырь? Вероятно, совсем еще юной. Мать догадывалась об этом и стала упрекать, потому что относила эти вещи к разряду низкому, корыстному, опасному... и, тем не менее, Валери чувствовала какое-то боязливое восхищение, которое никак не удавалось скрыть этой пуританки.
Она унаследовала от матери вкус совершенства, от отца безграничную гордость. В тот день, когда Валери согласилась на свадьбу, она решила стать, словно выбирала себе профессию, "светской дамой". Красивая и элегантная, друзья считали ее в придачу ко всему сообразительной и остроумной. В общем и целом - полный успех! Тогда откуда возникла эта внезапная паника? Что означает эта тревога, которая больше не покидает ее, оборачивается наваждением, заставляет страдать бессонницей по ночам, побуждает укрыться в каком-нибудь небольшом незнакомом местечке...
Усталая Валери поставила чемоданы на землю и поискала глазами такси. Дождь прекратился. Она уже начинала нервничать, когда какой-то служащий объяснил, что свободных водителей можно найти в кафе на другой стороне площади; доверив ему багаж она прошла туда. Прежде всего Валери заказала скоч и залпом выпила... Затем, найдя машину и позвонив в единственный отель, который был открыт в мертвый сезон, отправилась к последнему пункту. Когда она приехала, было около восьми часов. В это время самолет улетал в Ниццу. Она предпочла об этом не думать.
В комнате веяло прохладой. Валери одела халат и легла в постель. Эта была мужская одежда из черной шелковой ткани в белый горошек. Халат она купила для мужа и, как всегда, выбрала его, потому, что ей самой он был нужен. Каждый раз он смеялся, когда она брала свои подарки под притворным предлогом. Валери объясняла такие похищения тем, что новая одежда лишена элегантности. На самом же деле ей нравился мужской запах, который сохраняла ткань. Валери подкурила сигарету и потушила свет. Было уже около 1О часов вечера... Сколько лет она не была одна в отпуске? Табак напомнил бесподобный вкус прежнего запрета. Казались забавными эти частые воспоминания о юношеском возрасте, к которому она явно питала отвращение... Столько времени мечтать о взрослом мире и лишь затем осуществление мечты, которая осталась лишь глубокой ностальгией почти абстрактного мгновения, границей между двумя состояниями. Когда она решится жить в реальности? Она не сможет слишком долго отступать, и вероятно, это убеждение стало основанием наводнившей ее грусти или скорее скуки.
"Как я себя люблю. Любила ли я кого-нибудь в жизни? Не думаю, что да. Я привязываюсь к маленьким странностям у людей и тогда, временами, у меня возникает иллюзия любви. И это все. Я поддаюсь слабости, правда не отдаюсь полностью, словно что-то жду... Это объясняется моим затянувшимся детством? Почему затянувшимся? Я еще не старая, выгляжу молодо... Тогда почему я об этом думаю? Какой страх приводит меня сюда? Страх любить себя меньше других? Что я на самом деле представляю из себя? Для мужа я неверная, слабая, гордая женщина, транжирка... да, разумеется, но, главным образом, я представляю его официальную собственность и единственную фантазию. Для любовника? Женщина во вкусе, с такими очень желают иметь знакомства его друзья, женщина, которая скромно платит, женщина, которую могли бы любить без интереса... Для приятелей - приятные воспоминания вместе с удовольствием иметь знакомство с очень известной личностью, которая пользуется большим успехом... Для подружек - зависть. И вот я начинаю свой единственный бенифис, шуточный номер, способным поддержать мое самолюбие. Ты одна Валери, одна, у тебя есть право плакать над всем тем, что ты потеряла по своей воле. Что на самом деле думают обо мне эти люди, про которых я хвастаюсь, что знаю все о них? Впрочем, не важно! Всегда я следовала прямой линии, которую начертила с помощью упрямства... правда, сейчас я больше не ощущаю эту линию."
От того что не могла уснуть, Валери снова закурила. Ей хотелось пить, но кафе-бар, находившийся на первом этаже, закрылся в 1О часов. Ни книг, ни газет, ни алкоголя, одна бессонница заставляющая страдать... Великолепное начало бегства!
Чтобы чем-то заняться, она начала приводить в порядок вещи и предметы туалета. Затем открыла окно и посмотрела на маленький тихий городок. Она тихо заплакала, как будто все ее нелепое путешествие происходило ради того, чтобы тихо плакать. Слезы ее успокаивали... Холод заставил Валери спрятаться под защиту немного шершавого одеяла. Она ощутила аромат недавно стиранной материи. Как ей нравились запахи. Это должно быть есть сладость животной жизни...
3
Оливье не знал, что подумать. Отсутствие Валери на самолете казалось невозможным и необъяснимым! Другой самолет должен был прилететь завтра; ему ничего не оставалось как вернуться в Сен-Тропез. Может быть вернувшись домой он обнаружит письмо, где Валери укажет причину своего отсутствия. Недовольный Оливье направился к автостоянке. Ему нравилась его машина, игрушка-люкс; даже запахи кожаных кресел доставляли нечто вроде наслаждения. Почему-то Оливье считал, что в таких вещах она такая же восприимчивая как и он. Впрочем, Валери не любила машин и никак нельзя было объяснить, почему она согласилась помочь ему, выплатив часть суммы, купить машину-люкс. Он не должен был брать у нее денег, но слабости внутри его сознания пересилили убеждения. После всего, такая издержка заставляла ощущать себя ее шофером. Оливье злился. Он никак не мог определить, откуда происходит злость. От разочарования или от усталости. В отсутствии Валери Оливье снова встречался с друзьями, обретал вновь потерянную свободу и ощущал себя человеком, ведущим беспорядочную жизнь. Ему это нравилось. Он даже ей об этом говорил несколько раз... Тогда она смеялась, забавная, почти ко всему безразличная... Предполагала ли Валери, что он хочет сделать ее ревнивой? Нет, потому что однажды, она жантийно объяснила, что он лентяй и если бы работал у него были бы деньги, а деньги дают полную свободу. Деньги, всегда деньги, какой ужас... Оливье призирал богатство... Он потерял немного свой прежний энтузиазм, но старался сохранить этикет человека, который придерживался левых политических взглядов. Он писал для газет левых партий, его друзья принадлежали к фракции левых, а что касается Валери, толпа легко изобличила, что их любовь построена на более сексуальной почве, чем на философской. И для того ли чтобы защитить друзей или из-за романтизма, он пожелал Валери участия в своих политических убеждений? Он этого больше не вспоминал, но ее смеха никогда бы не смог забыть. Оливье быстро ехал, стараясь сдержать слезы, те самые слезы унижения, которые он пролил в тот день. Как она могла быть такой жестокой! Это была поздняя ночь; после довольно странного вечера с друзьями; все изрядно напились, а вот Валери, несомненно выделялась на вечере больше умом, чем своей красотой. Польщенный восхищением, которое она вызвала, вернувшись домой, Оливье сказал, что рад видеть ее принятой в свои круги и поздравляет за идеи, которые, исходя из "испорченной среды", где она живет, их всех удивили. На что она сказала. Он до сих пор слышит каждое слово ее ответа:
"Мой бедный котик! Вы всего лишь дети. Он прекрасен, ваш идеал! Счастье бедных без сомнения... и ты искренне веришь, что комфорта для этого будет достаточно! Уже нет практически нищеты во Франции... и во всем мире серьезные люди занимаются этими проблемами, но не выпячивая грудь в барах! Слова, всегда слова. Этот капитализм, который вы поносите на чем свет стоит, находя в этом удовольствие, но ведь сами являетесь его частью! Ты слишком смешон в своей необдуманности! Вы все живете в оголтелой роскоши, которую вы выколачиваете у легковерных, либо достаточно лицемерных капиталистов, чтобы купить ваше молчание! Настоящие бедняки боятся идей, которые лентяи вашей породы распространяют в наших кругах. Ваша привычка, посылать людей бить друг другу морды, пока вы сидите за рюмкой в баре, вызывает отвращение. Левизна, так рьяно защищаемая вами, потому что вы не знаете ее последствий, далека, очень далека от вашего образа жизни. Оставь этот ошеломленный вид и представь себе, что если только ваша желанная революция произойдет, я выкручусь гораздо лучше, чем вы. Во-первых, потому что я женщина и особенно, потому что я способна быть полезной в другом месте, нежеле в светском салоне или бистро. Что касается тебя принимайся-ка лучше за настоящую работу, вместо того, чтобы упрекать меня за деньги, которые я даю тебе в долг и прошу, ни слова больше об этой чепухе."
Валери напугала его... Благодаря выпитому, он даже всплакнул... а потом они занялись любовью...
Что знала она о бедности? Он удивленно заметил, что ничего не знает о ее прошлом. Валери никогда не говорила об этом.
Оливье приехал в Сен-Тропез к часу ночи и, не испытывая желания объяснять отсутствие Валери, направился прямо к дому. Хозяйка давно снимала его и только недавно купила. Муж никогда не бывал здесь, поэтому Оливье мог вообразить себя полным хозяином. В доме он не обнаружил никакого послания. Разозлившись, Оливье взял бутылку скотча, вечерние журналы и улегся в постель. Он уснул к пяти часам утра, в стельку пьяным.
Валери проснулась внезапно. Восходящее солнце наполнило светом комнату. Она попыталась спрятаться под подушку, чтобы вновь обрести сон. Валери не любила утро и упрекала себя в том, что забыла закрыть ставни; на улице слышался смех, заставляя ее окунуться в жизнь. Она встала, ворча умылась под краном, надела брюки, трикотажную блузку, и не причесываясь, вышла на улицу.
Было много мужчин, но ее появление прошло полностью незамеченным. Она не могла удержаться и вспомнить Оливье с приятелями: они бы вообразили появление парижанки, молчаливое любопытство, подозрение, словом, выдумали бы целый неписанный роман по тому, как они понимали деревенский мир. Здесь же ничего не происходило. Она устроилась в уголке перед чашкой кофе. Валери ощущала голод, но загадочная робость мешала ей заказать что-нибудь другое. Возможно, обманчивый вид официантов, которые, невольно привлекая ее внимание, усиливали ощущение потерянности в непривычно новой обстановке! Она не желала нарушать гармонию бистро и боялась, как бы в ее голосе не прозвучала фальшивая нота.
Плененная оживленной атмосферой, Валери в то же время оставалась одинокой, что стало походить на хроническую болезнь; она не могла избавиться от понимания насколько ненужным и бесполезным было это бегство. Она любила царствовать и ее окружение обязывало сохранять маску, ставшей ее лицом. Она сходила с ума, от того, что приходится сохранять инкогнито. Нужно позвонить Оливье, солгать ему что-нибудь, а затем взять на прокат машину и уехать. Никто не проявил к ее персоне никакого любопытства и Валери развеселилась при мысли, что есть места, где ее имя не вызывает никакого эффекта. Она долго ждала, но трубку так никто и не снял. Этот кретин должно быть где-нибудь напился... Интересно в чьей кровати он сейчас утешается? Не все ли равно...
Как только она повесила трубку, хозяйка ей улыбнулась. Это была молодая, чуть полноватая женщина, чей взгляд показывал, что она в хорошем настроении.
- Сегодня вы выглядите еще лучше, чем вчера.
- Спасибо.
- Вы не хотите есть? Я сейчас принесу сыра из козьего молока! Муж получает его из Дижона. Сыр великолепен! Надо к нему взять красного вина.
Не дожидаясь ответа, хозяйка накрыла стол на двоих.
- Вы из Парижа. Вижу. Я десять лет прожила на улице Шерш дю Миди. Было хорошо... сейчас лучше... хотя я скучаю иногда... Но когда я встречаю кого-нибудь похожих на вас, на душе становится веселее.
Валери веселилась. Женевьев с юмором рассказывала местные истории, ее жизнь, частые перемены в настроении мужа; ей все здесь нравилось: сыр, красное вино, местность, лукавый разговор. Забыв про свой отъезд, Валери с удовольствием согласилась на меню завтрака: краб и сосиски под чечевичным соусом. Бесконечное хождение посетителей отвлекало Женевьев, но клиенты, попивая красное вино, шутили, приятно улыбаясь Валери как старой знакомой. Не желая мешать Женевьев, она решила прогуляться. Спустившись к пляжу с восхищением почувствовала энтузиазм юности:
"Я хотела бы походить на этот чистый песок. Ночь полная снов, как вот этот прилив, и затем все начинается вновь, чистая душа как девственный лес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11