— Таррант позволил себе добавить в интонации легкую долю раздражения.
— Ясно. — Министр, однако, проявлял упорство. — Итак, сообщение исходит от Модести Блейз, и вы, стало быть, относитесь к нему на полном серьезе. — Он выдержал долгую паузу, затем добавил: — Наверно, вы правы.
У Тарранта внутри все оборвалось. Интонации, с которыми была произнесена эта фраза, означали, что министр думает как раз обратное. Сейчас начнутся сложные маневры, смысл которых будет состоять в том, чтобы у Селби возникла возможность вежливо дать понять Тарранту, что последний напрасно тратит время министра.
— Я сомневаюсь в другом, — продолжал Селби. — В способности Модести Блейз точно оценить военные аспекты проблемы. Я полагаю, что получится нечто вроде Залива Свиней. Неуклюжая попытка, из которой мало что выйдет. Я конечно же доложу об этом премьер-министру и порекомендую привести наши силы в Адене и Бахрейне в состояние готовности выступить в течение сорока восьми часов. Если возникнут какие-то проблемы, то кувейтское правительство всегда может призвать нас на помощь, как они сделали несколько лет назад, когда Ирак стал развертывать свои войска вдоль их границы.
— У меня есть основания полагать, — тщательно подбирая слова сказал Таррант, — что на сей раз эта операция будет как раз очень неплохо спланирована и организована. Не исключено, что у кувейтского правительства просто не окажется времени, чтобы обратиться к нам за помощью, и в военном плане все будет решено в течение нескольких часов. Модести Блейз явно придерживается этой точки зрения, а она, смею вас уверить, отнюдь не паникер.
Селби немного поразмыслил, потом покачал головой:
— Это потребовало бы очень серьезной материально-технической базы.
— Я обсуждал эту гипотетическую ситуацию с генералом Сперри, — сказал Таррант. — Как военный эксперт он находится в одной весовой категории с Лидделом Хартом и Фуллером. Он согласился со мной, что, учитывая современные средства транспортировки и вооружения, хорошо подготовленная штурмовая группа — примерной численностью в батальон — способна осуществить такую операцию в течение двенадцати часов.
— Генерал Сперри, возможно, прав, — отозвался Селби. — Но смысл проблемы таков, Таррант. Вы строите здание на весьма зыбком фундаменте, если выразиться достаточно мягко. Ваши подозрения подтверждаются лишь крайне двусмысленным сообщением от женщины, которая не находится у нас на службе и чье прошлое, кстати сказать, не внушает особого к ней доверия.
— У меня такое впечатление, господин министр, что вы слишком упрощаете дело.
— Нет, просто я вношу ясность, Таррант. — Селби дружелюбно улыбнулся и продолжил: — Я не могу направить в Кувейт войска, пока не получу просьбу тамошнего правительства о подобной помощи. Я также не могу ввергнуть наши весьма скудные в этом регионе силы в хаос, который обязательно возникнет, если будет отдан приказ о срочной подготовке к боевым действиям. Если ваша теория справедлива, это потребовало бы значительных усилий. Вы ведь прекрасно представляете, как растянуты наши наземные, воздушные и морские соединения.
— Да, — кивнул Таррант. — Представляю. А потому я уверен, что необходимо срочно предупредить кувейтское правительство, которое, впрочем, способно на немногое. Но кроме того, необходимо поставить в известность Соединенные Штаты, которые, напротив, способны очень на многое.
— Они поднимут нас на смех.
— Сомневаюсь. У них гораздо больше ресурсов, чем у нас, и они в состоянии позволить себе потратить время, деньги и кадры на проверку маловероятных, но крайне нежелательных возможностей такой агрессии. Я прошу вашего разрешения сообщить об этом ЦРУ. И я не имею ничего против того, что они поднимут меня на смех.
— Лично я тоже ничего против этого не имею, — холодно отозвался Селби. — Зато мне решительно не хотелось бы выставлять в комическое свете правительство ее величества.
Таррант поднялся с кресла. Дискуссия явно заканчивалась. Роджер Селби был неглупым, расчетливым, проницательным политиком. Он явно взвесил в уме все возможные «за» и «против» и принял решение. В теории Селби ставил на первое место свою страну, на второе свою партию, а на третье — себя. Но он был также твердо убежден, что первые две только выиграют, если третий компонент, то есть он сам, будет успешно продвигаться вверх по служебной лестнице. Потому-то он и предпочитал действовать с наименьшим риском.
Таррант пытался понять, где сейчас находятся Модеста Блейз и Вилли Гарвин, чем они в настоящий момент занимаются, каким образом им удалось передать это сообщение и, наконец, где находилась Люсиль. Независимо от того, какие ответы он мог бы получить на эти вопросы, возникала опасность, что все их жертвы оказались напрасны. Внезапно он почувствовал себя дряхлым немощным стариком.
— И все-таки, если предположить невероятное? — спросил он министра.
Селби снова одарил его обаятельнейшей из улыбок.
— В таком случае моя голова полетит в корзину, Таррант, — сказал он. — Впрочем, она также полетит в корзину, если я предприму рекомендуемые вами действия, но невероятное все же не произойдет. Лично я уверен, что будет достаточно объявить сорокавосьмичасовую боевую готовность, начиная с восьмого сентября. Но, разумеется, если вы получите какие-то новые сообщения, то без колебаний ставьте меня в известность.
— Смею вас уверить, никаких новых сообщений не будет, — сухо возразил Таррант. — Модести Блейз и помыслить не может, что нас нужно предупреждать два раза.
Селби пропустил мимо ушей эту почти что грубую реплику, заставив себя опять улыбнуться.
— В таком случае эта ваша Блейз и ее приятель Гарвин, быть может, попробуют своими силами расстроить планы неприятеля, — весело сказал он. — Вы же говорите, они отличаются большой изобретательностью.
Таррант почувствовал, как у него в горле возник ком.
— Мы требуем от них слишком многого, — сказал он, повернулся и вышел из кабинета.
Десять минут спустя Таррант уже был в своем кабинете и, глядя в окно на Уайтхолл, докладывал о разговоре с министром Фрейзеру.
Фрейзер выслушал до конца, поправил на носу очки и смачно выругался.
— Значит, будем протирать наши чертовы штаны и потом смотреть, как они слопают Кувейт, — заключил он. — А что, если обратиться к премьер-министру прямо через голову Селби? Получится толк?
— Нет, — покачал головой Таррант. — Премьер будет вынужден встать на сторону Селби. И кроме того, все это выглядит крайне сомнительным, Джек.
— Только не для нас!
— Я согласен. Но почему вы все-таки так считаете?
Фрейзер удивленно посмотрел на него.
— А как же сообщение от Блейз?
— Да. Сообщение от Модести. Мы знаем, что собой представляет Модести, мы знаем, чего стоит послать такую телеграмму, и у нас нет никаких сомнений, что заваривается каша. Но как убедить политиков? Для них Модести весьма загадочная молодая особа с туманным, но отчетливо криминальным прошлым, которая выполняет по моей просьбе кое-какие поручения. — Таррант покачал головой. — Нет, им никак не втолковать, кто она такая на самом деле.
— Они знают, как она проявила себя в деле Габриэля.
— Это лишь слова на бумаге… — Таррант пожал плечами. — Это что-то ненастоящее, как текст представления к кресту Виктории: «…невзирая на ураганный огонь противника, капитан Бланк собственноручно уничтожил два неприятельских пулемета…» Это фантастика, если вы представляете себе, как бывает на войне. И ничего особенного, если вы смотрите телевизор, где и не такие чудеса случаются, и помногу раз в одном фильме.
— Ладно, сообщение сообщением, — сказал Фрейзер, задумчиво потирая подбородок, — но все-таки кое-что случилось и до этого.
— Если не считать того, что я рассказал Селби, Модести Блейз и Вилли Гарвин угостили вас соком с таблетками и исчезли. А кроме того, исчезла девочка, которая находится под опекой Вилли.
— Господи, лучше не говорите мне про этот сок, — угрюмо отозвался Фрейзер. — Когда я вспоминаю, как сидел и хвастался перед ней своей сообразительностью, меня начинает тошнить.
— Выкиньте это из головы, — резко перебил его Таррант. — Откуда вам было знать, что им устроили шантаж с девочкой? Модести сама была застигнута врасплох. Кроме того, вам удалось выйти на их очень запутанный след в последующие две недели…
Фрейзер подошел к карте на столике в углу кабинета. Он постучал пальцем по территории Ирана.
— В Тегеране как сквозь землю провалилась, — сказал он мрачно. — Похоже, оттуда их переправили через границу, скорее всего, в Туркмению.
Таррант подошел к нему и, посмотрев на карту, сказал:
— Вовсе не обязательно, что их упрятали за «железный занавес»…
Фрейзер с интересом уставился на шефа.
— Почему вы так решили? — спросил он.
— Честно говоря, я и сам не знаю. — Таррант нахмурился, выражая тем самым недовольство собой. — Впрочем, это мало что меняет. Где бы они сейчас ни были — за занавесом или нет, надо исходить из возможности, что им как-то удастся выскользнуть… Или подготовить такую возможность…
— Но как?
Таррант погрузился в долгое молчание. Он провел рукой по южной границе Советского Союза. Турция, Иран, Афганистан…
— Сами по себе мы не в состоянии ничего предпринять, — печально проговорил он.
— Селби решительно против того, чтобы вовлечь в игру американцев? — спросил Фрейзер, чуть покривившись. — А у них ведь повсюду есть свои люди.
— Он говорит, что нас поднимут на смех.
— Эти могут.
— Да. — Таррант двинулся к своему столу, сел, достал из шкатулки сигару и сосредоточился на ней. На лице у него появилось упрямое выражение. Фрейзер затаился в ожидании, чувствуя, как его охватывает возбуждение. Он хорошо знал этот взгляд Тарранта. Старый негодяй, похоже, закусил удила!
— Все зависит от того, как дело будет представлено американцам, — наконец подал голос Таррант. — Или кто именно сделает это. Например, тот самый Далл, которого Модести уговорила помочь ей разыграть спектакль в бейрутском казино… Он ведь человек весьма влиятельный…
— В мире бизнеса, да… У него три-четыре империи, — произнес Фрейзер.
— В Соединенных Штатах деловые и правительственные круги связаны теснее, чем у нас, Джек. Дело в том, что он очень высоко ценит ее…
— Как женщину?
— Вне всякого сомнения. Кроме того, у меня есть основания полагать, что Далл считает Модести Блейз профессионалом самой высокой пробы.
— Вы хотите сказать, он поверит в то, что сообщение Модести предупреждает всерьез и о большой опасности?
— Не исключено. — Таррант взял трубку одного из телефонов на столе и сказал: — Прошу соединить меня лично с Джоном Даллом. «Далл Энтерпрайзез инкорпорейтед». Нью-Йорк… Мое имя может ничего ему не сказать, поэтому, если возникнут проблемы с его секретарями, поясните, что я звоню от имени Модести Блейз. Впрочем, скажите это в любом случае. Если его не будет на месте, оставьте просьбу перезвонить мне по крайне срочному делу. Вы меня поняли?
Таррант выслушал ответ, сказал: «Точно», потом положил трубку, откинулся на спинку кресла и посмотрел на Фрейзера.
— Если позвонит Далл, прошу вас выйти из кабинета. Разговор будет носить конфиденциальный характер.
— Я хотел бы быть в курсе…
— Нет, Фрейзер, это приказ…
— Есть, сэр Джеральд… — Фрейзер словно съежился и подобострастно заморгал, вновь перевоплощаясь в своего излюбленного персонажа. — Может, пока мы обсудим другие дела? — робко предложил перевоплотившийся Фрейзер. — В Нью-Йорке сейчас раннее утро. Нашей телефонистке, скорее всего, придется ждать несколько часов, прежде чем удастся дозвониться в офис Далла…
— У Далла дела по всему миру, — ответил Таррант. — Подозреваю, что у него на телефоне кто-то всегда дежурит. Но пока давайте посмотрим последние отчеты. Например, что там у нас докладывает Воген насчет этих чертовых установок?..
Телефон зазвонил через полтора часа. Таррант снял трубку.
— Да?
Он выслушал с удивлением и удовлетворением то, что ему сообщили, потом сказал:
— В час тридцать? Благодарю вас.
Он положил трубку, посмотрел на Фрейзера.
— Мы нашли его, Джек. Далл сейчас у нас, в Бирмингеме, прилетел по делам. Ему перезвонили туда из нью-йоркского офиса и передали мою просьбу. Сейчас как раз мне звонила одна из его секретарш из Бирмингема и сказала, что он уже едет в Лондон и хотел бы пригласить меня на ланч в своем лондонском офисе в час тридцать.
— А… Значит, вы были правы…
— В каком смысле?
— Насчет Далла. Он и впрямь очень высокого мнения о Модести Блейз… Да, этот человек не теряет времени даром. — Фрейзер чуть поколебался и добавил: — Но как бы вам не схлопотать за это.
— Ну, все зависит от того, как поведет себя Далл и как отреагируют американцы. — Таррант вдруг вспомнил недавний разговор с Селби, и в нем снова вспыхнула угасшая было ярость. — Единственное, чего я добился от Селби, это ирония. Он сказал со смешком, что, быть может, Блейз и Гарвин своими силами попробуют расстроить планы неприятеля, раз они столь изобретательны.
Фрейзер потемнел лицом.
— Интересно, чем занимается Модести Блейз, — медленно произнес он, — пока достопочтенный Роджер Селби просиживает штаны в своем министерском кресле и пошучивает на ее счет.
Глава 17
Несмотря на то, что на склонах горы у арены собралось около пятисот человек, там установилась какая-то сверхъестественная тишина.
Посреди арены стояла Модести Блейз. На ней была привычная командирская форма и ботинки. Слева от нее был обрыв в двадцать четыре фута, а справа полукругом расположились зрители.
Примерно в тридцати шагах от Модести, чуть поодаль от остальных, стоял Карц. Заведя руки за спину и набычившись, он не отрываясь смотрел на нее. Сбоку от него находились Близнецы, а сзади остальные офицеры — Либманн, Хамид, Тамаз, Суррат, Бретт и Дельгадо.
И еще Вилли Гарвин.
Близнецы надевали свои черные чешуйчатые перчатки.
Вилли сложил руки на груди, его смуглое лицо превратилось в маску. Он смотрел на Модести.
Карц поднял голову и заговорил так, что его без труда услышали все собравшиеся.
— Эта женщина по фамилии Блейз занимала командирскую должность, но показала себя непригодной. Она совершила акт измены, поймана с поличным и теперь должна умереть.
Карц сделал паузу. Умолкло эхо от его голоса, и никаких других звуков слышно не было. В воздухе повисла напряженность. Наемники молча переводили взгляды с Карца на Модести. Она отрешенно стояла, опустив руки. Ее волосы были собраны в тугой пучок на затылке.
— Чем собираетесь сражаться, Блейз? — спросил Карц. В полной тишине голос прозвучал четко и ясно.
— Тем, что у меня сейчас имеется.
По рядам зрителей прокатился недоверчивый гул.
— Вы имеете право на любое оружие, кроме огнестрельного, — сказал Карц.
— Знаю. Но я буду сражаться тем, что у меня есть сейчас. — В ее голосе послышались презрительные нотки, и она посмотрела на Близнецов в упор.
Массивная монгольская голова Карца повернулась к Близнецам, и он молча кивнул.
Лок, прищурившись, посмотрел на Чу.
— Женщина совсем без оружия. Убью ее я. Чу оскалился и свирепо возразил:
— Ты мне будешь приказывать, сволочь? Думаешь, я вышел просто с тобой погулять…
— Начинайте. — Карц оборвал перепалку голосом, напоминавшим сход ледника.
Близнецы мигом умолкли, потом злобно посмотрели друг на друга и только после этого устремили свои взоры на Модести и двинулись на нее.
Либманн не сводил глаз с братьев. Впервые он заметил микроскопическое нарушение их обычной безукоризненной координации. Эти люди, скованные цепью, оказались застигнутыми врасплох безоружностью их жертвы. Они решили, что победа у них в кармане, и это создало между ними трения, обычно исчезавшие в подобных ситуациях. Неплохой психологический ход, подумал Либманн, но не слишком ли дорогой будет цена? Это все равно не могло компенсировать отсутствие оружия.
Конго у нее забрали, и в волосах она не спрятала ничего. Либманн подумал, что, может, у нее где-то в потайном месте находится запасное конго, но в этой уловке не было никакого смысла. Она и так могла бы получить любое оружие, если бы только попросила.
Близнецы прибавили шаг. Казалось, каждый старается опередить другого и первым схватить жертву. Когда до Модести оставалось шесть футов, она вдруг сделала внезапный и длинный шаг в сторону. На мгновение Близнецы столкнулись, пытаясь повернуться к ней лицом. Она резко сменила направление движения, потом вдруг упала на землю, на руки, выбросив вперед обе ноги. Чу быстро выставил вперед ногу, но она опередила его, и удар пришелся ему по правому колену. Модести же откатилась в сторону и плавно поднялась на ноги уже слишком далеко от братьев, чтобы они могли достать ее ударом руки или ноги.
Чу выругался, а Лок в ответ на его ругань сплюнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
— Ясно. — Министр, однако, проявлял упорство. — Итак, сообщение исходит от Модести Блейз, и вы, стало быть, относитесь к нему на полном серьезе. — Он выдержал долгую паузу, затем добавил: — Наверно, вы правы.
У Тарранта внутри все оборвалось. Интонации, с которыми была произнесена эта фраза, означали, что министр думает как раз обратное. Сейчас начнутся сложные маневры, смысл которых будет состоять в том, чтобы у Селби возникла возможность вежливо дать понять Тарранту, что последний напрасно тратит время министра.
— Я сомневаюсь в другом, — продолжал Селби. — В способности Модести Блейз точно оценить военные аспекты проблемы. Я полагаю, что получится нечто вроде Залива Свиней. Неуклюжая попытка, из которой мало что выйдет. Я конечно же доложу об этом премьер-министру и порекомендую привести наши силы в Адене и Бахрейне в состояние готовности выступить в течение сорока восьми часов. Если возникнут какие-то проблемы, то кувейтское правительство всегда может призвать нас на помощь, как они сделали несколько лет назад, когда Ирак стал развертывать свои войска вдоль их границы.
— У меня есть основания полагать, — тщательно подбирая слова сказал Таррант, — что на сей раз эта операция будет как раз очень неплохо спланирована и организована. Не исключено, что у кувейтского правительства просто не окажется времени, чтобы обратиться к нам за помощью, и в военном плане все будет решено в течение нескольких часов. Модести Блейз явно придерживается этой точки зрения, а она, смею вас уверить, отнюдь не паникер.
Селби немного поразмыслил, потом покачал головой:
— Это потребовало бы очень серьезной материально-технической базы.
— Я обсуждал эту гипотетическую ситуацию с генералом Сперри, — сказал Таррант. — Как военный эксперт он находится в одной весовой категории с Лидделом Хартом и Фуллером. Он согласился со мной, что, учитывая современные средства транспортировки и вооружения, хорошо подготовленная штурмовая группа — примерной численностью в батальон — способна осуществить такую операцию в течение двенадцати часов.
— Генерал Сперри, возможно, прав, — отозвался Селби. — Но смысл проблемы таков, Таррант. Вы строите здание на весьма зыбком фундаменте, если выразиться достаточно мягко. Ваши подозрения подтверждаются лишь крайне двусмысленным сообщением от женщины, которая не находится у нас на службе и чье прошлое, кстати сказать, не внушает особого к ней доверия.
— У меня такое впечатление, господин министр, что вы слишком упрощаете дело.
— Нет, просто я вношу ясность, Таррант. — Селби дружелюбно улыбнулся и продолжил: — Я не могу направить в Кувейт войска, пока не получу просьбу тамошнего правительства о подобной помощи. Я также не могу ввергнуть наши весьма скудные в этом регионе силы в хаос, который обязательно возникнет, если будет отдан приказ о срочной подготовке к боевым действиям. Если ваша теория справедлива, это потребовало бы значительных усилий. Вы ведь прекрасно представляете, как растянуты наши наземные, воздушные и морские соединения.
— Да, — кивнул Таррант. — Представляю. А потому я уверен, что необходимо срочно предупредить кувейтское правительство, которое, впрочем, способно на немногое. Но кроме того, необходимо поставить в известность Соединенные Штаты, которые, напротив, способны очень на многое.
— Они поднимут нас на смех.
— Сомневаюсь. У них гораздо больше ресурсов, чем у нас, и они в состоянии позволить себе потратить время, деньги и кадры на проверку маловероятных, но крайне нежелательных возможностей такой агрессии. Я прошу вашего разрешения сообщить об этом ЦРУ. И я не имею ничего против того, что они поднимут меня на смех.
— Лично я тоже ничего против этого не имею, — холодно отозвался Селби. — Зато мне решительно не хотелось бы выставлять в комическое свете правительство ее величества.
Таррант поднялся с кресла. Дискуссия явно заканчивалась. Роджер Селби был неглупым, расчетливым, проницательным политиком. Он явно взвесил в уме все возможные «за» и «против» и принял решение. В теории Селби ставил на первое место свою страну, на второе свою партию, а на третье — себя. Но он был также твердо убежден, что первые две только выиграют, если третий компонент, то есть он сам, будет успешно продвигаться вверх по служебной лестнице. Потому-то он и предпочитал действовать с наименьшим риском.
Таррант пытался понять, где сейчас находятся Модеста Блейз и Вилли Гарвин, чем они в настоящий момент занимаются, каким образом им удалось передать это сообщение и, наконец, где находилась Люсиль. Независимо от того, какие ответы он мог бы получить на эти вопросы, возникала опасность, что все их жертвы оказались напрасны. Внезапно он почувствовал себя дряхлым немощным стариком.
— И все-таки, если предположить невероятное? — спросил он министра.
Селби снова одарил его обаятельнейшей из улыбок.
— В таком случае моя голова полетит в корзину, Таррант, — сказал он. — Впрочем, она также полетит в корзину, если я предприму рекомендуемые вами действия, но невероятное все же не произойдет. Лично я уверен, что будет достаточно объявить сорокавосьмичасовую боевую готовность, начиная с восьмого сентября. Но, разумеется, если вы получите какие-то новые сообщения, то без колебаний ставьте меня в известность.
— Смею вас уверить, никаких новых сообщений не будет, — сухо возразил Таррант. — Модести Блейз и помыслить не может, что нас нужно предупреждать два раза.
Селби пропустил мимо ушей эту почти что грубую реплику, заставив себя опять улыбнуться.
— В таком случае эта ваша Блейз и ее приятель Гарвин, быть может, попробуют своими силами расстроить планы неприятеля, — весело сказал он. — Вы же говорите, они отличаются большой изобретательностью.
Таррант почувствовал, как у него в горле возник ком.
— Мы требуем от них слишком многого, — сказал он, повернулся и вышел из кабинета.
Десять минут спустя Таррант уже был в своем кабинете и, глядя в окно на Уайтхолл, докладывал о разговоре с министром Фрейзеру.
Фрейзер выслушал до конца, поправил на носу очки и смачно выругался.
— Значит, будем протирать наши чертовы штаны и потом смотреть, как они слопают Кувейт, — заключил он. — А что, если обратиться к премьер-министру прямо через голову Селби? Получится толк?
— Нет, — покачал головой Таррант. — Премьер будет вынужден встать на сторону Селби. И кроме того, все это выглядит крайне сомнительным, Джек.
— Только не для нас!
— Я согласен. Но почему вы все-таки так считаете?
Фрейзер удивленно посмотрел на него.
— А как же сообщение от Блейз?
— Да. Сообщение от Модести. Мы знаем, что собой представляет Модести, мы знаем, чего стоит послать такую телеграмму, и у нас нет никаких сомнений, что заваривается каша. Но как убедить политиков? Для них Модести весьма загадочная молодая особа с туманным, но отчетливо криминальным прошлым, которая выполняет по моей просьбе кое-какие поручения. — Таррант покачал головой. — Нет, им никак не втолковать, кто она такая на самом деле.
— Они знают, как она проявила себя в деле Габриэля.
— Это лишь слова на бумаге… — Таррант пожал плечами. — Это что-то ненастоящее, как текст представления к кресту Виктории: «…невзирая на ураганный огонь противника, капитан Бланк собственноручно уничтожил два неприятельских пулемета…» Это фантастика, если вы представляете себе, как бывает на войне. И ничего особенного, если вы смотрите телевизор, где и не такие чудеса случаются, и помногу раз в одном фильме.
— Ладно, сообщение сообщением, — сказал Фрейзер, задумчиво потирая подбородок, — но все-таки кое-что случилось и до этого.
— Если не считать того, что я рассказал Селби, Модести Блейз и Вилли Гарвин угостили вас соком с таблетками и исчезли. А кроме того, исчезла девочка, которая находится под опекой Вилли.
— Господи, лучше не говорите мне про этот сок, — угрюмо отозвался Фрейзер. — Когда я вспоминаю, как сидел и хвастался перед ней своей сообразительностью, меня начинает тошнить.
— Выкиньте это из головы, — резко перебил его Таррант. — Откуда вам было знать, что им устроили шантаж с девочкой? Модести сама была застигнута врасплох. Кроме того, вам удалось выйти на их очень запутанный след в последующие две недели…
Фрейзер подошел к карте на столике в углу кабинета. Он постучал пальцем по территории Ирана.
— В Тегеране как сквозь землю провалилась, — сказал он мрачно. — Похоже, оттуда их переправили через границу, скорее всего, в Туркмению.
Таррант подошел к нему и, посмотрев на карту, сказал:
— Вовсе не обязательно, что их упрятали за «железный занавес»…
Фрейзер с интересом уставился на шефа.
— Почему вы так решили? — спросил он.
— Честно говоря, я и сам не знаю. — Таррант нахмурился, выражая тем самым недовольство собой. — Впрочем, это мало что меняет. Где бы они сейчас ни были — за занавесом или нет, надо исходить из возможности, что им как-то удастся выскользнуть… Или подготовить такую возможность…
— Но как?
Таррант погрузился в долгое молчание. Он провел рукой по южной границе Советского Союза. Турция, Иран, Афганистан…
— Сами по себе мы не в состоянии ничего предпринять, — печально проговорил он.
— Селби решительно против того, чтобы вовлечь в игру американцев? — спросил Фрейзер, чуть покривившись. — А у них ведь повсюду есть свои люди.
— Он говорит, что нас поднимут на смех.
— Эти могут.
— Да. — Таррант двинулся к своему столу, сел, достал из шкатулки сигару и сосредоточился на ней. На лице у него появилось упрямое выражение. Фрейзер затаился в ожидании, чувствуя, как его охватывает возбуждение. Он хорошо знал этот взгляд Тарранта. Старый негодяй, похоже, закусил удила!
— Все зависит от того, как дело будет представлено американцам, — наконец подал голос Таррант. — Или кто именно сделает это. Например, тот самый Далл, которого Модести уговорила помочь ей разыграть спектакль в бейрутском казино… Он ведь человек весьма влиятельный…
— В мире бизнеса, да… У него три-четыре империи, — произнес Фрейзер.
— В Соединенных Штатах деловые и правительственные круги связаны теснее, чем у нас, Джек. Дело в том, что он очень высоко ценит ее…
— Как женщину?
— Вне всякого сомнения. Кроме того, у меня есть основания полагать, что Далл считает Модести Блейз профессионалом самой высокой пробы.
— Вы хотите сказать, он поверит в то, что сообщение Модести предупреждает всерьез и о большой опасности?
— Не исключено. — Таррант взял трубку одного из телефонов на столе и сказал: — Прошу соединить меня лично с Джоном Даллом. «Далл Энтерпрайзез инкорпорейтед». Нью-Йорк… Мое имя может ничего ему не сказать, поэтому, если возникнут проблемы с его секретарями, поясните, что я звоню от имени Модести Блейз. Впрочем, скажите это в любом случае. Если его не будет на месте, оставьте просьбу перезвонить мне по крайне срочному делу. Вы меня поняли?
Таррант выслушал ответ, сказал: «Точно», потом положил трубку, откинулся на спинку кресла и посмотрел на Фрейзера.
— Если позвонит Далл, прошу вас выйти из кабинета. Разговор будет носить конфиденциальный характер.
— Я хотел бы быть в курсе…
— Нет, Фрейзер, это приказ…
— Есть, сэр Джеральд… — Фрейзер словно съежился и подобострастно заморгал, вновь перевоплощаясь в своего излюбленного персонажа. — Может, пока мы обсудим другие дела? — робко предложил перевоплотившийся Фрейзер. — В Нью-Йорке сейчас раннее утро. Нашей телефонистке, скорее всего, придется ждать несколько часов, прежде чем удастся дозвониться в офис Далла…
— У Далла дела по всему миру, — ответил Таррант. — Подозреваю, что у него на телефоне кто-то всегда дежурит. Но пока давайте посмотрим последние отчеты. Например, что там у нас докладывает Воген насчет этих чертовых установок?..
Телефон зазвонил через полтора часа. Таррант снял трубку.
— Да?
Он выслушал с удивлением и удовлетворением то, что ему сообщили, потом сказал:
— В час тридцать? Благодарю вас.
Он положил трубку, посмотрел на Фрейзера.
— Мы нашли его, Джек. Далл сейчас у нас, в Бирмингеме, прилетел по делам. Ему перезвонили туда из нью-йоркского офиса и передали мою просьбу. Сейчас как раз мне звонила одна из его секретарш из Бирмингема и сказала, что он уже едет в Лондон и хотел бы пригласить меня на ланч в своем лондонском офисе в час тридцать.
— А… Значит, вы были правы…
— В каком смысле?
— Насчет Далла. Он и впрямь очень высокого мнения о Модести Блейз… Да, этот человек не теряет времени даром. — Фрейзер чуть поколебался и добавил: — Но как бы вам не схлопотать за это.
— Ну, все зависит от того, как поведет себя Далл и как отреагируют американцы. — Таррант вдруг вспомнил недавний разговор с Селби, и в нем снова вспыхнула угасшая было ярость. — Единственное, чего я добился от Селби, это ирония. Он сказал со смешком, что, быть может, Блейз и Гарвин своими силами попробуют расстроить планы неприятеля, раз они столь изобретательны.
Фрейзер потемнел лицом.
— Интересно, чем занимается Модести Блейз, — медленно произнес он, — пока достопочтенный Роджер Селби просиживает штаны в своем министерском кресле и пошучивает на ее счет.
Глава 17
Несмотря на то, что на склонах горы у арены собралось около пятисот человек, там установилась какая-то сверхъестественная тишина.
Посреди арены стояла Модести Блейз. На ней была привычная командирская форма и ботинки. Слева от нее был обрыв в двадцать четыре фута, а справа полукругом расположились зрители.
Примерно в тридцати шагах от Модести, чуть поодаль от остальных, стоял Карц. Заведя руки за спину и набычившись, он не отрываясь смотрел на нее. Сбоку от него находились Близнецы, а сзади остальные офицеры — Либманн, Хамид, Тамаз, Суррат, Бретт и Дельгадо.
И еще Вилли Гарвин.
Близнецы надевали свои черные чешуйчатые перчатки.
Вилли сложил руки на груди, его смуглое лицо превратилось в маску. Он смотрел на Модести.
Карц поднял голову и заговорил так, что его без труда услышали все собравшиеся.
— Эта женщина по фамилии Блейз занимала командирскую должность, но показала себя непригодной. Она совершила акт измены, поймана с поличным и теперь должна умереть.
Карц сделал паузу. Умолкло эхо от его голоса, и никаких других звуков слышно не было. В воздухе повисла напряженность. Наемники молча переводили взгляды с Карца на Модести. Она отрешенно стояла, опустив руки. Ее волосы были собраны в тугой пучок на затылке.
— Чем собираетесь сражаться, Блейз? — спросил Карц. В полной тишине голос прозвучал четко и ясно.
— Тем, что у меня сейчас имеется.
По рядам зрителей прокатился недоверчивый гул.
— Вы имеете право на любое оружие, кроме огнестрельного, — сказал Карц.
— Знаю. Но я буду сражаться тем, что у меня есть сейчас. — В ее голосе послышались презрительные нотки, и она посмотрела на Близнецов в упор.
Массивная монгольская голова Карца повернулась к Близнецам, и он молча кивнул.
Лок, прищурившись, посмотрел на Чу.
— Женщина совсем без оружия. Убью ее я. Чу оскалился и свирепо возразил:
— Ты мне будешь приказывать, сволочь? Думаешь, я вышел просто с тобой погулять…
— Начинайте. — Карц оборвал перепалку голосом, напоминавшим сход ледника.
Близнецы мигом умолкли, потом злобно посмотрели друг на друга и только после этого устремили свои взоры на Модести и двинулись на нее.
Либманн не сводил глаз с братьев. Впервые он заметил микроскопическое нарушение их обычной безукоризненной координации. Эти люди, скованные цепью, оказались застигнутыми врасплох безоружностью их жертвы. Они решили, что победа у них в кармане, и это создало между ними трения, обычно исчезавшие в подобных ситуациях. Неплохой психологический ход, подумал Либманн, но не слишком ли дорогой будет цена? Это все равно не могло компенсировать отсутствие оружия.
Конго у нее забрали, и в волосах она не спрятала ничего. Либманн подумал, что, может, у нее где-то в потайном месте находится запасное конго, но в этой уловке не было никакого смысла. Она и так могла бы получить любое оружие, если бы только попросила.
Близнецы прибавили шаг. Казалось, каждый старается опередить другого и первым схватить жертву. Когда до Модести оставалось шесть футов, она вдруг сделала внезапный и длинный шаг в сторону. На мгновение Близнецы столкнулись, пытаясь повернуться к ней лицом. Она резко сменила направление движения, потом вдруг упала на землю, на руки, выбросив вперед обе ноги. Чу быстро выставил вперед ногу, но она опередила его, и удар пришелся ему по правому колену. Модести же откатилась в сторону и плавно поднялась на ноги уже слишком далеко от братьев, чтобы они могли достать ее ударом руки или ноги.
Чу выругался, а Лок в ответ на его ругань сплюнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33