И смилостивился тогда Великий Бог и направил
две стрелы, пущенные воинами Длинных Ушей, в руки Удачливого
Охотника. И выпали у него из рук длинные ружья, и короткие
ружья не смог он достать из кожаных карманов. И связали его, и
привели к пыточному столбу. Но никто из воинов Племени не
захотел пытать бледнолицего или снять с него живого скальп. А
не захотели, сынок, потому, что настоящий воин племени Длинных
Ушей всегда уважает честного и сильного врага. Врага, который
умеет драться и не бить в спину, как это делают Вонючие Сууки,
или подлые бледнолицые собаки. И, хотя Удачливый Охотник тоже
был бледнолицым, он никогда не бил в спину и не убивал зря
наших воинов. А уж тем более никогда не убивал детей, стариков
и женщин, как делал это его друг Доходяга Билли. И каждый, на
кого указал Вождь, покорно склонял голову и становился на
колени в знак того, что он лучше примет смерть от руки вождя,
чем оскорбит свою честь пыткой бледнолицего. И тогда, видя это,
Быстрая Стрела, бывший самым честным воином племени приказал
отвести бледнолицего к святому Столбу Смерти. И самые лучшие
воины по приказу вождя одновременно натянули свои тугие луки и
одновременно послали меткие стрелы в сердце бледнолицего.
С той самой поры скальп Удачливого Охотника хранится у нас
как самая большая святыня Воинов, и каждая мать приносит своего
новорожденного сына Вождю, чтобы тот одел на мальчика этот
скальп и Смелость и Отвага Удачливого Охотника, живущие в нем
сделала малыша в будущем таким же сильным и мужественным
воином, каким был сам Удачливый Охотник.
Вот такая легенда.
- А что стало со вторым?
- С каким вторым?
- Но ведь у Охотника было два ружья, и значит был кто-то
второй, тот, кто отдал Охотнику свое ружье. Да и рассказ Сони
похоже не что иное, как предсмертный разговор Охотника со своим
спутником.
- Про второго в легенде ничего не говорится. Я не знаю.
Может и вправду сдался в плен, а потом откупился золотом. Все
может быть. Может, когда-то в легенде и говорилось о нем, да
потом с годами стерлось, забылось. Да и что о нем можно
интересного рассказать? А впрочем... Там ведь говорится о
каком-то жертвоприношении...

24. Егоза

Высокие холмы расступились, как всегда внезапно, открыв
взору Егозы бескрайние прерии Дикого Запада, со всех сторон
окружавшие ее родной Городок. Городок, где прошло ее озорное и
беззаботное детство. Она с улыбкой вспомнила бесшабашного
бесенка терроризировавшего своими невообразимыми выходками всю
округу. Бесенка, в одночасье превратившегося в одну из самых
прелестных невест Глюкарии и до сих пор живущего где-то у нее
внутри. Егоза весело рассмеялась вдохнув неповторимый аромат
прерии, по которому она успела истосковаться, и подхлестнув
коня, во весь опор поскакала к городку, навстречу собственному
детству.
Нет, конечно же, прерии Дикого Запада Глюкарии не совсем
то место где безопасно появляться в одиночку, особенно
молоденькой девушке, но надо было знать Егозу, выросшую в этих
краях. Она не хуже любого ковбоя управлялась с "кольтом" и
"винчестером", а с ее смелостью и недюжинной отвагой могли
посоперничать, разве что ее же красота и неизъяснимая, поистине
магическая прелесть. Этот непостижимый сплав молодости,
бесшабашного озорства, волшебного очарования и природного
кокетства был страшнее самого мощного динамита. Он играючи
крошил в пыль десятки мужественных и видавших виды сердец,
оставляя за собой пороховую гарь жестоких перестрелок и
задорный девичий смех.
Вот и сейчас, счастливо смеясь, опьяненная возвращением
домой Егоза неслась сломя голову, думая лишь о том, как бы
побыстрее добраться до Городка. Неожиданно, из ближайшей
лощины, наперерез всаднице, выскочил здоровенный бычок и,
испуганно шарахнувшись, бросился наутек.
- Тр-р-р-р-Хей-я-я-я-я-я! - прозвенел над прерией
звонкий клич Егозы и, забыв обо всем, она помчалась вслед. Ее
лошадь без труда настигла отчаянно улепетывающего беглеца, рука
привычно сняла с седла лассо и через мгновение Егоза уже стояла
над стреноженным бычком.
- Что ж, совсем не плохо, папа остался бы доволен! -
Егоза еще раз улыбнулась, глядя на своего пленника и тут же
сообразила, что лассо-то у нее не было! Какое-то неуловимое
мгновение она недоуменно морщила лоб, а потом просто завизжала
от восторга.
- Клубничный! Негодник!
Лассо тотчас же растворилось в воздухе, бычок, не медля,
задал стрекоча, а Егоза, обняв невесть откуда повисший в
воздухе пушистый розовый комочек, радостно кружилась в каком-то
бешеном танце.
Тут надо бы оговориться. Клубничный Поручик (а это был
конечно же он) один из самых шебутных и озорных глюков
Глюкарии, назначенный Советом Старейших за свой характер
опекуном Дикого Запада, был старинным другом Егозы и
непременным участником всех ее детских проказ.
Когда первые восторги несколько поутихли, Егоза вновь
вскочила в седло, а Клубничный привычно устроился впереди нее.
Егоза пустила коня шагом увлеченная сбивчивым разговором давно
не видевшихся старых друзей.
- Если бы ты только знал, Поручик, как я по тебе
соскучилась! А чтобы ты не очень задирал свой нахальный нос, я
хочу тебе сказать, что ты самый гадкий и противный глюк во всей
стране!
- Я?!! - в возгласе Клубничного звучало изумление
оскорбленной невинности всего мира.
- Да, да! Ты меня приучил, что ты всегда рядом, где бы я
не была, что бы не делала - ты всегда, если что, прийдешь на
помощь и выручишь из любой беды. Просто "Раз!" и все в порядке!
Я, понимаешь, к этому привыкла, и потом, когда покинула Дикий
Запад, мне постоянно этого не хватало! Я из-за этого столько
раз попадала в такие переделки, что ты даже представить себе не
можешь!
- Отчего же, могу. И потом, ведь ничего же серьезного не
случилось!
- Что? И ты еще смеешь говорить "ничего серьезного"? Да
знал бы ты в какой переплет мы попали на перевале Шарманщика!
- Но лавина-то сошла вовремя...
- Да, если бы не эта лавина... Погоди-ка, а ты-то откуда
про это знаешь?
- Ну...- Клубничный стал лиловым - у нас тут новости
быстро распространяются...
Егоза грозно нависла над глюком.
- Не хочешь ли ты сказать...
- Нет, не хочу! - Поручик молниеносно перебил ее и они
весело рассмеялись.
- Знаешь, а я действительно начала отвыкать от этого
чувства непреходящей удачи, такой уверенности что все будет
хорошо. - помолчав, как-то очень сокровенно и бережно
произнесла девушка.
- Мда? Странно! - поддельно изумился Клубничный.
- Так ты что, все это время был рядом?
- Да ну что ты, что ты! Кто же меня отсюда отпустит? -
поспешно затараторил глюк. И после паузы многозначительно
добавил. - Надолго.
- И ты не разу не показался! Противный! - обиженно
протянула Егоза, - мне о стольком хотелось с тобой поболтать!
- Но это же было твое приключение, твое путешествие и,
похоже, ты его с честью выдержала и вполне им довольна.
- И я так рада, что наконец-то вернулась! Отдохну,
повеселимся!
- Да уж, предчувствую, задашь ты мне хлопот! - притворно
вздохнул Поручик и они вновь рассмеялись.
- А как насчет принцев, а? - лукаво осведомился глюк.
- Есть несколько на примете.
- Что я слышу? Ты так и не научилась ценить любовь? -
Клубничный изобразил высшую степень негодования и писклявым
голосом проорал: "Позор!!!"
- Посмотрим...- загадочно улыбнулась Егоза.
- Ну что ж, давай.
Они не успели проехать и пол дороги до Городка, как из-за
одного из холмов со свистом и улюлюканьем выскочила
разношерстная толпа бродяг. Поручик мгновенно оценил
разделявшее их расстояние: "Гони! Уйдем!"
- Не боись, и не с такими справлялись! - отрывисто
бросила Егоза и ловко выхватила "винчестер". Ни один мускул не
дрогнул на ее прелестном лице, лишь в самой глубине глаз
зажглись бешеные озорные огни. Хладнокровно, выстрел за
выстрелом, она разрядила в бандитов всю обойму, злорадно
отметив, что все пули нашли свою цель. Потом пришпорила коня и
слившись с ним воедино понеслась прочь. Она лишь на секунду
оглянулась на преследователей, а повернувшись, увидела Поручика
копошащегося с "винчестером".
- Перезаряжал! - пояснил он в ответ на немой вопрос.
- Спасибо, милый!
Егоза остановилась за первым же попавшимся пригорком и
вновь начала методично расстреливать оголтело несущихся за ней
всадников. А когда патроны кончились она опять прильнула к
конской шее, стремительно уходя от изрядно поредевшей и
озверевшей от этого банды. Когда на дороге вновь подвернулось
удобное для засады место Поручик тронул Егозу за руки и
протянул "винчестер".
- Ну что бы я без тебя делала! - ласково улыбнулась
девушка и взяв карабин удобно устроилась за огромным
придорожным валуном.
Две предыдущих засады ничему не научили опьяненных злостью
разбойников и они гурьбой выскочили прямо под меткие выстрелы
Егозы. Она стреляла как в тире, и бандиты, в конце концов, не
выдержав, бросились прочь. Сухо щелкнул, выбросив последнюю
гильзу "винчестер" и Егоза, захваченная азартом боя, тотчас же
бросилась его перезаряжать. Но в седельной сумке остался всего
один патрон! Она ловко вогнала его в обойму и вскинула карабин.
И уже нажимая на курок, вдруг отчетливо вспомнила, что у нее же
было всего три обоймы! Ровно три!
"Винчестер" полыхнул огнем, сильнейшая отдача вырвала его
из рук и что-то страшное с пронзительным и жалобным криком
устремилось вслед убегающей банде. А нагнав ее, взорвалось
ослепительно розовым светом, во все стороны разметав оставшихся
в живых.
Егоза с ужасом смотрела на обугленную дорогу усыпанную
дымящимися телами и как в бреду повторяла лишь одно: "Нет! Нет!
Нет! Нет!"
А когда легкий ветер прерий донес до нее прогорклый запах
паленой клубники она поникла, как подрубленный цветок и
зарыдала, первый раз в своей жизни узнав вкус слез.

25. Сказка о стойком оловянном солдатике

Однажды вечером я сидел у стола и, дымя паяльником,
пытался подготовить фронт работ к приходу моего друга Сэма.
Когда я уже почти закончил, позади меня раздался чей-то тяжелый
вздох и, мигом обернувшись, я с изумлением увидел Непоседу. Он
удобно расположился на моей кровати, и с интересом листал
"Сказки" Андерсена.
- Привет, дружище! - моей радости не было предела,
потому как этот прескверный глюк не появлялся у меня уже черт
знает сколько времени.
- А, знаешь, перечитал я тут на досуге "Стойкого
оловянного солдатика" и ужасно расстроился! - словно бы
продолжая давно начатый разговор, задумчиво произнес Непоседа,
- Ведь все это было совсем-совсем не так ...
Хотя... - он уже рассуждал сам с собой, - ведь он писал
для детей..., но, в то же время, он говорил о любви... Нет, не
понимаю!
Потом, как-то странно глянув на меня, он спросил:
"Помнишь, я рассказывал тебе историю о жизни Стойкого
оловянного солдатика? Сегодня я расскажу тебе о его смерти.
Расскажу так, как это было на самом деле.
"Большой картонный дворец, возвышавшийся над всеми
игрушками, действительно привлекал к себе пристальное внимание
всех и вся. Правда, это внимание, в первую очередь, было
обращено не на сам дворец, а на его главную обитательницу -
изящную миниатюрную Танцовщицу, грациозно застывшую в каком-то
волшебном и страстном танце. Она была столь пленительна и мила,
что дабы оградить ее от назойливых поклонников (всякие там
пупсики, слоны, мартышки и троль), рядом с дворцом всегда
выставляли стражу из оловянных солдатиков. Долгими зимними
ночами они стояли рядом с прекрасной Танцовщицей, бережно
охраняя ее сон. И наш солдатик неоднократно стоял на посту у
этого дворца. Он бдительно таращился в темноту ночи, слыша
рядом тихое дыхание Танцовщицы и даже на расстоянии ощущая
нежную теплоту ее тела. А однажды, уже после того как погиб его
напарник, с которым он дежурил до этого и Солдатик стал нести
службу один, Танцовщица заговорила с ним прямо посреди ночи, и
они проболтали до самого утра. Это была воистину волшебная
ночь, и с тех пор такие разговоры стали спасительной отдушиной
в не-легкой жизни игрушечного солдатика. Нет, конечно же у него
были братья-солдаты, но ведь с ними так не поговоришь! И каждое
свое дежурство, если только Танцовщица не спала, он говорил с
ней и говорил. Правда, со временем эти разговоры все больше и
больше выливались просто в монологи Солдатика. Но он этого уже
почти не замечал, стремясь поделиться с Танцовщицей всем, что
его радовало и волновало. Так бы все наверно и продолжалось до
беско-нечности, если бы не троль.
Троль жил в фальшивой табакерке поблизости от дворца. Он
был навечно прикован к своему жилищу и ужасно от этого бесился,
с завистью и ревностью наблюдая за Солдатиком и Танцовщицей. А
однажды, не выдержав, он прошипел из-под полуприкрытой крышки
вслед оловянному солдатику: "Нужен ты ей больно, дундук
влюбленный!" Словно бы молнией вспыхнули эти слова, ослепив
нашего героя. Он, неожиданно для самого себя понял, что ведь
действительно, он уже давно любит эту прекрасную девушку, и
тотчас же решил завтра просить ее руки.
Но, чем больше он об этом думал, тем отчетливей всплывало
в памяти молчание Танцовщицы, ее холодность и неприступная
сдержанность. "Да уж, - подумал Солдатик, - она видно
действительно из знатных, живет во дворце, а у меня только и
есть, что коробка, да и то нас в ней набито двадцать пять штук.
Но попробовать все же стоит!"
Наутро ему удалось выбрать момент и, оставшись с
Танцовщицей наедине, рассказать ей о своей любви, но она лишь
мило улыбалась в ответ и продолжала свой вечный танец. От ее
молчания, от этой вежливой улыбки нашего Солдатика прошиб
холодный пот, и, смущенный и растерянный, он постарался уйти
подальше от дворца, от восковых лебедей плавающих в зеркальном
озере.
Он пришел в себя только стоя на подоконнике и разгорячено
дыша. Нет, он не собирался покончить с собой или уходить прочь
из этого дома. Ему, всего навсего, был нужен маленький
тайм-аут, чтобы прийти в себя. Но то ли подоконник был слишком
скользким, то ли его коварно толкнул в спину чей-то злорадный
взгляд, то ли это был просто сквозняк, но уже в следующее
мгновение Солдатик - только воздух в ушах свистел, -
стремительно падал вниз с третьего этажа.
Он не слышал горестного "Ох!", вырвавшегося у Танцовщицы,
не видел смертельного ужаса, застывшего в ее глазах и не знал о
том, как оказывается легко слетает с ее лица маска равнодушия и
отвлеченности. Но зато он твердо знал, что ему во чтобы-то ни
стало необходимо вернуться назад, ведь кто же кроме него сможет
лучше охранять Танцовщицу долгими темными ночами.
Возвращение домой было для Солдатика не столь легким, как
описал его Ганс Христиан Андерсен. Много раз лишь память о
прелестной Танцовщице заставляла его вновь и вновь подниматься,
вызывая на бой всех и вся. Но молитвами Танцовщицы и своей
Любовью он все же сумел вернуться в тот самый дом. Солдатик
застыл у белой громады дворца, перед которым танцевала его
любимая.
- Здравствуй! - спокойно и даже как-то холодно
поприветствовала она Солдатика и тотчас же отвернулась прочь,
чтобы скрыть огоньки безудержного счастья, вспыхнувшие в ее
глазах.
"Вот так вот, просто "Здравствуй" и все! - это был
страшный удар. В мечтах, в том страшном аду, которым стала для
Солдатика дорога домой, в конце этого мучительного тоннеля, он
всегда отчетливо видел слезы радости, страстные объятия и
жаркие поцелуи, а на самом-то деле - всего навсего
"Здравствуй".
Все то, что стало для него смыслом жизни взорвалось в это
мгновение обидой и разочарованием, наполнив его до самых
глазниц горькими, солеными слезами. Но он был солдат и не имел
права плакать. Стойкий оловянный солдатик четко, как на параде,
развернулся кругом и пошел прочь от дворца, судорожно пытаясь
сдержать рвущуюся наружу боль. И поглощенный этой борьбой он не
почувствовал, каким жарким и полным любви взглядом проводила
его Танцовщица.
Он стоял на краю стола, делая вид, что смотрит на пляшущий
в камине огонь. А в это время его самого съедало, плавило
изнутри не менее жаркое пламя отвергнутой, как ему казалось,
любви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30