Он прекрасно знал, что ни одно живое существо, даже нечисть, даже пустоголовые дикие не подойдут по доброй воле к проклятой башне. Слишком сильны были заклятия, наложенные на эти руины Советом Мудрых.
Черные плиты светились, словно болотные гнилушки. Верх башни был полностью снесен, только стена с одним рядом узких бойниц еще возвышалась над землей. Однако разглядеть, что творится внутри помещения, сквозь эти щели было невозможно. Внутри царил совершенный, беспросветный мрак. Вепрь, который один раз побывал внутри башни Ронге, не стремился повторять свой подвиг. Однако он велел отряду остановиться на ночь буквально в нескольких десятках шагов от развалин. Убедившись на своей шкуре, что руины черной башни вовсе не несут смерть храбрецу, осмелившемуся подойти слишком близко к мерцающим плитам, Вепрь рассчитывал, что лесная нечисть даст им небольшой отдых. Воины, измотанные постоянными стычками с весталами и гарпиями, нуждались хотя бы в одной ночи спокойно сна. Комр, выслушав приказ повелителя, лишь вдохнул, но ослушаться не посмел.
Костер всё же разводить не стали — береженого судьба бережет. Караульных тоже не выставили. Альвы некоторое время испуганно пялились в темноту, но убедившись в том, что бывший алхин абсолютно спокоен, всё-таки уснули. Вепрь тоже задремал. Ему приснилось, что мерцающие черные камни, из которых была сложена стена разрушенной башни, невиданно поднялись в воздух и завертелись прямо перед его носом, словно огромные жуки. Во сне человек замахал руками, пытаясь отогнать жуков, и это ему почти удалось. Камни-жуки исчезли в темном небе, оставив Вепря с задранной головой следить за их удивительным полетом. Бывший алхин вздрогнул и проснулся.
Хотя сон был сплошной глупостью, он немедленно посмотрел в сторону черной башни. Разумеется, ее стены были целы, то есть, находились в том же состоянии, что и днем. Они слегка светились, обрисовывая контуры разрушенной стены. Вепрь немного поморгал, привыкая к темноте. Чья-то рука прикоснулась к плечам правителя Верхата.
— Тише, — прошептал в ухо Вепрю Комр. — Там у башни кто-то есть. Я сначала решил, что это дикий — больно здоровенный и тихо ходит. Но потом я видел, как в свете луны блеснул меч в его руке. Дикие ведь не носят стального оружия.
Вепрь, первым желанием которого было дать по губам напугавшему его десятнику, согласно кивнул. Дракона мне в печенку, что за странные встречи поджидают меня с момента выезда из Верхата. Сначала дикие, потом сильвестры, теперь вот загадочный меченосец у черной башни Ронге. Возможно, это был всего-навсего бывший коллега Вепря по цеху — какой-нибудь безумный алхин, которому захотелось на собственной шкуре проверить действие проклятия, наложенного на Ронге. Это было бы, пожалуй самым лучшим вариантом развития событий. Два барсука всегда смогут договориться между собой. Хуже, если это маг — может быть, Мудрые решили накануне войны навестить проклятую башню? В то, что около стены бродит дикий или другая нечисть, Вепрь, разумеется, не верил.
— Не буди ребят, они нам не нужны, — наклоняясь к уху Комра, чуть слышно зашептал бывший алхин. — Подойдем с двух сторон. Если увидишь, что тварей там несколько, кричи. Впрочем, не думаю, что их окажется много.
Даже в лунном свете было видно, как побледнел десятник, но Вепрь не обратил на это внимания. Он достал из плаща Меч королей, который, почувствовав руку и желание хозяина, мгновенно сжался до размеров миниатюрного ножичка, которым придворные дамы любили чистить персики. Ловким движением Вепрь закинул почти игрушечное оружие в рукав и подал знак Комру — два пальца сжаты и устремлены вверх, а затем в сторону. Это означало, что вперед нужно будет идти после правителя в обговоренном ранее направлении, огибая проклятую башню. Системе знаков, принятой в армии людей, Младших учил сам Вепрь. Сжимая в рукаве ножичек и готовясь в любой момент превратить его в грозный меч, Вепрь полз в сторону башни. Ни один сучок не хрустнул под его сапогом, ни одна ветка со свистом не рассекла воздух, прижатая его телом к земле. Приобретенные годами профессиональные навыки не ушли бесследно. Даже последние десять лет, проведенные в относительном комфорте в замке правителя Верхата, не смогли изменить Вепря. С первого дня в лесу он чувствовал себя как дома.
Добравшись до мерцающей стены, бывший алхин неторопливо огляделся, но на ноги подниматься не стал, рассудив, что стоять столбом в ночи возле проклятых руин — дело дураков, а он не дурак. С другой стороны, умный, наверное, никогда бы не пошел в Нонг через лес Ашух, не говоря уже про Тихий лес, усмехнулся он про себя. Осторожным движением руки выудил из кармана окуляры — удивительное магическое приспособление в виде двух синих стеклышек, скрепленных медной проволокой, закаленных таким образом, что носящий их человек мог видеть ночью не хуже, чем днем. Когда-то, по молодости, Вепрь, купив такую диковинку у купцов в Круке, носил ее, не снимая, и днем и ночью, и в конце концов потерял во время нападения Младших, которые, разумеется, не стали церемониться с окулярами какого-то там человека и попросту разбили их. Нынешние окуляры сделали для Вепря императорские маги, и он очень берег их.
Оглядевшись повторно, он сразу увидел незнакомца, напугавшего Комра. Конечно, без магических окуляров это было бы просто невозможно. Странный тип стоял, вплотную прижавшись к черной стене разрушенной башни, и мягкое мерцание точно обволакивало его, делая совершенно незаметным для невооруженного глаза. Оружия при незнакомце Вепрь не заметил, однако по тому, как играл свет на его фигуре, понял, что на чудаке надеты настоящие латы. А голову, видно, украшал нешуточный шлем, поскольку ни лица, ни шеи разглядеть было невозможно — всё сливалось в какой-то мерцающий шар. Знакомиться с неизвестным рыцарем у Вепря не было никакого желания. Это был точно не алхин, потому что охотники за сокровищами Младших не носят литых доспехов по многим причинам, и не Мудрый, потому что маги не носят доспехов никогда. Конечно, правителю Верхата было любопытно узнать, откуда взялся возле проклятой башни этот воин и что он делает под стеной разрушенной цитадели однако что-то подсказывало, что спрашивать не нужно. Вепрь удивился — он не испытывал страха и в более опасных ситуациях, а сейчас чувствовал, как от живота к сердцу поднимается его холодящая волна. Неужели это старость, изумился бывший алхин, глядя сквозь окуляры на свою внезапно задрожавшую руку. Комр, как назло, не появлялся из-за стены развалин, словно обойти их было долго.
— Так и будем смотреть друг на друга или всё же поздороваемся? — каким-то глухим, могильным голосом спросил незнакомец.
Вепрь почувствовал, как у него от ужаса отнимаются ноги. Внезапно он понял, кто стоит перед ним. Разумеется, ни один Мудрый и носа не сунет в полнолуние к черной башне Ронге, да и среди алхинов есть безумцы, но нет самоубийц. Дракона мне в печенку, Рогрова бестия и все ее твари! Со лба правителя Верхата покатился пот. Это же призрак самого Халлена Темного вышел в полнолуние из своей башни и решил прогуляться по Тихому лесу. Еще будучи подданным короля Синих озер, Вепрь слышал истории одну другой страшнее о встречах с ужасным призраком мятежного Халлена. Правда, будучи по натуре скептиком, он и тогда не мог понять: если все контакты с привидением заканчивались смертью людей, то откуда появляются истории? Сейчас он будет с меня шкуру сдирать, а Комр потом об этом расскажет, промелькнуло в голове у Вепря. Видно, боги решили напоследок поковать его разгадкой этой тайны.
— Иди сюда, — требовательно сказал призрак, слегка отделяясь от стены, и лунный свет залил его доспех блеском, показавшимся Вепрю невыносимо ярким. — Иди сюда, человек, я хочу с тобой поздороваться.
Не в силах оторвать взгляда от фигуры призрака, Вепрь поднялся на ноги и сделал шаг вперед. Резкая боль обожгла ему запястье. Человек вздрогнул и разжал пальцы. Тонкий ножик выпал из рукава и воткнулся прямо у ног хозяина. Вепрь невольно повернул ладонь — она была в крови. Очевидно, Меч королей вспорол кожу, пытаясь предупредить владельца о большой опасности.
— Чего же ты остановился? Иди сюда, смертный. Я жду тебя.
— Да что-то не хочется, — Вепрь каким-то кошачьим движением поднес руку ко рту и лизнул окровавленную ладонь. Вкус собственной крови окончательно привел его в чувство. — Силен ты, нечего сказать, но не колдун. Я было подумал, что ты призрак Халлена. Вот старый идиот! Поверишь ли, чуть концы не отдал! Только у призраков тени не бывает. Зря ты от стеночки-то отошел. Комр, хороший мой, ты где? Буди воинов, тут с проезжим господином рыцарем интересная беседа намечается.
Истукан повернул голову, пытаясь увидеть второго противника, с которым Вепрь так непринужденно заговорил, обращаясь куда-то за спину незнакомца. Этого мига бывшему алхину хватило, чтобы выдернуть из травы клинок, выросший до размера двуручного меча, и с размаху ударить латника в живот, где сходились пластины доспеха. Из-под меча брызнули искры. Рыцарь покачнулся, но не упал.
Впрочем, Вепрь я не рассчитывал, что покончит с противником одним ударом. Откуда-то из-за спины латник выхватил огромный топор и взмахнул им, пытаясь перерубить алхина пополам. Но топор свистнул впустую. Вепрь невольно порадовался, что остался после самой первой схватки с диким без доспеха, в котором он бы не смог так ловко уйти из-под удара. Пожалуй, никакой доспех не смог бы спасти его от смерти, если бы топор достал его. Легкая же кольчуга позволяла в известной степени маневрировать.
— Лучше бы ты встретил Халлена, — прорычал из-под шлема рыцарь. — По крайней мере, умер бы без мучений.
— Я умру не раньше, чем увижу твою физиономию, хороший мой, — пыхтя, отвечал Вепрь. — Без этого мне умирать как-то неинтересно.
— Изволь, — издал какой-то странный звук противник, и бывшему алхину показалось, что тот усмехается. — Ради такого случая я подниму забрало. Посмотри и сдохни. Рад, что имперские шпионы не слишком держатся за свою жалкую жизнь.
Воспользовавшись тем, что противник занят своей пространной речью, Вепрь попытался выбить топор из рук латника, но едва увернулся от нового грозного удара. Он отлетел к стене и крепко ударился о черную кладку, но в тот же миг отпрянул в сторону, понимая, что, прижимаясь к камням, оставляет себе слишком мало места для маневра. Из разбитых губ и носа потекла кровь. Удерживая меч обеими руками, Вепрь даже не подумал о том, чтобы утереться. Где же Комр, тоскливо подумал он. Неужели латник прибыл к Ронге не один?
— Младшие, подъем! — заорал он на всякий случай не отводя взгляда от противника. — Подъем, опасность! Комр! Ко мне!
Между тем рыцарь снова замахнулся своим чудовищным топором, Вепрь сделал шаг назад и неожиданно ввалился в башню через провал в стене. Бывший алхин замер, боясь вздохнуть. Темнота застила ему глаза — чудесным образом из полуразваленной крепости стало совершенно не видно того, что творится на улице, и наоборот. Даже Меч королей, который Вепрь продолжал сжимать в руке, перестал светиться. По старой памяти бывший алхин знал о колодцах, провалившись в которые можно очутиться где-нибудь на нижних этажах Ронге, в компании монстров и призраков. Поэтому он, не шевелясь, прикрыл глаза и попытался вспомнить, в какой стороне может находиться тот провал, через который он попал в башню. Шорох шагов и сбившееся дыхание приводило его в ужас. Кто-то ходил в темноте совсем рядом с Вепрем. Судя по звукам, которые издавало существо, оно было огромным. Вепрь осторожно прижал рукоятку Меча королей к груди, разворачивая лезвие таким образом, чтобы отбить удар, направленный в грудь.
— Не молчи, имперская ищейка, подай голос, — прогудел почти в ухо Вепрю латник. — Трудно искать тебя в вечном мраке Ронге!
Бывший алхин, несмотря на страх, не мог не подивиться упрямству своего соперника, последовавшего за ним аж в черную башню. Чего он привязался ко мне, невольно посетовал Вепрь, отводя клинок для удара, ведь снаружи еще полно Младших. Что ж, или рыцарь в самом деле прибыл к Ронге с собственным отрядом, который теперь сражается с альвами, или его интересуют совсем не рядовые воины а именно он, человек. Если сведения о моей миссии известны последнему сильвестру в лесу Ашух, то вполне возможно, что они достигли и королевских ушей, прикинул бывший алхин. Нет посланца — нет переговоров? Убив его, король Омас развязывает себе руки и немедленно начинает войну. Может, его армия уже движется в направлении Верхата?
И тут в башне Ронге вспыхнул свет. От неожиданности Вепрь прикрыл глаза, но тут же распахнул их, не обращая внимания на слезы, которые покатились по щекам. Несколько секунд потребовалось, чтобы он разглядел всю картину целиком. На его счастье, для рыцаря, присланного королем, в чем Вепрь уже не сомневался, внезапное освещение тоже оказалось неожиданностью. Он закрыл прорезь для глаз, вырезанную в закрытом шлеме, рукавицей и стоял, обернувшись спиной к бывшему алхину. Большое просторное помещение, выложенное черными плитами, никак не соотносилось с размерами Ронге, если смотреть на башню снаружи. Вепрь ошарашенно огляделся. В провалах, которые образовались на месте обрушившейся стены, клубилась темнота. Он задрал голову и не увидел ни неба, ни звезд, хотя крыши у черной башни не было. Самое загадочное заключалось, пожалуй, в том, что свет шел не от факелов, или свечей, или магических кристаллов, а вообще непонятно откуда и был так ровен и ярок, что Вепрь ни секунды не сомневался, что тут не обошлось без волшебства.
— Да ты еще и колдун. — Рыцарь наконец отвел руку от глаз и увидел человека. — Как, драконы тебя ешь, ты это сделал?
— Легко, — и глазом не моргнув, соврал Вепрь. — Учти, если не вложишь топор обратно в сумку, останешься без глаз. Ослеплю!
Рыцарь не мигая смотрел на человека, видимо обдумывая, брать ли на веру столь смелую угрозу. И тут только Вепрю пришла в голову мысль, что он имеет дело совсем не с соплеменником. Богатырская стать противника не смутила его — в личную гвардию короля отбирались самые рослые и крепкие мужчины. Но, вглядевшись в глаза, изучавшие его из прорези шлема, бывший алхин понял, что принадлежать человеку они никак не могут. Они были сплошь желтые, без зрачков и глазных яблок. Что-то очень знакомое чудилось Вепрю в их взгляде, но память, как назло, не желала подсказывать истину. Если бы на месте правителя Верхата оказался Нырок, он бы мгновенно понял, в чем дело. Но гриффоны не слишком часто встречались в пригородах Верхата, вернее, не встречались совсем.
— Кто ты такой, гарпию тебе в бороду? — спросил Вепрь. — Ты не человек, но и на Младшего не похож. Сними шлем, тварь. Или ты боишься, что я срублю тебе голову, как кочан капусты, едва только ты лишишься одной из своих железок? Клянусь Огеном, в моей родной деревне страсть обвешиваться дешевыми металлическими штучками имела только одна полоумная вдова, да и та скоро преставилась. К лицу ли мужчине и воину скрываться от противника вдвое меньше ростом за толстым доспехом?
— Если ты и вправду колдун, то почему бы тебе не расколоть мой шлем одним заклинанием? — гулко усмехнувшись, спросил латник. — А впрочем, почему бы тебе не посмотреть в лицо своей смерти. Не каждому выпадает такая честь.
Удерживая в одной руке топор, рыцарь попытался другой рукой стащить с головы шлем, но это у него не получилось. Дело даже не в том, что доспех слишком плотно сидел на нем. Просто само устройство шлема — широкая металлическая пластина у основания прикрывала не только шею, но и ключицы воина — не позволяло стащить его, если дергать за одну сторону. Всё же противник предпринял еще одну попытку, на этот раз более удачную. Широкая пластина оторвалась от груди и поползла вверх, но Вепрь не стал дожидаться, когда его соперник скинет шлем. Меч королей огненным кругом сверкнул в воздухе и обрушился как раз на то место, где заканчивался шлем. Конечно, он ударил не по коже — воротник, сплетенный из металлических кружков, надежно прикрывал шею латника, но и клинок в руках человека был не простым, а волшебным. Сталь лязгнула о сталь, затем раздался вздох, который издал то ли рыцарь, то ли Меч королей. Доля секунды — и голова противника покатилась по тесно пригнанным черным плитам. Упавший шлем отлетел в сторону, и Вепрь сумел разглядеть лицо противника. Он сплюнул и вытер кровь у себя с подбородка.
— Гриффоны! Слава Огену, они не умнеют даже на королевской службе!
Утерев лицо, Вепрь нагнулся над телом поверженного врага и быстро обыскал его — привычка, оставшаяся у правителя Верхата еще с тех времен, когда он был алхином. Никаких грамот и писем при гриффоне он не отыскал, однако на груди противника висела широкая золотая цепь с крупным медальоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38