За столом без пиджака сидел Робик. Он был лет на пять старше Гурама и своей хорошей фигурой, умным лицом производил приятное впечатление.«Какого черта его принесло сюда?» – Гурам был расстроен, но радушной улыбкой скрыл досаду. Справившись с собой, он, широко распахнув руки для объятий, двинулся навстречу. Гурама покоробила манера Робика протягивать ладонь тыльной стороной: дескать, я тебе ее протягиваю, а ты пожимай. Тот и вправду вел себя высокомерно.«Вот гусь, все барина из себя корчит», – раздраженно подумал Гурам.– Никак не ждал сегодня этой встречи, – машинально произнес он и тут же пожалел об этой невольно сорвавшейся фразе. Ладонь пожал вполне дружелюбно, крепко, даже прихлопнул сверху своей.– Почему же? – улыбнулся Робик. – У Виктории дом гостеприимный. – Его большие, слегка навыкате, серые глаза смотрели с неприкрытой иронией. – Садитесь, Гурам. Разделите со мной… как это говорится? Хлеб-соль? Да-да, хлеб-соль.– Одну минуту! Я кое-что отнесу на кухню. Разные там апельсины-мапельсины.Робик с подчеркнутым пониманием кивнул.– Я ехал к тебе не для того, чтобы смотреть на этого надутого индюка. – В глазах Гурама бился упрек.– Знаешь, я не люблю выговоров, – Виктория сразу уняла его обиженный тон. И уже примиряюще добавила: – Он приехал без звонка, что я могла поделать? Мне и в голову не приходило…– А я по звонку! С этим считаться надо. У меня свой принцип – не брать то, что навязывают другие.– Не гнать же его теперь. Посидит и уйдет.Гурам только мотнул головой, давая этим понять, что, дескать, поживем – увидим.Виктория принесла из кухни аккуратно приготовленные бутерброды с паштетом, сыром.– Ешьте. У меня еще дела на кухне.– Рассказывайте, Гурам, как ваши успехи в Москве? Скоро ли обратно в Тбилиси? Хороший город! Прямо скажу, очень, очень… Особенно проспект, старые улочки…Гурама раздражал его разговор. Захотелось сказать Робику прямо, чтобы он надел свою «фирмовую» дубленку и смылся из этой квартиры. Но не сказал. Не мог ставить в неловкое положение Викторию. В конце концов, это ее забота выпроводить Робика, решил он. Пусть докажет, что его приход случаен. Он стал рассказывать о тбилисских новостях, о суровой зиме, о снеге, покрывшем фруктовые сады. Говорил о заботах владельцев автомашин: за ремонт мастера, не стесняясь, берут двойную плату, а в магазинах запчасти исчезают неизвестно куда. Ну а в общем все прекрасно.– Я много слышал о вас. Вы производите впечатление вполне делового, практичного человека.Гурам, смакуя косточку оливки, снисходительно улыбнулся.– Как говорится, со стороны виднее…– Но мне кажется, вы занимаетесь делами второстепенными.– Слушай, уважаемый, – как можно сдержаннее проговорил Гурам, – кому какая забота, каким делом я занимаюсь? Второстепенным или первостепенным? – Ему действовал на нервы этот человек, который чувствовал себя здесь хозяином и покровительственно поучал его. – Зачем интересуетесь моими делами? Вы для меня фигура не очень известная…– Спокойно, Гурам, спокойно. Я не люблю, когда на меня покрикивают. Могу и сдачи дать.– К вашей сдаче свою добавлю.– Это, конечно, грандиозно. Однако не портьте о себе моего мнения. Оно вам может пригодиться. Вы же интеллигентный человек, должны знать: сейчас главный аргумент не бицепсы, а здравый рассудок. Теперь очень ценится сила ума. И еще… И еще… – он подбирал подходящее слово, – деловой подход. – Лицо Робика было серьезным, сосредоточенным. – Успокоились? Так вот. Мы, подумав, решили…Гурам спросил:– Не понял, кто это мы?– Об этом говорить еще рано. Разговор у нас, так сказать, предварительный! Пред-ва-ри-тель-ный, учтите! Риска меньше в серьезном деле. – Лицо Робика было непроницаемым.– Пой, ласточка, пой! – резко сказал Гурам. – Не тратьте времени. Что хотите сказать? – Он почувствовал, что Виктория на кухне замерла.Робик посмотрел внимательно и, словно отбросив сомнения, проговорил:– Я человек прямой, люблю открытые разговоры. Короче, у меня для вас есть выгодное предложение. – Он отхлебнул из фужера минеральной воды, пододвинул соседний стул, на котором висела бежевая кофта крупной английской вязки и, положив на нее руку, спросил: – Скажите, Гурам, такой товар вас устраивает?– Вполне, – сразу же ответил Гурам. Он понимал, что выручка от продажи таких кофт будет солидной.– Сколько можете взять?– Все зависит от предложений…– А предложения – от количества денег в вашем кармане, – бросил Робик. У него была привычка говорить знакомым «вы». Это, как он заметил, невольно вызывало к нему большее уважение.Гурам нервно заходил по комнате. На какое-то мгновение остановился у полукруглой горки, сделал вид, что рассматривает старинный фарфор. И тут он ощутил на себе взгляд Робика. «А не попытка ли это узнать, сколько у меня денег, чтобы потом…» – его охватил вихрь тревожных чувств.Для начала решил сыграть в поддавки:– Интересуетесь моими наличными? – в глазах ирония.– Ого! – с обидой воскликнул Робик. – У вас способности по части подозрений.Гурам остановился у двери и как бы невзначай заглянул в коридор. Робик уловил его взгляд.– Не беспокойтесь. Виктория нас не подслушивает… Гурам был раздосадован своей промашкой.– От вас не будет секретов. Но прежде один вопрос. Скажите, Гурам, почему вы стремитесь к деньгам? Я бы сказал – к большим деньгам. В ваши годы обычно стремятся приобрести положение, должность, признание…– Странный вопрос.– Дорогой Гурам, от ответа зависит многое. У нас должна быть полная уверенность, что ваше необычное хобби не привлекает внимания милиции.Гурам настороженно посмотрел на Робика.– Хорошо, я отвечу! Дипломаты, должности – это тоже из-за денег, как я полагаю. Поэтому и стремятся. Но, добившись, бывает, и лишаются. Выходит, они не так уж прочны. Самое надежное – деньги. Над ними нет законов. Иначе люди не торговали бы совестью, честью, порядочностью… – Он заметил насмешливое выражение лица Робика и замолчал.– Не будьте наивным, Гурам! Деньги в жизни – это еще не все. На них совесть и честь не купишь. А деньги, добытые нашим «трудом», быстро окунают людей в грязь. И нужны годы, чтоб отскрестись, очиститься, и хорошо еще, если не за решеткой. Камеры, следователи, оперативники, казенные харчи делают жизнь неуютной.Гурам помолчал и сказал:– Вы спросили, я ответил. – Он понял, что вопрос Робик задал неспроста. – Кончим этот разговор. Сегодня не вечер вопросов и ответов. Для ясности скажу: деньги хороши в молодости. В старости покой нужен да кефир. С годами потребности падают.– Интересная мысль, хотя и спорная, но она ближе к теме нашего разговора. Конечно, в молодости люди больше заняты собственным «я». Но с годами появляются заботы другого качества. Хотя бы о здоровье, лекарствах, детях… Внимание к этому возрастает очень активно. Так что одним кефиром в старости не обойдешься.Гурам беззаботно рассмеялся и недвусмысленно взглянул на часы.– Слушай, дорогой, мне надоел твой ликбез. Давай ближе к делу. Чего ходишь вокруг да около? – В волнении он не заметил, как в обращении к Робику перешел на «ты». – Чего предлагаешь? Банк грабить? Инкассатора убить? Я – пас. Без этого моя молодость обойдется.– Вы очень старательно убеждаете меня в своей непрактичности, – с оттенком сожаления проговорил Робик. – Не обижайтесь, вас хватает только на куплю-перепродажу кружевных штанишек да кофточек. Но это мелко. Я, по наивности своей, хотел вас сделать, притом очень быстро сделать, достаточно денежным человеком.– Скажи какой сердешный! С чего бы? Что предлагаешь?– Превосходные камушки, золото. И будете жить в молодости до самой старости…Слова были неожиданными. Гурам давно мечтал о таком деле, но сделал над собой усилие, чтобы не показать излишнюю заинтересованность.– Давайте поговорим спокойно, – Гурам опять перешел на «вы». – На какую сумму товар?– Я давно призываю к спокойствию, – устало растянул фразу Робик. – Золото на двадцать, может, на тридцать тысяч, – сказал так, словно не придавал никакого значения этой сумме. – Есть у вас такие деньги? Мне без вашей помощи на этот вопрос не ответить.Наступило томительное молчание. Было слышно, как Виктория хозяйничает на кухне.– Будут, – осторожничая, Гурам не сказал, что половину этой суммы он привез с собой. – Только бы шею не сломать на этом дельце.Робик усмехнулся.– Шея будет цела. Но от барыша надорваться сможете. Ценности продают намного ниже их фактической стоимости. Ваша выручка – два к одному.Гурам посмотрел недоверчиво.– Что ж сами-то от выгоды бежите? Робик ответил моментально:– Я свое возьму. Я не бескорыстный. Тридцать процентов отдадите мне. Это моя доля!– Слушай! Такие проценты? Это не по-мужски. Робик назидательно проговорил:– По-мужски, Гурам. Сейчас по-мужски – не упустить своего. – Он, словно утверждая сказанное, положил руку на плечо Гурама.– А я, дорогой, разве похож на бабу? Вы не хотите упустить, а я должен?– Мы оба не упускаем.– Оба? – рассмеялся Гурам. – Вы умнейший человек, но почему вы сдираете с меня шкуру. Я плачу деньги, я рискую, я ищу покупателей. Что делаете вы? Подсчитываете-обсчитываете?– Даю хорошо заработать.– И все?– И все! Другого предложить не могу. Почему все любят брать, но не любят отдавать? За вами тоже числится такой грешок.Предложение устраивало Гурама, но условия Робика сбивали с толку. Пятнадцать процентов куда ни шло, но тридцать…– Что вас смущает? Попробую объяснить непонимающему человеку. Берите ручку и пишите, – прищурившись, цедил Робик. – Не забыли сложение-вычитание? Пишите… За ценности вы заплатите… Проставили сумму? Теперь их фактическая стоимость… Пишите, пишите, – он заметил удивленный взгляд Гурама и снисходительно улыбнулся. – А теперь – сумму, которую получите при продаже. Старинные вещи теперь весьма прилично ценятся.Гурам отложил в сторону ручку, вытащил из кармана платок и вытер лоб.– Разобрались? – спросил терпеливо. – Ну а теперь вычтите из последней цифры первую. Сколько получилось? И еще одно маленькое арифметическое действие – мои тридцать процентов с того, что заплатите… Правильно! Слева ваше, справа мое. Довольны? Вот так-то, Гурамчик! – Робик смотрел на собеседника покровительственно.Гурама результат подсчета ошеломил. Он машинально обвел жирным квадратом итог. Разница в его пользу оказалась значительной.Робик против квадрата поставил крестообразный знак:– Это ваш плюс…– Он смахивает и на крест… Робик хмыкнул:– Не ожидали? Благодарить должны за такую возможность! Что вас затрясло как в лихорадке? За сколько сумеете продать, это уж ваше дело. Думаю, свое не упустите! Ну а теперь подписи, каждый под своей суммой, – быстро сказал он.– Это еще зачем? – насторожился Гурам.– Не побежим же мы заключать наше соглашение в нотариальную контору, – рассмеялся Робик.Гурама охватили сомнения.– Ну, ну! Подписывайте! – Робик всем своим видом показал нетерпение.Гурам нехотя взял ручку и расписался против своей цифры.Робик сложил лист вчетверо и спрятал в пиджачный карман. Лицо расплылось в довольной улыбке.– Не возражаете?– Зачем взяли бумагу?– Гурам, вы слишком осторожны, а значит, пугливы. Нельзя жить одними сомнениями. Это не мудро. Я, как и вы, не люблю зыбких отношений. Вдруг вам придет в голову зажать мою долю? А на этой бумажке подсчет. С вас спрос будет. Видите, я откровенен. – Робик облокотился на стол и сказал: – А если уж прямо: бумажка – подтверждение того, что вы вошли в дело. И не так, как говорят, вход рубль, выход два. Здесь сложнее…– Занятно получается! Все это напоминает гоголевские «Мертвые души», – перебил его Гурам. – Вы пускаете красивые мыльные пузыри, а я даю расписку. Какая у меня гарантия? – Он интуитивно не доверял ему.Робик выпрямился, прошелся по комнате и вновь вернулся на свое место.– Послушайте, Гурам, разве одного того, о чем я сказал, недостаточно? Или мы партнеры – тогда полное доверие, или… В конце концов, и у меня должна быть гарантия. Скажу откровенно, на ценности есть покупатели. За двадцать пачек такой товар возьмут не задумываясь. Но нас устраивает вариант с вами. Вы из другого города. И не ищите каверз в этой бумажке. Она залог. Если что – по ней предъявят.Гурам взглянул с обидой.– Угрожаете?– Нет! Это для памяти. Теперь мы в одной упряжке.– Я не лайка, на привязь не возьмешь. Когда получу камушки?– В четверг дам знать. Прошу, своим попутчикам ни слова.– Что они мне? Приехали – уехали. У нас такие отношения.– Не упрощайте. Они не из недоразвитых. Эти ребята наблюдательны, все понимают. Я сразу заметил. Поставьте их в зависимость на всякий случай.– Каким образом?– Самым простым, – усмехнулся Робик. – Дайте подзаработать на дефиците. И будете держать на поводке. В зависимости и молчании…– Они на это не пойдут!Робик с деланным удивлением уставился на него.– Ах, какой эмоциональный всплеск, – протянул Робик разочарованно. – Не мне вас учить, Гурам. Конечно, сейчас даже дуракам не говорят: давай, мол, спекульнем, пойдем на дело. Втягивают незаметно. Незаметно. Уяснили? Создайте ситуацию. Не отбрасывайте и такой возвышенный фактор, как влюбленность. Да, да! Любовь заставляла людей совершать не только великие дела, но и великие преступления. Разумеется, великих преступников из этих птенчиков не получится, но и они хотят красивой, беззаботной жизни – стало быть, нужны денежки, – резюмировал он.– У парня денег почти не осталось, – сказал Гурам. Робик расхохотался:– Любопытная подробность. Так сделайте его совсем безденежным, а уж потом выручите. Век благодарен будет.Гурам даже привстал. «Цепкий тип, – подумал он. – Сначала обезденежить, а потом протянуть руку. Видно, у него эта схема хорошо отработана. Такой и меня проведет». И заволновался. Тщательно подбирая слова, спросил:– А вы не допускаете мысли, что они совершенно честные люди?– Допускаю. Но и честные при определенных обстоятельствах могут вползать в сделки, даже в преступления, сами того не замечая. Вползать, понимаете?– Я много чего понимаю, – Гурам остановился у стола и, покачиваясь на высоких каблуках, проговорил: – Не будем тянуть. Предложение меня устраивает. Камушки возьму на неделю, – сказал по-деловому сухо.– Срок принимается, – удовлетворенно ответил Робик. – Рекламаций не будет. Считайте, что вытянули счастливый билет. Везунчик вы, Гурам!Гурам засмеялся.Словно угадав окончание разговора, в комнату вошла Виктория.– А я вам, мальчики, приготовила сюрприз. Утку с яблоками. – Разрезав ее, она разложила сочные куски мяса по тарелкам. – Пальчики оближете.– Под такую закусь не грех и по чарочке! – потирая руки, воскликнул Робик. – Не возражаете? – И широко улыбнулся.Гурам смотрел на него вполне дружески.– Есть предложение – нет возражения. Что налить? Вино, коньяк, водку? – спросил он Викторию.– Что ты! – Она шутливо вытаращила глаза. – Эту отраву я не пью. Налей пепси.– Давно не пьешь? – спросил Гурам. Он понимал, что говорит обидное, но сдержаться не мог. Досада на нее не прошла.– Гурам, ты нехорошо со мной говоришь, – Виктория сердито посмотрела на него.– Прекратите ссориться! Утка стынет, – по-хозяйски сказал Робик. – Виктория, давайте за наше здоровье.…Падал тяжелый мокрый снег. Гурам вышел из подъезда и в нерешительности остановился. Холодный ветер растрепал волосы. Слизнув с губы снежинку, он поднял воротник. Настроение было хорошее. Не ожидал он, что этот серый неуютный день окажется таким удачным. Гурам шел быстрой, пружинистой походкой по самому краю тротуара. Вспоминая Робика, усмехнулся: судя по всему, он тоже остался чрезвычайно доволен. Не случайно, прощаясь, дважды по-приятельски пожал ему руку.С Викторией Гурам раскланялся как ни в чем не бывало. Уже в дверях сказал: «Разреши – позволь ручку поцеловать». Теперь же подумал: ей-то зачем нужна была эта игра? Для кого старалась? Кому хотела помочь? Мне? Себе? Ему? Салфеточки, рюмочки, бокальчики… Хитрит она. О разговоре наверняка заранее знала. Вовремя ушла, вовремя пришла. И я хорош… Поманила как осла морковкой: приходи, буду дома одна. Вприпрыжку поскакал. А в итоге…Выйдя из полосы света, разрывавшей вечернюю темноту, он остановился, и, согнувшись, как официант в ресторане, протянул ладони перед собой и с усмешкой сказал:– Пожалуйста, уточку с яблоками… Ну, ничего, «пепси-кола», я тебе этого не забуду.Но, даже возбужденный от обиды, он понимал, что эта стройная, слегка полноватая блондинка в синей кофточке со стоячим воротником была для него самой желанной. И чем больше думал о ней, тем меньше чувствовал тяжесть досады. Гурам искал для Виктории оправдание: если по-серьезному разобраться, то для меня старалась. Зачем поддался эмоциям, нагрубил? Дурак! Не он, Гурам, она обижаться должна. Нужно срочно наладить с ней отношения.Он понимал, что в этой нескладной ситуации самым правильным будет превратить ссору с Викторией в шутку: дескать, приревновал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28