Уже час пекусь, весь флакон масла на себя вылила никакого эффекта.
Не верю я рекламе. Где "лоснящаяся бронзовым загаром здоровая кожа"?
- Завтра облезешь, - успокоила её Алла. - Ты на меня не равняйся, я от природы
цыганистая. Весь год могу хвастаться, что только с Канар вернулась. Она
отбросила нож, которым чистила грибы. - Руки черные. Слушай, давай все на фиг
выкинем? Скажем - червивые. Да они и не спросят. Таскают, таскают каждый день.
что попадется. И возвращаются поддатые. Словно нельз дома, как полагается, за
столом выпить.
- Романтика, мужское братство. Им обязательно что-нибудь втихаря урвать надо. Три
дня свободных выкроили, да так и глядят, куда бы смыться. То авторынок, то
рыбалка, теперь вот по грибы зачастили. Думаю, суп лучше из шампиньонов сварить, а эти отварим и замаринуем. Сами есть не станете друзьям скормите. Дачный промысел, экзотика. - Катя потянулась. - Благодать такая, патриархальная... Скажи, Алка, почему я всегда Лесковскую "леди Макбет" вспоминаю? Да не жуть там всякую, а как она с Сергеем своим роман крутила. Под яблонями, да с самоваром, да в жарком саду... Благодать...
- Ну, это ясно. Образование у тебя литературное. Отсюда неспортивность,
умственность, ассоциации дурацкие. - Алла ссыпала грибы в пластиковое ведро.
Закопаю или в компостную кучу выкину. - Она посмотрела на подругу с
сомнением. - Какая же тут благодать и причем, честное слово, Макбет? Неудовлетворенность, тоска. С нашими мужиками только о молоденьком кобельке и мечтать. Лесков там или, как его? Ди Каприо.
- Не все ж в одни руки! Это только в кино: состояние утроил, в Японию на совет
директоров слетал, по дороге устранил несимпатичных компаньонов, конкурента
фейсом об тейбл размазал, а потом теннис, душ - и к жене под бок. "Все ради тебя,
любовь моя. Ты одна способна дать мне силы и волю к борьбе". А сам старый хрыч,
не чета нашим спортсменам, сплошной фак-символ, значит.
- Так то ж в Америке... - Алла сосредоточилась. - Я, знаешь, как рассчитываю?.. Вот
смотри: домик на Ривьере подберу. В трех конторах целый список выдали, в сентябре
еду смотреть. Но проживание там недешевое. Советуют поступить разумно
прикупить недвижимость в приличном районе Парижа, гдем сейчас стоимость
жилплощади почти как в Москве. Удобная квартирка, рядом школа вполне
достойная. Забираю я Павла у свекрухи и осваиваю Париж. На зиму домик на Ривьере сдаю в аренду и на эти бабки проживаю в столице. Летом наоборот. Главное, все время при деле и в Москву ну совершенно наведаться некогда. Выкрою разве что недельку, что бы мужа единоутробного приласкать, потом на пару дней он ко мне в рабочем порядке подскочит. Вот тебе и "полноценная семейная жизнь".
- Неплохо, многие так устраиваются. Если, конечно, возможности позволяют. Мой то
ли жмется, то ли прибедняется, не пойму... Зарплату ведь у них не проверишь.
Говорит, радуйся, что коттедж отгрохали, за матерью и дочкой приглядывай. И не
очень-то, вроде, пасть разевай. Он, естественно, деликатно выражается: необходимо
соизмерять желаемое в возможным... Крохобор!
- Зря ты, Кэт. Твой Петька только второй год в этой структуре задействован. Забыла,
как в блочном доме в Бескудниках сидела? А теперь - царские хоромы. Ты его не
торопи - дорожка скользкая. Петя отличный специалист, как юриста его ценят.
Идеальное дело с "Ониксом" провел.
- Так ведь связи. Опыт и... - Катя пошелестела пальцами. - Есть чем подмазать... Я
вообще частенько не понимаю, о чем речь идет. Все темнит и темнит...
- Не надо понимать. Нам же лучше. Какую версию предлагают, такой и придерживайся. Не выходя за рамки.
- Так ведь любопытно. И страшновато, Ал. Вокруг такие кошмарики. Иной раз ночью
кручусь-кручусь, пойду по спальням, на Таню взгляну, на Анну Федоровну... А у
Петра лицо во сне строгое-строгое, словно в Колонном зале лежит...
- Да сплюнь ты! Прекрати мрак нагонять. Подумай, как люди живут. В деревнях
голодают, шахтеры все время у себя там гибнут, черномазые воюют... Старухи
нищие... А, хватит! Живем здесь, как в раю, и ещё атмосферу нытьем отравляем.
надо заряжать окружающее положительной энергией. В этом наша задача.
Катя сняла очки, обнаружив бледно-голубые, совсем невеселые глаза.
- Скажи, Ал, что это у них в мае случилось? Я ж молчать буду, хоть пытай. Сама
заинтересованная.
- Ты, Катерина, меня зря напрягаешь, в мужских делах я несведущая. Только и
мечтаю отсюда подальше слинять. Но версия... Версия у меня, конечно, как у
человека думающего, имеется.
- У меня тоже. И не очень-то обнадеживающая.
- Это как посмотреть. Рассуждаем логически: в каждом деле есть своя иерархия, а
следовательно - и свой генсек. Весь муравейник на него пашет, но и о себе не
забывает. Придумали они, значит, некоего Крафта. Мы им разве что детей не
пугали: он, де, все насквозь видит, все под контролем держит и находится на пути к
высшей власти. Не знаю - то ли в президенты России, то ли в СССР, а скорее, всех
вместе - и нас, и американцев, и европейцев. Такой вот супер-пупер... - Алла
откинула спинку шезлонга, подставив солнцу лицо и шею. - И получается, что
здесь ни творится - на все воля Крафта. Ему ведь бабки фантастические нужны.
Слышишь только - то тут, то там - грабеж, растраты, хищения, денежки у
правительства и прочих структур куда-то сквозь пальцы утекают... Алла звонко
шлепнула комара. - В землю, что ли? Нет... В его, значит, карман. Удобно? Всем
очень удобно... Создали "Оникс", провернули быстренько по его линии миллионные
сделки по военке, что ли. А потом слопали. Сарычев Глеб - продувная бестия, ловко
вывернулся. Имел наверняка запасной шиш в кармане, на случай если прижмут. Но
для этого у них имелся Ласточкин. Ты в курсе. Уж не знаю, как они это дело
устроили, но генерал как от расстройства впал в кому, так в сознание и не пришел.
Зря следователь из госпрокуратуры под дверью дежурил, чтобы показания снять.
- да все они одна шайка-лейка. Иначе как бы твой Петр дело выиграл? Бстренько провели следствие - дело очевидное: хищение. Полинка Ласточкина исчезла, а с нею и все счета.
- Не думаю, что она сама все дело провернула. Я её, правда, один раз в ресторане с
Глебом видела, но впечатление не то. На кого-то она пахала, может, на того же Глеба.
А он её подставил.
- Или не подставил, а сделал вид. Сейчас наша Полечка проживает спокойно в
Европе со своими миллионами в ожидании ребеночка и прибытия Сарычева. - Алла
замолчала. Она который раз вдалбливала себе эту версию, но не очень-то в нее
верила. Хорошо помнила растерянный голос подруги, метавшейся в поисках Глеба и
называвшей имя Крафта. Нет, она тогда конечно не знала, в чем дело, кто кашу
заварил. И, возможно, не успела узнать. Травка пропал одновременно с ней.
Вывод напрашивается сам собой: Красновский убрал Ласточкину с помощью своего
"бультерьера", а потом избавился от него самого. Не веселая, в общем-то версия.
Алла Писецкая в сердцах отшвырнула ногой заслонившее солнце кресло. Не
любила она душевных метаний. Жалости, сомнений терпеть не могла. На дух не
выносила. Катя задумчиво сдирала на плечах лупящуюся кожу.
- Ал, и как некоторые бабы в себе такие силы находят?.. Я иногда думаю, может, и в
самом деле, нечто этакое, запредельное существует. Ведь про Крафта говорили...
- Не повторяй глупостей. Может, он вроде Кашпировского, умел наводить тень на
плетень, но уж вампиром, Дракулой... П-ф-ф, милая! Страшилки для бедных. Принеси-ка лучше с террасы конфеты. "Рафаэлло" - райское наслаждение, готова присягнуть.
Катя вернулась с коробкой, поправила купальник, с трудом сдерживающий телеса,
разорвала обертку и надкусила кокосовый шарик.
- Кайф... Ты думаешь, они этот понт с Крафтом нарочно устроили? Ну, что его
цэрэушники подловили и дело прикрыли... Помнишь, прошло сообщение о
нескольких взрывах...
- Да, в мае. Мой мужик сильно всполошился. Дома не ночевал, куда-то летал "на спортивные сборы". Приехал, говорит: "Ложная информация, чтобы внести панику в ряды оппозиции - это они так себя называли. - Все под контролем, подыскивай домик на Средиземноморье".
- Значит, он все же есть. - Катя села. - Есть! Я чувствую. Говорят, сильнейший
экстрасенс. Проводит сеансы внушения на любом расстоянии. Скрутить может кого
угодно одной силой мысли. Ты ведь Володьку Мальцева хорошо знаешь?
- Еще бы. Вместе в НИИ работали. Я, значит, тренером, а он хотел спортивным
врачом стать. Массажистом-экстрасенсом. Внушать волю к победе. Сдвинутый. Его
благоверная тоже. И сын, вроде, на учете в психушке состоит.
- Это теперь называется "потомственное ясновидение". У него в роду колдуны, Петр
говорит, до восьмого колена... Они ему биографию впечатляющую сочинили. Да и
платят хорошо.
- Слава Богу. Вечно в нищете перебивался. Теперь на своей тачке ездит. По моей,
между прочим, протекции. Меня Генка как-то спросил, будто между прочим: ты про
одного типа вспоминала, что мысли угадывает, можно на него глянуть? Ну,
пригласили, глянули, взяли в "структуру". Уж не знаю, чем Вован там занят, но
припижонился здорово. Костюм нормальный, куртец. Только видно сразу крыша
не на месте, глаз беспокойный.
- А у Полины, что сбежала, ты говорила, тоже порывы какие-то к тайным глубинам
наблюдались... - Катя взяля вторую конфету. - Не верю я этим экстрасенсам.
- Она, вроде, всерьез. Что-то все думала, о чем-то размышляла, нечто улавливала... А
вот как мужика удержать - со мной советовалась. Фирму из-под носа увели - ухом
не повела.
- Так ты говоришь, она сама все оттяпала?
- А! Разве поймешь? История полна нераскрытых тайн... - Алла сделала
"велосипедик". - Пора размяться, расплавились, как пластилин. - Она бодренько
вскочила, выполнила серию махов ногами, вращений бедрами, руками. Все складно,
машинально, с привычной сноровкой профессиональной "физкультурницы". А на
черта нам с тобой, Кэт, эти тайны нужны? Ты на велотренажер подналяг, я тебе
методичку дам. От сладкого пока откажись. Петр - мужчина видный. Фотомодели
сейчас стаями бродят, хоть отстреливай, голодными глазами на состоятельных
мужиков зыркают... - Алла тряхнула шезлонг подруги. - Больше движений, держи
форму. И тонус, тонус! - Она легкой трусцой вбежала в парадную, обшитую дубом
комнату. - Иди, глянь, какую фигню мне Геночка притащил. Длина семнадцать
сантиметров. Почти что косметичка. А возможности побольше, чем у Кашпировского. - Она открыла крышку продолговатого черного аппарата с маленькой антенной.
Компьютер, факс, модем, записная книжка и телефон. Все "в одном флаконе".
Сейчас мы выясним у наших грибников, что соорудить к ужину... Шашлык или в ресторан двинуть... - Алла нажала кнопку. - Это ты или косолапый мишка?
Что голос-то такой, Гечик? Ну как зачем беспокою? Грибы, что ли, от телефона
разбегаются... Не груби... Хотели с Кэт согласовать меню... Что? Пожав плечами,
Алла отключила связь.
- Шашлык? - уточнила Катя.
- Не в настроении. Не знаю, что там у них в лесу делается. Похоже, ведьмы на шабаш
собрались...
- А Петр-то с ним?
- Не спросила. - Алла погрузилась в задумчивость.
- Но что сказал-то? - Обеспокоилась Катя.
- Послал. Передаю дословно: "Идите вы со своим грибами и меню на х...!". Конец цитаты.
Глава 35
Всю долгую службу в системе органов безопасности, Кирилл Сергеевич придерживался принципа "разумного компромисса". Он помогал продержаться на плаву, да и просто выжить. Оба слова в этой формулировке были ключевыми. Компромисс мог оказаться опасным, вредным, подлым, мог скрутить, изломать человека, уничтожить его изнутри. Тому жизнь давала немало примеров. Полное отрицание компромисса, то есть заключения обоюдовыгодного договора с обстоятельствами приводило к не менее трагическим последствиям. Печальное доказательство тому - судьба несгибаемого Ласточкина.
Главным рецептом выживании во все времена оставалась точно выверенная доза отступлений от требований ума и совести. Рассаду, одному из немногих "бойцов невидимого фронта", удавалось соблюсти пропорции. Он был осторожен, объективен, нетороплив в решениях, нелицеприятен с подчиненными и начальством, умел находить выходы из щепетильных положений. Говорил: надо подумать, в то время, как другие на его месте уже хватались за пистолет. За всю свою очень непростую служебную карьеру Кирилл Сергеевич мог упрекнуть себя в открытой сделке с совестью лишь один раз. В остальных случах имел место "разумный компромисс". Раньше Рассада называли "честным коммунистом", что вовсе не означало в его случае наивности и глупости. Идейная платформа была для него лишь условием разумного существования и активной работы в рамках предлагаемых обстоятельств.
Проведя строгий анализ проделанного, Рассад убеждался, что положительный баланс намного превышает негативные составляющие. Занимая важное кресло в серьезнейшем ведомстве, ему удалось сделать во имя добра и справедливости значительно больше, чем некоему диссиденнтствующему сторожу с тремя образованиями, не желавшему приспосабливаться и "пахать" на советскую власть. Теперь Кирилл Сергеевич числился в "центристах". Он вел открытую борьбу за демократическое общество на крепкой экономической платформе и руководствовался все теми же лозунгами гуманности, чести, преданности родине. Враги считали Рассада крепким орешком, скользким человеком, опасным противником. Друзей у него было мало, в основном посторонние, не из "системы". Да и тех с каждым годом становилось все меньше, с каждым годом все чаще подступал нерешаемый вопрос из породы "вечных" - "Зачем?", "За что воюешь, старик?"
Отбиваясь, как можно, от философских аспектов вопроса о смысле жизни и борьбе за выживание, Рассад старался жестко сузить рамки рызмышлений, свести свои счеты с действительностью до уровня частного случая.
Андрей умер. Спешно проведенное следствие признало его виновным в чудовищных хищениях и совершении противоправных сделок по продаже военной техники, исчезли огромные суммы денег. Состряпавшие ложное обвинение люди колебались в выборе козла отпущения. Какое-то время находился в бегах содиректор "Оникса" Глеб Сарычев. Потом исчезла Полина Ласточкина и тут же стало ясно, что исчезла она вместе с украденными отцом капиталами. Глеб Сарычев дал исчерпывающие показания, говорящие о том, что его хитро подставили компаньон и неизвестные сообщники. О роли в хищении Полины Андреевны, с которой находился в связи, Сарычев говорить отказывался, ссылаясь на полную неосведомленность.
В тот самый момент, когда Полина скрывалась на подмосковной даче, Рассад встретился с Глебом. Ему хотелось убедиться, что Полина не ошиблась, вручив этому человеку свою судьбу. Обладавший кое-какой информацией, Рассад легонько надавил на Сарычева, действуя, якобы, от лица Крафта. Глеб упорствовал в борьбе за справедливость недолго. С первых же фраз Рассаду стало ясно - Сарычев не тот, за кого принимала его Полина. Он явно трусил и готов был отступиться от всего - от попытки оправдаться, назвав имена истинных виновников краха "Оникса", от женщины, которую собирался сделать своей женой. Кирилл Сергеевич с легким сердцем отправил Полину в Германию, надеясь, что сумеет разобраться с московской авантюрой. Но не тут-то было. Куда бы ни направлял поиск Рассад в деле Ласточкина, он упирался в непроницаемую стену. Его явно дезинформировали и давали понять: не суйся, запретная зона.
Значительно больше Рассаду повезло со "смежниками" из иностранных спецслужб. Он сразу же нашел нужного человека, с которым в 1961 году с двух сторон поддерживал операцию разрядки Карибского кризиса. Мир находился на грани ядерной войны. Благоразумие президентов СССР и США не допустило катастрофы. Но мало кто знал: даже если б один из президентов нажал роковую кнопку, ракеты не поднялись бы в воздух. Ситуация, как говорили, была "под двойным контролем".
Рассаду был известен лишь кодовый номер американского коллеги. Он разыскал его - пенсионера, одинокого старика, в Кливленде. Мужчины легко поняли друг друга. Слово "Крафт" снова сделало их соратниками. Тимоти такое ласковое кошачье имя оказалось у матерого волка, взялся поддерживать связь с Рассадом, снабжать его информацией и держать в поле зрения Ласточкину, находящуюся в Мюнхене под другим именем.
В июне Рассад, подобно Штирлицу, тайно отмечавшему День Советской Армии, отпраздновал победу - он узнал, что маньяк по прозвищу Крафт и возглавляемые им лаборатории по производству новых видов психотропного оружия, уничтожены. Мало того, к этому оказалась причастна Полина, проявившая на деле незаурядные возможности парапсихолога. Рассад не раз подыгрывал девочке, проводившей "тесты на ясновиджение" - ловко подменял картинки в запечатанных конвертах, разложив их именно в таком порядке, как ожидала найти Полина, позволял ей "угадать" его мысли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Не верю я рекламе. Где "лоснящаяся бронзовым загаром здоровая кожа"?
- Завтра облезешь, - успокоила её Алла. - Ты на меня не равняйся, я от природы
цыганистая. Весь год могу хвастаться, что только с Канар вернулась. Она
отбросила нож, которым чистила грибы. - Руки черные. Слушай, давай все на фиг
выкинем? Скажем - червивые. Да они и не спросят. Таскают, таскают каждый день.
что попадется. И возвращаются поддатые. Словно нельз дома, как полагается, за
столом выпить.
- Романтика, мужское братство. Им обязательно что-нибудь втихаря урвать надо. Три
дня свободных выкроили, да так и глядят, куда бы смыться. То авторынок, то
рыбалка, теперь вот по грибы зачастили. Думаю, суп лучше из шампиньонов сварить, а эти отварим и замаринуем. Сами есть не станете друзьям скормите. Дачный промысел, экзотика. - Катя потянулась. - Благодать такая, патриархальная... Скажи, Алка, почему я всегда Лесковскую "леди Макбет" вспоминаю? Да не жуть там всякую, а как она с Сергеем своим роман крутила. Под яблонями, да с самоваром, да в жарком саду... Благодать...
- Ну, это ясно. Образование у тебя литературное. Отсюда неспортивность,
умственность, ассоциации дурацкие. - Алла ссыпала грибы в пластиковое ведро.
Закопаю или в компостную кучу выкину. - Она посмотрела на подругу с
сомнением. - Какая же тут благодать и причем, честное слово, Макбет? Неудовлетворенность, тоска. С нашими мужиками только о молоденьком кобельке и мечтать. Лесков там или, как его? Ди Каприо.
- Не все ж в одни руки! Это только в кино: состояние утроил, в Японию на совет
директоров слетал, по дороге устранил несимпатичных компаньонов, конкурента
фейсом об тейбл размазал, а потом теннис, душ - и к жене под бок. "Все ради тебя,
любовь моя. Ты одна способна дать мне силы и волю к борьбе". А сам старый хрыч,
не чета нашим спортсменам, сплошной фак-символ, значит.
- Так то ж в Америке... - Алла сосредоточилась. - Я, знаешь, как рассчитываю?.. Вот
смотри: домик на Ривьере подберу. В трех конторах целый список выдали, в сентябре
еду смотреть. Но проживание там недешевое. Советуют поступить разумно
прикупить недвижимость в приличном районе Парижа, гдем сейчас стоимость
жилплощади почти как в Москве. Удобная квартирка, рядом школа вполне
достойная. Забираю я Павла у свекрухи и осваиваю Париж. На зиму домик на Ривьере сдаю в аренду и на эти бабки проживаю в столице. Летом наоборот. Главное, все время при деле и в Москву ну совершенно наведаться некогда. Выкрою разве что недельку, что бы мужа единоутробного приласкать, потом на пару дней он ко мне в рабочем порядке подскочит. Вот тебе и "полноценная семейная жизнь".
- Неплохо, многие так устраиваются. Если, конечно, возможности позволяют. Мой то
ли жмется, то ли прибедняется, не пойму... Зарплату ведь у них не проверишь.
Говорит, радуйся, что коттедж отгрохали, за матерью и дочкой приглядывай. И не
очень-то, вроде, пасть разевай. Он, естественно, деликатно выражается: необходимо
соизмерять желаемое в возможным... Крохобор!
- Зря ты, Кэт. Твой Петька только второй год в этой структуре задействован. Забыла,
как в блочном доме в Бескудниках сидела? А теперь - царские хоромы. Ты его не
торопи - дорожка скользкая. Петя отличный специалист, как юриста его ценят.
Идеальное дело с "Ониксом" провел.
- Так ведь связи. Опыт и... - Катя пошелестела пальцами. - Есть чем подмазать... Я
вообще частенько не понимаю, о чем речь идет. Все темнит и темнит...
- Не надо понимать. Нам же лучше. Какую версию предлагают, такой и придерживайся. Не выходя за рамки.
- Так ведь любопытно. И страшновато, Ал. Вокруг такие кошмарики. Иной раз ночью
кручусь-кручусь, пойду по спальням, на Таню взгляну, на Анну Федоровну... А у
Петра лицо во сне строгое-строгое, словно в Колонном зале лежит...
- Да сплюнь ты! Прекрати мрак нагонять. Подумай, как люди живут. В деревнях
голодают, шахтеры все время у себя там гибнут, черномазые воюют... Старухи
нищие... А, хватит! Живем здесь, как в раю, и ещё атмосферу нытьем отравляем.
надо заряжать окружающее положительной энергией. В этом наша задача.
Катя сняла очки, обнаружив бледно-голубые, совсем невеселые глаза.
- Скажи, Ал, что это у них в мае случилось? Я ж молчать буду, хоть пытай. Сама
заинтересованная.
- Ты, Катерина, меня зря напрягаешь, в мужских делах я несведущая. Только и
мечтаю отсюда подальше слинять. Но версия... Версия у меня, конечно, как у
человека думающего, имеется.
- У меня тоже. И не очень-то обнадеживающая.
- Это как посмотреть. Рассуждаем логически: в каждом деле есть своя иерархия, а
следовательно - и свой генсек. Весь муравейник на него пашет, но и о себе не
забывает. Придумали они, значит, некоего Крафта. Мы им разве что детей не
пугали: он, де, все насквозь видит, все под контролем держит и находится на пути к
высшей власти. Не знаю - то ли в президенты России, то ли в СССР, а скорее, всех
вместе - и нас, и американцев, и европейцев. Такой вот супер-пупер... - Алла
откинула спинку шезлонга, подставив солнцу лицо и шею. - И получается, что
здесь ни творится - на все воля Крафта. Ему ведь бабки фантастические нужны.
Слышишь только - то тут, то там - грабеж, растраты, хищения, денежки у
правительства и прочих структур куда-то сквозь пальцы утекают... Алла звонко
шлепнула комара. - В землю, что ли? Нет... В его, значит, карман. Удобно? Всем
очень удобно... Создали "Оникс", провернули быстренько по его линии миллионные
сделки по военке, что ли. А потом слопали. Сарычев Глеб - продувная бестия, ловко
вывернулся. Имел наверняка запасной шиш в кармане, на случай если прижмут. Но
для этого у них имелся Ласточкин. Ты в курсе. Уж не знаю, как они это дело
устроили, но генерал как от расстройства впал в кому, так в сознание и не пришел.
Зря следователь из госпрокуратуры под дверью дежурил, чтобы показания снять.
- да все они одна шайка-лейка. Иначе как бы твой Петр дело выиграл? Бстренько провели следствие - дело очевидное: хищение. Полинка Ласточкина исчезла, а с нею и все счета.
- Не думаю, что она сама все дело провернула. Я её, правда, один раз в ресторане с
Глебом видела, но впечатление не то. На кого-то она пахала, может, на того же Глеба.
А он её подставил.
- Или не подставил, а сделал вид. Сейчас наша Полечка проживает спокойно в
Европе со своими миллионами в ожидании ребеночка и прибытия Сарычева. - Алла
замолчала. Она который раз вдалбливала себе эту версию, но не очень-то в нее
верила. Хорошо помнила растерянный голос подруги, метавшейся в поисках Глеба и
называвшей имя Крафта. Нет, она тогда конечно не знала, в чем дело, кто кашу
заварил. И, возможно, не успела узнать. Травка пропал одновременно с ней.
Вывод напрашивается сам собой: Красновский убрал Ласточкину с помощью своего
"бультерьера", а потом избавился от него самого. Не веселая, в общем-то версия.
Алла Писецкая в сердцах отшвырнула ногой заслонившее солнце кресло. Не
любила она душевных метаний. Жалости, сомнений терпеть не могла. На дух не
выносила. Катя задумчиво сдирала на плечах лупящуюся кожу.
- Ал, и как некоторые бабы в себе такие силы находят?.. Я иногда думаю, может, и в
самом деле, нечто этакое, запредельное существует. Ведь про Крафта говорили...
- Не повторяй глупостей. Может, он вроде Кашпировского, умел наводить тень на
плетень, но уж вампиром, Дракулой... П-ф-ф, милая! Страшилки для бедных. Принеси-ка лучше с террасы конфеты. "Рафаэлло" - райское наслаждение, готова присягнуть.
Катя вернулась с коробкой, поправила купальник, с трудом сдерживающий телеса,
разорвала обертку и надкусила кокосовый шарик.
- Кайф... Ты думаешь, они этот понт с Крафтом нарочно устроили? Ну, что его
цэрэушники подловили и дело прикрыли... Помнишь, прошло сообщение о
нескольких взрывах...
- Да, в мае. Мой мужик сильно всполошился. Дома не ночевал, куда-то летал "на спортивные сборы". Приехал, говорит: "Ложная информация, чтобы внести панику в ряды оппозиции - это они так себя называли. - Все под контролем, подыскивай домик на Средиземноморье".
- Значит, он все же есть. - Катя села. - Есть! Я чувствую. Говорят, сильнейший
экстрасенс. Проводит сеансы внушения на любом расстоянии. Скрутить может кого
угодно одной силой мысли. Ты ведь Володьку Мальцева хорошо знаешь?
- Еще бы. Вместе в НИИ работали. Я, значит, тренером, а он хотел спортивным
врачом стать. Массажистом-экстрасенсом. Внушать волю к победе. Сдвинутый. Его
благоверная тоже. И сын, вроде, на учете в психушке состоит.
- Это теперь называется "потомственное ясновидение". У него в роду колдуны, Петр
говорит, до восьмого колена... Они ему биографию впечатляющую сочинили. Да и
платят хорошо.
- Слава Богу. Вечно в нищете перебивался. Теперь на своей тачке ездит. По моей,
между прочим, протекции. Меня Генка как-то спросил, будто между прочим: ты про
одного типа вспоминала, что мысли угадывает, можно на него глянуть? Ну,
пригласили, глянули, взяли в "структуру". Уж не знаю, чем Вован там занят, но
припижонился здорово. Костюм нормальный, куртец. Только видно сразу крыша
не на месте, глаз беспокойный.
- А у Полины, что сбежала, ты говорила, тоже порывы какие-то к тайным глубинам
наблюдались... - Катя взяля вторую конфету. - Не верю я этим экстрасенсам.
- Она, вроде, всерьез. Что-то все думала, о чем-то размышляла, нечто улавливала... А
вот как мужика удержать - со мной советовалась. Фирму из-под носа увели - ухом
не повела.
- Так ты говоришь, она сама все оттяпала?
- А! Разве поймешь? История полна нераскрытых тайн... - Алла сделала
"велосипедик". - Пора размяться, расплавились, как пластилин. - Она бодренько
вскочила, выполнила серию махов ногами, вращений бедрами, руками. Все складно,
машинально, с привычной сноровкой профессиональной "физкультурницы". А на
черта нам с тобой, Кэт, эти тайны нужны? Ты на велотренажер подналяг, я тебе
методичку дам. От сладкого пока откажись. Петр - мужчина видный. Фотомодели
сейчас стаями бродят, хоть отстреливай, голодными глазами на состоятельных
мужиков зыркают... - Алла тряхнула шезлонг подруги. - Больше движений, держи
форму. И тонус, тонус! - Она легкой трусцой вбежала в парадную, обшитую дубом
комнату. - Иди, глянь, какую фигню мне Геночка притащил. Длина семнадцать
сантиметров. Почти что косметичка. А возможности побольше, чем у Кашпировского. - Она открыла крышку продолговатого черного аппарата с маленькой антенной.
Компьютер, факс, модем, записная книжка и телефон. Все "в одном флаконе".
Сейчас мы выясним у наших грибников, что соорудить к ужину... Шашлык или в ресторан двинуть... - Алла нажала кнопку. - Это ты или косолапый мишка?
Что голос-то такой, Гечик? Ну как зачем беспокою? Грибы, что ли, от телефона
разбегаются... Не груби... Хотели с Кэт согласовать меню... Что? Пожав плечами,
Алла отключила связь.
- Шашлык? - уточнила Катя.
- Не в настроении. Не знаю, что там у них в лесу делается. Похоже, ведьмы на шабаш
собрались...
- А Петр-то с ним?
- Не спросила. - Алла погрузилась в задумчивость.
- Но что сказал-то? - Обеспокоилась Катя.
- Послал. Передаю дословно: "Идите вы со своим грибами и меню на х...!". Конец цитаты.
Глава 35
Всю долгую службу в системе органов безопасности, Кирилл Сергеевич придерживался принципа "разумного компромисса". Он помогал продержаться на плаву, да и просто выжить. Оба слова в этой формулировке были ключевыми. Компромисс мог оказаться опасным, вредным, подлым, мог скрутить, изломать человека, уничтожить его изнутри. Тому жизнь давала немало примеров. Полное отрицание компромисса, то есть заключения обоюдовыгодного договора с обстоятельствами приводило к не менее трагическим последствиям. Печальное доказательство тому - судьба несгибаемого Ласточкина.
Главным рецептом выживании во все времена оставалась точно выверенная доза отступлений от требований ума и совести. Рассаду, одному из немногих "бойцов невидимого фронта", удавалось соблюсти пропорции. Он был осторожен, объективен, нетороплив в решениях, нелицеприятен с подчиненными и начальством, умел находить выходы из щепетильных положений. Говорил: надо подумать, в то время, как другие на его месте уже хватались за пистолет. За всю свою очень непростую служебную карьеру Кирилл Сергеевич мог упрекнуть себя в открытой сделке с совестью лишь один раз. В остальных случах имел место "разумный компромисс". Раньше Рассада называли "честным коммунистом", что вовсе не означало в его случае наивности и глупости. Идейная платформа была для него лишь условием разумного существования и активной работы в рамках предлагаемых обстоятельств.
Проведя строгий анализ проделанного, Рассад убеждался, что положительный баланс намного превышает негативные составляющие. Занимая важное кресло в серьезнейшем ведомстве, ему удалось сделать во имя добра и справедливости значительно больше, чем некоему диссиденнтствующему сторожу с тремя образованиями, не желавшему приспосабливаться и "пахать" на советскую власть. Теперь Кирилл Сергеевич числился в "центристах". Он вел открытую борьбу за демократическое общество на крепкой экономической платформе и руководствовался все теми же лозунгами гуманности, чести, преданности родине. Враги считали Рассада крепким орешком, скользким человеком, опасным противником. Друзей у него было мало, в основном посторонние, не из "системы". Да и тех с каждым годом становилось все меньше, с каждым годом все чаще подступал нерешаемый вопрос из породы "вечных" - "Зачем?", "За что воюешь, старик?"
Отбиваясь, как можно, от философских аспектов вопроса о смысле жизни и борьбе за выживание, Рассад старался жестко сузить рамки рызмышлений, свести свои счеты с действительностью до уровня частного случая.
Андрей умер. Спешно проведенное следствие признало его виновным в чудовищных хищениях и совершении противоправных сделок по продаже военной техники, исчезли огромные суммы денег. Состряпавшие ложное обвинение люди колебались в выборе козла отпущения. Какое-то время находился в бегах содиректор "Оникса" Глеб Сарычев. Потом исчезла Полина Ласточкина и тут же стало ясно, что исчезла она вместе с украденными отцом капиталами. Глеб Сарычев дал исчерпывающие показания, говорящие о том, что его хитро подставили компаньон и неизвестные сообщники. О роли в хищении Полины Андреевны, с которой находился в связи, Сарычев говорить отказывался, ссылаясь на полную неосведомленность.
В тот самый момент, когда Полина скрывалась на подмосковной даче, Рассад встретился с Глебом. Ему хотелось убедиться, что Полина не ошиблась, вручив этому человеку свою судьбу. Обладавший кое-какой информацией, Рассад легонько надавил на Сарычева, действуя, якобы, от лица Крафта. Глеб упорствовал в борьбе за справедливость недолго. С первых же фраз Рассаду стало ясно - Сарычев не тот, за кого принимала его Полина. Он явно трусил и готов был отступиться от всего - от попытки оправдаться, назвав имена истинных виновников краха "Оникса", от женщины, которую собирался сделать своей женой. Кирилл Сергеевич с легким сердцем отправил Полину в Германию, надеясь, что сумеет разобраться с московской авантюрой. Но не тут-то было. Куда бы ни направлял поиск Рассад в деле Ласточкина, он упирался в непроницаемую стену. Его явно дезинформировали и давали понять: не суйся, запретная зона.
Значительно больше Рассаду повезло со "смежниками" из иностранных спецслужб. Он сразу же нашел нужного человека, с которым в 1961 году с двух сторон поддерживал операцию разрядки Карибского кризиса. Мир находился на грани ядерной войны. Благоразумие президентов СССР и США не допустило катастрофы. Но мало кто знал: даже если б один из президентов нажал роковую кнопку, ракеты не поднялись бы в воздух. Ситуация, как говорили, была "под двойным контролем".
Рассаду был известен лишь кодовый номер американского коллеги. Он разыскал его - пенсионера, одинокого старика, в Кливленде. Мужчины легко поняли друг друга. Слово "Крафт" снова сделало их соратниками. Тимоти такое ласковое кошачье имя оказалось у матерого волка, взялся поддерживать связь с Рассадом, снабжать его информацией и держать в поле зрения Ласточкину, находящуюся в Мюнхене под другим именем.
В июне Рассад, подобно Штирлицу, тайно отмечавшему День Советской Армии, отпраздновал победу - он узнал, что маньяк по прозвищу Крафт и возглавляемые им лаборатории по производству новых видов психотропного оружия, уничтожены. Мало того, к этому оказалась причастна Полина, проявившая на деле незаурядные возможности парапсихолога. Рассад не раз подыгрывал девочке, проводившей "тесты на ясновиджение" - ловко подменял картинки в запечатанных конвертах, разложив их именно в таком порядке, как ожидала найти Полина, позволял ей "угадать" его мысли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46