– В некотором роде, – ответил он, не слишком уклоняясь от истины.
– Понятно, – серьезно сказала Лекси. – Ну, тогда мы примем их здесь. – Она плюхнулась на диван. – А когда придут наши гости?
Уит встал и подал ей руку.
– После того, как ты ляжешь в постель, принцесса.
Лекси встала.
– В постель? Ты хочешь сказать, что не позволишь мне остаться?
Уит повел ее в спальню.
– Вот именно, – произнес он. Нижняя губа у девочки задрожала.
– Почему? – спросила Лекси.
– Потому что на этой встрече тебе не место, – ответил Уит, роясь в ее сумке.
– Но ведь я принцесса! – жалобно вскричала она и залилась слезами.
– Принцесса или не принцесса, но ты маленькая девочка, – решительно сказал Уит. Он откопал в сумке ночную рубашку и бросил ее на кровать. – И тебе пора в постель.
– Но мы же в Нью-Йорке! – плакала она.
– Хоть в Нью-Йорке, хоть дома, нужно ложиться спать вовремя.
И тут Лекси пустила в ход тяжелую артиллерию.
– Если бы ты был моим принцем, – произнесла она дрожащим голоском, – ты бы разрешил мне не ложиться в постель и быть на вашей встрече.
Для Уита настал момент истины. Если бы он был ее принцем. Он старался стать им с той минуты, как нашел ее записку в воротах, но сейчас он совершенно точно знал, как ему следует поступить.
– Больше никаких отговорок, Лекси, – сказал он твердо. – Надевай ночную рубашку и марш в постель, а я подоткну тебе одеяло.
Лекси выпятила нижнюю губу.
– Я и сама могу подоткнуть себе одеяло, – проговорила она с достоинством, вытирая слезы тыльной стороной ладошки.
– Как хочешь, – неохотно согласился он. – А поцелуй на ночь?
– Нет.
Уиту показалось, будто из него выпустили весь воздух. Выходя из комнаты, он задержался.
– Если я тебе понадоблюсь, я буду за дверью, – сказал он мягко.
Лекси повернулась к нему спиной и стала смотреть в окно.
– Не понадобишься, – сказала она.
Уже очень поздно вечером Дру исхитрилась позвонить еще раз. Лекси наверняка спит, так что Уит поймет, что она звонит только для того, чтобы поболтать с ним. Ну и пусть! Ей хочется поговорить с ним, услышать его голос. Может быть, по телефону он скажет ей то, что она увидела в его глазах, почувствовала в его поцелуе. Те слова, которых она ждала всю жизнь. И, может быть, тогда она соберется с духом и признается, что опять полюбила его.
Но в замке по-прежнему никто не подходил к телефону, и в душе Дру начала зарождаться неясная тревога.
Под утро атмосфера за столом переговоров в номере Уита заметно накалилась. Прежде всего, Уит поставил условием, чтобы соглашение между представителями двух стран было достигнуто до рассвета. Уит знал, что это вполне возможно, и к тому же был твердо намерен доставить Лекси в Андерс-Пойнт в воскресенье, еще до вечера. Кроме того, он запретил курить в комнате – он не хотел, чтобы его дочь дышала застоявшимся дымом, – а вот оба дипломата, казалось, были согласны только в одном: что хорошая сигара может немного скрасить эти неприятные часы. Уит и сам был на пределе, потому что слова Лекси вонзились в его сердце словно кинжал.
Вдруг из спальни донесся приглушенный крик. Уит тут же вскочил и бросился туда. За спиной он услышал ворчание одного из дипломатов:
– Он сегодня без конца туда наведывается.
Второй собеседник отозвался:
– Учитывая его репутацию, можно не сомневаться, что у него там спрятана хорошенькая девочка.
Уит мог бы улыбнуться тому, насколько этот человек прав и не прав одновременно, но он слишком беспокоился о Лекси. Прежде он просто заглядывал проверить, как она. На сердце у него было тяжело из-за того, что она так огорчилась вечером. Но спала она как будто спокойно. Правда, в знак протеста легла прямо поверх одеяла, не снимая своего королевского наряда.
Когда Уит прикрыл за собой дверь, она снова вскрикнула, но на этот раз он расслышал, что она сказала:
– Папа!
Как будто кинжал медленно повернули в ране. Уит подошел к постели. Лекси металась во сне и что-то невнятно бормотала, но через минуту снова отчетливо и жалобно сказала:
– Папа!
Уит сел на постель рядом с ней, стал нашептывать ей ласковые слова и гладить ее по голове. Впервые его девочка назвала Уита папой, но этот момент, которого он так ждал, был отравлен. Может быть, она зовет вовсе не его. Сейчас она спит, а утром обо всем забудет.
Уит сидел рядом с Лекси и утешал ее. На нее подействовало то ли его прикосновение, то ли звук его голоса, но она стала спокойнее. Как будто присутствие Уита было для нее волшебным бальзамом. Скоро она уже спала спокойным сном. Уит наклонился и поцеловал ее в макушку, потом еще постоял в темноте, глядя на Лекси и прислушиваясь к ее ровному дыханию.
Выйдя из комнаты, он закрыл за собой дверь, прислонился к ней спиной, глубоко вздохнул и мысленно дал себе клятву, что когда-нибудь Лекси по-настоящему назовет его папой. Быть ее папой – этого стоит ждать, за это стоит бороться.
За Лекси стоит бороться. И за всех других детей на свете. За всех детей в тех двух странах, чье будущее висит сейчас на волоске.
Двое за столом выжидательно глядели на него. Уит подошел к ним широким шагом.
– Джентльмены, – сказал он, – попробуем другой подход. – Он вынул из кейса колоду карт и шлепнул ее на стол. Полномочные представители изумленно уставились на Уита. – Сыграем в покер, – предложил он. – Победитель получает все, что он захочет, по спорному вопросу договора.
Наступило долгое молчание. Наконец один из дипломатов заговорил:
– А если выиграете вы?
Уит сдержал усмешку. Если он выиграет?
– В этом случае я продиктую условия компромисса, а вы их примете, – сказал он. – Согласны?
Они молча смотрели на него.
– Видимо, вы не можете решить, кто из вас будет тасовать, а кто – снимать колоду, перед тем как я раздам карты. Обсудите это между собой, а я пока закажу напитки.
Уит демонстративно повернулся к ним спиной и взялся за телефон.
– Алло, отдел обслуживания? Пришлите, пожалуйста, кувшин холодного молока и три стакана. И еще печенья… Да, молока… Нет, не обезжиренного. Мне нужен нормальный, полноценный продукт. И печенья… Нет, нет, не крекеров. Печенья… Правильно, и побольше. С шоколадной крошкой или таких темненьких, с кремом в серединке. А стаканы пусть будут пошире, потому что печенье мы намереваемся макать.
Когда он снова повернулся к полномочным представителям, они все еще сидели, уставившись на него. Затем один из них взял в руки карты и начал тасовать. Второй напряженно следил за его действиями, приготовляясь снять колоду. С ленивой ухмылкой Уит выбрал из ящичка на столе сигару и сунул ее в рот. На счастье.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Когда Дру вернулась в Андерс-Пойнт в воскресенье днем, она была на грани паники и уже отчасти перешагнула эту грань. Проведя ночь почти без сна, она с радостью узнала, что конференция заканчивается раньше, чем ожидали. Но по дороге домой ее радость угасала с каждой милей. Точнее, сменялась страхом – по мере того, как она звонила из каждого встречного телефона-автомата и слышала в трубке все те же гудки.
Проезжая мимо своего дома, Дру лишь чуть-чуть притормозила. Нет, незачем зря тратить время, решила она. Лекси и Уита здесь нет. Она помчалась к замку. Ворота были заперты, но Дру знала, где можно пробраться через решетку. Впустую. Она стучала во все двери, звонила во все звонки, заглядывала в окна, звала, но никто не откликался. В замке никого не было.
Вот тогда она поддалась панике. Может, она, Дру, и шериф, но прежде всего она – женщина… мать. Страшные картины автокатастроф, смертельных недугов и разбойных нападений сменяли одна другую. Только так могла Дру объяснить себе бесследное исчезновение Уита и Лекси. Борясь с тошнотой, она заставила себя заглянуть через край обрыва вниз, на темнеющие обломки скал, но ничего не увидела. Дру собрала остатки воли и направилась домой – посмотреть и там.
Не найдя ничего и у дома, Дру решила зайти в дом – позвонить, позвать кого-нибудь на помощь. Отшвырнув скопившиеся у порога газеты, которые мешали открыть дверь, Дру какой-то миг помедлила. Внезапно, подчиняясь наитию, она развернула свежий – сегодняшний – номер.
Торопливо пробежав глазами отечественные и зарубежные новости, она заметила нечто, от чего ее пробрал холод. Это была фотография Уита. Живой и здоровый, он выходил из самолета. Краткая подпись под фотографией содержала только один вопрос: зачем он прилетает в Нью-Йорк уже второй раз за неделю?
Ничего с ним не случилось. Он просто уехал. Опять.
Нью-Йорк!.. Но если Уит в Нью-Йорке, где же тогда Лекси?
Дру еще раз посмотрела на снимок и на этот раз заметила кое-что, что пропустила вначале. За фигурой Уита виднелась маленькая ручка, поднятая как бы для приветствия. Дру опустила взгляд ниже и разглядела очень знакомые маленькие кроссовки. Рот у нее открылся. Это была Лекси, почти незаметная за спиной Уита!
Отчаяние охватило Дру. Мало того что он снова бросил ее, на этот раз он забрал и Лекси. Дру стояла на пороге своего дома, чувствуя себя преданной, беспомощной и еще более одинокой, чем раньше.
Дру все еще стояла на пороге, когда к дому подъехал лимузин. Она подняла голову, отшвырнула газету, которую так и держала в руке, и бросилась к лимузину. Рванула заднюю дверцу – и Лекси упала ей прямо на руки.
– Мамочка, – всхлипывала она, цепляясь за Дру и горько плача, – мамочка!
Уит удивился, что Дру вернулась домой так рано, но реакция Лекси совсем не удивила его после вчерашнего. За ночь ее злость прошла, но Лекси проснулась какая-то притихшая. Всю дорогу домой она просидела в задумчивости, и Уит не стал тревожить ее мыслей, хотя понятия не имел, что творится у нее в голове.
В его собственной голове все было кристально ясно, несмотря на то что переговоры завершились, причем успешно, под утро. Уит окончательно почувствовал себя отцом. И к тому же хорошим отцом. Он не расставался с Лекси ни на минуту, он заботился о ней. Он сделал все, что мог, и не сомневался, что Дру будет довольна. Уит надеялся, что стал достоин ее любви.
Дру согласится, что вчера вечером он все сделал правильно, хотя Лекси и расстроилась. Уит помнил, как Дру однажды сказала, что самое трудное для родителя – это позволить своему ребенку самому сражаться с жизнью и переживать разочарования, причем не вмешиваться и только быть всегда наготове, если понадобится помощь.
Он перестал быть «принцем» Лекси. Но это не имеет значения. Он хочет быть только ее отцом.
С растущим волнением Уит смотрел, как его дочь обнимает свою маму. Он вышел из лимузина, но стоял в стороне, уважая их право побыть вдвоем. Он подождет, пока они с Дру смогут поздороваться наедине. Он надеялся, что после этого они уже не расстанутся. Нужно только найти какое-нибудь официальное лицо, чтобы произнести те обеты, которые он слышал в ее кабинете…
Но когда Дру взглянула на него, он с изумлением увидел, что ее лицо, залитое слезами, как и личико Лекси, побелело от гнева. Дру взяла Лекси на руки и пошла к дому. Потом остановилась и снова обернулась к нему.
– Как ты мог так поступить, Уит? – спросила она дрожащим от ярости голосом. – Как ты мог?
– Но, Дру… – начал он, шагнув к ней.
– Оставь… нас… в покое, – приказала она сдавленным голосом, крепко прижав к себе Лекси – словно защищая.
Уит отшатнулся. Он с ужасом смотрел, как она прошла в дом и с грохотом захлопнула дверь.
Уит пошел в замок пешком, унося с собой жестокие слова Дру и острую боль поражения.
Он сделал все, что мог, но этого оказалось недостаточно. Как принц он разочаровал Лекси! Как отец он разочаровал Дру.
Но если бы пришлось все повторить сначала, он поступил бы точно так же. Ему это казалось правильным. На большее он был не способен.
Он не забыл обещания, которое дал Дру в тот вечер, когда только что приехал в Андерс-Пойнт. Уит сказал ей: в вопросе о том, что лучше для Лекси, решать ей, и только ей. И вот она решила. И высказалась достаточно ясно. Если лучшее, на что он способен, для нее не годится, значит, он не тот человек, который нужен ей и Лекси.
Теперь нужно быть мужчиной… Он вытащил из шкафа свои чемоданы.
Зазвонил телефон. В трубке гулко раздавался голос короля Ивара:
– Теперь я знаю, почему ты наконец перестал просить меня о назначении. Я слышал, ты сам нашел себе работу.
Уит понимал, что после подписания договора новости об этом распространятся мгновенно… Тогда он выиграл партию в покер, и оба участника переговоров приняли его условия компромисса, которые, кстати, оба признали справедливыми, хотя ни один из них раньше не думал о таком решении вопроса.
– Я сделал то, что нужно было сделать, – просто сказал Уит.
Король несколько растерялся, услышав из уст сына свои же собственные слова.
– Поздравляю, Уит, – произнес король немного скованно. – Кажется, ты все-таки нашел свое призвание. Только ты сам мог определить, чем будешь заниматься, и вот это произошло. – В голосе короля зазвучала отцовская гордость. – Мой сын – миротворец. Благородная задача и достойное поле деятельности для столь разносторонне одаренного человека.
Слова отца, пересекшие океан, исцелили давнишнюю рану в душе Уита. Теперь, когда сам был отцом, он лучше понимал короля Ивара.
– Должно быть, тебе было нелегко отойти в сторону и смотреть, как я боролся с самим собой, – сказал Уит.
Король ответил не сразу.
– Сейчас я понимаю, что мог бы и больше поддерживать тебя, – проговорил он наконец. – Я не был таким открытым в чувствах, как твоя мать. Но, поверь, я всегда желал тебе только счастья. – (Уит закрыл глаза, но ничего не сказал.) – Что ты теперь собираешься делать? – спросил король.
– Расскажу, когда приеду.
– Ты возвращаешься на остров Андерс?
– Да.
Король еще помолчал.
– Сын мой, ты уверен, что закончил все свои дела? – медленно спросил он. – Все ли ты сделал, что нужно было сделать?
Уит понял, что его отец догадывался о многом, когда отправлял его на мыс Андерс. Король Ивар видел Лекси на свадьбе Эрика и Джули. Наверняка он сложил два и два и сообразил, что к чему. Но даже если он знает, кто отец Лекси, Уит не может говорить с ним об этом. Он обещал Дру сохранить тайну и выполнит свое обещание. Особенно теперь, когда приходится расстаться с ними навсегда.
– Да, – произнес Уит. – Я здесь все закончил. Я как раз собираю вещи.
Король Ивар повысил голос:
– А если бы я приказал тебе остаться?
– Я все равно уеду.
– Но, сын мой, ты еще ни разу не ослушался моего прямого приказа, – сказал потрясенный король.
– Это так, – ответил Уит ровным тоном. – Но человек должен делать то, что считает правильным.
Даже если при этом приходится разочаровать тех, кого любишь.
Наступило тяжелое молчание.
– Если ты делаешь то, что считаешь правильным, сын мой, – сказал наконец король, – мне этого достаточно.
Уит повесил трубку, жалея, что этого недостаточно для Дру. Он был рад, что наконец нашел свое место в этом мире. Но в душе его не было покоя. Ключи от его сердца принадлежат Дру и Лекси. Без любимой женщины и ребенка у него нет ни малейшей надежды на истинное счастье, на истинную любовь.
Дру помогала Лекси распаковывать вещи. Среди них были все ее наряды, и это подтверждало догадку Дру о том, что Уит в Нью-Йорке позволил Лекси наиграться «в принцессу». Лекси рассказала, что они летели в его личном самолете и жили в пентхаусе, но была какая-то задумчивая. Через некоторое время Дру оставила ее в покое и пошла вниз за своей сумкой.
Проходя через кухню, она заметила на столе листок бумаги. Прочитав записку, Дру прислонилась к столу; ее охватило раскаяние. Уит написал ей о том, что взял с собой Лекси в Нью-Йорк, подробно сообщил, где они будут останавливаться и когда вернутся.
Дру закрыла глаза. Если бы она не поддалась панике и поискала записку раньше!.. Эта записка лишний раз показывала, что Лекси все время была в полной безопасности. Дру могла бы и сама об этом догадаться, зная, как Уит относится к девочке. Но страх за дочь лишил ее рассудка, а из страха родилась злость, которую она и сорвала на Уите.
Может быть, дело было не только в этом страхе. С тех самых пор, как Уит вернулся в город, она боялась потерять даже не столько Лекси, сколько контроль над ситуацией, над их жизнью, которой до того распоряжалась единолично. Боялась еще раз потерять свое сердце, отдав его человеку, которого любила. А больше всего боялась окончательно потерять свою мечту.
Услышав, что Лекси зовет ее, Дру поднялась наверх. Дочка сидела у окна, выходившего на замок.
– Мамочка, мне нужно сказать тебе что-то очень важное, – объявила она.
– Что такое?
– Про принца Уита. Он прошел испытание.
Ну конечно. Тест на принца.
– Когда ездил с тобой в Нью-Йорк?
Лекси кивнула.
– Ну да, ты летела в его самолете и жила в шикарном номере в отеле. Уит, конечно, обращался с тобой как с принцессой.
– Ой, мама, нет. – Лекси замотала головой. – Ты ничего не понимаешь. Он вообще не давал мне развлекаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15