Кружевные занавески на окне, которыми играл свежий утренний ветер, отбрасывали тени на ее поразительно красивое лицо; тени резвились, словно жили собственной жизнью: касались щек, потом перебегали на лоб, ласкали ее волосы, рассыпавшиеся по подушке и белой простыне, точно золотые морские волны.Его двойственную душу охватили необычные ощущения — любовь, которую испытывал мужчина, и радость от ее благополучного возвращения домой, захлестнувшая дракона. Дракон, живший в его крови, считал Рапсодию своим сокровищем и с трудом справлялся с ревностью и отчаянием, когда она уезжала слишком далеко и он переставал ее чувствовать, а другая часть его существа, человеческая, была наполнена простой, но очень сильной любовью.Так или иначе, оба были рады, что она вернулась.Эши постарался дышать ровнее и чуть отодвинулся от Рапсодии, чтобы не разбудить ее. Прислонившись спиной к подушке, он стал рассматривать ее лицо.Во сне, с закрытыми глазами, она казалась моложе, слабее и уязвимее, чем когда просыпалась, — почти ребенок. Тепло стихии огня, вошедшее в ее душу давным-давно, во время путешествия под Землей, после того как она покинула свой родной остров и пришла сюда, в страну, расположенную на другом конце света, просвечивало сквозь нежную кожу ее щек, но не так ярко, как в ее глазах. Стоило ей, проснувшись, открыть их, как все ее существо наполнялось светом. Магия стихии огня производила на окружавших Рапсодию людей неизгладимое впечатление: кто-то не сводил с нее глаз, словно в трансе, другие сжимались от ужаса, будто вдруг оказавшись в пылающей преисподней. Большинство считали, что она непередаваемо, невероятно красива, но не видели и не понимали могущества, которым обладала красота Рапсодии.Эши же, в отличие от остальных людей, не пал жертвой ее красоты, он сразу понял, какой силой наделена Рапсодия, поскольку дракон ее мгновенно почувствовал. Ему порой даже казалось, будто он может ее видеть. На самом деле, благодаря тому что сам он был связан со стихией воды, Эши прекрасно понимал: такая связь является одновременно благословением и проклятьем. И в результате между ними установилось идеальное равновесие, противопоставление и единство, заставившее Эши навечно и бесповоротно полюбить Рапсодию еще до того, как он ее увидел. Даже находясь на расстоянии нескольких миль, дракон, живущий в его крови, ощутил ее магию и отдался в ее власть.С другой стороны, человек, обладающий огромным могуществом и потому несколько ущербный в своей человеческой природе, смог заглянуть дальше и за ее магией и красотой увидел самую обычную женщину с самыми обычными недостатками. Его человеческое сердце наполнилось любовью, какую испытывает мужчина к женщине, являющейся его половинкой, со всеми ее противоречиями и силой, с мелкими разногласиями и ссорами, с обидами, которые прощаются и забываются, пока создается ковер, называемый совместной жизнью. Поскольку Эши родился в семье, подарившей ему огромное могущество и оставившей страшный след в истории, он больше всего на свете ценил эту простую любовь и самый обычный, идеально несовершенный союз, — только он дарил ему чувство реальности и помогал ощущать себя человеком.И она вернулась домой.С того самого мгновения, как он положил ее на их супружескую постель накануне вечером, а она простым движением руки погасила настольную лампу, они не произнесли ни одного слова, да в них и не было никакой необходимости. Тени, отбрасываемые на стены пламенем камина, резвились и танцевали в такт их любви, огонь самозабвенно ревел, а потом едва мерцал на алых углях, когда они, удовлетворив свою страсть, погрузились в мирный сон двух влюбленных, встретившихся после разлуки.И вот Рапсодия продолжает спать, не обращая внимания на порывы утреннего ветра, играющего ее волосами, а он за ней наблюдает, и его переполняет счастье.Наконец, когда солнце уже достаточно высоко поднялось над горизонтом и свет затопил всю комнату, Рапсодия пошевелилась, открыла свои поразительные зеленые глаза и улыбнулась Эши:— Ты проснулся? — Да.— Ты проснулся.— Очевидно. — Ты никогда не просыпаешься раньше меня.— Какое оскорбительное заявление!Рапсодия перевернулась на спину и потянулась, затем вложила свою маленькую, покрытую мозолями ладошку в его руку.— Хорошо, до сегодняшнего утра я еще ни разу не видела, чтобы ты проснулся раньше меня. Как правило, по утрам ты больше напоминаешь впавшего в спячку дракона, и разбудить тебя можно только запахом этого отвратительного кофе, который ты так любишь.Эши обнял ее и легонько потерся носом об ее нос.— Должен не согласиться. Меня очень легко поднять, когда вы рядом, миледи. Если у вас имеются какие-то претензии, мне придется доказать вам, что я говорю истинную правду.— От меня ты не услышишь ни единой жалобы, — озорно улыбнулась Рапсодия. — Как раз наоборот, я поражена твоими способностями, особенно после сегодняшней ночи. Похоже, в мое отсутствие ты неплохо потренировался. Надеюсь, в одиночестве.Она рассмеялась, увидев, как покраснел Эши, затем ласково его поцеловала.— Ладно, я счастлив, что ты не разочарована после такого долгого пути, который тебе пришлось проделать, чтобы вернуться домой. — Эши прижал ее к груди и со вздохом удовлетворения откинулся на подушки, наслаждаясь теплом простыней и холодным ветерком, дующим из окна. — Ты разобралась со всеми государственными делами в Тириане?— Да, милый.— Отлично. Я рад, поскольку в обозримом будущем я не намерен им тебя возвращать. Как тебе известно, драконы умеют заглядывать в это самое будущее, поэтому не сомневаюсь, что Риал получил достаточное количество твоих подписей на ближайшие несколько лет вперед.Рапсодия фыркнула, затем села и задумчиво посмотрела на Эши:— Я и в самом деле постаралась решить в Тириане все проблемы, требующие моего непосредственного внимания. В мои планы входит заняться проектом, который задержит меня в Наварне надолго, — разумеется, после того, как я съезжу в Ярим, чтобы помочь восстановить Энтаденин. Эши выпрямился.— В самом деле? Я заинтригован. И о каком проекте идет речь?— Забота о ребенке и его образование.— Ты усыновила еще одного внука? И сколько их уже набралось? За сотню перевалило?Рапсодия покачала головой, и ее глаза приобрели темно-изумрудный оттенок.— Нет, их всего тридцать семь. И я имела в виду совсем не это.— Правда? — Эшн стало неуютно от того, каким тоном она произнесла последние слова. — И что же ты имела в виду, Ариа?Угли в камине, которые всего несколько мгновений назад были холодным серым пеплом, вспыхнули алым сиянием под цвет ее щек.— Мне кажется, нам пора подумать о собственном ребенке, — ответила Рапсодия, и хотя ее голос звучал совершенно спокойно, Эши почувствовал, что у нее слегка задрожала рука.Он не сводил с нее глаз, пытаясь осознать ее слова, и вдруг увидел, что она морщится от боли. Тогда он быстро выпустил ее руку, которую, не отдавая себе отчета, сжал слишком сильно.Выпрямившись, он медленно сел, спустил ноги с кровати и положил подбородок на переплетенные пальцы. По тому, как изменился ритм биения ее сердца, как она незаметно вздохнула, и по дюжине других мелких деталей, о которых ему доложил дракон, Эши понял, что очень расстроил ее, но он сам был до смерти напуган ее словами и потому ничего не мог сделать, чтобы ее успокоить. Вместо этого он сосредоточился на своих внутренних ощущениях, пытаясь прогнать вереницу слов из прошлого, всплывших в его сознании.Резко отбросив в сторону простыни, Эши встал и подошел к шкафу, стараясь не обращать внимания на удивление и обиду, застывшие на лице его жены. Он достал рубашку и брюки, затем наконец повернулся к ней и, не найдя в себе сил посмотреть ей в глаза, сказал:— Мне нужно вернуться на встречу с советниками. Извини, что разбудил тебя, после такой дальней дороги мне следовало дать тебе подольше поспать.— Эши…Он быстро пересек комнату и взялся за ручку двери.— Поспи еще, Ариа, — ласково проговорил он. — Я попрошу принести тебе поднос с завтраком через час.— Ты же сказал, что сегодня никакого совета не будет!— Это было эгоистично с моей стороны. Они сидят здесь уже несколько недель, без сомнения, им хочется поскорее закончить все дела и вернуться домой.Рапсодия отбросила покрывало и, встав с кровати, надела халат.— Не будь трусом, — проговорила она совершенно спокойно и без упрека в голосе. — Скажи мне, что тебя напугало.Вертикальные зрачки Эши расширились, словно ее слова сопровождались вспышкой яркого света. Он на мгновение встретился с ней взглядом, а затем открыл дверь в коридор.— Отдохни, — только и сказал он.Затем быстро вышел и прикрыл за собой дверь.Она нашла его, когда солнце уже стояло в зените, на вершине одной из сторожевых башен, возвышавшихся у ворот Хагфорта.Рапсодия прекрасно понимала, что муж знает о ее присутствии, наверняка давно почувствовав ее приближение, поэтому решила, что быть найденным он не возражает. Она остановилась в дверях, на площадке лестницы, и проследила за его взглядом — он смотрел на живописные холмы Наварна, где солнце раскрашивало траву в разные оттенки зеленого. Наконец, услышав, как он тяжело вздохнул, она заговорила, прервав молчание, до этого нарушаемое лишь свистом ветра:— Ты вспомнил болтовню Мэнвин и испугался? Эши ничего не ответил, лишь продолжал смотреть на холмы и дальше, в сторону Кревенсфилдской равнины. Рапсодия подошла, встала рядом с ним и положила руки на гладкий каменный парапет, построенный заново, после того как старый был уничтожен во время пожара три года назад. Она молча ждала, вдыхая сладковатый аромат лета и тоже глядя на холмы.Когда Эши заговорил, он так и не отвел глаз от казавшегося бескрайним зеленого моря, раскинувшегося за стенами крепости.— Мы со Стивеном в детстве целыми днями бродили по этим полям, — сказал он тихо. — Иногда мне кажется, будто я и сейчас вижу его там: он несется за воображаемыми воинами, запускает змея, лежит на спине и смотрит в небо, пытаясь по облакам прочитать свое будущее. — Он покачал головой, словно прогоняя печальные мысли, затем повернулся и очень серьезно посмотрел на Рапсодию. — Ты знала, что его мать, как и моя, умерла, когда он был совсем маленьким?— Нет.Эши кивнул, а затем снова повернулся лицом к равнине.— Чахотка. Она пожирала ее изнутри. Отец Стивена так и не оправился после ее смерти — уходя, она забрала с собой его волю к жизни. Стивен почти ее не помнил. Так же, как Мелисанда не помнит Лидию.Рапсодия вздохнула.— Я не умру, Сэм, — мягко проговорила она, назвав мужа тем именем, под которым знала его давным-давно, в юности, когда они встретились по другую сторону Времени. — Мэнвин сказала тебе то же самое. Четко и ясно. Помнишь? «Гвидион, сын Ллаурона, твоя мать умерла, дав жизнь тебе, но мать твоих детей не умрет при их рождении».Эши едва заметно потряс головой, словно старался прогнать слова, звучавшие у него в голове, слова, которые до мельчайших подробностей запомнил дракон. Прошло более трех лет с тех пор, как он стоял в темном храме Мэнвин, безумной Пророчицы Будущего, которой по капризу природы приходился внучатым племянником, и дрожал от странных, пугающих интонаций в ее голосе, слушая пророчество, о котором ее не просили:«Я вижу противоестественного ребенка, рожденного в результате противоестественного акта. Рапсодия, тебе следует бояться рождения ребенка: мать умрет, но ребенок будет жить».Рапсодия кончиками пальцев коснулась плеча Эши, но он сбросил ее руку, стараясь заглушить в памяти другие слова, произнесенные его отцом:«Полагаю, тебе известно, что произошло с твоей матерью, когда она родила ребенка от человека, в котором живет дракон? До настоящего момента я избавлял тебя от подробностей. Похоже, пришло время рассказать тебе правду. Ты хочешь знать, каково это — наблюдать, как женщина, которую ты любишь, умирает в страшных муках, пытаясь родить для тебя ребенка? Давай я расскажу. Поскольку дракончик стремится разбить скорлупу яйца, он начинает царапать ее когтями, чтобы вырваться… »«Прекрати».«Твой ребенок будет драконом еще в большей степени, чем ты сам, так что шансы его матери невелики. Если твоя мать не сумела выжить, когда появился на свет ты, как ты думаешь, что произойдет с твоей супругой? »Не глядя на Рапсодию, он снова покачал головой, по-прежнему не сводя глаз с волнующегося зеленого моря травы.— Я видел слишком много смертей, чтобы рисковать, Ариа. Да, мне известно, что много предсказаний было неверно понято или трактовано. Мой отец во время нашей последней встречи дал мне совет — он предупредил меня, что доверять предсказаниям не следует, что их значение не всегда оказывается таким, каким кажется на первый взгляд.— Если ты не доверяешь предсказаниям, почему же тогда тебя так беспокоят слова Мэнвин? — спросила Рапсодия и взяла его за руку. — Мне кажется, ты, желая избежать беды, полагаешься на те, что мешают нам жить так, как мы считаем нужным, однако отбрасываешь те, что опровергают пессимистичные прогнозы. Либо прими и те и другие, либо, наоборот, не принимай никаких. Не стоит следовать одному и отказываться от утешения другого.Кожа Эши покрылась бисеринками пота в лучах полуденного солнца.— В твоей жизни — в нашей жизни — так много детей, Рапсодия. Здесь, в Хагфорте, в Илорке, в лиринских лесах и Хинтерволде у тебя есть внуки, о которых ты можешь заботиться и которых любишь. Мне кажется неразумным испытывать Судьбу, рискуя твоей жизнью, чтобы произвести на свет еще одного ребенка с кровью дракона. В мире и без того достаточно детей, не знающих, что такое материнская ласка.В его голосе Рапсодия услышала горечь. Она взяла Эши за обе руки и повернула к себе, оказавшись в его объятиях.— Я отказываюсь принимать такое важное решение, основываясь на безумной болтовне твой тетки, — весело заявила она. — Кстати, именно по этой причине я не пользуюсь теми уродливыми вышитыми скатертями, что она прислала нам в подарок на свадьбу. — Став серьезной, Рапсодия ласково погладила его по щеке. — Я хочу, чтобы наша жизнь вместе была именно такой, о какой мы мечтали, Сэм. Я хочу, чтобы наша кровь смешалась, хочу выносить твоих детей, которые будут только нашими. Мне казалось, что ты тоже этого хочешь.Обнимая жену, Эши продолжал смотреть на раскинувшуюся внизу равнину.«Больше, чем ты можешь себе представить», — подумал он.— Если имеется действительно уважительная причина, мешающая нам иметь детей, я молча смирюсь и не стану спорить, но если все дело в пророчествах, то нам с тобой пришлось выслушать два противоречивых предсказания, и я не вижу необходимости опасаться события, которое, по ее словам, не произойдет. И еще: испугавшее тебя предсказание уже исполнилось, оно касалось не меня, а матери последнего ребенка ф'дора, убитого нами. — Ее глаза потемнели от страшных воспоминаний. — Я была свидетельницей рождения ребенка и смерти матери. Ребенок остался жив. Все, предсказание исполнилось.— Ты не можешь знать этого наверняка, Рапсодия.Она в отчаянии всплеснула руками и отвернулась от него. — А что мы вообще знаем наверняка, Эши? Каждое мгновение жизни может преподнести нам сюрприз — нельзя вечно жить в страхе. — Тут ей в голову пришла новая мысль, и она снова повернулась к Эши. — Мэнвин не может солгать, верно?— Прямо — нет, но может дать не слишком внятный, старательно завуалированный ответ. Кроме того, она видит не только ближайшее будущее, но и очень отдаленное. Поэтому она может дать ответ, который будет считаться правдивым — но лишь через тысячу лет. Ей нельзя доверять.— Но если она ответит «да» или «нет», ее слова будут правдивыми, так ведь?Эши покачал головой:— Не обязательно.— В любом случае, поскольку я все равно через несколько дней отправляюсь в Ярим, а храм Мэнвин именно там и находится, у меня будет отличная возможность спросить у нее прямо, приведет ли рождение твоих детей к моей смерти или какому-нибудь ужасному увечью. Возможно, она сумеет развеять сомнения, которые вызвали у тебя ее собственные слова.Эши побледнел, но уже в следующее мгновение его щеки гневно запылали.— Всего мгновение назад я был безмерно счастлив твоему возвращению домой, — удивленно проговорил он. — А теперь жалею, что ты не осталась в Тириане, где, по крайней мере, ты находилась в безопасности от собственного упрямства. Рапсодия, неужели в прошлый раз, когда мы разговаривали с Мэнвин в ее храме, ты не поняла: это не то удовольствие, которое хочется испытать снова?— Видимо, нет, — вскинулась Рапсодия и, высвободившись из его рук, повернулась к двери, ведущей на лестницу. — Очевидно, я ошиблась и еще в одном: я считала, что ты разделяешь мое желание иметь ребенка. Если бы ты этого хотел, ты не приводил бы мне столь глупых возражений.Она начала спускаться по лестнице, но Эши остановил ее, поймав за руку. Он долго смотрел на нее, и холодный гнев Рапсодии отступил, когда она увидела боль в его глазах и поняла, как сильно он страдает и как отчаянно ее любит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57