К примеру, во времена императора Аста, при осаде столицы гриффонами, именно действиям ополчения правитель был обязан, что ему удалось сохранить войско для контрудара. Ненависть к захватчику и любовь к отечеству разят врага метко, пусть рука лучника неумела. Жаль, что наш дорогой градоначальник не доверяет своим горожанам.
— Перестаньте, — жестко сказала императрица. — Я нуждаюсь в вашем совете, а не в распре. Неужели вы не можете даже накануне страшных событий, которые ждут нас всех, забыть о собственных амбициях и послужить общему делу? Герцог, сколько, по-твоему, наших воинов необходимо князю Остайе? Скольких мы можем выделить?
— Самое большее — тысячу. После ухода нашей армии в лес Ашух у меня почти не осталось резерва, а времени на то, чтобы отзывать воинов с северных рубежей, у нас нет. Оборона Горы девяти драконов будет очень тяжелой, светлейшая императрица. Каждый воин гарнизона, оставшийся в столице, будет вынужден сражаться за троих. Но необходимо попытаться укрепить позиции водяных — в этом я вижу залог нашей будущей победы, пусть она и достанется нелегко.
— Кто же поведет Младших, советники? — Сури неожиданно нахмурилась, словно предчувствуя ответ.
— Если светлейшая императрица позволит мне высказать свое мнение, то мне кажется, что лучше нашего герцога никто не справится с этим заданием. Во-первых, он прекрасно знает берега Хмурой реки, и в случае разгрома наших сил может попытаться вывести остатки воинов из Хрустального ручья. Во-вторых, он лично знаком практически со всеми воинами гарнизона, они доверяют ему и готовы идти за командиром в огонь и воду. Наконец, блестящие умственные способности нашего герцога, которые он столь эффектно продемонстрировал в расследовании убийства княжича Хокийо, позволяют мне утверждать, что лучшего полководца нам просто не найти.
— В таком случае не правильнее ли будет оставить такого талантливого военачальника в столице, чтобы он организовал оборону?
— Думаю, сражение в Хрустальном ручье видится гораздо более тяжелым и опасным, чем оборона Горы девяти драконов. В конце концов, Младшие привыкли защищать свою столицу, хоть некоторые наши методы и кажутся герцогу недостойными. — Твор слегка поклонился Нырку, однако ничто ни в лице, ни в фигуре главы тайной стражи не позволяло думать, что он действительно уважает бывшего дозорного. — Стратег и тактик в одном лице — это большая редкость, императрица. Герцог сочетает в себе эти качества. Он очень хорош во всём, и именно поэтому ему по плечу самое трудное задание. Но ведь он никогда не бежал от работы, не так ли?
— Нырок, видят боги, мне очень не хочется отпускать тебя из Горы девяти драконов. Но ты знаешь Остайю, ты знаешь Хмурую реку, наконец, ты знаешь силы наших воинов. Кого же мне отпускать к князю, кроме тебя? — Сури бессильно опустила руки.
В голове у градоначальника еще во время речи Твора крутилось множество толковых мыслей. Очевидно было, что Твор пытается избавиться накануне осады от упрямого и въедливого герцога. Возможно, тут не обошлось без козней Городского совета. Оставлять столицу и гарнизон, плестись куда-то к Хмурой реке в странную крепость, окруженную со всех сторон водой, ведя за собой тысячу воинов, — это было просто смешно. Он, герцог Нырок Говорящий с водой, давно уже не тысячник. Однако печальное лицо императрицы заставило его забыть об этой аргументации. В конце концов, он может сделать многое, чтобы столицу не сдали. И на кого ей, бедняжке, еще рассчитывать, как не на него? Муж далеко, змея Твор никогда в настоящих боях не участвовал. Не Длаир же воинов поведет.
— Моя повелительница. — Нырок опустился на колено. — Я и воины будем счастливы принять участие в обороне крепости Хрустальный ручей. Я постараюсь сделать всё зависящее от меня, чтобы сразить как можно больше врагов. Уверен, что каждый воин гарнизона поступит так же. Ни ты, ни великий канцлер никогда не разочаруетесь в том, что выбор пал именно на меня.
О благополучном решении сразу доложили посланнику, который заявил, что Нырок — друг водяных, поэтому выбор императрицы ему особенно приятен. Вместе с тем Койне настаивал, что воины должны выйти из города сегодня же вечером. По словам водяника, войско противника подойдет к крепости в ближайшие дни, если не часы. Нырок ворчливо поинтересовался у старого знакомого, как он собирается провести тысячу воинов к крепости, до которой ехать несколько дней, за несколько часов.
— Конечно, по реке, — не смутившись, ответил Койне. — Князь Остайя пошлет за нами хорошее течение. Мы окажемся на месте утром.
Императрица удивленно подняла брови, однако Нырок, на своей шкуре познавший радости путешествия по течению, санкционированному водяным князем, которое он совершил во времена похода за головой дракона вместе с Хельви и Вепрем, только склонил голову в знак согласия. Если Остайя вызвался помочь, он это сделает. Нужно только навязать побольше плотов и довериться стремительному бегу волн.
Сборы отряда прошли очень быстро. Собственно воины, вымуштрованные Нырком, были готовы к тому, чтобы моментально сняться с места и уйти в поход, если бы от них это потребовалось. Длинная кольчуга, шлем, меч, два ножа, короткое копье или секира, пара щитов, сумка с сухой рубахой и куском ташима — нововведение самого великого канцлера, который, проведя на берегах Хмурой реки довольно времени в одиночестве, на своем опыте убедился в чудодейственности и пользе этой волшебной ткани, после чего распорядился снабдить ею все гарнизоны, — пращи и арбалеты — всё было под рукой. Сумерки еще не успели опуститься на Гору девяти драконов, когда Нырок во главе отряда выезжал через главные ворота из города.
Толпа зевак, провожавшая войско, выкрикивала что-то приветственное, однако градоначальнику вовсе не хотелось прислушиваться к словам подданных. Он уже давно убедился, что народная любовь недолговечна, и те, кто нынче кричат ему «ура», завтра могут поносить его по всем углам. Следовательно, обращать внимание на крики не имело никакого смысла. Наверное, старею я, вдруг пожалел себя Нырок. И голова совершенно лысая, и слава земная больше не греет сердце. Свельф, сидевший в седле позади градоначальника, вдруг рассерженно засопел, словно прочел мысли правителя. Альв усмехнулся — его маленький помощник был не менее упрям, чем он сам. Несмотря на уговоры и приказы, он категорически отказался оставаться в столице и решили следовать вместе с начальником в Хрустальный ручей. А ведь Нырок слыхал, что свельфы не терпят воды — даже пьют они не воду, а исключительно древесные соки. Впрочем, к Элю это, наверное, не относится, вспомнил Младший про любовь своего свельфа к пиву.
— Длаир и Калин вместе стоят на балконе и радостно улыбаются, — гневно сказал Эль, — чувствуют, ням-ням, что теперь им с их ополчением, ням-ням, вроде как руки развязаны, ням. Ничего, хорошо смеется тот, кто смеется последним!
— Не злись, приятель. Мы еще вернемся и устроим им тут расследование, дракона мне в печенки, — горячо подтвердил Нырок. — Только пусть помогут нам боги вернуться. Нас ждут горячие денечки, Эль, клянусь своим беретом и золотым пером.
К Хмурой реке конники прискакали довольно быстро. Койне, который намеренно отстал от своей свиты, некоторое время молча ехал рядом с насупленным градоначальником. По лицу водяного, белевшего в лунном свете, невозможно было сказать, расстроен ли он в ожидании будущих событий или рад им. Нырок знал, что мимика у союзников крайне бедна, однако тот факт, что водяника нельзя было ничем пронять, вызывал у него сейчас сильное раздражение. Посмотрим, будешь ли ты стоять на стене крепости с таким же непроницаемым лицом, как перед троном светлейшей правительницы, злобно подумал он, стараясь не смотреть больше на Койне. Откровенно говоря, Нырок решил, что водяник хочет поговорить с ним один на один, хотя кони шли галопом и любая беседа могла вестись только на повышенных тонах. Однако он ошибся — Койне потерся некоторое время рядом, а потом так же спокойно вернулся к своей свите. Не пойму я этих водяных совсем, горько решил Нырок, уже дважды за один день обманутый в своих ожиданиях.
То, что союзники действуют по какой-то собственной логике, которую он не в состоянии просчитать, серьезно беспокоило альва. С другой стороны, решил он, возможно, мои мысли также закрыты для водяных, и это уравнивает наши шансы. Кроме того, он не забыл о словах Койне, сказанных на берегу Хмурой реки в те дни, когда он изучал подробности смерти княжича Хокийо. Тот факт, что союзники собирались преследовать в войне исключительно собственные интересы, возмущал Нырка, хотя, если считать по совести, аналогичные слова светлейшей императрицы Сури вызывали в нем живое одобрение. Тем более нужно заставить их выложиться максимально, размышлял Нырок. Правда, он пока не знает как, но заставит князя Остайю действовать на пользу Младшим. Водяные будут драться в Хрустальном ручье до конца. Ну и мы, конечно, будем драться рядом с ними, вздохнул Нырок.
На реке отряд уже ждали плоты. Они были связаны из огромных черных бревен, которые, несомненно, были подняты водяниками из самого глубокого омута Хмурой. Теоретически, плавать эти странные конструкции не могли, однако на самом деле они великолепно держались на воде. Каждый плот готов был принять по пятьдесят воинов, пояснил Койне.
— Проклятые колдуны, — пробормотал Нырок, слезая с коня и неуклюже ступая на скользкий плот.
Он имел в виду, разумеется, водяников. Воины передавали поводья провожатым, которые должны были перегнать животных обратно в Гору девяти драконов, и послушно залезали на плоты. Водяные из свиты Койне суетились рядом — они требовали, чтобы Младшие садились, поджав ноги под себя, — объясняя, что скорость будет большая и те, кто остается на ногах, могут упасть в воду. Бойцы строптиво огрызались. Однако Нырок, помня о своей прошлой поездке по быстрому течению князя Остайи, призвал воинов к порядку. Он первый подал пример и опустился на колени. Рядом сел верный Эль. Младшие начали молча усаживаться на плоты.
Наконец посадка завершилась. Койне махнул рукой, вода в реке забурлила и засветилась. Нырок мог поклясться, что дивные лучи, прорезающие водную толщу, на мгновение осветили изумленным воинам далекое дно таинственной реки. Градоначальник увидел огромных пестрых рыб, вспыхивающих в удивительном освещении самыми невероятными красками, словно разноцветные леденцы на палочках в лавке кондитера, салатово-зеленых гаруд, которые вились между камнями как диковинные водоросли, мелкие стайки золотых рыбешек и огромных раков, охотившихся за ними. Поразительное зрелище приковало к себе внимание альва на несколько секунд. А потом лучи погасли, плоты, сорванные чьей-то могучей силой, понеслись по реке, и Нырок уже ничего не мог разглядеть в свинцовых холодных волнах. Водяная пыль намочила одежду Младших, холодный ветер студил их тела, но они только крепче держались друг за друга и нагибали головы к бревнам, пытаясь защититься от ветра. Посмотрел бы я сейчас на Длаира и его команду, невольно подумал Нырок, пытаясь прикрыть плащом свельфа. Ополченцев бы сюда! На выучку!
К утру, когда сил не оставалось ни у простых бойцов, ни у командиров, водяные достали откуда-то из воды огромные раковины, обломки которых Нырок видел на берегу Моря армагов, и затрубили.
Резкий звук разлетелся над рекой, и ему ответили. Крепость Хрустальный ручей была совсем близко. Градоначальник в очередной раз потер окоченевшие пальцы. Плоты пролетели мимо утеса, постепенно погружавшегося в реку, и альв увидел крепость. Она стояла уже не в реке, а на правом берегу Хмурой. Когда к Нырку вернулась способность соображать, он подумал только: как же они ее туда затащили, колдуны проклятые!
Крепость Хрустальный ручей, судя по оригинальным очертаниям, была построена давным-давно и не Младшими. Осматривая ее блестевшие камни, Нырок мог поклясться, что в высоту она была много больше, чем показалось ему в тот первый раз, когда он увидел ее башни в волнах Хмурой реки. Из ила долго пришлось выкапывать, решил он, изумленно рассматривая строение. Многие воины следовали примеру командира, благо что плоты изрядно снизили скорость, подплывая к месту назначения. Фундамент крепостной стены казался врытым в землю, однако, приглядевшись, Нырок увидел десятки ручейков, стекавших прямо в реку, которая протекала как раз под стеной. Не иначе как вода подмывает камни, и они уходят в землю, догадался Младший. Ловко придумано, и землекопов звать не нужно. Только вот не уедет ли вся стена в реку? Впрочем, князь Остайя, надо полагать, знает, что делает.
Несколько молочно-белых фигур мелькнуло в странных бойницах, вырезанных в стене в виде креста. Водяные несли дозор на стенах башни. Плоты пристали к берегу, и Нырок увидел, как черные кованые ворота распахнулись. Ни следа ржавчины не было видно на них, ни один камень не был вымыт из кладки, а ведь крепость стояла на дне Хмурой реки не одно столетие, предположил Нырок. Несколько незнакомых Младшему водяных вышли из ворот и обнялись с Койне. Поприветствовав друзей, он обернулся к альвам и приглашающе махнул рукой. Нырок подал знак сотникам, и тысячный отряд Младших вошел в крепость. Изнутри она казалась меньше, чем снаружи. Тройные ворота с тяжелыми решетками надежно защищали один-единственный вход. Узкие снизу бойницы расширялись к верхним этажам. Несколько родников текли прямо из стены, за которой бурлила Хмурая река, и прозрачная чистая вода стояла в больших каменных чашах, специально установленных на земле. И еще — крепость была полупустой. Несколько водяных на стене, пара встречающих Койне во дворе — и всё.
— Где гриффоны, где князь Остайя?
— Они ждут тебя и твоих командиров в большом зале, — крикнул Нырку Койне. — Поспеши, Младший.
Нырок обвел взглядом своих воинов, заполонивших не только небольшую площадку внутри крепости, но и узкие галереи, которые соединяли этажи с внутренней стороны стены, призвал сотников к бдительности и велел разводить костры, чтобы сушиться. Кивнув верному свельфу, он пошел следом за Койне в сторону единственной закрытой галереи, которая располагалась напротив ворот и отделялась от входа площадкой. Видимо, там и был большой зал. Из сотников Нырок взял с собой только самых толковых — Дсара, Лауза и Хурта. Остальные занялись выполнением приказов, отданных начальником. Узкая лестница, которая вела наверх, в галерею, сразу не понравилась Нырку. Ни на лестницах, ни в галереях не развернуться. Двое альвов не смогут попросту разойтись здесь, досадовал он. Для кого строилась эта башня — для карликов? Или это работа свельфов — они тоже низкорослые. Впрочем, Нырок никогда не слышал, чтобы свельфы с кем-то воевали, да еще и строили для этого крепости! Это всё равно, что представить себе воюющего глифа! Подумав об этом, Нырок мгновенно вспомнил о Базле, который, хоть и был глифом, а всё же отправился вместе с Хельви и армией в королевство Синих озер. Новые времена приходят, сокрушенно подумал альв, скоро уже и сильвестры возьмутся за мечи. Куда мы катимся?
Просторный темный зал, куда Койне ввел спутников, был освещен несколькими факелами. Он производил, как и вся крепость, впечатление совершенной заброшенности и безжизненности. Словно ни одно живое существо столетиями не нарушало покоя этих стен, в которые ныне забрели случайные путники, да и те постараются скорее покинуть мертвые камни.
— Здравствуй, Младший. Ты вновь приходишь мне на помощь. Это добрый знак, — гулко отозвался в каменных стенах голос князя.
ГЛАВА 14
Загадочный Тихий лес о чем-то шептал за окнами высокой башни, и командиру гарнизона крепости Шоллвет по имени Калипа было жутко от этого шепота. Несмотря на то что он служил в заброшенной крепости уже много лет, он никак не мог привыкнуть к проклятому, вечно бормочущему лесу и считал дни до того момента, когда он наконец сможет расстаться с королевской службой и вернуться домой, в старый добрый Брони, где уж точно нет ни дремучих чащ, ни людоедов, ни древних заклятий, только озера с прозрачной водой и пшеничные поля до самого горизонта. Разумеется, командовать гарнизоном целой крепости считалось почетным занятием в королевстве Синих озер и многие бароны стремились занять эту должность, однако Калипе не грозила конкуренция. Желающих ехать в мертвую крепость не было. Одногодки Калипы, занявшие схожие должности, давно вышли в отставку, однако его менять никто не собирался.
— Хренова развалина, когда ты наконец рухнешь и освободишь меня из этой ссылки, — простонал командир и обхватил руками голову. — Я ненавижу тебя, творение королевны Бреслы, чтоб ей на том свете прижгли пятки углями.
Крепость и впрямь была очень древняя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38