Правда, бежит самый серьезный враг Империи в Гердонезе, которого удалось заполучить лишь с привлечением… неординарных средств. Правда, бежит он из едва ли не самой надежной в стране тюрьмы при усиленной специально по такому случаю охране. Правда, куча стражников полегла на пути беглецов замертво, а про ответные раны неизвестно, да?
Пауза вынудила Конлафа разомкнуть рот:
– Э… очевидно, преступникам… весьма повезло. Нет оснований, мессир, считать иначе…
– Ингвер, Ингвер, – покачал головой правитель. – А ведь ты, пожалуй, наиболее смышленый из моих людей. Вот и думай после этого просить у Императора отставку. Поверь, я был бы счастлив вернуться в свою горную деревеньку и дожить там, среди семьи, в покое и мире, остаток дней. Только что тогда станется с вами, мои дорогие?
Конлаф, покрасневший от ленивого разноса, опустил лицо к бумагам. Кроме всего прочего, это помогло скрыть и неуместную усмешку при упоминании о тихой старости.
– Знаю, мы с тобой долгими годами плели и совершенствовали сеть тайной службы. Изделие получилось недурственным, однако никто не говорил, будто теперь работу позволительно всецело переложить на него! Такое еще проходит в повседневной рутине, но никуда не годится в необычных случаях. Ты стал слишком доверяться агентам и осведомителям, забыл про собственное чутье, погряз в формалистике и удобствах. – Помощник попытался было возразить, но, перехватив взгляд хозяина, понял – момент неудачный. – Вон перед тобой ворох бумаг: списки, допросные листы, отчеты. Там зафиксировано каждое слово, а тем не менее все – мусор. Когда ты последний раз сам выезжал в город? Я уж молчу про выезды за стены. Сидя в заплесневелой башне, можно уцелеть, но не докопаться до истины!
– Мессир полагает, будто вскрыл нечто ускользнувшее от следствия? – стремясь выдержать твердость голоса, спросил Конлаф. – Но ведь вы тоже который день не покидаете башню. И как раз по вашему приказу неимоверно усилена ее охрана.
– Конечно, усилена именно потому, что вскрыл. – Гонсет оскалил в улыбке ряд крепких зубов, и помощник вздохнул свободнее. – Не зря же я столько времени проторчал в этой дыре. Вспомни, чем мы тут занимались? Я лично лазил по вонючим здешним подвалам, а ты со своими писцами дожидался подводы с чернилами. Я исколесил весь город, а ты старательно марал бесконечные бумаги. И наконец, на днях… Я же звал тебя с собой в лес, где обнаружили тела охотников, разве не так? Опять намечались особо важные допросы? Впрочем… я не склонен нынче слишком распекать тебя, Ингвер. Случай действительно нерядовой, и уж если даже я до сих пор не уверен в выводах, то… Пусть это просто послужит тебе хорошим уроком на будущее – впредь станешь активней шевелить своей задницей.
Правитель тронулся в очередное путешествие по площадке, покуда Конлаф молча переваривал обиду.
– Начнем с того, – заговорил Гонсет, вернувшись, – что столь своевременный и удачный побег неминуемо кажется подозрительным. Я сам осмотрел трупы погибших в башне. И видишь ли какое дело, они толком не сопротивлялись! Там почти нет следов драки, мелких ранений или чего-то подобного. Тюремщики убиты голыми руками, аккуратно и искусно. Стражники получили по одному-два удара, неизменно смертельных. По-твоему, это не настоящая мастерская работа?
– Вполне допускаю, мессир, – пожал плечами помощник. – И что с того? Мало ли в стране удальцов, умеющих пользоваться мечом?
Гонсет снисходительно кивнул:
– Я подумал тогда примерно так же. А затем довелось осматривать тела павших у ворот и за мостом. Ран там несколько больше, зато общий почерк сохраняется. Твои дознаватели, Ингвер, что-нибудь про это записали?
– Мои люди фиксируют исключительно сухие факты, а не эфемерные понятия вроде почерка, стиля или манеры.
– Конечно. Но к сожалению, на сей раз одними фактами не обойтись, а твои бумагомараки на иное не способны… Короче, вчера я ездил на место гибели охотников. Как ты знаешь, никто из них не уцелел. Даже собаки. Чудо, что их вообще отыскали в этой глуши. Попробуй догадаться, какое впечатление оставляют раны на некоторых тамошних трупах.
– Хотите сказать, мессир, все люди погибли от рук хороших бойцов? Опять-таки вполне допускаю. Среди разбойников есть отменные рубаки – занимательно, но ничего не меняет.
– Меняет, любезный Ингвер, еще как меняет. И не бойцы имеются у разбойников, а боец.
– Один? – прищурился с недоверием помощник. – Чтобы один человек устроил такую мясорубку? Неужели, мессир, какой-нибудь оживший сказочный богатырь?
– Да, проступает что-то родственное Грюндаару, ты прав. Только это не я придумал. Прочитай получше свои записи, там все указано. Полистай, полистай… Обрати внимание на допросы бродяг, отловленных той же ночью. Большинство несли явную чушь, но кое-кто сообщил интересные вещи. Нашел? О некоем пареньке, в одиночку ходившем сражаться с охранниками. Очевидно, твои дознаватели, Ингвер, пропустили это мимо углей?
– Немудрено, мессир. Мошенники вылили на нас море вздора и лжи. Некоторых следовало бы повесить уже за такое.
– Петля от них не уйдет, – отмахнулся Гонсет. – Самое же ценное поведал тот беглец, что скрылся с моста.
– Дезертир и трус. Его едва выловили в лесах за рекой. Он бросил своих товарищей в бою и будет сурово покаран.
– Разумеется, однако не торопись тотчас его обезглавливать. Перечитай показания. Считаешь все бреднями струсившего слизняка? Безмолвная фигура, прыжок через стрелы, стена вращающейся стали… Последнее особенно любопытно. До момента, когда я это прочитал, я упорно отгонял некую мысль… Она казалась слишком дикой и невозможной. Прочитав, почувствовал – дикость каким-то непостижимым образом воплотилась в жизнь.
Правитель помолчал, опустив голову, прошелся, словно взвешивая, стоит ли откровенничать до конца:
– Ты ведь, Ингвер, знаком с отчетами о походе на Диадон? Тогда немного представляешь, что такое хардаи. Могу подтвердить, описанное там – правда. Сам видел их в бою… и надеюсь больше никогда не увидеть. – Лицо мелонга прорезала невольная гримаса. – И вот, читая показания вашего дезертира, я будто пересмотрел давние ночные кошмары вновь.
– Извините, мессир, – нарушил Конлаф воцарившуюся тишину. – Не возьметесь же вы утверждать, что данные смертоубийства совершены хардаем?
Гонсет громко вздохнул, отгоняя мрачные видения:
– Конечно, может быть, это и не так. Возможно, здесь отыскался и собственный самородок. Возможно, бойцу просто несказанно повезло. Вот только больно уж все похоже.
– Но, мессир… Тысячи миль!… И что диадонцу вообще делать на другом краю света? Слышал, они весьма неохотно покидают свои острова.
– А я и не говорю, что он прибыл с самого Диадона. Заметь, свидетели единодушно описывают молодого паренька, совсем мальчишку, лет четырнадцати-пятнадцати. В таком возрасте редко бросают родину и уезжают воевать в чужие земли. Боюсь, с востока к нам пожаловало только дьявольское умение хардаев, а столкнулись мы уже с их местной разновидностью. Бесово семя, стоило ли отгораживаться от кошмаров множеством морей, чтобы в конце концов обнаружить их у себя на пороге? Более того, Ингвер, подозреваю, пока нам встретились лишь первые, отдельные выползни из целого змеиного гнезда. Понимаешь? Восточная нечисть втихомолку отложила здесь свои яйца, а детеныши ныне угрожают нам!
Лицо Гонсета раскраснелось, губы скривились, обрисованная картина явно задела его за живое. Конлаф покосился на правителя с недоумением – немногое в мире могло вывести старого лиса из равновесия.
– Покорно прошу извинить, мессир, – решился помощник вклинить слово. – Я привык полагаться на ваше чутье и предвидение, поэтому готов поверить, что вы не ошиблись и сейчас. Однако, мессир… обязан указать – для столь далеко идущих выводов нет никаких серьезных оснований. Единственный великолепный боец, пусть и поднабравшийся где-то чужеземного мастерства, не всегда представляет целое гнездо. У нас элементарно нет фактов. Ни в стране, ни за ее границами ничего подобного не отмечено.
Правитель рывком отвернулся, постоял, тяжело дыша, незаметно смахнул со лба капли пота. Ответил низким, севшим голосом:
– Сам знаю. Знаю, со стороны это выглядит навязчивыми страхами, видениями перепуганного старца… Возможно, отчасти даже так оно и есть. Зато в другой части… Хорошо, попробуем не терять холодности рассудка. Тебе требуются факты, Ингвер? В дни, пока разыскивали охотников, я не сидел сложа руки. Не поленился погонять по стране нарочных, свел воедино практически все сведения о нападениях на имперских солдат за последние годы…
– Их всегда было немало, мессир.
– …Из них я отобрал те, что приписывают одиноким юнцам. А из них – те, где нападавшие явили хоть какую-то сноровку. Интересно, что получилось в итоге?
– Я само внимание, мессир.
– Нужных случаев отыскалось не бог весть сколько. Один, слабо схожий, в позапрошлом году. В прошлом – ни одного. В текущем – четыре! Наш освободитель повстанцев – уже пятый за год. И это лишь известное нам! Что это: совпадение, стечение обстоятельств? Непредсказуемый всплеск агрессии и мастерства? Кстати, все случаи здесь, на юге.
– Я не припомню в отчетах ничего подобного, мессир.
– Хм, разумеется, кому придет в голову выделять странности? К примеру, во время облавы стражники хватают юношу, нищего хромого калеку. Снисходя к мольбам, вместо виселицы только гонят, обобрав, пинками за ворота городка. Затем обоих стражников вытаскивают изо рва с перерезанными глотками. На что списывают? На вылазку разбойников. А я нахожу иное объяснение!
– Необычный способ извлечения истины, мессир. – Конлаф пожал плечами. – Однако он все равно ничего не доказывает. На некоторые размышления, вероятно, наводит, но не более. Вдобавок я ни в коей мере не могу примириться с вашей идеей о крупном гнезде. Это бросает тень сомнения на работу всей тайной службы! Если вдруг обнаружится, что у нас под носом годами воспитывались бойцы для помощи смутьянам… Решительно невозможно! Ни один замок или деревня, ни одна чаща, наконец, не выпадали надолго из-под контроля. Даже если бы мы не сумели раздавить зарождающийся заговор, мессир, то, бесспорно, прознали бы о его существовании.
– Надеюсь, так, Ингвер, – кивнул наместник. – А потому все чаще думаю о том береге пролива, о Валесте. Там ведь осело множество бежавших с Гердонеза. Сердобольные соседи готовы давать им приют, этот кукольный принц – послать в бой, а ненависти… ее всегда было в изобилии. Идеальные условия для взращивания мстителей.
– Помнится, вы неоднократно указывали, мессир, что изгнанники еще доставят нам неприятности. И что их следовало бы упредить.
Гонсет презрительно выпятил губу:
– Будь моя воля, давно бы вспорол всю заплывшую жиром, рыхлую тушу Валесты. Эти ничтожества осмеливаются укрывать врагов Империи? На здоровье. Сохранили им целое герцогство? Тем лучше – солиднее повод для вторжения. Для него у нас имелось все… кроме воли. А теперь атака отсрочивается дальше и дальше… Что я был способен предпринять самостоятельно? Ну, создал маленький, неприметный отряд опытных рубак, который начал аккуратно зачищать побережье. Так он там же и сгинул! Как сквозь землю провалился… Эта загадка до сих пор беспокоит меня.
– Вы знаете, мессир, военные действия на чужой территории всегда сопряжены с повышенным риском. С нашими людьми могло приключиться что угодно.
– Не верю! – Гонсет упрямо мотнул головой. – Чтобы справиться с ними, потребовалась бы целая армия. Я ведь подбирал не абы кого! Конечно, они тоже смертны и в состоянии потерпеть неудачу, но для этого, самое меньшее, необходимо какое-никакое сражение! А вся наша щедро оплаченная сеть так и не разведала ничего о столкновении, не правда ли? Что же произошло? Не проглотило же их разом морское чудище? Причем вместе с кораблем… Допустим, некий королевский полк или баронская дружина немыслимым образом наткнулись-таки на отряд. Допустим, враги чудом взяли верх и уничтожили всех до последнего. Что потом? Какой чванливый офицер или барон удержался бы от хвастливых рассказов о своем подвиге? Победить легендарных мелонгов!… Молва о редкостном достижении сотрясала бы тамошнее болото еще долгие годы, разрастаясь до масштабов вселенской битвы. Как такое не заметить? Однако ж отряд исчез совершенно без следа. То есть остается либо принять версию с морским монстром, либо… предположить: наши храбрецы нечаянно наскочили на змеиное гнездо.
– Не забывайте, мессир, этим событиям уже несколько лет. Нынешние молодые бойцы в тот момент были совсем сосунками.
Правитель поморщился:
– Согласен, Ингвер, верится с трудом… Эх, если бы тогда мне не связали руки! Десяток поисковых партий переворошил бы все побережье! Раскопали б хоть какие-нибудь следы или стерли бы там в пыль все живое. И соседи ни слова бы не дерзнули вякнуть! Ради горстки босоногих беженцев не подставили бы они под имперский топор собственную шею.
– У Императора на это имелся иной взгляд, – деликатно напомнил Конлаф.
– Да… иной. Только не на беженцев. Думаю, он вообще о них ничего толком не знал. Не хотелось до поры впутываться в большую войну? Я ведь не собирался силами гарнизона идти на Амиарту! А границы вверенной ему земли наместник обезопасить обязан? Тогда почему мне тотчас запретили всякие, в том числе тайные, операции на другом берегу? Причем запретили резко, с неприкрытой угрозой. Попробуй теперь доказать, что за всем этим не маячит тень Венгуса.
– Империи дорого обошелся тот мятеж, мессир.
– Однако не всех в Империи измарали по такому случаю в грязи! Кто искреннее меня пекся о единстве и величии державы? Эти дворцовые прохиндеи и лизоблюды, эти Эклинги и Маутхорны были во сто крат ближе к заговорщикам. Но зато как они подхватили первый же навет! Не пожалели яда, вливаемого в уши Императора.
– Измена генерала Венгуса не могла не подорвать доверия даже к старым, испытанным соратникам, мессир, – произнес Конлаф невозмутимо.
– Я не ведаю, какое затмение нашло на Венгуса, что толкнуло беднягу на гибельный путь. Очень занимательный вопрос! Впрочем, сидя здесь, все равно никогда не прояснить его. Однако меня-то в чем сумели обвинить? Уверяю, Ингвер, добудь злопыхатели хоть толику фактов, мне устроили бы пышнейшую казнь. А ведь не получилось! Меня, оклеветанного, оставили наместником, пусть и поглядывают до сих пор с подозрением. И наплевать бы на мнение всякой придворной шушеры… но меня, по сути, отстранили от значимых дел государства! Император не желает отныне прислушиваться к советам друга детства. Все былые заслуги обращены в прах. Что бы смирился и тут, если б обнаружил достойных людей, идущих на смену. А эти…
Помощник неодобрительно покачал головой, и Гонсет, будто согласившись, умолк! Об иных вещах неразумно говорить даже с крепостными камнями. Внезапно постаревший и уставший, правитель оперся спиной о парапет:
– Одним словом, следы пропавшего отряда также обрываются где-то по ту сторону пролива. Конечно, все это лишь косвенные доказательства, но я чувствую, что весьма недалек от истины. Нужны еще какие-нибудь аргументы? Судя по твоей физиономии, Ингвер, нужны. Тогда попробуйте сами и добыть их. Что принесло дознание по юнцу, о котором я просил?
– Ничего конкретного, мессир, установить не удалось. – Конлаф аккуратно переложил исписанную страницу. – По-настоящему разглядели его всего несколько человек, да и те путаются с чертами наружности.
– А эти ваши… люди из тюрьмы?
– Они видели его в темноте и тоже толком не могут описать. На место же, выбранное для встречи, так никто до сих пор и не явился.
– Ясно. Забирайте их оттуда, нечего больше выжидать. Кто еще?
– Единственными надежными свидетелями, мессир, послужили бы городские охотники, которые захватили смутьяна. К сожалению, в поднявшейся суматохе было не до оформления соответствующих документов. На следующий же день вся группа выступила в составе погони, откуда, как известно, никто не вернулся. Таким образом, мы имеем только обрывочные воспоминания о рассказах охотников в ту злосчастную ночь.
– И что там? – буркнул правитель, опустив веки.
– Парня взяли по доносу некоего Эклинта Бронка, здешнего ростовщика. Якобы тот ввалился к Бронку в дом под вечер и принялся вести подстрекательные речи.
– Ростовщика нашли?
– Да, это довольно заметная в Галаге личность. Славен неуемной жадностью, к старости и вовсе стал болезненно скуп. Нутро хлипкое, обделался уже на пороге пыточной. Полагаю, выложил все, что знал.
– Какое отношение он имеет к юнцу? Ведь тот не в первый попавшийся дом постучал?
– По словам ростовщика, гость сослался на его бывшего компаньона, Тинаса Бойда. До прихода Империи Бронк и Бойд проворачивали некоторые совместные затеи, в том числе и сомнительного свойства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57