От этих слов Джорджина улыбнулась, спрашивая себя, чем она заслужила такую его доброту.– О, Берти, – вздохнула она, вытирая платком мокрые щеки. – Ты слишком великодушен. А я вела себя ужасно плохо. Я не знаю, как это получилось, правда я не знаю. Наверное, это глупо звучит, но я ничего не могу с этим поделать, Берти.– Я знаю, сладкая моя, я знаю. – Он посмотрел на нее молча, а затем мягко спросил: – Майор принуждал тебя, быть может? Увидев тебя, стоящую в лунном свете, ни один мужчина не выдержал бы.– О нет! Это было совсем не то, – ответила она, вспоминая, как это случилось. – Было так жарко, ты знаешь. И я пыталась снять свою маску, но лента запуталась у меня в волосах. И вдруг он подошел сзади и помог мне снять маску. Он назвал меня Титанией, и я сказала, что он не похож на Оберона, и его это рассмешило. Тут я засомневалась, а он сказал, что он осел, который пришел в Лондон увидеть королеву. И я узнала его. Это был Джек Хемптон…Она замолчала. Воспоминания прошлой ночи обрушились на нее.– А потом?Она глянула на бесстрастное лицо лорда Портлендского.– Он, конечно же, ошибся, – сказала она. – Это кот, а не осел пришел в Лондон повидаться с королевой. Я ему так это и сказала. А он ответил, что теперь это не имеет значения, что он хочет…– Чего он хочет, дорогая?Она смутилась и проговорила, не глядя на него:– Он вдруг поцеловал меня. Я не ожидала, что он будет целовать меня. А потом было уже слишком поздно… И затем… О, Берти! Меня, наверное, околдовала луна, или еще что-то, но я не могла сопротивляться. Я знаю, что это очень нехорошо с моей стороны, и ты можешь меня презирать. И я, конечно, пойму, если ты решишь меня бросить как развратную и недостойную тебя женщину. Уверяю, я пойму!Он молчал так долго, что Джорджина наконец подняла глаза. Все это время она нервно дергала кольцо с изумрудом на своем пальце. Маркиз смотрел на нее очень странно, и его губы скривились в самую печальную улыбку, которую Джорджина когда-либо видела на его лице.– Это то, чего ты хочешь, моя дорогая?Секунду она не могла понять значения его вопроса. А когда поняла, почувствовала сильнейший укол совести. Берти сам предлагал путь к отступлению, но едва только этот факт коснулся ее сознания, как она тут же отбросила такое решение. Выбор должен принадлежать ему, и она готова была подчиниться. Даже если это означало навсегда распрощаться с Джеком Хемптоном.– Как я могу этого хотеть, Берти? – пробормотала она еле слышно.– Именно об этом я тебя и спрашиваю, Джорджина. И, пожалуйста, ответь мне прямо, любовь моя, ты хочешь разорвать нашу помолвку?Джорджину околдовывал его холодный взгляд.Берти хотел услышать правду. Так он сказал. Но что было правдой, думала Джорджина. Она желала бы честно заявить, что у нее нет и намерений разрывать их помолвку, но это было не совсем правдой.Да, Джорджину мучили сомнения по поводу того, что ее силой заставляют выходить замуж. Хотя, надо признать, что, пока майор Хемптон не объявился в городе, она была вполне довольна своей судьбой.А что если Берти тоже сомневается?Что если он сам хочет разорвать помолвку, но не может это сделать, будучи истинным джентльменом? Над этой идеей она серьезно задумалась. Прошло несколько секунд, прежде чем Джорджина ответила.– Только если вы этого хотите, милорд, – сказала она, глядя на него в упор. – Я должна признать, что дала вам более чем достаточно поводов, чтобы вы хотели разорвать нашу помолвку. Мое поведение непростительно, и мне действительно очень жаль. Поэтому, если вы так сделаете, у вас есть все права…– Ты не ответила на мой вопрос, Джорджина, – мягко перебил он. – Чего хочешь ты, моя дорогая?– Я и так принесла тебе одни страдания, Берти, и…– Пожалуйста, ответь мне на вопрос, любовь моя.– Ничего уже невозможно отменить, Берти, – прошептала она отчаянно. – Все приготовления…– Забудь о них, – прервал ее лорд Портлендский. Джорджина посмотрела на него и нервно рассмеялась.– В самом деле, Берти, разве можно так говорить! После всех маминых хлопот… Да и папа просто взбесится, ты же знаешь…– Да провались он, твой папа! – в сердцах воскликнул маркиз Портлендский. – Я не собираюсь жениться на твоем папе, а тебе не выходить за него замуж! Поэтому давай оставим его светлость в покое, хорошо?– Если ты так считаешь, Берти, – пробормотала Джорджина, потрясенная логикой маркиза.– Что ж, дитя мое… Каков будет твой ответ?Джорджина посмотрела прямо в серые ласковые глаза и хотела бы сама провалиться под землю.– Я тебя очень люблю, Берти. Ты знаешь, что я всегда тебя любила.Она пыталась найти нужные слова, чтобы выразить свои путающиеся мысли.– Да, мне известен этот факт, – сухо сказал лорд Портлендский.Затем снова последовало долгое молчание. Было слышно, как тикают часы на камине. Маркиз тяжело вздохнул.– Ты так и не ответила на вопрос, моя дорогая.– Извини, я очень волнуюсь, Берти. – Она по-прежнему дергала обручальное кольцо. – Но дело в том, что… мне стыдно…– Может быть, присутствие майора Хемптона в городе тебя так волнует? – мягко спросил маркиз.Джорджина взглянула на него, но не заметила ни гнева, ни осуждения в его глазах.– Конечно нет! – сказала она холодно. – Он бросил меня, Берти. О чем тут можно волноваться?Лорд Портлендский прошелся туда-сюда и остановился перед ней.– Должен ли я так понимать, моя дорогая, что майор Хемптон сделал тебе предложение?– Да.Не официальное предложение, конечно, подумала она. Но ведь он сказал, что у него честные намерения, не так ли?– Когда это было?– Прошлым летом.– И что ты ответила майору, Джорджина?Казалось, что ему вдруг стало ужасно скучно. И слегка забавно. Но Джорджина знала маркиза Портлендского слишком хорошо и не очень-то доверяла этому напускному спокойствию. Она хотела, чтобы ее ответ был искренним. Маркиз узнает, что она принадлежит другому и, конечно, получит сильный удар. Поэтому она сомневалась, не желая причинять ему боль. И снова лорд Портлендский пришел ей на помощь.– Я прошу прощения, моя дорогая. Это был глупый вопрос. Если джентльмен действительно бросил тебя, значит, ты приняла его предложение. Я прав?– Да, – прошептала Джорджина. – И он сделал это. Бросил меня, я имею в виду, – добавила она грустно.– Понятно…Лорд Портлендский еще немного походил по комнате, и Джорджина думала, что он наконец потеряет терпение.Но он заговорил очень четко и спокойно.– В таком случае, нам лучше отложить свадьбу, пока мы все не выясним, дорогая. Ты согласна со мной?– Да, – ответила она, почувствовав неожиданно, как тяжелый груз свалился с ее души. – Но что скажет папа?– Не беспокойся, моя дорогая, твоего папу я беру на себя.Он вроде бы доволен, подумала Джорджина.– А теперь, – продолжил маркиз, – когда мы все решили, почему бы тебе не умыть свое личико, любовь моя? Мы сможем прокатиться в парке. Думаю, что свежий воздух нам сейчас очень полезен. Глава 12Звезды сошлись Джеку Хемптону понадобилось три дня после маскарада, чтобы решить, как быть дальше. Дело в том, что встреча с Титанией в лунную ночь и самого его околдовала.Его губы все еще ощущали сладкий вкус ее губ. Но его разум говорил, что нельзя такой ее страстный ответ воспринимать серьезно. Ведь она сама намекнула ему, что находится во власти чар могущественного Оберона. И не прочь развлечься с грубым Основой. И он сказал ей тогда, что он осел, не так ли? И едва он произнес, что хочет большего, она прижалась к нему, будто действительно заколдованная.Джек застонал от ярости и отчаяния и швырнул на пол уже пятый испорченный галстук.Маленькая колдунья, думал Джек. Неужели она просто флиртовала с ним там, при луне, зная, – как она всегда знала, – что он тоже околдован? И ее чары куда сильнее, чем чары Оберона.Он взял шестой галстук и попытался сконцентрироваться на том, чтобы сделать хоть слабую имитацию модного сейчас узла.Лакей, который следил за его гардеробом, затаил дыхание. Через несколько секунд Джек отошел от зеркала и вздохнул.– Не лучший получился узел, конечно, но вполне сойдет, а? – заметил Джек.– Очень даже вполне, поверьте, сэр, – быстро согласился лакей, переводя дыхание и принявшись собирать с пола разбросанные галстуки.Вобщем-то, Джек никогда не считал себя светским человеком, и все эти денди, одетые по последней моде, ему были противны. Поэтому он со смехом и некоторой тревогой заметил, что тоже стал придавать слишком большое значение своей одежде и внешнему виду. С чего это он обезьяничает, думал Джек, прекрасно зная ответ. Разумеется, ответ был только один. Джек влюбился. Несмотря на то, что он знал о мисс Джорджине Беннет. Она украла все его мечты и надежды спокойно жить в Хемптон-Холле и когда-нибудь жениться на простой деревенской девушке, которая родит ему сыновей и снова сделает его существование осмысленным.Но что же случилось? Он увлекся лондонской аристократкой. Герцогиней! И вот он здесь. Скоро предстанет в огромном августейшем холле герцога, чтобы просить аудиенции не более и не менее как у герцогини Джорджины Вэа.Его пугала собственная смелость. Но как он говорил себе все эти три дня, кот должен увидеть королеву, а осел – поцеловать.Он сделал это при луне совсем недавно. Но сегодня утром яркое солнце рассеет колдовские чары, навеянные этой бледной сказочной луной, думал он. И холодная реальность вторгнется в их лунное безумие.Три дня уже Джек пытался прогнать от себя тревожные мысли. Но уже невозможно было игнорировать маркиза Портлендского, и правде надо смотреть в лицо. Джорджина принадлежала маркизу так же верно, как Титания принадлежала Оберону. Чистое безумие считать, что может быть по-другому. Хотя, конечно, он так себе вообразил.Джек очнулся от своих мечтаний и обнаружил, что лакей терпеливо ждет, чтобы помочь надеть ему новое синее пальто. Ну и что собственно такого, подумал Джек, надевая пальто. Все чистая фантазия. Но этот украденный поцелуй на балконе волновал его. Просто, чтобы успокоиться, надо узнать, действительно ли Титания счастлива со своим Обероном. По крайней мере, он сможет доказать, что леди Бартлет и Летиция были неправы, полагая, будто мисс Беннет хотела чего-то большего от Джека, чем поразвлечься с ним одно лето.Мысль о том, что он может оказаться неправ, не принесла ему удовлетворения.Он остановил свой парный двухколесный экипаж у резиденции герцога Эттлбриджа и бросил поводья Неду. Пожалуй, герцогиня может выставить Джека вон за то, что он лезет в ее дела.А может, отшатнется от него так же, как Титания от бедного осла, когда Оберон снял с нее летние чары. Ему не хотелось быть ослом. Но он все равно мужественно постучал в дверь.Он был удивлен и даже поражен тому теплому приему, который оказал ему дворецкий, едва услышав его имя. Этот почтенный слуга сердечно поздоровался с ним и взял его шляпу, перчатки и трость, каждым своим жестом показывая уважение. Джек мог бы поклясться, что в глазах дворецкого блеснул интерес, а на его губах появилась довольная улыбка.– Я сообщу о вас ее светлости, майор, – сказал дворецкий с необыкновенной теплотой в голосе, будто Джек был их постоянным и любимым гостем.Только когда он стоял у высокого окна в гостиной, отказавшись от предложенного бокала шерри, тогда только Джек сообразил, что даже не упоминал о своем воинском звании. Что здесь происходит, удивился он, глядя из окна на маленький, но очень красивый закрытый сад с другой стороны дома.Что ж, скоро он все выяснит, подумал Джек, услышав как дверь гостиной открылась и дворецкий объявил очень довольным, как ясно послышалось майору, голосом:– Ее Светлость герцогиня Вэа.Джек резко повернулся и застыл, потрясенный, глядя на чудесное видение в бледно-оранжевом шелковом платье.Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Затем герцогиня заговорила, а у Джека перехватило дыхание.– Майор Хемптон? Вы, кажется, хотели меня видеть. Тэрнер, налей, пожалуйста, майору бокал шерри, – добавила она, обращаясь к дворецкому и давая Джеку шанс собраться с мыслями.И эта девчонка может стоять тут так спокойно, когда всего три дня назад она целовала его с такой безумной страстью! Джек не знал, что думать. Может, этот поцелуй в лунном свете для нее ничего не значит? И сам он все-таки осел?Но он заметил круги под ее фиолетовыми глазами и понял, что она тоже переживала.Он взял бокал шерри, который подал Тэрнер, и, когда дверь за слугой закрылась, Джек шагнул вперед.– Вы не желаете присесть, майор? – спросила она быстро и сама села как можно дальше от дивана с золотой парчовой обивкой.Джек проигнорировал приглашение, подошел и встал рядом с ней.– Я хочу извиниться за мое грубое поведение на маскараде, мисс Беннет, то есть, я хотел сказать, ваша светлость.Он ругался на себя, потому что не смог произнести ее имя. Как она хороша, подумал он, глядя жадно на нее.Герцогиня покрылась ярким румянцем под его взглядом и опустила длинные ресницы.– Не было абсолютно никакой необходимости так беспокоиться, майор, – холодно сказала она. – Я ведь и сама отчасти виновата. Наверное, я не должна была…– Нет, что вы, – возразил Джек. – Я не позволю, чтобы вы винили себя, ваша светлость. Вина полностью моя, – настаивал он. И быстро добавил уже совсем другим тоном: – Ты была слишком прекрасна, Титания. Слишком прекрасна в лунном свете, чтобы такой деревенский мужик, как я, устоял перед соблазном.Герцогиня сильно побледнела, затем встала и подошла к окну, предоставив Джеку любоваться ее спиной.Через секунду она повернулась, и он по изгибу ее чудесных губ понял, что она в ярости.– Я думаю, вы забываетесь, майор, – сказала она ледяным голосом. – Вы отнюдь не деревенский мужик, как это сейчас изволили столь забавно сказать, да и я не Титания. И я думаю, вы напрасно напоминаете мне о том, что лучше забыть… Нам обоим.Джек смотрел на ее сердитое лицо и думал, как вернуть снова эту соблазнительную Титанию, которая целовала его так самозабвенно при луне.– Извините, что оскорбил вас, ваша светлость, – произнес Джек.Он поставил бокал с шерри, который даже не попробовал. Затем, выведенный из себя ее спокойствием, он ринулся вперед. Нервно шагая по комнате, Джек сказал:– Хватит Джорджина! Я только хочу быть уверен…Он неожиданно остановился перед ней. Как, интересно, джентльмен может спросить леди, которую он любит, довольна ли она, что обручена с другим?Герцогиня удивленно подняла брови, но промолчала.– Я хочу быть уверен, что ты счастлива, – жалобно проговорил он. – Ты же знаешь, что я должен извиниться не только за этот украденный поцелуй, Джорджина. Если я причинил тебе боль… Если мое поведение тем летом и моя глупая гордость причинили тебе хоть крупицу страдания, то мне действительно очень жаль. Я не имел намерения обижать тебя, а если обидел, то прошу прощения.Герцогиня рассмеялась тихим горьким смехом, который резанул по душе Джека.– Вы, наверное, действительно дурак, Джек Хемптон, если думаете, что я буду говорить с вами о моем браке. А что касается прошлого лета и наших отношений, то вы совершенно правы. Мы с вами не пара. Это были ваши слова, кажется. Я поняла, что это ваше окончательное решение, и должна была бы поблагодарить за честность и прямоту, хотя в то время, признаюсь, мне это не пришло в голову.И такая ирония сквозила в ее голосе, что Джек невольно вздрогнул.– Я сожалею о тех словах, Джорджина, – сказал он мягко. – Действительно глубоко сожалею.– Уже слишком поздно сожалеть, майор, – резко ответила она.– Некоторые утверждают, что никогда не поздно.Джек смотрел, как солнечные лучи, падающие из окна, играют на ее золотых локонах. Ему очень хотелось ощутить своими пальцами мягкость ее волос… Он смотрел на ее чудесное лицо, а потом заглянул ей прямо в глаза, которые смотрели на него по-прежнему холодно, и он не мог ничего в них прочитать.– Ты счастлива, Джорджина? – спросил он снова мягко, но настойчиво.– Это вас не касается, сэр.– О, как раз касается, моя дорогая! Все что касается тебя, касается и меня тоже. Я должен знать, нашла ли ты счастье со своим маркизом.Герцогиня неожиданно стала такой далекой, что Джек страстно захотел обнять ее, поцеловать, чтобы печаль исчезла из ее глаз.– Разве может быть по-другому? – ответила она холодно.– А на самом деле? – повторил Джек. – Он предложил тебе несметные богатства, конечно, и свой титул. Но как насчет любви? Милорд предложил тебе любовь? Страсть? Он целует тебя при луне, да так, чтобы ты таяла в его объятиях? Как со мной? – Все-таки он говорил с сарказмом и ничего не мог с собой поделать. – Не очень-то весело быть привязанной к человеку, которого ты не хочешь целовать, моя дорогая?Он увидел ответ в ее глазах прежде, чем она опустила ресницы, и почувствовал триумф.Джек нашел слабую сторону своего противника и был рад, что в успехах маркиза зияет дыра приличных размеров. Соперник? О чем он размечтался, горько подумал Джек. Он не мог даже приблизиться к тому, чтобы считаться соперником знаменитого маркиза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24