Когда-то, когда он впервые согласился работать на сэра Фрэнсиса, это походило на золотую удачу. Исполнять обязанности простого курьера, доставлять сообщения, то тут, то там собирать мелкие сплетни, кое-что разузнавать. Ничего трудного или опасного.
Он вовсе не ожидал оказаться впутанным в заговор против одной королевы, заманивая в западню другую королеву. И, хуже того, ему вменялось в обязанность шпионить за людьми, которые ему нравились и перед которыми он чувствовал себя в долгу.
Мало ему того, что все и так складывалось достаточно сложно, так теперь ему на голову свалилась еще и эта пылающая головешка, ирландка.
Бог знает, какой черт попутал его поцеловать ее. Он предпочитал женщин мягких и нежных, высоких, гибких и изысканных, напоминавших Мири. Катриона О'Хэнлон была крепкой неистовой крохой.
На губах Мартина невольно расцвела озорная улыбка. Катриону стоило бы поцеловать еще раз, хотя бы затем только, чтобы увидеть, как ее глаза мечут искры. Ее глаза напоминали два одинаковых синих огонька. Но мужчине, который сидел на бочонке с порохом, нельзя было играть с огнем.
Возможно, и лучше, если Кэт останется здесь. Если что-нибудь с ним случится, надо, чтобы за Мег приглядел тогда кто-то, достаточно сильный и находчивый. Мартин не сомневался, что Кэт подходила для этой роли, как бы эта женщина ни бесила его.
Он был на удивление тронут, когда узнал, что Катриона провела ночь, свернувшись калачиком у двери Мег, и совсем не в силах был забыть полном решимости выражение глаз Кэт, когда она заявила: «Я буду защищать Мег даже ценой собственной жизни». Мартин понимал разницу между хвастовством и подлинной, идущей от самого сердца клятвой. Кэт сказала то, что думала. Она умрет, защищая его дочь, так же как и он.
ГЛАВА 6
Кэт зашнуровала лиф своего отстиранного и отглаженного платья и аж задохнулась от острого укола в нежную кожу на груди. Выругавшись шепотом, она порылась внутри шерстяной ткани и вытянула оттуда булавку, оставленную той, кто чинил ее платье. Простая случайность, как ее без сомнения станут заверять, вздумай она пожаловаться. Так же, как кусок свинины, поданный ей на обед, был случайно пересолен и пережарен. Или та кружка с элем, которая треснула у нее в руках, обдав ее с ног до головы содержимым, тоже случайно оказалась с трещиной.
«Похоже, сегодня не мой день», – с тоской подумала Кэт.
Невезенье начало преследовать ее с того самого момента, как Мартин объявил своим слугам, что Кэт остается с ними на неопределенное время и ей следует оказывать всяческое уважение.
Агата Баттеридор выслушала его распоряжение молча, но с внутренним кипением, почти до крови прикусив нижнюю губу. С тех пор старуха вела против нее тайную войну. И перетянула на свою сторону всех остальных слуг – от горничных до мальчика с кухни.
«Ну и ладно, пусть стараются, как могут, и пусть им будет хуже», – подумала Кэт, пожимая плечами. Из всех обитателей дома ее волновала только Мег. Девочка ни слова не сказала Кэт с того момента, как узнала, что Кэт не уезжает от них. Мег просто настороженно наблюдала за ней, очевидно, не приветствуя присутствие кого-то, посвященного в ее тайны. Это заставляло Кэт надуматься, какие еще секреты могла таить Мег. Кэт твердо решила защитить девочку, даже если придется защищать юную мисс Маргарет от нее самой.
Легкий ветерок проникал через открытое окно комнаты горничных, где она переодевалась. Кэт закончила шнуровать платье. Из сада раздавались голоса, один из которых принадлежал Мег. Кэт приблизилась к окну и выглянула.
У высокой кирпичной стены располагался небольшой участок возделанной земли, на котором был разбит скромный огород для овощей и пряных трав, пара яблонь, ульи и клетки с кроликами. Баттеридор, стоя на коленях, выдергивала репу, в то время как Мег сидела неподалеку на каменной скамье, свесив ноги. Идеальная картинка милой маленькой барышни в розовом шелковом платье с накрахмаленным белым плиссированным (плоеным) воротничком вокруг ее тоненькой шейки и в изящной шляпке, под которую тщательно были убраны мягкие каштановые волосы.
Она чуть наклонилась вперед, внимательно слушая рассказ, которым ее потчевала пожилая женщина.
– …И вошла я в спальню, где лежал бедолага, бездвижный и холодный. Его глаза были широко распахнуты и смотрели прямо на меня, вместо лица один жуткий открытый рот, как если бы он подавился во время ужасного крика. И все же, когда я осмотрела его, я не смогла найти ни единого признака болезни или раны. И мне стало ясно, что убило его, столь же очевидно, как нос на вашем лице, мисс Мег.
– Что, Агги? – спросила Мег, затаив дыхание. – Что убило его?
– Он умер от злой мысли, – замогильным голосом произнесла мисс Баттеридор, поднимая совок.
Кэт ожидала, что девочка не примет подобную ерунду за чистую монету, но Мег все еще оставалась совсем ребенком. Она сжалась, и ее лицо побелело так, будто она вот-вот упадет в обморок.
«Эта болтливая старая дура забивает голову девочки невероятной чепухой, но не простой чепухой, а всякими ужасами», – возмутилась Кэт. Она недобро сжала губы и решила положить этому конец.
Кэт поспешила вниз по лестнице, прошла на цыпочках мимо закрытой двери кабинета Мартина, затем остановилась. Отругав себя, что поступает глупо, зашагала обычными большими шагами. Она понятия не имела, где в тот момент находился Мартин, возможно, даже и в своем кабинете, но едва ли ей удастся постоянно избегать его. Конечно нет, если она живет с этим человеком в одном доме.
Но именно это она и пыталась делать весь день, и она хорошо знала причину, по которой вела себя таким странным образом. Всему виной тот проклятый поцелуй. Осознав в который раз причину своего поведения, Катриона почувствовала такое отвращение к себе, что громко топала всю оставшуюся часть пути через холл.
Она не была невинной девой, чтобы взволноваться от порывистого поцелуя. Все это означало для нее не больше, чем должно было означать для него. Порыв, пробуждение желания, возбуждение, ничего больше, но и этого-то не было на сей раз…
Кэт уныло поморщилась и направилась в сад. Нет, по-честному, ей следовало признаться, что поцелуй вызвал в ней сладкую боль, от которой нахлынули воспоминания.
Прошло уже много лет, с тех пор как она была близка с кем-нибудь. Последним мужчиной, которого она целовала, был тот ирландский мятежник, которому она помогла скрываться от англичан. Ее саму тогда прогнали из клана ее отчима, и Кэт вела суровую жизнь изгнанницы, скрываясь и охотясь в горах Уиклоу.
Они нашли утешение в объятиях друг друга и с восходом солнца разошлись, каждый по своей дороге, но она помнила, какие чувства он заставил ее испытывать. В ту ночь она чувствовала в себе страсть, она ожила, снова поверила, что она по-прежнему оставалась женщиной, несмотря на свои грубые шерстяные штаны и мозолистые руки. Пусть всего только на одну ночь.
Она вздохнула. Мимолетный поцелуй Мартина напомнил ей, что в свои двадцать семь она все же не была старухой. Он сумел оказаться нежным и добрым, когда она меньше всего ожидала этого. Его выразительные глаза потеплели от сочувствия и симпатии, когда он увидел, как она горевала (да еще чуть не разрыдалась, как последняя дура!), лишившись отцовской фляги. Воспоминание о своей слабости смущало Кэт гораздо больше, чем поцелуй.
Однако разве смеет Катриона О'Хэнлон лить слезы в присутствии мужчины. Пусть Ле Луп и его сочувствующие глаза отправляются ко всем чертям. Она не позволит ему больше заставать себя врасплох.
К тому времени; как Кэт вышла из дверей черного хода, Мег уже нигде не было видно. Агата по-прежнему копошилась, стоя на коленях в своем огороде. Она прервала работу только затем, чтобы окинуть Кэт мрачным взглядом, и снова вернулась к своему занятию, стала стряхивать землю с большой репы, которую только что выдернула.
Кэт шагнула к Агате, огибая корзину, которую та заполняла, и маленькую деревянную клетку, в которой сидела упитанная пестрая жаба.
– Если вы задумали засунуть жабу мне между простынями, – Кэт подтолкнула клетку носком ботинка, – вынуждена предупредить вас, что вы лишь впустую потратите ваше время. Я находила гораздо худших тварей в своей постели.
– Не сомневаюсь в этом, – презрительно засопела Агата. – У меня есть значительно более важное дело, чем пугать вас, мисс. Жаба мне нужна, чтобы бороться с личинками на капусте.
– И вы собираетесь избавиться от них с помощью жабы?
Старуха посмотрела на Кэт и покачала головой с неприязненным недоверием.
– Чему вас только учат в вашей Ирландии? Все знают, что лучший способ избавиться от личинок состоит в том, чтобы обвязать жабу веревочкой и протянуть ее вокруг сада три раза вперед и три раза назад.
Кэт фыркнула от смеха.
– Находите мой способ забавным, не так ли? – Агата негодующе посмотрела на ирландку. – И считаете, это не поможет?
– Я считаю, что вы только замучаете жабу, хотя, осмелюсь заметить, личинки, возможно, и сочтут ваше представление забавным.
– Вот они, ваши знания, – пробурчала Агата. – И такая невежественная проходимка, как вы, думает заменить меня при моей милой крошке и пытается завоевать ее привязанность и оторвать ее от меня. – Она с силой вырвала очередную репу.
– Я вовсе не пытаюсь ни у кого отнимать расположение Мег.
– Вы замышляете что-то скверное, в этом уж я уверена. Может, вам и удалось провести хозяина, но меня вам не одурачить. – Агата угрожающе потрясла своим совком. – Но предупреждаю! Я не спускаю с вас глаз, так и знайте.
– Вы бы лучше не спускали глаз с вашей юной госпожи, для чего, собственно, и я здесь, и это единственное, что я замыслила. Хотите верьте, хотите нет, но у нас с вами один и тот же интерес, мисс Баттеридор, и интерес этот – забота о Мег.
– Никто не сможет позаботиться о маленькой мисс лучше, чем я.
– Тогда вы могли бы хоть как-нибудь проявлять свою заботу, а не запугивать девочку рассказами о мертвецах, которые умерли от злых мыслей.
– Вы шпионили за мной? – заверещала старуха, и ее подбородок затрясся от негодования. – Наши с мисс Мег разговоры вас никак не касаются.
– Меня касается все, что связано с Мег. – Кэт присела на корточки, обхватив руками колени. – И я не допущу, чтобы вы или кто-либо еще пугал ее.
– Да разве я ее пугала! Мисс Мег правда любит слушать рассказы о том, как я была искательницей мертвых.
– Кем?
– Искательницей мертвых. – Агата гордо вскинула голову. – Прежде, чем я попала на службу к мистеру Вулфу, я занималась важным и особенным делом здесь, в Чипсайде. В мои обязанности входило осматривать всех, кто умер, и выяснять причину их смерти. Округ платил мне по два пенни за тело.
Кэт с трудом могла поверить, что от глупой старухи была большая польза в таком деле. Если только она серьезно недооценила Агату, и в той было больше от мудрой женщины, чем Кэт предполагала.
Или больше… от ведьмы. Кэт оглядела старуху с ног до головы. На той было темное шерстяное платье и передник, чтобы не испачкать платья, но Агата не потрудилась закатать рукава. Любопытная штука, если принять во внимание жаркий полдень и тот факт, что она копалась в земле.
– Закатайте рукава, – скомандовала Кэт.
– Что? – нахмурилась Агата.
– Вы же слышали. Я уже проверяла руки горничных. Теперь я хочу увидеть ваши. Закатайте рукава.
– И не подумаю.
Кэт не стала дожидаться ее согласия. Она сама попыталась закатать рукав на правой руке Агаты. Но пожилая женщина сопротивлялась, как тигрица, отбиваясь, размахивая кулаками и царапаясь, пока они обе не скатились в капустную грядку. Кэт приземлилась прямо на свирепую старуху.
– Слезьте с меня. Слезьте, вы, ненормальная язычница, – вопила та, колошматя Кэт обоими кулаками.
Кэт упорствовала, пока ей не удалось закатать один рукав, затем другой, выставляя на свет… Ничего . Никакой татуировки в виде розы, никаких шрамов после ее выведения. Только бледная вялая кожа.
Агата чуть не плакала от оскорбления, ее увядшие щеки покрылись ярко-красными пятнами.
– Простите, мисс Баттеридор, – отодвигаясь, извинилась Кэт. – Но мне надо было убедиться…
– Как вы посмели подозревать меня!
Агата на ощупь стала отыскивать свою трость. Кэт вскочила помочь ей, но старуха шлепком отбросила ее руки от себя и сумела самостоятельно подняться на ноги.
– Ирландская выскочка, – она задыхалась от гнева.
– Мисс Баттеридор. Пожалуйста, я действительно… – Кэт осеклась, поперхнувшись словами, так как старуха изо всех сил шмякнула ее по голени.
Схватив в охапку свою корзину и жабу, Агата захромала к дому, исчезая в двери кухни. Кэт наблюдала за ней, терзаемая угрызениями совести. Она казалась себе мерзкой задирой, ей следовало бы проверить свои подозрения немного дипломатичнее и мягче.
Катриона поморщилась и наклонилась потереть пульсирующую от боли голень. Благодаря стараниям мисс Баттеридор у нее теперь появится новый красочный синяк, но на сей раз по заслугам.
Молодая женщина в подавленном состоянии опустилась на скамейку.
Тщетно напоминала она себе, что перед ней не стояла цель завоевывать здесь друзей, да и щадить чьи-то чувства она не нанималась. Темнело. Скоро наступит время ужина, но Кэт не слишком жаждала вкусить очередную порцию подгоревшей пищи и столкнуться с остальными слугами, шарахающихся от нее, как от прокаженной.
Она пожала плечами, уговаривая себя, что все это ее совсем не волновало. Когда-то она сталкивалась с гораздо худшим отношением к себе в доме своего отчима. Среди заносчивых спесивцев клана О'Мира ее презрительно называли не иначе как «грязной маленькой язычницей О'Хэнлон».
Кэт вытерпела все унижения, колкости и насмешки, не говоря уже о частых порках от своего отчима. Но больнее всего она переживала безразличие собственной матери к страданиям дочери.
– Лучше бы ты постаралась быть поуслужливей, Катриона, – выговаривала дочери Фиона. – Тебе надо вести себя как подобает приличной юной девушке, а вовсе не как необузданной дикарке. Соглашайся креститься в святую католическую веру.
– Но мой отец не был крещен, – возразила Кэт. – И большинство О'Хэнлонов сохраняют старые верования, и ты вроде бы никогда не возражала против этого, когда мы с тобой и папой жили в доме бабули.
– Твой отец мертв, и та жизнь теперь для меня осталась в далеком прошлом.
Взглянув в холодные глаза своей матери, Кэт осознала, что Фиона уже забыла свою большую любовь к Тьернану Смеющимся Глазам и что она хотела бы позабыть и дочь, которую имела от него, тоже. Кэт стало досадно, что память о тех детских днях все еще имела власть над ней и могла разбередить старые раны.
Стоял ясный летний вечер, и солнце освещало последними золотыми лучами сад, и жирная пчела монотонно гудела над клевером, и крапивники щебетали на яблоне. Она с тоской подумала, что в этот момент она могла бы сидеть с Арианн и Юстисом в саду «Приюта красавицы», потягивая вино и любуясь заходом солнца. С тех самых пор, как погиб ее отец и ее оторвали от любимой бабушки, Кэт ощущала себя неприкаянной. Только с Арианн и другими мудрыми женщинами острова Фэр Кэт испытала некоторое ощущение своей принадлежности. Пусть временный дом, пусть временный клан, но, возможно, судьба уготовила ей только это. И, внезапно почувствовав свое глубочайшее одиночество, она обхватила себя руками.
* * *
Мартин широкими шагами расхаживал по кухне, с трудом пытаясь закрепить модный новый плащ на плече своего дублета. Джем поднял глаза от вертела, на котором жарилась оленья нога, а Мод бросила резать репу и во все глаза смотрела на него.
Но Мартин слишком спешил, чтобы, как обычно, переброситься шуткой со слугами. Он и так уже сильно опаздывал на вечер в Стрэнд-хаузе, промешкавшись с переодеванием. К тому же пришлось успокаивать изрядно распетушившуюся Агату, и, конечно, на это тоже ушло порядочно времени.
Предвкушая другую горячую стычку, уже с Кэт, он ощутил желание зашить обеих женщин в мешки и погрузить их на ближайшее грузовое судно в Новый Свет.
Направляясь в сад, он ожидал найти Кэт в боевой стойке в ее обычной воинственной манере. К своему изумлению, Мартин увидел, что она с подавленным видом сидит на скамье, удрученно подпирая рукой подбородок.
По крайней мере, она послушалась его и вернула ему штаны. Но обноски, которые она почему-то именовала платьем, производили жуткое впечатление. Mon Dieu, с каким удовольствием сорвал бы он с нее это тряпье и сжег.
Мартин втянул воздух и обуздал своевольную мысль, возникшую при воспоминании о том, что находилось под изношенным лифом платья Кэт, воспоминании о нежной белой груди с восхитительным розовым соском. Едва ли подобающая мысль, которую следует поощрять в себе мужчине, стремящемуся стать более респектабельным.
Кроме того, не это или не одно это жалкое платье придавало Кэт несчастный вид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42