Что-то в нашем "деле", госпожа Мегрэ, переизбыток влюбленных и слишком много убийц... Влюбленный Тайцев, Баташов, любящие супруги Ртищевы, доктор Владислава Георгиевна и даже ловелас Вартанов. Кто же из нас главный вампир, а?
Я рассказала Юлию о подозрениях Аркадия и ещё раз горячо заверила в том, что не могу поверить в нечистоплотность Сергея. Мы решили установить истину сами, не доверяя компьютерным досье и чьим-то домыслам. А, кроме того, отстранив от участия в нашем расследовании Лару и Афанасия. Юра имел причину не слишком рассчитывать на помощь людей, "проворонивших" Игоря. Если бы он знал правду об Ире... Надо просто определить Юру в уединенное место жительства и проследить за ним. Тот, кто интересуется так и не полученной от Казанова информацией, должен клюнуть.
- Что мы скажем Аське? Она способна из мухи сделать слона, а из слона - мировую революцию.
- Не надо пугать девочку. Если это, действительно, Тайцев, невесту он не тронет. - Согласился Юл.
- Тем более, никто, кроме тех. кто был в круизе, не знает правды о смерти Иры. Ее убили, Юл. Неужели Лара тебе не рассказывала? - Лара не любит говорить о делах. Но она ас в постельных играх. - Холодно констатировал Юл.
- Ты хочешь позлить меня, обидеть?
- Да, я хочу, чтобы ты разозлилась на меня и отказалась лезть в дело Юры Казанова. Это опасно, поверь мне.
- А я назло буду подставлять свою грудь под пули. Все равно она никому не нужна. - Нервно пошутила я и предоставила Юлу для ночевки раскладное кресло в кабинете сталинского ученого.
- Ну, нет. Боюсь заразиться бациллой верноподданнического маразма. Ложись, а я постерегу дом. Ведь у тебя нет собаки, а у меня, по крайней мере, собачья кличка.
Глава 35
На следующий день, послав Аську в магазин, мы уговорили Юру поработать "подсадкой". Тщательно продуманный план вступил в действие с Пятницы.
Отправив дочку к бабушке, он сообщил знакомым, что намерен порыбачить и провести уик-энд в своей избушке на Оке. На автоответчик он записал информацию о своем отъезде и оставил телефон друга на тот случай, если понадобится его экстренно разыскать. Сердечный приступ жены врачам удалось снять и в середине следующей недели её обещали выписать из больницы.
Три года назад Юра приобрел брошенный сруб в разбежавшейся деревеньке на берегу реки. С тех пор туда не наведывался, давая ключи приятелям-рыбакам.
В соответствии с разработанным планом мы должны были следить за Казановым на расстоянии. Юлу пришлось занять у кого-то потрепанного "Жигуленка", из которого нам предстояло вести наблюдение. Я сказала Сергею, что пару дней посижу с приболевшей матерью и прямо от неё поеду на дачу продолжать там строительство. Не знаю, поверил ли Сергей. С тех пор, как я призналась ему о связи с юлом, мы заключили негласный договор - никто никому не задавал лишних вопросов и принимал решение другого как должное.
Не уехав из России, вопреки совету мужа, я окончательно установила между нами "китайскую стену". "Давно следовалао заняться дачей", - одобрил беспрекословно мои действия Сергей. Ничего не спросил он и на этот раз, хотя обоим нам было ясно, что отговорка с болезнью матери слишком наивна.
Но мне было необходимо принять участие в детективной акции по охране Юрия Казанова. Ведь именно от того, что предстояло нам узнать в эти дни, зависела разгадка всех проклятых вопросов.
Словно дети, игравшие в детектив, мы с Юлом одели темные очки, серенькие курточки и всячески старались не привлекать к себе внимание. Это настолько увлекло нас, что истинная цель поездки на время отошла на второй план.
Красная "десятка" Казанова победно мчалась по Рижскому шоссе, мелькая в потоке автомобилей, подобно плащу тореадора. В роли разъяренного быка выступал наш далеко не резвый "Жигуленок". Больше желающих поохотиться за Юрой, к счастью, не оказалось. Преодолев жуткие проселочные дороги, на которых в клубах серой пыли кроме красной "десятки" и загаженных коров не было видно ни одного движущегося предмета, мы несколько огорчились. Похоже, нам предстояло провести пару дней в тщетных наблюдениях. Кроме бинокля и "пушки" у Юла имелась "удочка" - прибор прицельного подслушивания на расстоянии и фотоаппарат с "дальнобойным" объективом. С погодой нам повезло - и для рыбака, и для наблюдателя пасмурный дождливый день весьма благоприятен. Пригоден такой сумрачно-скользкий день и для поджидаемого нами бандита.
Место оказалось живописным - пять-шесть пустых срубов на крутом берегу в зелени бесхозных, густо разросшихся садов. С высоты близлежащего холма, увенчанного березовой рощицей, мы наблюдали, как подъехал к своему владению Юра, открыл избу, выьтащил из багажника туристические причиндалы и огляделся, словно ища веселого просвета в сумрачном, полном взъерошенных туч небосклоне. Юл дал мне бинокль и, повернул окуляры, я увидела вспотевшее от напряжения круглощекое лицо в рамке жизнерадостных рыжик кудряшек. Положительно, карьера трагика Юрке не светила. Но в его голубых глазах, возникших так близко, что мне захотелось отодвинуться, застыл настоящий страх.
День только начинался и меня чрезвычайно радовал тот факт, что провести его нам придется вместе. Какое мучительное удовольствие находиться наедине с тем, кого должна забыть, но не можешь отказаться от желания увлечь и соблазнить.
Дня три назад Юл перестал бриться и русая щетина на его щеках и подбородке придавала его облику небрежную мужественность. Вытянутый синий свитер и старые джинсы с лохматыми прорехами на коленях шли ему больше, чем парадный смокинг. Вот он стоит у березы, широко расставив длинные ноги в походных ботинках и прицелив бинокль к жилищу Юры. Я смотрю на светлые пряди, падающие на спину, на узкие бедра, покачивающиеся от нетерпения, и думаю о том, что Лара просчиталась, подбросив свой амулет: я не намерена уступать ей этого парня.
- Ты так загадочно улыбаешься, как Джоконда... - Развернувшись, он рассматривал меня в бинокль. - Только далеко-далеко, за краем реальности.
Я заслонила ладонью окуляры, отведя бинокль, и наши глаза встретились. Мы были на грани поцелуя. притягиваемые друг другом, как магнитом. Но Юл шагнув в сторону и зашагал прочь по косогору.
- Здесь старое кладбище. - Крикнул он, не оборачиваясь. - Веселенькая ночь нам предстоит!
Конечно же, на пригорке, среди берез, полагалось находиться погосту, вот с такими покосившимися крестами, забытыми, поросшими травой холмиками и свежими могилами, на которых ещё розовели поблекшие пластиковые розы.
- Здесь в округе остатки деревенек и, видимо, сюда свозят последних старожилов. Чтобы любовались с холма на родные места, где выросли, женихались, рожали детей... - Начала я.
- ...А потом варили самогонку, страдали от побоев мужа и доставали из оврагов облеванных сыновей. - Продолжил Юл.
- Но ведь не все так! - Зло перебила я.
- Много, Слава, слишком много людей загублено. Слишком много, чтобы не помянуть КПСС и Сатану. Впрочем, они, видимо, родственники. Или сотрудники.
- Ты совсем не похож на эгоистичного, капризного малтчика, каким хотел казаться доктору Баташовой девять месяцев назад.
- Не знаю, почему меня - городского, прожженого циника, достали эти брошенные хаты, эти торчащие на пепелищах трубы, гниющие в бурьяне телеги и хомуты. А эти поваленные столбы и оборванные провода?! А разрушенные колодцы и брошенные сады?! - Он сжал зубы и на скулах заходили злые желваки. - Словно Чернобыль какой-то... А ведь живая земля!
- Ничего, милый, все теперь должно как-то выправиться, расправить плечи, выжить... - Успокаивала я его, обрывая лепестки ромашки, произнося мысленно детскую считалоску. Последний белый лепесток вспорхнул, оставив круглую золотую головку - "любит"! Я положила руку на его плечо и встала рядом, как комсомолка под пули фашистов. - Так хочется верить в счастливый конец. Вернее, в начало. В свет в конце тоннеля. Смотри, ты же прав, кругом цветущая, рвущаяся к солнцу земля, а на ней - живые и почти что светлые души...
- Что-то многовато упырей развелось на каждую живую душу. - Зло буркнул Юл. - Это агентство - хуже ассенизаторской службы. Такое ощущение, что весь в дерьме с головы до ног. Но не сам вывалялся, а тебя "подставили" и ещё пинка под зад дали - лети, милый, туда тебе и дорога...
- Кажется, мы проведем время в увлекательных философских дискуссиях. Это школа Лары? - Съязвила я, отчаявшись поднять настроение Юла. В этот день его трудно было настроить на лирический лад.
- Расскажи лучше, что прихватила перекусить? - Примирительно похлопал он меня по плечу и подтолкнул к машине.
...Мы устроили чудесный пикничок на траве, но начал моросить дождь и пришлось забраться в машину, свалив сидения. П нашему уговору на дереве возле Юркиного дома трепетала мокрая тельняшка. Если там произойдут какие-то изменения - появится что-то ещё или тельняшка исчезнет, - это будет сигнал тревоги. На экстренный случай Юра был снабжен ракетницей.
Мы видели, как с удочками наперевес, в рыбацких сапогах и куртке, наш подопечный направился к берегу. И вскоре после этого у дома появился мужичок, очевидно, из местных. Покрутился, осматривая автомобиль, и свернул на тропинку, ведущую в рощицу.
- Глянь-ка, - передал мне бинокль Юл. - Вроде неприметная личность.
Я настроила линцы и остолбенела: сдвинув на лоб мятую кепку, по дорожке шагал Геннадий. Его кирзачи скользили по размокшей глине, ивовый прутик в руке ловко охаживал плечи, отгоняя оводов и слепней. Он шел явно со стороны озера, хотя и не имел при себе снастей или удочек.
- Ты его узнала? - Вцепился в меня Юл. - Эй! Не тяни - кто этот мужик, а?
Я села на камень, потеряв сразу силы и дар речи. Юл присел рядом и заглянул мне в лицо.
- Это Аркадий?
- Это тот, кому прострелили руку в моем подъезде.
- Друг Сергея?
- Друг, помощник, агент - не знаю. Может, уже враг. Не знаю, не знаю!
Дождливые сумерки казались бесконечными - время зависло в туманной мути между днем и ночью. Закрывшись в машине, я дремала на сидении, когда дверца тихо приотворилась и Юл жестом выманил меня наружу. Нацелив бинокль на избу, я увидела рядом с тельняшкой Юры оранжевое пятно его рыбацкого жилета.
Мы переглянулись. Теперь надо было обойти дом с тыла и постараться заснять "покупателей". Мы договорились, что Юра "продаст" все, что ему известно. Кем бы ни был этот мистер Х, защитить его интересы ценой собственной жизни, разумеется, не стоило. "Предоставь акулам возможность сожрать друг друга. - Сказал на прощание Юл. - А мы запечатлеем на пленку их славные мордашки".
У меня от волнения часто забилось сердце: сейчас мы, наконец, узнаем, что за гость наведался к Юре, выследив его одинокую поездку. И зачем? А вдруг, это вовсе не "покупатель", а присланный хозяином киллер? Ведь убийца должен опередить "покупателя" - не дать возможность компрометирующей информации попасть в чужие руки.
Юл достал пистолет и взвел предохранитель. Прячась за деревьями и кустами, стараясь не шуметь, мы стали спускаться к дому.
- Останься тут. - Одними губами приказал Юл, когда мы пересекли окружавший избу заброшенный сад.
Несколько метров по открытой дорожке разделяло нас от стены дома. Я проявила непокорность, но он резко остановил меня. И тут же что-то хрустнуло совсем рядом: за спиной Юла вырос мужской силуэт и Юл начал медленно оседать на землю, запрокинув посеревшее лицо. Крик застрял в моем горле - крепкая ладонь зажала губы и к носу прижался тампон с резким эфирным запахом. Чернота, в которую я полетела, звенела сотнями тонких и острых струн...
Глава 36
Я пришла в себя от холода и растерянно огляделась. Ночное загородное шоссе, бетонный закуток автобусной остановки с панно из серии "Человек и Вселенная". Выщербленная керамическая плитка влажно поблескивала в тусклом свете фонаря. Пахло мочой и гнилью - под моими ногами лежала куча мусора из перевернутой урны. Я сидела на скамейке, прижавшись спиной к холодному боку космического корабля с надписью "СССР". Чуть дальше, у орбиты неизвестной планеты, сгорбилось темное тело. Звон в моей голове мгновенно затух. Повисла гробовая тишина., сквозь которую пробивался лай собак в невидимом за деревьями поселке, и шелест крыльев бьющейся о фонарь мошкары. У человека, сидящего на скамейке, сквозь дыры в брюках просвечивали глянцевые мослы коленей.
Юл! - Я бросилась к нему, обнимала, тормошила, трясла. Он не пошевелился, с плеча на плечо перекатывалась безжизненно свисшая лохматая голова. Юл... Я отступила, каменея от удаса. Мертв... Юл - мертв...
- Пить... - чуть слышно прошептали одеревеневшие губы и приоткрылись бессмысленные, мутные глаза.
- Где болит? Что с тобой, что?
Вспомнив азы медицинской практики, я терла ему виски, а потом, взяв за плечи, резко наклонила вперед, вызывая тем самым прилив крови к мозгу.
- Хватит... У-фф! Что это было? Меня ранили?
- Не думаю. Попробуй встать. Так. Где болит?
- Везде. Голова... И пересохло во рту...
- Прекрасно. Кажется, это не смертельно. При первичном осмотре поверхностных повреждений не обнаруджено. Зрачки расширены. Похоже, тебе вкатили дозу наркотика, чтобы деликатно вывести из строя. Мне досталось поменьше.
Я ликовала - ни ран, ни переломов у него не было, а судя по состоянию, мы подверглись схожей обработке, следовательно, самое страшное позади.
По шоссе пронеслась машина, значит, мы можем голосовать, мы можем выбраться отсюда, от этого "Аполлона", устремленного к солнцу... Что? Я присмотрелась к мозаике, а потом к жестяной вывеске с названием стианции и номеру автобуса. Невероятно - мы были в трех километрах от моей дачи! Именно этот космический корабль я поуказывала маленькой Соньке, поджидая автобус. Тогда мы ещё не имели машины... Машины... Если нас любезно "подбросили" прямо к дому, то не позаботились ли и о транспорте?
- Юл! Посмотри-ка на ту сторону шоссе. Не твой ли "жигуль"? - Мы бросились к мирно приткнувшемуся в бурьяне автомобилю. Ключи по лучшим правилам джентльменской услужливости торчали в дверце.
Я села за руль, привалив к своему плечу постанывающего, но уже вполне пришедшего в себя Юла.
Через двадцать минут я поила пострадавшего детектива горячим кофе. Потом нам захотелось перекусить и немного выпить, выпив - посмеяться.
Ну и ну! Детективная команда школьников 3 "Б" класса имени Павлика Морозова двинулась с сачками на ястребов. Но и ястребы оказались почти голубками - маленько усыпили наивных противников и подвезли почти к дому. Но кто это был и что с Юрой?
- Не думаю, что он пострадал. Мне кажется, сегодня работала совсем другая "команда", от другого лагеря. - Заключил размышления Юл. Гуманитарная помощь переоценившим свои возможности дилетантам. Нам просто показали фигу, Слава... Это так любезно...
- Вот видишь! - Обрадовалась я. - Значит, Геннадий появился не зря. Мне кажется, мы выбрались из этого живописного уголка живыми не без его помощи.
Юлий с усилием выдавил насмешливую улыбку.
- Рано подводить итоги, доктор. Я лично вообще ничего не соображаю и, несмотря на кофе, буквально засыпаю. Надышался какой-то гадости. свали меня под стол или на уютный диванчик. Кровати под балдахином не требую.
- Я бы лучше окунула тебя в бочку с водой - ты изрядно вывозился в глине.
- А как же, - сопротивлялся! И на затылке шишка... Эх, если бы меня не оглушили, я бы хоть успел сорвать чулок с морды того типа... Мы немного побарахтались в луже, пока я не отключился. - Юлий внимательно посмотрел на меня. - Зато ты совсем чистенькая, словно играла на стороне противника. Он подозрительно поднял брови. - А ты, вообще, где была все это время, Славка?
- На дуэль вызову завтра. А пока - восстанавливай силы, Бонд.
- "Меня зовут Джеймс Бонд". - Отшутился он известной цитатой из фильма и, прихрамывая, побрел за мной.
В столовой уютно светился оранжевый абажур, а на диване с уютной деревянной спинкой и круглыми кожаными валиками сохранились остатки вытертого ковра. Со стены приветливо взирали на нас неизвестные люди в фанерных, лобзиком выпиленных рамочках.
- Я хочу спать здесь. Я видел такие комнаты только в кино. Пусть мне приснится дедушка Киров или товарищ Берия... Или вон та хорошенькая блондинка в шляпе, как у Утесова в "Веселых ребятах". - Бормотал Юлий, укладывая свое длинное тело на скрипучее ложе. Я успела подсунуть ему под голову вышитую болгарским крестом подушку. А когда притащила старое меховое одеяло, мой мальчик уже спал, скрутившись калачиком и положив на ладонь щеку... "Вот это настоящий профессионализм, - подумала я. - В полуобмороке, едва скользнув взглядом по блеклым фотографиям, он все же заметил её лицо".
Полумрак в доме казался уютным и мирным. Безумно хотелось спать, но желание смыть с себя следы сегодняшней эпопеи оказались более сильными. Притащив ведро воды, я разделась, и встав босыми ногами на половицы веранды, облилась. Дух заняло, на секунду, кажется, замерло сердце, но тут же жаром охватило все тело, и кровь мощно побежала по кругу от затылка до кончиков пальцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52