Кэт резко выпрямилась, натягивая одеяло на грудь.
– Я ничего подобного не делала. Такое поведение считается исключительной прерогативой для вас, мужчин.
– Я никогда не позволял себе такого равнодушия. – Мартин засунул подушку себе под голову. – Даже когда я платил…
Мартин осекся, но не вовремя.
– Вы платили за женщину? – Кэт с глупой улыбкой посмотрела на него. – Никогда бы и представить себе не смогла порывистого, лихого и чувственного, полного сил Ле Лупа, который платит женщине.
– Я был тогда очень молод, – отрывисто проговорил Мартин. – Так я распрощался с бременем своей невинности. Мне было только одиннадцать.
– Одиннадцать!
– Или двенадцать, возможно.
Кэт скептически посмотрела на него, и он уступил.
– Ладно. Наверное, все произошло, когда мне было ближе к тринадцати и я поддался чарам Дафны Ла Буш, одной из искуснейших проституток, когда-либо выходивших на улицы Парижа.
– Дафна – рот? Почему они прозвали ее так? О! – Огонек догадки мелькнул в глазах Кэт.
Гнев немного поутих, и Мартин, сам того не желая, усмехнулся ей в ответ.
– По вашему волчьему взгляду я полагаю, прозвище досталось этой распутнице не из пристрастия к передаче сплетен.
– Нет, Дафна отличалась невероятной молчаливостью, особенно когда она… уф-ф… – Мартин хрюкнул, когда Кэт резко ткнула его в ребра.
– Я догадлива, поэтому обойдемся без вашего старания нарисовать мне живые и яркие картины.
Мартин умолк, пряча улыбку. По крайней мере, его неблагопристойные воспоминания произвели должное действие, заставив Кэт вернуться на его половину кровати. Он приобнял ее.
– Мне приходилось очищать множество всяких разных карманов, чтобы позволить себе воспользоваться услугами Дафны. Может, она и не была красавицей-куртизанкой, но она не отдавалась задешево.
– И она стоила ваших стараний?
– Oui. Она была очень хороша. Она провела столь головокружительное знакомство с обрядами Венеры, что всецело покорила меня. На следующий день я нагрянул в бордель с увядшим букетиком цветов и стал клясться сделать ее своей госпожой и спасти от ее трагической участи, даже если ради этого мне придется украсть кошелек у самого короля.
– И как мадемуазель Ла Буш отвечала на это великодушное предложение?
– Когда она прекратила смеяться надо мной, она надрала мне уши, вышвырнула меня вон и стала готовиться развлекать своего следующего клиента.
Кэт расхохоталась, но ее голос был не без симпатии, когда она погладила его грудь.
– Бедный укрощенный волчонок, – сочувственно проговорила она, погладив его. – Но каким же замечательным парнишкой вы, видимо, были тогда.
– Замечательным? – Мартин фыркнул.
– Да, меня поражает, как вам удалось сохранить такую жажду жизни, такое романтичное представление о мире, если подумать, как складывалась ваша судьба. Брошенный матерью, без семьи, без дома, и надеяться можно только на себя самого. Ведь должны же были и у вас случаться моменты, когда вам бывало холодно, голодно и вы погружались в отчаяние.
– Наверное, да. – Мартин пожал плечами. Ему всегда удавалось преодолевать мрачные стороны своей жизни. Он обнял Кэт обеими руками и поцеловал ее в макушку.
– Порой единственная возможность не замечать грязь под ногами – это научиться витать в облаках. Да и не был я настолько одинок. Жила тогда одна старушенция, цветочница, которая была добра ко мне. Она была чем-то вроде святой покровительницы для всех нас, уличных пострелов, хотя особой святостью никогда и не отличалась. Тетушка Полин ругалась и пила, как любой из ломовых извозчиков, провозивших фургоны через Париж, а то и похлеще их.
– Тетушка Полин?
– Так ее все называли. Я никогда не знал ее настоящего имени. – Мартин улыбнулся при воспоминании о худой старухе и ее редкозубой улыбке. – Она много раз спасала меня от пустого желудка, делясь со мной хлебом и сыром. Она продавала цветы, но еще тетушка Полин утверждала, что была немного цыганкой, способной читать по ладони. Она даже научила меня, как делать обереги, чтобы ведьмы близко не приближались.
Надо отдать ей должное, Кэт попыталась сохранить серьезное выражение на лице, но ее губы дрожали от подступившего смеха, когда она уточнила:
– Какого рода обереги?
– Мешочки, в которых лежала невероятно пахучая смесь трав и чеснока.
Кэт громко расхохоталась. Впрочем, он этого и ожидал.
– Ладно, ладно, пусть то была чисто суеверная чушь. Все-то я теперь знаю. И в детстве и юности я проявлял смелость, граничащую с безрассудством, и мне ничего не стоило рисковать попасть шеей в петлю палача, но я буквально цепенел от всего, что хоть как-то относилось к колдовству. Ничего я так не боялся на свете, как ведьм.
– Тогда как это вас вообще… – Кэт потрясенно наморщила лоб.
– Что вообще? – Мартин погладил ее спину, наслаждаясь ощущениями от прикосновения к ее гладкой теплой коже.
Кэт поколебалась немного, потом все же закончила свой вопрос:
– …угораздило оказаться в постели с Кассандрой Лассель.
Рука Мартина замерла при упоминании имени этой женщины, словно кто-то резко всадил ему нож под ребра.
– Давайте мы лучше не станем касаться этой темы, – только и ответил он.
Он возобновил свои ласки, но Кэт ускользнула от него. Она приподнялась и окинула его сумрачным взглядом.
– Вы слишком долго не касались этой темы. Я понимаю, вам неудобно говорить о Кассандре…
– Неудобно? – поперхнулся Мартин. – Память о той женщине вызывает у меня тошноту.
– Выходит, она не была вашей любовницей?
– Моей любовницей? Христос с вами, нет. Я только однажды и переспал с ней. Правда, этого оказалось достаточно, чтобы… чтобы…
– Чтобы стать отцом Мег.
– Мег – единственное, что случилось хорошего из той страшной ночи. – Мартин закрыл глаза руками, чтобы остановить кошмарные видения, атаковавшие его память. – Все остальное… отрава.
– Единственный способ избавиться от отравления – это промывание желудка. – Кэт убрала ему волосы со лба. – Расскажите мне, что тогда произошло.
Но Мартин оттолкнул ее руку и сел. Он рывком сбросил одеяло и свесил ноги с кровати.
Кэт пожалела, что вообще затронула эту тему. Но Кассандра Лассель была тенью, нависшей над Мартином и его дочерью. И эта тень так и не прекратит отравлять им жизнь, пока Мартин не смирится и не признает наличие этой мрачной тени.
Кэт прикусила губу. Время, которое судьба отвела ей для Мартина и Мег, было слишком скоротечно. Ей не дано любить и защищать их до конца своих дней, как ей того бы хотелось. Но если бы она сумела хотя бы изгнать образ Кассандры…
Кэт изучала напряженную линию спины Мартина, протянула руку, чтобы коснуться его, но тут же отдернула руку. Она испугалась, что слишком наседала на него. Она уже и не ждала, что он заговорит, и вздрогнула, когда он начал свой рассказ.
– Мне было всего восемнадцать, когда наши с ведьмой Лассель пути пересеклись, – запинаясь, начал он. – Это случилось в то же самое лето, когда я встретил Мирибель Шени. Мири появилась в моей жизни феей из снов, с ее бледно-золотистыми волосами, пронзительными глазами и невероятной загадочностью, которая ее окружала. Я был ослеплен, я совсем потерял голову, влюбившись в нее.
– Да почему бы и нет? – задумчиво проговорила Кэт.
– В то время я жил в Париже с моим хорошим другом капитаном Николя Реми. Ведь вы очень близки с Арианн, вы должны быть знакомы с ним.
– Я знаю, его называют великим героем, – ответила Кэт. – Защитником гугенотов. Он женат на сестре Арианн, Габриэль. Но я никогда не встречалась с этим человеком.
– Реми – подлинный герой, отважный и опытный на полях сражений, и у него благородное сердце. У меня никогда раньше и никогда больше не было такого настоящего друга. Он был мне как брат. – Мартин замолчал и прерывисто вздохнул, прежде чем сумел продолжить. – В голове Кассандры Лассель, гори она в аду, поселилась сумасшедшая идея, будто ей предопределено родить темную волшебницу, которая свалит с трона мужчин и восстановит власть дочерей земли.
– Истинно мудрые женщины не имеют никакого отношения к могуществу и власти, – перебила его Кэт. – Быть мудрой женщиной – значит хранить мудрость веков, заживлять раны и лечить болезни, жить в гармонии с землей, а не распространять тьму и разрушение.
– Очевидно, никто никогда так и не объяснил этого Кассандре.
– Из того, что я слышала о Кассандре, этой женщине нельзя было ничего объяснить. Ею овладели безумные мечты о славе.
– К несчастью, ее навязчивая идея затронула и Реми. – Мартин вздохнул. – Она возжелала, чтобы он стал отцом ее ребенка. Она угрожала уничтожить капитана своей черной магией, если она не заполучит его в постель. Как бы невероятно это ни звучало, она на самом деле выплавила проклятый медальон, чтобы приобрести власть над моим капитаном. В ту ночь, когда она решила заполучить Николя, я отправился к ней вместо него. Как бы я ни трусил перед ведьмами, я решил для себя, что гораздо лучше справлюсь с Кассандрой, чем Реми, мой благородный друг. Тогда я был полон сил и уверенности в себе даже больше, чем теперь. – Мартин безрадостно рассмеялся. – Той ночью на город надвинулась дикая гроза, гораздо хуже, чем сейчас. Небо заволокли черные тучи, оно сотрясалось от чудовищных раскатов грома и молний, как если бы мир тогда стоял на краю гибели. – Он замолчал и обхватил себя руками. – Я пробрался в комнату гостиницы, где Кассандра ждала Реми. Я знал, что ведьма страдала пристрастием к сильным горячительным напиткам. Мой план и строился на этом. Я решил напоить ее настолько, что она забудет о Реми и отдаст смертоносный амулет, которым она угрожала уничтожить его. Но я просчитался, я не учел колдовские чары самой Кассандры. – Его передернуло. – Эта женщина была потрясающе красива, собственной, леденящей красотой. Длинные черные волосы, мертвенно-бледная кожа и незрячие черные глаза. Я сумел напоить ее, но она нанесла удар и по моими чувствам тоже. Она пользовалась какими-то странными соблазняющими духами. Их пары, казалось, заполнили мою голову, лишили разума, отняли все мои собственные желания и чувства. Когда ведьма поняла, что Реми не придет, она решила… она решила воспользоваться мной вместо него. Прежде чем я сообразил, что происходит, я уже упал в кровать с нею, забыв про свою любовь к Мири, цель, из-за которой я оказался там, забыл все, кроме вожделения, которое пробудила во мне Кассандра. – Мартин свесил голову и хрипло закончил: – Помню, когда я вышел из гостиницы той ночью, я плюхнулся на колени и меня неудержимо рвало. Я чувствовал себя… я был насквозь пропитан заразой. Прошло очень много времени с той ночи, прежде чем я решился даже в глаза смотреть Мири, уже не говоря о том, чтобы прикоснуться к ней.
Оскорбительное признание для любого мужчины. Мартин ни с кем, никогда не говорил о событиях той ночи, даже с Мири. Он не мог взять в толк, как Кэт заставила его открыть ей душу.
Он ждал от Катрионы одного только презрения к его слабости, но женщина обхватила его руками со спины и заговорила:
– Мартин, я знавала очень многих дочерей земли, которые готовили любовное зелье или духи, способные совратить любого мужчину. – Голос ее звучал так же нежно, как и ее прикосновение. – Если честно, я вовсе не осуждала их за это. Я испытывала одно только ожесточение против мужчин, после того как Рори О'Мира предал мою веру в него. И обычно говорила: «Так им и надо! Пускай мужчины сами позаботятся о себе». Но подчинять себе мужчину, пользуясь своим преимуществом над ним, ничуть не лучше насилия над женщиной.
Кэт оказалась права, хотя ему и неприятно было признаваться себе в этом.
Ему стало легче. Он выплеснул из себя часть ядовитых воспоминаний, пускай даже он и не сумел полностью открыться Кэт. По-прежнему с ним оставался страх, связанный с Кассандрой и их дочерью, который все равно останется с ним и будет часто посещать его, страх такой невероятной силы, что он редко признавался в нем даже самому себе.
Он притянул Кэт в свои объятия и опрокинул ее на спину. Их губы встретились в поцелуе, наполненном жаром и страстью, но тут до Мартина внезапно дошел смысл слов, произнесенных ею, которые неожиданно сами собой всплыли в его голове.
– Кто это, дьявол его разбери, этот Рори – Рори О'Мира? – требовательно спросил Мартин, отодвигаясь и нависая над ней.
– Никто. Парень, которого я когда-то знала.
Она попыталась отвлечь его мысли новым поцелуем, но Мартин не поддавался.
– Это совсем несправедливо. Я поделился с тобой всеми моими самыми темными тайнами.
– Жизнь вообще несправедлива, – с вызовом ответила Катриона, запустив пальцы в волосы на его груди. – Разве никто до сих пор не научил тебя этому?
– Я учен достаточно, чтобы получать то, что я хочу. Праведным или неправедным путем.
Прижав Кэт к матрацу, он стал водить пальцами по ее ребрам, подвергая ее беспощадной щекотке. Кэт корчилась, била его по рукам, задыхаясь от судорожного смеха.
– Ладно, ладно, будет тебе, ты, французский изверг, – она глотнула воздуха. – Я все расскажу, только прекрати.
Когда он остановился, она метнула в него свирепый взгляд исподлобья. Игнорируя ее свирепость, он поцеловал ее в переносицу.
– Рори – племянник моего отчима, – неохотно пояснила Катриона. – Тэнист клана О'Мира.
– Тэнист?
– Это своеобразный титул, который носит наследник, мужчина, которому предстоит стать следующим предводителем, ну что-то вроде принца в своем клане, и Рори казался мне принцем во всем, до кончиков ногтей. Он был потрясающе красив. Высокий, широкоплечий, с блестящими огненными волосами и синими глазами. Все девчонки были без ума от него.
Я никогда и не надеялась, что Рори вообще удостоит меня взгляда, когда столько девушек стайками ходили за ним, намного более женственных и изящных. И высоких…И все же весной, когда мне стукнуло пятнадцать, он обратил на меня внимание. Мне… мне показалось чудом, когда он в первый раз улыбнулся мне. Как если бы весь остальной мир куда-то исчез, просто растаял вместе со всеми моими невзгодами, пренебрежением и презрением, которым меня травили, придирками от слуг и домочадцев, которые я терпела в доме своего отчима.
Мартин еще больше нахмурился, его неприязнь к этому принцу из воспоминаний Кэт выросла до настоящей ненависти. Он явно не желал и слышать ничего больше об этом Рори О'Мира.
Но стоило Кэт замолчать, как он попросил:
– Продолжай.
– Он сразил меня окончательно. И он вел себя так, что заставил меня поверить в свою любовь ко мне. Я отдала ему свою девственность теплой весенней ночью на вересковом поле. – Ее синие глаза затуманились, и она уткнула голову в матрац, пытаясь спрятать лицо. – После того, как Рори получил все, что хотел от меня, он даже не оглянулся. Вовсе не новая повесть, все та же душераздирающая история, случающаяся со столькими глупыми девчонками. – Ее губы сжались от презрения к самой себе. – Я думала, что я-то уж точно окажусь гораздо умнее. Через неделю после того, как он взял меня, Рори обручился с дочерью предводителя соседнего клана, премилым, довольно пухленьким созданием по сравнению с таким костлявым подростком, как я, да еще богатой и значимой в обществе.
Мартин поднес руку Катрионы к своим губам и стал целовать кончики ее пальцев.
– Выходит, этот мерзавец разбил ваше сердце. Я хотел бы завтра же поплыть в Ирландию и там размозжить ему голову.
– Вот уж чего делать не нужно вовсе. Последнее, что я слышала о Рори, что он возглавил клан после смерти моего отчима. Как и большинство ирландцев, О'Мира дико мстят всякому, кто угрожает их предводителю. – Она гордо вскинула голову, выдвинув вперед подбородок. – Да и не нуждаюсь я ни в ком, чтобы проломить ему голову. Какая в этом была бы для меня радость? Я предпочла бы сделать это сама. – Губы Кэт сложились в хитрющую и злобную улыбку. – По правде говоря, я уже все сделала.
– Ох, та petite chatte, – хмыкнул Мартин. – Как же я раньше не догадался!
– Я хорошим резким ударом сломала Рори нос. В день его свадьбы, в качестве свадебного подарка. Мать упала в обморок, а отчим основательно выпорол меня. Мне было все равно. Дело того стоило. К тому времени, как болячки на моей заднице зажили, я уже больше не думала о Рори.
– Правда? – скептически поинтересовался Мартин.
– Сердца не разбиваются, Мартин. – Она посмотрела на него с грустной улыбкой. – На них только остаются вмятины. Я научилась осторожности.
– Настолько, что с тех пор отгородила себя от всех мужчин.
– У меня бывали другие любовники.
– Но вы никогда больше не позволяли себе рисковать, потакать любви, которая возносит над землей, захватывает все твое существо.
– Хотите сказать, такая любовь была у вас к Мири Шени? – насмешливо фыркнула Кэт.
– После случившегося с Кассандрой я чувствовал себя не вправе касаться даже ботинка Мири. Но да, я потратил годы, стремясь стать достойным Мири.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42