Клер добродушно улыбнулась:
– Джинси, по-моему, ты влюблена.
Я плюхнулась в офисное кресло, а Клер поспешно прикрыла дверь офиса.
– Господи, знаю! До чего все паршиво, верно? Особенно противно, что Рик уходит к женщине, которая тяжелее меня фунтов на сорок!
– Никуда он не уходит, – решительно заявила Клер.
– По крайней мере не к этой корове! – воскликнула Даниэлла. – Неудивительно, что ее бывший муж пошел вразнос! Бьюсь об заклад, это не она затеяла развод, потому что с таким весом нужно быть последней идиоткой, чтобы уйти от мужа, если только он не бил ее каждый день до потери сознания!
Я невольно рассмеялась:
– Спасибо, Даниэлла. Ты всегда умеешь ободрить и к тому же ужасно добрая! Это мне в тебе и нравится.
– Я просто говорю правду, – невозмутимо усмехнулась она. – Ты умна, сообразительна и очень симпатичная, хотя язык у тебя – чистая бритва, а характер – чистый уксус, как говаривала моя бабушка, все же человек ты хороший. А теперь собирайся, мы ведем тебя на ленч.
– Но в обеденный перерыв я обычно работаю, – запротестовала я.
– Пропускать обеды вредно, – отрезала Клер.
– И мужчины не любят тощих.
– Как и коров, – заключила я, снова прыснув.
ДЖИНСИ
БЫКА ЗА РОГА
Вечером, после того как Джастин, уставший за день, проведенный в зоосаде, наконец улегся, я подступила к Рику.
– Мне нужно кое-что спросить, – начала я. Боже, меня трясло! – Только, пожалуйста, скажи мне правду.
Рик – он сидел на продавленном диване, который давным-давно пора бы заменить, – махнул рукой, приглашая меня устроиться рядом.
– Ладно. Выкладывай.
Я взглянула ему в глаза.
Оказывается, у него ресницы длиннее моих!
– Ты интересуешься Лорой Декоста? Только не лги.
Но вместо того чтобы покраснеть, Рик раздраженно поморщился:
– Матерью Кристен? Или Кирстен? Куда подевались простые английские имена, вроде Кэтлин?! Интересуюсь? Хочешь спросить, не увлекся ли я?
«Только не смейся, – молилась я. – Что бы ты ни ответил, только не смейся надо мной!»
Но он и не думал смеяться. Напротив, вид у него был довольно злой.
– Иисусе, Джинси, конечно, нет! Она совершенно меня не интересует. Что я сделал, почему ты так подумала? Прости меня. Только объясни, что случилось, и даю слово, больше ничего подобного не повторится.
Я почувствовала такое облегчение, что мигом ослабела. Какой он все-таки милый.
– Нет, – сказала я, – ничего такого ты не сделал. Знаешь… это все я. Я просто…
– Тебе не нужно ревновать. Никогда, – перебил Рик, пощадив меня. Он не дал договорить, произнести роковое слово. – Теперь мы с тобой. Только ты и я. Правильно?
– Да. Наверное.
Рик взял мои руки и сказал:
– Не «наверное». Так и есть.
– Значит, ты уверен, что я в твоем духе, а Лора – нет?
– Только не считай меня негодяем, – ухмыльнулся Рик, – но, не говоря уже о том, что Лора – самая большая зануда в мире, и я понятия не имею, почему она появляется в офисе через день, под какими-то выдуманными предлогами, она еще и совершенно не привлекает меня как женщина. По-моему, она совершенно несимпатичная.
– Даниэлла назвала ее коровой, – сообщила я.
– Ну, я бы не был так категоричен. Может, достаточно «телки»?
Я легонько шлепнула его по руке. Рик сжал мои пальцы.
– Дело в том, Джинси, – прошептал он, – что я тебя люблю.
О Господи!
Вот оно.
Момент, которого я боялась.
Момент, которого ждала.
Смогу ли я ответить тем же?
Рик терпеливо ждал, не выпуская моих ладоней.
– Я тоже люблю тебя.
Мой голос чуть дрогнул, но, Боже, я это сказала!
Мы долго сидели обнявшись.
Вот тебе, Маммизилла!
КЛЕР
ГОРОД, ПРИЯТНЫЙ ВО ВСЕХ ОТНОШЕНИЯХ
Предсвадебный прием.
Мой предсвадебный прием.
Хотя Даниэлла намекала, что будет счастлива сопровождать меня в Мичиган, на случай, если понадобится помощь, что бы это ни означало, – скорее всего, в ее понимании, речь шла о хрустале, – я не пригласила ни ее, ни Джинси.
Говоря по правде, не думаю, чтобы Даниэлла особенно обиделась.
И точно знаю, что Джинси вздохнула с облегчением.
– Эта гребаная вечеринка по случаю рождения ребенка едва меня не доконала. На будущие пятьдесят лет с меня хватит. Но ты повеселись за нас. И все такое.
Мы с Уином доехали на такси до аэропорта. Прошли через охрану. Меня попросили снять туфли. Ноутбук Уина вызвал подозрения.
За минуту до взлета Уин взял мою руку:
– Я так счастлив, Клер. Мне кажется, ничего лучше с нами еще не случалось. Правда?
Глаза за круглыми очками в золотой оправе казались абсолютно искренними. Кстати, в самолете он всегда надевал очки, а не контактные линзы: сильно пересыхала слизистая.
Я не питала ненависти к Уину.
Просто иногда он не слишком мне нравился.
Что же до любви… я знала, что больше не люблю его. Уже много лет, как не люблю.
Нет, я любила Уина – так, как любят кого-то, с кем знакомы много-много лет. Кого знаешь как свои пять пальцев. Кто уже стал частью твоей жизни. Все равно что любить себя.
Или по крайней мере свыкнуться с собой. Уин всегда был рядом со мной. Как и я – рядом с ним.
Моя любовь к Уину стала привычкой.
Вот только хорошей или плохой?
– Клер, – повторил Уин, стиснув мою руку. – Я о чем-то тебя спросил.
Я покачала головой и улыбнулась:
– Прости, Уин. У меня в голове сейчас столько всяких мыслей… конечно, ты прав. Конечно.
В аэропорту Детройта нас встречали мама и папа.
– Девочка моя, – прошептал отец, целуя меня в лоб. – Я так горжусь тобой!
– Почему, папа? – деланно удивилась я.
Вот уже несколько лет, как я работала на одном месте. Неужели, сама того не подозревая, совершила нечто экстраординарное?
– Ты наконец выходишь замуж, – пояснил он.
А, вот оно. Вершина моих женских достижений. Пока, разумеется, не появятся дети.
– Я уже начал думать, что никогда не стану дедушкой.
Ну вот, я так и знала!
– Но у тебя есть Джеймс и Филип, – напомнила я.
Па покачал головой.
– Это не одно и то же, – объявил он, и я не стала развивать тему.
– Все так хотят поскорее тебя увидеть, – вмешалась мама. Она взяла меня под руку и повела к машине.
Позади слышались смешки отца и Уина: оба, вне всякого сомнения, припоминали победы в гольф и рыбацкие байки. Только подобными общими хобби и могут быть связаны мужчины типа Уинчестера Каррингтона III, эсквайра, и доктора Уолтера Уэллмана.
– Приезжает тетя Изабель и все твои кузины, – сообщила мать. – И угадай, кто еще будет? Мериэнн Брайтман, прямо из Чикаго! Знаю-знаю, ты не видела ее еще со школы, так что я решила сделать тебе сюрприз. Знаешь, у нее уже четверо детей!
– Вот это да! – притворно восхитилась я. – Четверо! Это… это много.
Я подумала об оживленном аэропортовском терминале за нашими спинами. Обо всех семьях, собиравшихся в отпуск и возвращавшихся домой. Обо всех стариках и калеках в инвалидных креслах. Обо всех молодых, но уже безобразно ожиревших людях в моторизованных тележках, управляемых скучающим персоналом аэропорта. О счастье и печали, которые нес с собой каждый человек.
Я подумала: может, сказать маме, что мне срочно нужно в туалет? А оттуда потихоньку ускользнуть и раствориться в толпе?
А потом я просто не вернусь.
Я продолжала идти.
– И, Клер, ты должна выбрать подружек, – настаивала мать. – Им нужно будет приехать заранее, как-то подготовиться. Да, и не забудь продумать фасон и цвет платьев, иначе бедняжкам придется довольствоваться каким-нибудь уродством из магазина готовой одежды! А подружки…
– Только одна. Одна подружка, – твердо сказала я.
– Да, но…
– И свадьба будет скромной.
Мать расстроенно всплеснула руками.
– Я хотела сказать, в узком кругу, – поправилась я. – Сейчас это модно. В узком кругу.
– Ну… как хочешь. Тебе лучше знать…
Лучше? Черта с два!
– Попрошу Джессику быть подружкой, – мгновенно решила я.
И какое имеет значение, что я много лет не видела кузину? В детстве мы дружили.
Мама мгновенно просияла:
– О, Джессика будет так рада!
В этом я была совсем не уверена, но улыбнулась и кивнула.
– Люди в «Гэнди дэнсер» были так любезны и обещали все устроить, – продолжала мать.
Мне захотелось поскорее уснуть в своей старой комнате. Но тут я вспомнила, что Уин захочет лечь со мной.
КЛЕР
ШОУ, КОТОРОЕ НИКОГДА НЕ КОНЧАЕТСЯ
Моя кузина Джессика и впрямь пришла в восторг, узнав, что ей предстоит быть подружкой невесты, хотя список подарков уже был составлен, прием организован и почти все приготовления к свадьбе закончены.
Может, поэтому она и была так довольна. Ей почти ничего не оставалось, кроме как приехать незадолго до великого дня и привезти платье. И даже это не составило труда: я предложила выбрать нечто такое, что она смогла бы надеть снова, причем любого цвета, кроме черного.
– О-о-о, я так тебе завидую! – взвизгнула она, когда мы прибыли в «Гэнди дэнсер», бывший вокзал, все еще хранивший следы своего исторического прошлого. – Выходишь за красивого, преуспевающего парня! Надеюсь, мне повезет еще до тридцати лет найти кого-то вроде Уина. Кстати, есть у него брат? Может, ты представишь меня его друзьям, когда я попаду в Бостон?
Миссис Каррингтон, разумеется, тоже была здесь.
– Ну, дорогая, – начала она, прежде чем я собралась развернуть подарки, – ты подумала о моем платье?
Ее светлые глаза сверкали надеждой.
Вокруг меня смеялись и болтали женщины. Все были разодеты по такому случаю. Все мечтали присутствовать на свадьбе. Все были вне себя от волнения.
И я была этому причиной.
– Да, – сказала я будущей свекрови. – С удовольствием надену ваше платье.
«Мама меня поймет. Я постараюсь объяснить. Пусть тоже порадуется», – думала я, наблюдая, как миссис Каррингтон вытирает слезы.
Я получила огромное количество хрусталя, и все от Тиффани. Его выбрала для меня Даниэлла. Наверное, она будет очень рада узнать об этом. Может, стоило бы подарить ей один из предметов?
Джессика потребовала, чтобы я произнесла тост. Я послушно поднялась и поблагодарила всех, сказав в заключение:
– Я пью за самого главного человека в моей жизни. Маму. Без нее я была бы никем.
Мама заплакала и обняла меня. Миссис Каррингтон всхлипнула. Все зааплодировали.
Подали торт – уменьшенную копию свадебного, с пластмассовыми женихом и невестой на верхушке. Я попыталась отказаться, но встревоженный взгляд матери заставил меня молча принять тарелку от тети Изабель.
К этому времени прием до странности походил на сон. Или цирковое представление. Шум. Яркие цвета. Всеобщее возбуждение.
– Мечта каждой женщины…
– Никогда не узнаешь истинного счастья, пока…
– День, о котором грезит каждая женщина с самого раннего детства…
– Теперь ты станешь одной из нас!
Я улыбалась, оправдывая все ожидания.
Очевидно, смысл брака только отчасти в приобретении мужа. Дело в других женах. В том, чтобы стать членом эксклюзивного клуба, с побочным результатом в виде брошенных жен, на смену которым пришли женщины помоложе, вторых жен с приемными и новыми детьми и вдов.
Главное – в принадлежности…
Что же, приятно ощущать свою принадлежность чему-то. Чувствовать себя частью какого-то сообщества.
Не так ли?
У меня не осталось времени ответить на вопрос, потому что в этот момент раздались визг и радостные вопли: в дверях появились мой отец, Уин, мистер Каррингтон и кузен Уина – он же по совместительству и будущий шафер – Ален. Шум поднялся такой, словно с многолетней войны вернулись герои-победители. Дамы вдруг неестественно оживились и загомонили, перебивая друг друга. Дети, многие из которых были моими кузенами, с криками радости помчались приветствовать Уина и его спутников.
Я же неподвижно восседала на троне – королева, увенчанная короной из лент и кружева, – и молча наблюдала за суетой.
Уин сиял от гордости, удовольствия и сознания собственного достоинства, словно присутствующие собрались только ради него. Король.
Но честно сказать, сияли все четверо мужчин, отлично сознавая, какими важными персонами их считают. Даже Ален, хотя его сияние в основном было результатом солидной порции джина с тоником, – мужчины успели кое-что себе позволить в клубе мистера Каррингтона.
Ален обвел взглядом комнату и, просветлев при виде Джессики, подмигнул и удостоил ее улыбкой.
– А он симпатичный, – прошептала она, дернув меня за руку. – Холостяк? Наверное, да, раз подмигнул мне.
Мужчины вошли в комнату. Уин направился прямо ко мне, и все зааплодировали, когда он наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку.
– Выглядишь настоящей королевой, – пробормотал он, и я увидела в его глазах слезы. – Я так счастлив, что ты станешь моей женой.
И встал передо мной на колени. Мой вассал. Мой рыцарь.
Я подалась вперед, и мы взялись за руки.
– Я тоже счастлива. Правда.
И в этот момент мне показалось, что, возможно, так и есть.
ДЖИНСИ
ИСТИНА В ВИНЕ
– Джинси! Это я, Салли! Впусти меня!
Гребаная полночь. И я так крепко спала…
Бух, бух, бух!
Чем это так грохочет? Кулаками или тараном?
– Иду! – крикнула я и, схватив халат, натянула на ходу.
Бам, бам, бам!
– Иисусе, – пробормотала я, пробираясь к двери. – Да иду же!
Как же нужно хотеть в туалет, чтобы…
Я отперла и открыла дверь. Салли буквально ввалилась в квартиру. Выглядела она ужасно: помятая, растрепанная, с тупым взглядом и синяками под глазами.
От нее разило спиртным.
– Ты пьяна, – зачем-то сказала я.
– Знаю.
– Лучше тебе пойти домой.
Господи, до чего же мне не хотелось оставлять ее ночевать!
– Мне туда не добраться.
Я вздохнула.
– Слушай. Если ты так нагрузилась, можешь лечь…
Где? Дивана у меня не было. Только старое кресло-кровать.
– …на полу. У меня есть лишнее одеяло…
– Почему не в постели, с тобой?
– Потому что ты набралась! Не желаю, чтобы ты храпела мне в ухо и блевала на простыни. Поправка: на мою единственную простыню!
– И это единственная причина? Может, ты не хочешь уложить меня в свою постель, опасаясь того, что может случиться, а?
Неужели для опасений недостаточно храпа и рвоты?
– О чем это ты? – спросила я, уже догадываясь, какой ответ услышу. Неприятное подозрение родилось и никак не желало уходить.
Салли пошатнулась. Я заметила на ее щеках потеки туши.
– Я люблю тебя, Джинси. Я в тебя влюбилась. Ты должна это знать, правда? То есть, Господи! – Салли разразилась безумным смехом. – Я была так откровенна!
А я – так глупа!
Француженка Сидо, тощая приятельница Салли, была права. Как я могла быть такой беспечной! Неужели трудно было представить, чем все это кончится?!
Я отступила, чтобы избежать пьяных объятий.
– Салли, ты же знаешь, я встречаюсь с Риком!
– Что может он дать тебе такого, чего не могу я? – потребовала она.
Не налижись ты как свинья, не стала бы задавать идиотские вопросы.
Будь твердой, Джинси. Доброй, но твердой.
Я глубоко вздохнула и посмотрела ей в глаза:
– Я люблю Рика, Салли. И дело не в тебе. Послушай, я не лесбиянка. Не знаю, что еще сказать. Мне очень жаль.
Она отвела взгляд. Рот открывался и закрывался, словно Салли пыталась что-то выговорить и не могла.
– Салли! Ты меня понимаешь?
Но она продолжала молчать.
А потом попыталась уйти. Но друзья не отпускают друзей шататься в пьяном виде по улицам. Наконец она перестала хвататься за ручку и рухнула на пол. Я накрыла ее одеялом и положила рядом мешок для мусора, на случай если ночью ей станет плохо.
Или она решит удушить себя…
Но Салли немедленно захрапела.
Не повезло мне.
Ночью я почти не спала, чувствуя себя последней дурой.
Сомкнула глаза только в шесть.
В половине восьмого меня разбудил оглушительный звон будильника. Я, потирая распухшие глаза, поплелась в соседнюю комнату.
И обнаружила, что Салли исчезла.

СЕНТЯБРЬ
ДАНИЭЛЛА
БОЖЬЯ КАРА
Я обожала ритуал приготовления ко сну.
Лосьоны и отвары, кремы и шампуни… Простые, успокаивающие действия не требовали сосредоточенности и позволяли думать о своем.
Этим утром, в начале сентября, ложась спать, я думала о Клер.
С того самого предсвадебного приема ее былые чувства к Уину, похоже, вновь вернулись.
А может, только родились, по крайней мере впервые с того времени, как я ее знала.
Интересно, что же произошло там, в мичиганской глуши?
Может, она просто решила смириться и играть теми картами, которые ей сдала судьба? Предпочла выполнить долг перед семьей, отдать дань традициям и…
Себе?
Я выдавила пасту на электрическую зубную щетку и принялась чистить зубы.
А может, она просто влюбилась в Уина заново? Вспомнила, почему полюбила его когда-то, много лет назад?
Я не знала, а Клер не откровенничала.
И не у нее одной были тайны.
Я хмуро рассматривала свое отражение в зеркале над раковиной. Кажется, в уголке глаза появилась новая морщинка?
Я потянулась к маленькой баночке крема для век.
Тайны могут сильно испортить внешность.
Дело в том, что я не рассказала ни Джинси, ни Клер о своей единственной ночи любви с Крисом. Они даже не знали, что он собирался в Бостон, что я пригласила его отметить свой день рождения в ресторане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35