Если вы заболеете, то есть доктора и больницы. Люди не настолько бедны, чтобы воровать и попадать в тюрьму, где с ними обращаются хуже, чем с животными…– Питер, – мягко сказала Кэйт, – они в этом не виноваты… Они не знают…Преподобный потерял дар речи. Доктор Джонсон обменялся со своим молодым товарищем удивленными взглядами.– Достойное обеспечение бедняков – это истинное определение цивилизации, и очень похвально, что вы говорите об этом, – сказал доктор Джонсон. – Но скажите мне, что такое 999 и полицейская машина? Этих терминов нет в моем словаре… Быть может, вы будете так добры, что просветите меня, мастер Скокк?– Полиция останавливает людей, чтобы они не нарушали закон. Для этого полицейские ездят на специальных машинах… Машины – это как кареты, только без лошадей и гораздо быстрее. Когда они за кем-то гонятся, то наверху машины зажигается мигающая лампа и начинает выть сирена.– Воющая сирена?– Да, она воет вот так: нии-нуу, нии-нуу, нии-нуу…Мистер Босуэлл и мистер Джонсон расхохотались.– Нии-нуу, нии-нуу, нии-нуу! – весело кричали они, пока у них не потекли слезы.– Мастер Скокк слишком возбужден, и я боюсь, что его воображение зашло чересчур далеко, – мягко сказал преподобный Ледбьюри. – Однако вы должны нас извинить, нас ждут неотложные дела…Преподобный встал и практически поднял Питера со стула, но Питер не хотел, чтобы его успокаивали и сердито продолжал говорить:– И ваш словарь, доктор Джонсон, существует только для того, чтобы миллионы школьников тратили время, заучивая глупые правила произношения, вместо того чтобы поиграть в футбол…Преподобный потащил его прочь, и Кэйт последовала за ними. Выходя из комнаты, она нервно помахала доктору Джонсону рукой.– Невероятно! – сказал мистер Босуэлл.– Горячий парнишка, – заметил доктор Джонсон. – И так любит французов…Преподобный, Питер и Кэйт вышли на Флит-стрит. На улице сновали толпы народа, было очень жарко. Преподобный снял парик, чтобы вытереть носовым платком голову.– С вашего разрешения! – крикнул носильщик, и все уже знали, что надо быстро уступить дорогу. Они прижались к стене, и мимо них пронесли портшез.– Что ж, мастер Скокк, – печально сказал преподобный, – по крайней мере, вы дали пищу для ума доброму доктору. Я понял только половину из того, что вы сказали… Неужели мы настолько нецивилизованные?– Да нет!.. Конечно, некоторые вещи в наше время лучше. Но многое гораздо хуже. Мы летаем на Луну, но мы разрушаем нашу собственную планету. Честно сказать, пока я не увидел Гидеона в Ньюгейте, я уже начал предпочитать восемнадцатый век. Простите меня, я не хотел быть грубым.Они пошли к Миддл-Темплу, чтобы встретиться с сэром Ричардом. Преподобный шел впереди, прокладывая дорогу сквозь бурлящую толпу. Воздух был наполнен криками уличных разносчиков, грохотом тяжелых телег и лаем собак. На противоположной стороне Флит-стрит, стоя на ящике, девочка пела балладу. У нее был такой приятный, такой чистый голос, что ее окружило много народу. Было удивительно, что, пытаясь петь вместе с девочкой, ей подвывала бродячая собака.Кэйт засмеялась.– Слышите, собака!Питер спросил Кэйт, что ее так развеселило, когда она разговаривала с доктором Джонсоном. Кэйт скорчила гримасу.– Вероятно, мне не нужно было этого говорить.– Почему?– Это одно из самых знаменитых изречений доктора Джонсона. Питер, ты наверняка его слышал: «Когда человек устал от Лондона, это значит, что он устал от жизни».Питер почесал затылок, раздумывая над тем, что Кэйт, в сущности, повторила собственное изречение доктора Джонсона до того, как он его произнес. Ведь Кэйт уже знала его. Так кто же сказал это первым – Кэйт или доктор Джонсон? И был бы ответ на этот вопрос другим, если бы они вернулись в свое время?– Хватит! – Кэйт засмеялась. – Ты выглядишь так, будто у тебя мозги…За их спинами отчаянно залаяла собака. Кэйт остановилась и наклонила голову.– Что такое? – спросил Питер.– Да нет, ничего, – ответила Кэйт. – Просто я подумала… Нет, ничего.Внимание преподобного привлек прилавок, где продавались деревянные фигурки – солдаты, джентльмены, фермеры и даже Джек Кетч, палач Тибурна.– Мистрис Кэйт, что мне выбрать для Джека? – спросил преподобный. – Может, фермера? Или солдата?Кэйт выбрала розовощекого фермера.– Вот этого – так он запомнит свою встречу с королем…Она не смогла закончить фразу. Перед глазами Питера что-то молнией промелькнуло, и к груди Кэйт метнулся золотистый лабрадор. Кэйт отлетела назад на прилавок, опрокинув его, и деревянные игрушки с грохотом посыпались на мостовую. Собака исступленно лаяла, ее розовый язык вылизывал каждый дюйм лица Кэйт.Торговец игрушками приводил в порядок прилавок, отражая при этом нападение двух мальчишек, которые намеревались стащить его товар. Преподобный, ухватив собаку, старался оттянуть ее от Кэйт. Однако внимание Питера было поглощено чем-то иным… Он уставился на рыжеволосого человека с веснушчатым лицом, который внезапно возник перед ними. Его губы прошептали что-то вроде: «Молли?»…Кэйт, тяжело дыша и утирая лицо тыльной стороной руки, пыталась прийти в себя.– Это невозможно… – сказала она, глядя на Лабрадора, который вырывался из объятий преподобного. И тут она встретилась взглядом с рыжеволосым человеком. Их глаза застыли друг на друге, будто между ними лежало громадное расстояние, и весь мир вокруг, казалось, стал блекнуть. Долгое время для них больше никого не существовало, и единственным звуком, который слышала Кэйт, было биение ее сердца. Внезапно Кэйт глубоко вздохнула, и мир вновь приобрел краски. Она услышала отчаянный лай Молли.– Папочка! – закричала Кэйт и бросилась к отцу.– Хвала Господу! – воскликнул преподобный Ледбьюри, отпустив Молли, и та запрыгала вокруг Кэйт и ее отца.Питер наблюдал за всем происходящим с глуповатой улыбкой на лице и не знал, что же ему-то делать. Как сюда попал доктор Дайер? Это ни больше ни меньше, чем чудо! И тут его пронзила мысль – почему мой папа не пришел? Если отец Кэйт нашел сюда дорогу, то почему этого не сделал мой? ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯДоктор Дайер планирует возвращение. Жизнь Гидеона в смертельной опасности Им хотелось свободно поговорить, и не в присутствии Сидни. Сэр Ричард попросил соседа взять с собой Сидни на площадку петушиных боев, где тот часто прогуливался по вечерам. Сэр Ричард дал племяннику три гинеи, чтобы тот мог сделать ставку на петухов, и пообещал, что не расскажет об этом его матери. Родители Сидни запрещали ему посещать подобные места и не разрешали играть в азартные игры. Еще больше Сидни обрадовался, когда дядя сказал, что мастер Скокк тоже хотел пойти, но, по его мнению, он еще слишком мал для этого…А в Линкольн-Инн-Филдс все собрались вокруг стола с зажженными свечами, чтобы отпраздновать прибытие человека, который должен был родиться только через двести лет. Доктор Дайер был переполнен радостью от почти фантастической встречи с дочерью. За обедом он постоянно откладывал вилку и брал Кэйт за руку, чтобы еще раз убедиться, что это ему не снится. Молли лежала на ногах Кэйт и грызла телячью косточку, отказываясь отодвинуться от своей любимой хозяйки, даже когда у девочки затекли ноги.– Если бы я только мог позвонить твоей маме и сообщить, что я нашел тебя, – сказал доктор Дайер.Дети стали рассказывать доктору Дайеру, что произошло с ними с тех пор, как они прибыли сюда, перебивая друг друга и добавляя разные подробности. Доктор Дайер был ошеломлен тем, как много они пережили за такое короткое время. Встречи с разбойниками и бродягами, с королем и королевой Англии, с Эразмом Дарвином, не говоря уж о докторе Джонсоне… Они побывали в Букингемском дворце и в Ньюгейтской тюрьме. Когда Кэйт рассказывала отцу об убийстве Неда Портера и о том, как их похитили бродяги, он лишь молча поглаживал щеку.– У меня не хватает слов, чтобы выразить вам благодарность за вашу доброту, – сказал доктор Дайер сэру Ричарду и преподобному, когда он понял, чем обязан семейству Бингов. – А также Гидеону Сеймуру. Если бы Гидеон не обнаружил детей в Дербишире… даже думать не хочется, что могло бы с ними случиться. Трудно поверить, что это не рука судьбы… Надеюсь увидеть Гидеона и поблагодарить его лично. Я согласен с Кэйт, мы не можем и думать о возвращении домой до его освобождения из тюрьмы Ньюгейта.– А у вас, доктор Дайер, есть средство, с помощью которого вы можете вернуться? – спросил сэр Ричард.– Эндрю, пожалуйста, называйте меня Эндрю. Да, я считаю, что есть. По крайней мере, надеюсь, что есть. Но сначала мне нужно кое-что узнать. Вы представляете, какие активные розыски ведет полиция в двадцать первом веке…– А, – сказал преподобный Ледбьюри, – 999. Полицейская машина.– Да-а-а… – продолжал доктор Дайер. – Учитывая обстоятельства, при которых исчезли Питер и Кэйт, нет ничего удивительного, что полиции не удается ничего найти. Разумеется, твое послание, Кэйт, нацарапанное на стене школы, было очень хорошей идеей, молодец. Естественно, мы уничтожили надпись до того, как полиция ее увидела…– Уничтожили? Почему?– Потому что мы, я имею в виду ученых из НАСА, которые приехали нам помочь, и…– НАСА? – переспросили преподобный и сэр Ричард.– Они делают межпланетные ракеты… – быстро объяснил Питер.– Будущее кажется очень странным, правда, сэр Ричард? – сказал преподобный. – Думаю, нам лучше быть в своем времени, а?Сэр Ричард рассмеялся.– Вы правы, и все-таки очень хочется узнать, что нас ждет впереди…– Меня устроило бы ваше время, – сказал доктор Дайер. – Хотя теперь мне понятно – мы многое потеряли. Конечно, были сделаны великие научные открытия, но человечество многие века совершает ужасные вещи. – Он вздохнул. – На чем я остановился?– Ученые из НАСА, – напомнила Кэйт. – Почему ты уничтожил мое послание?– А, да. Нам не хотелось бы, чтобы о вашем путешествии узнала широкая публика. В этом таится потенциальная опасность. Например, наша история не так уж хороша, но ведь Англия только что победила в Семилетней войне, да? Сэр Ричард кивнул.– Да, в феврале был подписан Парижский договор.– Ну вот, так что остановило бы какого-нибудь фанатика француза от путешествия назад во времени с большой бомбой, чтобы взорвать в решающий момент английский флот? Франция выигрывает – и никакого Парижского договора…Преподобный в ужасе воскликнул:– Это невозможно! Вы не можете вернуться назад и забрать наше прошлое! Мы заслужили свою историю – она наша!– Но мы уже это совершили, – напомнил доктор Дайер, – и чтобы минимизировать вредные последствия, возвращаемся в свое время и никогда больше вас не потревожим.Преподобный выглядел так, будто его оглушили.– Обещаю вам, что как только мы вернемся, антигравитационный аппарат и все связанное с ним будет уничтожено.– Эндрю, а все остальные, кто знает о вашем аппарате, придерживаются такого же мнения? – спросил сэр Ричард.– Надеюсь, что да…– Будьте осторожны, поскольку тот, кто владеет этим знанием, сильнее, чем любая армия…Наступило долгое молчание. Доктор Дайер сжал руку дочери. Первой заговорила Кэйт.– Ну папочка, оставь свою таинственность! Как ты оказался здесь?– Я расскажу, как только ты объяснишь мне, каким образом ты появляешься в виде привидения в двадцать первом веке и оставляешь след, по которому я добрался к тебе из Бэйкуэлла в Линкольн-Инн-Филдс.– Ой, да! Мы не рассказали тебе о том, как мы растворяемся! Но и ты, наверное, так же попал сюда – сколько времени ты уже здесь?– Почти неделю.– Но и мы здесь неделю!– Я знаю. Продолжай. Впрочем, нет, я не растворялся, как ты это называешь. Ни разу. Скажи мне, что происходит, когда ты растворяешься.Кэйт и Питер пытались объяснить доктору Дай-еру, что они при этом ощущают. Пришлось рассказывать о первых опытах неосознанного растворения и как впоследствии они научились делать это по собственному желанию.– Так что, теперь это не происходит само по себе?– Похоже, что так. Последний раз, несколько дней назад, мы растворились не по своей воле, когда попали на автостоянку супермаркета! Скажу тебе, мы были такие смешные!– Знаю, я видел фотографии!– Ой, нет! Кто-то сфотографировал нас?– Да, благодаря этому вы и стали чрезвычайно известными… Но скажи, когда вы растворяетесь, вас вскоре утягивает назад?Питер и Кэйт кивнули.– Это очень больно, – сказал Питер.– Тебя всасывает назад, ты не можешь остаться там надолго, – добавила Кэйт. – Это ужасное ощущение.– Поразительно… Интересно, почему этого не происходит со мной или с Молли…– Кэйт проще раствориться, чем мне.– Вот, девочки – самые лучшие! – рассмеялась Кэйт.– Могли бы вы раствориться сейчас, чтобы я посмотрел на это? – спросил доктор Дайер.– Побойтесь Бога! – воскликнул преподобный Ледбьюри. – Хоть не за ужином! Уверяю вас, от этого зрелища кровь стынет в жилах, у всех нас будет расстройство желудка.Доктор Дайер рассмеялся.– Ну тогда завтра, на пустой желудок. Что ж, я ведь еще не рассказал свою историю…
* * *
Телефонный звонок раздался утром в Сочельник. Сэм все еще отказывался выходить из своей комнаты, но остальные члены семьи сидели около рождественской елки. Нельзя сказать, что это было обычное Рождество, но ради малышей они играли в разные игры, устраивали шарады. С той поры, как исчезла Кэйт, взрослые боялись каждого телефонного звонка. Отчаянное желание услышать хорошие новости всегда сопровождалось страхом, что звонок принесет новости плохие.Доктор Дайер поднял трубку. Звонил охранник лаборатории. Он проводил обычную проверку помещений офиса, который доктор Дайер делил с Тимом Уильямсоном, когда услышал, что на автоответчик пришло сообщение. Это было необычное сообщение, и охранник записал номер на случай, если оно окажется важным.Отец Кэйт решил немедленно позвонить по этому номеру. Он дозвонился до Государственного управляющего национальным достоянием в Суррее. Это место называлось Темпест-Хауз.– Темпест-Хауз! – одновременно закричали все. – Так это же…– Поместье лорда Льюксона. Теперь я это знаю…Управляющий сказал ему, что в семейном склепе Льюксонов, запертом на все замки, необъяснимым образом оказалось какое-то оборудование с наклейкой лаборатории. Мало того, в склепе находился еще какой-то бродяга, который, как только открыли дверь, вылетел из него, будто птица из плена… Управляющий предполагал, что это просто студенческая шалость.– Именно мама предложила взять с собой Молли, – сказал доктор Дайер, – и слава Богу, что она это предложила. Я тут же сел в «лендровер» и через три часа уже стоял внутри склепа. Это точно был антигравитационный аппарат Тима, на первый взгляд совершенно не поврежденный. Я следил, как его обнюхивает Молли, и надеялся, что она уловит твой запах. Но, как ни странно, от аппарата сильно пахло рыбой… Помню, я старался убедить себя, что ты собираешься вернуться домой к Рождеству, сделать подарок маме, и стал об этом молиться. Когда я стоял там, пытаясь успокоиться, вернулся бродяга. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – это не сумасшедший, а человек из восемнадцатого века. Я спросил его, какое нынче число.– И что он ответил? – спросила Кэйт.– 26 июля 1763 года.– Вчера! – воскликнул сэр Ричард.– Да. После разговора с ним я понял, что мне нужно сделать.– Папа, кто это был?– Браконьер, который ловил рыбу в озере лорда Льюксона. Он думал, что лорд Льюксон в Лондоне, но этим утром тот неожиданно появился в поместье, и рыбак, как всегда, решил отсидеться в склепе, а потом незаметно уйти. Однако когда он сел на пол и зажег свечу, он обнаружил, что кроме него в склепе кто-то есть. Там был ливрейный лакей лорда Льюксона. Браконьер так испугался, что вскочил с пола, сделал шаг назад и упал на какой-то предмет. И это последнее, что он помнил.– Вот! Это было в утро скачек! – воскликнул Питер. – Значит, аппарат был в склепе… И не было никакого обмана!– Продолжайте, – сказал сэр Ричард. – Я наконец начинаю понимать.– Таким образом я получил доказательство того, что антигравитационный аппарат в самом деле был причиной исчезновения Питера и Кэйт, и что они оба путешествовали во времени. Если дети все еще находились в 1763 году, я должен был доставить им аппарат. Я позвонил маме. И знаешь, она ни секунды не колебалась.– Отправляйся, – сказала она. – И привези Кэйт обратно.Кэйт залилась слезами.– Не плачь, дорогая. Я спрятал аппарат на Хемпстед-Хит. Мы вернемся домой, и Питер тоже сможет обнять своих родных. Обещаю.Питер опустил голову, на глаза навернулись слезы. Всем остальным было трудно понять причину его грусти…– Откуда вы знали, что аппарат доставит вас в 1763 год? – спросил сэр Ричард.– А я и не знал, но что было делать? Я должен был попытаться.Кэйт схватила руку отца и сжала ее.– В антигравитационном аппарате Тима есть разные приспособления и циферблат. Я рассудил, что если аппарат путешествовал вперед и назад в одном временном интервале и остался исправным, то у меня есть шанс повторить это путешествие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30