Сорвав ее, бывший алхин внимательно разглядел гравировку — большая корона, обвитая змеей.
— Дурак же я, — медленно проговорил он, обращаясь к мертвому врагу. — С каких это пор светлейший правитель королевства Синих озер нанимает на службу Младших. Значит, ты пришел сюда из Города драконоборцев. Но через Западный край ты точно не проходил. У меня там и мышь не проскочит. Ты вышел к Ронге со стороны Нонга. Как же ты сюда попал, бродяга? Твои славные соплеменники из Города драконоборцев уже объединились с армией короля Омаса?
— Долго же тебе пришлось думать, чтобы прийти к этому простому выводу, — насмешливый голос заставил Вепря едва ли не подпрыгнуть.
Он обернулся, верный меч в его руке стремительно уменьшился, принимая размеры обыкновенного клинка. Существо, стоявшее перед бывшим алхином в белом плаще, украшенном какой-то дивной золотой вышивкой, носило маску: фарфоровое лицо с длинным носом, загибающимся книзу, как птичий клюв. А вот и колдун пожаловал, напрягся Вепрь, медленно поднимаясь на ноги.
— Ты кто, Мудрый? Прибыл сюда вместе с гриффоном? Кажется, я догадываюсь, кого вы поджидали возле башни Ронге. Откуда же просочились сведения — неужели в императорском дворце в Горе девяти драконов тоже есть шпионы?
— Шпионы есть везде. Спрячь свой меч в ножны, Вепрь. Как бы тебе ни хотелось, ты не сможешь нанести мне ни малейшего увечья или раны. Я готов рассказать тебе всё и про гриффона, которого ты прикончил не без моей помощи, и про шпионов в императорском дворце, и про войну, потому что она уже началась. Я знаю, что ты не привык доверять посторонним, но прошу сделать исключение для меня. Не для того я проделал столь огромный путь, чтобы вступать с тобой в драку.
Вепрь некоторое время покачивал мечом, но затем решительно положил его на пол. Впрочем, положил недалеко от своей ноги. Он рассудил, что с могущественным магом сражаться на равных он всё равно не сможет. А послушать свежие сведения было бы полезно. Только если он действительно враг, то наврет с три короба, затосковал правитель Верхата. Он с надеждой поглядел на Меч королей — если мага удастся подловить так же, как гриффона, то еще неизвестно, сможет ли он выжить после удара магического клинка.
— Вот и молодец, — одобрительно сказал незнакомец в маске. — Сначала я расскажу тебе о гриффоне, которого ты прикончил. Его звали Бычий Глаз и он считался одним из лучших воинов Города царей или Города драконоборцев, как называют его в империи Младших. К башне Ронге он был прислан, чтобы забрать один древний артефакт. Правительница Города драконоборцев послала его с этой миссией из самого Ойгена. Она рассчитывала при помощи этого артефакта добиться скорой победы в будущей войне.
— Получается, она его не получит? — облизнул губы Вепрь. — Посланник же мертв. Это хорошая новость, колдун.
— Я не колдун. Называй меня армагом. Посланник мертв, но свой артефакт воинственная дева всё же получит. Ты отнесешь его в Ойген.
Вепрь несколько минут молчал, переваривая информацию. Об армагах он знал не понаслышке. Хотя в родном королевстве Синих озер этим древним именем называли почему-то лишь огромные старые деревья, которые разукрашивались по весне ленточками и бумажными цветочками в память о каком-то давно умершем суеверии. Вепрь сумел во время похода с Хельви за головой дракона весьма тесно пообщаться с настоящими армагами — хранителями всего живого под луной. Видел Вепрь и древних армагов, отживающих свой век на берегу моря, которое Хельви назвал впоследствии в их честь. Эти бедняги растеряли почти всю силу и были уже не способны возродить или направить на нужный путь свои племена. На смену им пришли новые армаги — не без помощи, кстати, Хельви и Вепря, которые разбудили молодые силы на вершине горы Праведник. Именно это помогло героям выманить из Черных гор последнего дракона. Чудовище было убито, однако новый хранитель, согласно предсказанию, должен был возродить расу крылатых зверей.
Вепрь представлял себе, что армаги действуют исходя исключительно из пользы, которую могла бы принести для их любимых племен та или иная сделка. Тем более странно было видеть хранителя, вмешавшегося в дела людей и Младших, да еще подыгрывающего правительнице Города драконоборцев. Неужели это необходимо для того, чтобы какие-нибудь птицы Фа могли спокойно вить гнезда на вершинах Черных гор? Или армаги всё же не такие бессребреники, как представлялось им с Хельви?
— Если я отнесу правительнице артефакт, она и союзники победят в войне, — медленно проговорил Вепрь. — Понимаешь ли ты, армаг, чего просишь от меня? Или ты полагаешь, что сможешь купить мое расположение?
— Нет, я так не полагаю. Что касается шансов Правительницы и ее союзников победить в будущей войне, то они более велики, чем ты можешь себе представить. Младшие испокон веков похваляются своим оружием и воинами, но неужели ты, человек, всерьез полагаешь, что они смогут противостоять настоящему войску людей и гриффонов? Только вот с магическим артефактом, которого так страстно ждет воительница, случилась оплошность. Правда это не ее вина, а исключительно магов Города драконоборцев. Они слишком возгордились от своей мудрости и допустили серьезную ошибку. Тот, кто станет обладателем артефакта, не сможет победить в войне. Эта волшебная вещица сулит владельцу совсем другие победы. Ее нужно доставить в Ойген как можно скорее.
— И как же ты представляешь себе эту сцену? Я вваливаюсь в Ойген, предстаю перед правительницей Города драконоборцев и говорю: прости, хорошая моя, твоего посланника я зарезал, но потом меня замучила совесть, и я решился доставить тебе твой артефакт. А про него я узнал совершенно случайно — он мне во сне приснился! Прими от чистого сердца и не злись из-за смерти гриффона. Он был всё-таки редкостный дурак. Чего и ждать от его дурацкой расы. Так, что ли, мне с ней говорить?
— Нет, не так, — терпеливо ответил армаг. — Ты скажешь правительнице, что великий канцлер Хельви и императрица Сури не ценят тех великих заслуг, которые ты оказал когда-то им. Вот уже десять лет ты сидишь на задах империи, в Верхате, в то время как многие недостойные получили тепленькие места в столице, богатство и место возле трона. Ты скажешь, что ты готов послужить достойному владыке, который будет ценить твои услуги по достоинству. После этого ты отдашь ей артефакт. Его ты забрал у гриффона, встреченного тобой по дороге в Нонг в Тихом лесу. Между вами случился бой, и ты его убил.
— Убил одного из ее лучших слуг? — уточнил Вепрь.
— Да. Не волнуйся — правители не слишком привязаны к умершим слугам, долго горевать она не станет. Артефакт, очутившись у тебя в руках, шепнул тебе имя правительницы. Ее зовут Ханемли. Ты немедленно отправился в Ойген, чтобы отдать ей ее вещь.
— А откуда я узнал, что ее зовут Ханемли? Я впервые слышу это имя.
— Тебе открыл его твой бывший друг, великий канцлер Хельви. Он ведь знал правительницу гораздо ближе, чем ты.
— Не думаю, что он знает ее настоящее имя, — неуверенно протянул Вепрь. — А как я узнал, что правительница находится в Ойгене?
— Спросил в трактире в Нонге. Что до Хельви, то Ханемли уверена, что он знает куда больше, чем делает вид. Заклятие, наложенное на Город драконоборцев, могло пасть только после прихода сильфа. Даже знакомство с родным братом Хельви, королем Омасом, не смогло убедить правительницу, что ее проклятие была снято после ночи с обычным человеком. Так что она поверит тебе.
— Как я объясню свое неожиданное предательство альвам, которые следуют вместе со мной?
— Никак. Они останутся здесь и будут дожидаться армии Младших. В Ойгене они всё равно не пригодятся тебе — люди, как ты знаешь, не любят Младших. Скорее всего, их разорвут в клочки еще на подступах к столице.
— Но до Ойгена нужно еще добраться. Без воинов мне будет сложно пройти все кордоны и заставы.
— Я дам тебе дракона. Он домчит тебя до столицы быстрее ветра. Сегодня же к обеду ты встретишься с правительницей, — безмятежно пообещал армаг. — Только не забудь историю, которую тебе нужно будет ей поведать.
— Но как же моя миссия посланца? Я ведь должен попытаться оттянуть начало войны, чтобы дать время Хельви собрать все силы. Сумел ли он договориться с водяными? Куда пропали сваны? Ты знаешь что-нибудь об этом, армаг?
— Нет, я спешил сюда, чтобы перехватить гриффона с магическим артефактом, и не знаю, что происходит между Младшими и водяными. Что касается того задания, которое дал тебе великий канцлер, то тебе придется забыть о нем. Пойми, тебе предстоит совершить гораздо более важный поступок, который решит в конечном счете исход войны. Что важнее — немного оттянуть ее начало или выиграть? К тому же никто не поручится, что король Омас вообще пожелает вступать с тобой в переговоры. Или ты считаешь, двадцать лет — такой большой срок, чтобы у людей совершенно вылетели из головы воспоминания об алхине Вепре из Межичей?
— Клянусь Огеном, я не знаю, как поступить, — Вепрь обхватил голову руками и сидел на полу рядом с телом поверженного Бычьего Глаза, слегка раскачиваясь взад-вперед. — Но ты, армаг, почему ты принимаешь столь горячее участие в этих делах. Разве твоя забота — опекать Младших, а не любимых драконов? Или ты опасаешься, что поражение Младших будет означать и гибель крылатых зверей?
— У меня есть веские причины рассуждать таким образом. Советники короля Омаса фанатично ненавидят Младших и всех существ, отличающихся от людей и обладающих разумом. Не вызывает сомнений, что в случае, если им представится возможность уничтожить как можно больше ненавидимых тварей, они сделают это с большим рвением. Кроме того, равновесие сторон оказалось нарушено.
— Что ты имеешь в виду? Только не говори, что речь вновь идет о проклятом артефакте, сожри его дракон.
— Речь идет о том, что на стороне короля Омаса выступили Мудрые. Один из магов принял облик воина и лично занимается формированием войска. Это грубое нарушение самого устава Совета Мудрых, который дал клятву никогда более не участвовать в войнах на стороне людей или иных тварей. К сожалению, это происходит не в первый раз. Как тебе известно, во время столкновения между королем Хаммелем и принцем Халленом Темным, которое в королевстве Синих озер принято называть Последней войной Наследников, маги попытались дать перевес силам короля, но добились лишь ужаснейшей катастрофы, стоившей жизни и разума многим людям и Младшим.
— Помощь Мудрых помогла Хаммелю выиграть, когда его войско было почти уничтожено, — облизал пересохшие губы Вепрь. — Это ведь они за одну всего ночь построили укрепления крепости Нонг, преградив армии Халлена дорогу на Ойген. Если Мудрые и в этот раз воюют на стороне короля, то мы погибли. Исход войны ясен, хотя она еще не успела начаться.
— Ты ошибаешься, но это не твоя вина. В конце концов, так написано в летописях королевства Синих озер. Вмешательство Мудрых пятьсот лет назад привело к большой беде. А стены вокруг Нонга возвели армаги. Поражение войска Хаммеля означало бы исчезновение человеческого рода. Свои последние силы древние хранители потратили на спасение твоего королевства. Они смогли услышать призыв о помощи, исходящий от людей. Ныне же магам некого просить о помощи. Древние армаги, сильфы, боги — все покинули этот мир, а вновь пришедшие силы еще слишком слабы, чтобы действовать самостоятельно. Можно сказать, что и люди, и Младшие сойдутся в этой войне такими, какие они есть. Я могу просить тебя отвезти проклятый амулет в Ойген, но я не смогу ничего сделать, если ты откажешь.
Вепрь молча поднялся на ноги и низко, до черного каменного пола поклонился хранителю.
ГЛАВА 10
Возвращение Нырка в Гору девяти драконов было в высшей степени торжественным. Фасады домов были завешены нарядными коврами, мостовая усыпана цветами. Радостные горожане выскочили встречать своего героя аж за крепостной вал. Нырок, тронутый столь теплыми чувствами своих соплеменников, не мог отделаться от легкого чувства досады. Война на носу, а столичные жители не казались ни озабоченными, ни опечаленными. Они встречают меня так, словно я принес им весть о полной и безоговорочной победе, горестно размышлял градоначальник, слегка раскланиваясь с вопящими от восторга Младшими.
История о том, как именно Нырок смог разыскать истинного убийцу княжича Хокийо и доставить его в подводный дворец князя Остайи, разукрашивалась всё новыми подробностями по мере того, как альв приближался к императорскому дворцу, где его ожидала сама императрица. Городские кумушки наперебой рассказывали ее всем желающим, точно они сами присутствовали на берегах Хмурой реки во время следствия. Старожилы на полном серьезе рассуждали о том, что если бы во дворце было больше таких здравомыслящих и усердных слуг, как их градоначальник, то дела в империи пошли бы куда лучше. Об обидном прозвище Нырка было решено забыть навсегда, и трактирщик Тмило самолично выпорол одного из своих мальчишек, прислуживающих на кухне, за то, что тот осмелился вслух рассуждать о плешивости градоначальника. Знатные кланы тоже решили встретить победителя по чести. И действительно: согласно указу императрицы, теперь они будут принимать не какого-то безродного крестьянского сына, волей случая ставшего командиром столичного гарнизона, а герцога и крупного землевладельца. Прав был Базл, говоря, что титулы и золото способны закрыть глаза на любое прошлое. Возле дворца Нырка встречали гвардейцы, разодетые в парадные мундиры. В честь доблестного градоначальника придворные музыканты сыграли туш. Младшему помогли спешиться и повели во дворец. Хотя Нырку не составляло труда самому отыскать приемную великого канцлера, однако многочисленная свита, состоявшая в основном из лизоблюдов и любопытных, сопровождала его, сильно замедляя общее движение. Нырок, который за годы службы научился лицемерить не хуже какого-нибудь знатного барончика, терпеливо сносил поздравления, объятия и даже поцелуи, которые свалились на него в преддверии императорской милости.
Его проводили до дверей кабинета всесильного канцлера и наконец оставили одного. Нырок неспешно вошел в высокие двери из столетнего дуба и тщательно прикрыл их за собой. Императрица Сури, сидевшая в высоком кресле возле горящего камина, ласково улыбнулась альву. Тот низко поклонился повелительнице.
— Вели ему выпрямиться, сердце мое, иначе он простоит так до самого утра, — рассмеялся Хельви вороша дрова в камине.
— Встань, достойный Нырок, герцог империи Младших, — негромко сказала Сури, обращаясь к альву. — Твой клан будет носить имя Говорящий с водой — в честь твоей выдающейся удачи на переговорах с князем Остайей. Ты принес нам больше, чем просто хорошие новости. Сведения о том, что водяные готовы выполнить свой союзнический долг и поддержать нас в войне с людьми, пришли в Гору девяти драконов очень вовремя. Для меня лично это самый дорогой подарок, не считая разве что рождения детей.
Нырок, пунцовый от лестных слов, сказанных самой императрицей, выпрямился. Затем он поклонился великому канцлеру, дружески кивнул Базлу, который стоял подле окна, задернутого плотной шторой, и снова обратил восторженный взгляд на императрицу. Вели она сейчас Нырку отправиться в Черные горы и привезти ей дракона, он, не колеблясь, в тот же час отправился бы в путь.
— От волнения наш бедный воин проглотил язык, — предположил канцлер, глядя в раскрасневшееся лицо градоначальника. — А я-то надеялся, что он похвастается нам своим подвигом, расскажет, каково ему было с князем Остайей и его свитой. Честно говоря, мне хотелось бы еще услышать и подробности насчет того, действительно ли империя выиграет от участия водяных в войне на стороне Младших. Лично меня импульсивность Остайи озадачивает. Он, кажется, собрался менять союзников как перчатки.
— Разве водяные носят перчатки? — удивилась императрица, поправляя кружево на манжете платья.
— Да, сердце мое, носят. Но даже перчатки не могут сделать их руки такими изящными, как твои, — весло ответил Хельви, который, кажется, был в прекрасном настроении и не собирался этого скрывать.
— Льстец, — небрежно сказала Сури, но по ее глазам было видно, что комплимент ей приятен.
Вообще, великий канцлер и императрица не придерживались придворного этикета в этой беседе, вели себя по-домашнему, и Нырок понял, что ему оказана великая честь быть допущенным не просто к повелительнице, а в ее семью. Он и в самом деле лишился дара речи и не сумел бы ответить ни на один вопрос, если бы канцлер его сейчас задал. Но Хельви не торопился.
— Повелитель, — негромко заметил Базл, — импульсивность — это качество, присущее не только водным, но и всем Младшим вообще. Подданные нашей прекрасной императрицы, возможно, дадут десять очков вперед в этом отношении князю Остайе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38