Он углубляется вниз, мы проверили зондом до четырёх метров — стенка идёт дальше.
— Вот это новость… Хорошо. На сегодня работы прекратить. Пусть рабочие отдыхают. Наши сотрудники тоже свободны. А ты возьми лендровер и привези с яхты вооружённую охрану, пусть дежурят всю ночь, — Мугаби жестом отпустил помощника, но тот не уходил, чего-то ожидая. — Что ещё?
— Вы обещали рабочим премию…
— Верно, — профессор повернулся к японцу.
Тот вытащил из кармана бумажник, достал оттуда стопку банкнот и передал Мугаби. Профессор пересчитал их, невольно поморщился — слишком щедро разбрасывал деньги Сузуки на его взгляд, но передал помощнику.
— Здесь достаточно и для сотрудников университета, и для рабочих. Проследи, чтобы никто не был обижен.
Ассистент поклонился и побежал вниз, на ходу выкрикивая команды.
Рабочие прекратили работать и потянулись наверх и к своим хижинам, по очереди принимая банкноты из рук ассистента. Теперь, когда день закончился, деньги вызывали у них радостную улыбку. Сегодня все они соберутся под тростниковым навесом и будут играть в одну из своих загадочных, но, видимо, очень азартных игр. Как тут не улыбаться?
Японец с трудом дождался, когда место раскопок опустеет, потом быстро спустился по уже утоптанной тропинке, поскальзываясь на осыпавшемся местами песке. Мугаби с трудом поспевал за ним. На самом деле, спуск был весьма опасным, учитывая, что объект располагался практически на самом обрыве, а грунт легко скользил при малейшем давлении.
Монолит выглядел строго и загадочно. Профессор даже остановился от охватившего его ощущения неимоверной древности находки. Казалось, что он нагретой солнцем обнажённой поверхности исходит поток неведомой силы, такой старой и такой непреодолимой, что хотелось склонить голову в знак уважения. У него даже закружилась голова, а колени задрожали.
Доктор Сузуки, уже успокоившись после волнения, вызванного находкой, ничего, казалось, не замечал. Он обошёл объект вокруг, касаясь верхней грани ладонью. Проследил весь желобок с письменами, который охватывал верх объекта по периметру. Попытался найти хоть один знакомый символ — бесполезно. Ковырнул в нескольких местах ногтем у самой грани, в надежде, что это крышка, которую можно поддеть и открыть объект, как сундук. Ничего не вышло.
— Господин Сузуки, — окликнул японца Мугаби. — Взгляните!
Сузуки проследил за пальцем профессора. Тот, забравшись на одну террасу вверх по раскопу, указывал в самый центр верхней плоскости. Доктор поколебался несколько секунд, потом, наплевав на идеально чистый парусиновый костюм, влез прямо на монолит и присел на корточках в центре, рассматривая то, на что обратил его внимание Мугаби.
— Профессор, забирайтесь сюда. Эта штука очень прочная. Посмотрите — ни время, ни грунт, ни инструменты на ней и царапины не оставили.
Дождавшись, пока профессор окажется рядом, японец смахнул оставшиеся песчинки, обнажив сложный рисунок прямо в центре верхней грани. Прорезанные в металле на глубину нескольких миллиметров линии образовывали окружность диаметром около полуметра, хаотически расчерчивали эту окружность, образовывая две гладкие почти прямоугольные площадки, слева и справа от центра. В центре же, наоборот, имелась выпуклость в виде двух не слишком длинных гребней правильной формы. В «нижней» части рисунка, точнее в той, что была обращена на север, в сторону центра острова, окружность разрывалась, как будто её не дочертили до конца, а сделали две идущие вниз параллельные линии, причём левая была раза в полтора длиннее. В целом рисунок напоминал одуванчик на короткой ножке.
— Ваше мнение профессор? — Сузуки не отрывал взгляда от рисунка, стараясь проследить каждую линию.
— Я поражён. Это действительно какое-то культовое сооружение. Но я вас заверяю, это абсолютно невозможно. И сейчас-то в Африке технологии не получили должного развития, а уж во времена постройки предполагаемого храма… Это невозможно.
— Я тоже так подумал, профессор. Этот предмет был внедрён в грунт в недавнее время.
— Простите, господин Сузуки, я так не думаю…
— Что вы имеете в виду?
— Ощущение… Я чувствую, что возраст этого объекта исчисляется даже не сотнями лет… Тысячами. Может быть, даже миллионами. Слишком много времени я провёл с древностями, наша культура подразумевает уважение ко времени, мы способны чувствовать возраст предметов. И этот монолит… Он подавляет своей древностью. Не могу этого объяснить, просто чувствую… В нём скрыты какие-то чудовищные силы, великая энергия.
— Вот как? Возможно, вы правы. Да, весьма вероятно, вы и раньше в дни нашей совместной работы часто верно определяли временные периоды… Но тогда всё сильно усложняется, — японец поднялся на ноги, доставая из висевшего на шее чехла плоский цифровой фотоаппарат.
Наверху послышался звук двигателя подъезжающего грузовичка, на котором прибыла охрана. Через секунду по дощатому настилу вниз спустились трое в песочного цвета тропической униформе. Старший группы приветственно кивнул доктору Сузуки и вполголоса отдал команды двум часовым, которые заняли позиции по сторонам от объекта. Один из них покосился на монолит и непроизвольным движением поправил короткоствольный автомат на ремне, словно беспокоясь отчего-то.
Доктор Сузуки сделал несколько снимков центрального рисунка с разных ракурсов, потом обратился к Мугаби.
— Ну что ж, профессор, на сегодня, я думаю всё. Я возвращаюсь к себе, попробую связаться со специалистами. Желаю вам спокойной ночи.
— И вам приятных сновидений, господин Сузуки, — поклонился археолог.
Японец спрыгнул на грунт, едва не потеряв равновесия, быстрым шагом взбежал на гребень и забрался в открытую кабину грузовичка. Лейтенант, расставив часовых, сел за руль, завёл двигатель и вырулил на дорогу через холм.
Пока машина тряслась по ухабам, доктор Сузуки размышлял над тем, что же они сегодня нашли. Он и сам, конечно, прекрасно понимал, демонстрируя внешнюю наивность, насколько древним был монолит, многолетний опыт и чутьё подсказывали это безошибочно. Мугаби только подтвердил его ощущения. Точно так же Сузуки понимал всю уникальность этой находки. Никто и никогда не находил подобного сооружения. Сочетание неимоверной древности и очевидно высоких технологий, применявшихся для изготовления монолита, наводило на самые невероятные мысли. И вот тут-то почва и уходила из-под его ног. Не смотря на репутацию, его кругозор имел естественные ограничения. Если бы они и в самом деле нашли алтарь храма Вуду, Сузуки прекрасно знал бы, что делать, какие предпринять шаги, и даже кому сделать первые предложения. Но монолит, скорее, заинтересовал бы седого уфолога, чем вызвал любопытство у солидного коллекционера.
Лейтенант свернул во двор виллы, но японец остановил его.
— Мне нужно на борт яхты.
— Предупредить капитана? — спросил лейтенант, доставая рацию.
— Нет, не нужно. Я просто хочу воспользоваться спутниковым телефоном из своей каюты.
Лейтенант кивнул, вывернул руль и подъехал к пристани. Поднявшись по сходням — как раз был прилив — Сузуки прошёл по освещённой палубе до двери в свои апартаменты, воспользовался ключом и шагнул в кондиционированную прохладу. Поморщился — стюарды никак не желали принимать во внимание его нелюбовь к проявлениям прогресса в области микроклиматологии.
Устроившись в кресле за письменным столом, Сузуки поднял крышку ноутбука, вытащил карту памяти из фотоаппарата, вставил её в нужный слот и быстро просмотрел сделанные снимки рисунка на верхней грани монолита. Несмотря на необычность, резкость линий, рисунок всё же оставлял ощущение чего-то знакомого, лёгкое и неуловимое ощущение, как какой-нибудь полузабытый запах из детства.
Японец отобрал три наиболее хороших снимка, нашёл в записной книжке нужный адрес, и отправил их в пустом сообщении. Потом потянулся к трубке телефона, набрал номер, прочитав его в той же книжке, и начал считать гудки, дожидаясь ответа.
Не отвечали очень долго. На одиннадцатом гудке Сузуки уже хотел отключиться, как вдруг на той стороне трубку сняли.
— Слушаю!
— Хелло! Это доктор Мито Сузуки. А вы господин Артур?
— О, да. Некоторые называют меня так. Но я вас не припоминаю…
— Мы встречались в Сиднее. Если помните, я предлагал для частной коллекции собрание уникальных произведений древней культуры аборигенов. Вы там выступили в качестве эксперта. Великолепно, должен сказать, выступили.
— Ну конечно, я вспомнил! Мне удалось сильно сбить цену, если я не ошибаюсь? Надеюсь, вы не в обиде?
— Что вы! Всё равно я выручил больше, чем ожидалось. Тем более что древние аборигены о существовании некоторых из тех предметов даже и не догадывались. Ну а племя, обитавшее в ста милях от города, тоже не осталось внакладе.
— Равно как и я, доктор, равно как и я. Ну и сам коллекционер остался доволен. А раз все довольны, значит, сделка была удачной? — Артур усмехнулся.
— Совершенно с вами согласен, господин Артур.
— Можно просто Артур. Так чем обязан?
— В данном случае речь идёт о возможном партнёрстве. Будьте любезны, взгляните на фотографии, которые уже должны появиться в вашем почтовом ящике.
— Одну минуту.
Сузуки слушал звуки в трубке, размышляя, насколько правильный поступок он сейчас совершает. Впрочем, человека, на визитных карточках которого красовалось одно-единственное слово — «Артур», знали, как ответственного и умевшего держать своё слово. Ни один из его партнеров ещё не пожалел о сотрудничестве, хотя многие отдавали должное его деловой хватке. Себя Артур не обижал никогда.
— Доктор? — Артур вернулся к телефону.
— Да, я здесь.
— И что же на этих снимках?
— Верхняя грань монолита из жёлтого металла. Его ширина около трёх метров, длина около восьми, а высота, точнее глубина, пока не поддаётся измерению.
— Из жёлтого металла? Я почти уверен, что это не золото, верно?
— Ну, взвесить или взять анализ мы не можем, но часто ли вам попадались золотые отливки, которые не царапаются стальным инструментом?
— Как бы вам сказать… Где вы нашли этот монолит?
— Я не хотел бы пока об этом говорить, — замялся Сузуки. — Прежде всего, меня интересует ваше мнение и степень вашей заинтересованности.
— Ну, знаете, степень заинтересованности у вас у самого подскочит вверх, если я скажу, что буквально недавно видел аналогичный предмет. Скажем, если бы мы говорили о чайном сервизе, две этих вещи выглядели бы как его части… — Артур немножко преувеличил близость своего знакомства с находкой в Хибинах.
— Не может быть! — Сузуки даже встал из кресла.
— Я понимаю ваше недоверие, но предлагаю поступить следующим образом. Сейчас мне требуются от вас точные размеры двух выступов в центральной части рисунка и крупный снимок этого места. Через некоторое время я вылетаю в Германию, где получу тот самый второй предмет. После этого мы с вами можем обговорить детали нашего сотрудничества. Если интуиция меня не обманывает, мы с вами находимся рядом с чем-то невообразимым. Я бы назвал это открытием века или даже целой эпохи, если бы это не звучало банально.
— Завтра вы получите крупные снимки и точные размеры, — заверил собеседника Сузуки.
— Отлично. Тогда до связи.
— Всего доброго, Артур.
Японец положил трубку и долго ещё стоял, уставившись в стену невидящим взглядом. Что же такое — найденный монолит? И как его находка повлияет на жизнь самого Мито Сузуки?
А в это время Артур безуспешно набирал номер человека, в руках которого был ответ на этот, да и на многие другие вопросы. Но компьютер сотовой службы устало и однообразно рассказывал о недоступности абонента.
142 часа до перехода
Франкфурт, Германия
Стиль хай-тек, в котором было выполнено внутренне убранство кафе, сразу привлёк внимание Игоря. Дизайнер, несомненно, обладал изрядным талантом. Светодиоды, размещённые за панелями из акрилового камня, вызывали эффект внутреннего свечения. Нержавеющая сталь, стекло и ярко-синяя подсветка потолочных подвесных панелей создавали впечатление, что посетители находятся внутри космического корабля. Артур хорошо знал, где назначать встречи.
Еду, правда, подавали дрянную. Нормальный человек вареные овощи не ест. Даже нет, не вареные — вываренные. Современная городская европейская кухня — это дикая и несъедобная смесь гламура и псевдозаботы о здоровье. Игорь поковырял в тарелке и бросил это занятие, сосредоточившись на кофе. Но, распробовав напиток, понял, что и здесь над ним поглумились. Потому что кофе без кофеина, это всё равно, что безалкогольное пиво или секс с резиновой женщиной. Оказывается, если посетитель желал настоящий кофе, об этом следовало предупреждать заранее.
И всё равно, уходить отсюда не хотелось.
Ещё в Питере Игорь, как мог, давил на туроператора, чтобы увеличить время между рейсами, чтобы зазор на встречу с Артуром был достаточным хотя бы для качественного общения. В турагентстве отказывались понимать, почему этот человек требует ровно противоположное тому, чего хотели все остальные клиенты, и убеждали его, что мгновенная пересадка экономит массу времени и сил.
Тем не менее, даже трёх часов, отведённых на ожидание, могло не хватить. Пару минут назад Игорь узнал о том, что рейс из Вашингтона снова задерживается.
Попытка дозвониться на мобильный не увенчалась успехом, потому что самолёт Артура уже был в воздухе, связь отсутствовала. Оставалось ждать и надеяться, что всё же рейс из Америки прибудет раньше, чем его собственный отправится в Бразилию.
Игорь с удовольствием повертел эти словечки, что называется, на языке. Америка, Бразилия — здорово вот так запросто раздумывать о поездках между чужими странами. Будучи проездом в Бразилию, выпил кофе в Германии и встретил приятеля из Америки — ну отличная же фраза в разговоре с девушкой.
На слове «девушка» Игорь поглядел по сторонам. И зря. Нет, конечно, вареные овощи тут не причём, но как-то они очень хорошо соответствовали местным девушкам. Аппетит вызывали одинаковый. Ладно, просто Артуру это встанет дороже. Игорь допил кофе, оставил на столе несколько евро и вышел на широкий балкон, с которого открывался вид на лётное поле.
Глядя на медленно перемещавшиеся по бетонным дорожкам неповоротливые аэробусы, Игорь вспомнил, как беспокоился, когда проходил контроль в аэропорту Санкт-Петербурга. Он, конечно, положил пластину на самое дно сумки, которую сдал в багаж, но всё равно, беспокоился о том, что могут возникнуть проблемы при пересечении границ.
Проблем не возникло, хотя в Германии даже сдаваемые в багаж вещи просветили в поисках нелегальных предметов. Игорь тогда стоял так, что хорошо видел экран, где сумки представали в виде смешных кругов и прямоугольников. Пластина там была не видна. Её просто не было в сумке, с точки зрения этого прибора. Вот так. Хорошо, что сотрудник таможенной службы ограничился просвечиванием вещей и не стал лезть в сумки. Вот бы он удивился, обнаружив там предмет, невидимый для спецоборудования.
Ещё одно загадочное качество. Не много ли для одной находки?
Почему ещё одно? Да потому, что эта чёртова пластинка лечила ушибы! Не больше и не меньше! По дороге на вокзал в Кировске она лежала в кармане как раз рядом с огромным синяком на рёбрах, который Игорь посадил во время полёта над Хибинами без помощи технических средств.
Два часа. Два часа ей потребовалось на то, чтобы уничтожить все признаки травмы. Не осталось даже малейших следов сине-фиолетовых разводов кровоподтёка. После этого Игорь переложил её в сумку, от греха подальше. Правда, здесь, в Германии, пластину пришлось из сумки достать, потому что багаж следовало сразу же сдать для погрузки на следующий самолёт, а находку нужно было показывать Артуру. Так что теперь Игорь периодически дотрагивался до куртки, в которой и лежал загадочный предмет.
Над посадочной полосой тяжёлой птицей скользнул ещё один «Боинг». Не из Вашингтона ли?
Игорь вернулся в кафе, где был установлен терминал с информацией о полётах. Полистал виртуальные страницы — ничего нового. Рейс задерживается, на сколько именно — не сообщается, извинения за доставленные неудобства, и всё.
Игорь взглянул на часы. До его самолёта оставалось всего ничего, тридцать пять минут. Пора было идти на регистрацию. Что-то не сложилось. Как же быть? Ехать с пластиной в Бразилию ему совсем не хотелось, да и за время его отсутствия Артур смог бы много чего выяснить о загадочном предмете. Как-то они с Артуром повели себя легкомысленно, понадеявшись на точную стыковку по времени.
А что, если воспользоваться традиционным приёмом из детективов?
Игорь с сожалением покинул красивое кафе, теперь уже окончательно, перешёл в зал ожидания, долго вертел головой, пытаясь найти нужный указатель, потом спустился по мраморной лестнице на этаж ниже и рядом с подземным паркингом обнаружил камеры хранения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
— Вот это новость… Хорошо. На сегодня работы прекратить. Пусть рабочие отдыхают. Наши сотрудники тоже свободны. А ты возьми лендровер и привези с яхты вооружённую охрану, пусть дежурят всю ночь, — Мугаби жестом отпустил помощника, но тот не уходил, чего-то ожидая. — Что ещё?
— Вы обещали рабочим премию…
— Верно, — профессор повернулся к японцу.
Тот вытащил из кармана бумажник, достал оттуда стопку банкнот и передал Мугаби. Профессор пересчитал их, невольно поморщился — слишком щедро разбрасывал деньги Сузуки на его взгляд, но передал помощнику.
— Здесь достаточно и для сотрудников университета, и для рабочих. Проследи, чтобы никто не был обижен.
Ассистент поклонился и побежал вниз, на ходу выкрикивая команды.
Рабочие прекратили работать и потянулись наверх и к своим хижинам, по очереди принимая банкноты из рук ассистента. Теперь, когда день закончился, деньги вызывали у них радостную улыбку. Сегодня все они соберутся под тростниковым навесом и будут играть в одну из своих загадочных, но, видимо, очень азартных игр. Как тут не улыбаться?
Японец с трудом дождался, когда место раскопок опустеет, потом быстро спустился по уже утоптанной тропинке, поскальзываясь на осыпавшемся местами песке. Мугаби с трудом поспевал за ним. На самом деле, спуск был весьма опасным, учитывая, что объект располагался практически на самом обрыве, а грунт легко скользил при малейшем давлении.
Монолит выглядел строго и загадочно. Профессор даже остановился от охватившего его ощущения неимоверной древности находки. Казалось, что он нагретой солнцем обнажённой поверхности исходит поток неведомой силы, такой старой и такой непреодолимой, что хотелось склонить голову в знак уважения. У него даже закружилась голова, а колени задрожали.
Доктор Сузуки, уже успокоившись после волнения, вызванного находкой, ничего, казалось, не замечал. Он обошёл объект вокруг, касаясь верхней грани ладонью. Проследил весь желобок с письменами, который охватывал верх объекта по периметру. Попытался найти хоть один знакомый символ — бесполезно. Ковырнул в нескольких местах ногтем у самой грани, в надежде, что это крышка, которую можно поддеть и открыть объект, как сундук. Ничего не вышло.
— Господин Сузуки, — окликнул японца Мугаби. — Взгляните!
Сузуки проследил за пальцем профессора. Тот, забравшись на одну террасу вверх по раскопу, указывал в самый центр верхней плоскости. Доктор поколебался несколько секунд, потом, наплевав на идеально чистый парусиновый костюм, влез прямо на монолит и присел на корточках в центре, рассматривая то, на что обратил его внимание Мугаби.
— Профессор, забирайтесь сюда. Эта штука очень прочная. Посмотрите — ни время, ни грунт, ни инструменты на ней и царапины не оставили.
Дождавшись, пока профессор окажется рядом, японец смахнул оставшиеся песчинки, обнажив сложный рисунок прямо в центре верхней грани. Прорезанные в металле на глубину нескольких миллиметров линии образовывали окружность диаметром около полуметра, хаотически расчерчивали эту окружность, образовывая две гладкие почти прямоугольные площадки, слева и справа от центра. В центре же, наоборот, имелась выпуклость в виде двух не слишком длинных гребней правильной формы. В «нижней» части рисунка, точнее в той, что была обращена на север, в сторону центра острова, окружность разрывалась, как будто её не дочертили до конца, а сделали две идущие вниз параллельные линии, причём левая была раза в полтора длиннее. В целом рисунок напоминал одуванчик на короткой ножке.
— Ваше мнение профессор? — Сузуки не отрывал взгляда от рисунка, стараясь проследить каждую линию.
— Я поражён. Это действительно какое-то культовое сооружение. Но я вас заверяю, это абсолютно невозможно. И сейчас-то в Африке технологии не получили должного развития, а уж во времена постройки предполагаемого храма… Это невозможно.
— Я тоже так подумал, профессор. Этот предмет был внедрён в грунт в недавнее время.
— Простите, господин Сузуки, я так не думаю…
— Что вы имеете в виду?
— Ощущение… Я чувствую, что возраст этого объекта исчисляется даже не сотнями лет… Тысячами. Может быть, даже миллионами. Слишком много времени я провёл с древностями, наша культура подразумевает уважение ко времени, мы способны чувствовать возраст предметов. И этот монолит… Он подавляет своей древностью. Не могу этого объяснить, просто чувствую… В нём скрыты какие-то чудовищные силы, великая энергия.
— Вот как? Возможно, вы правы. Да, весьма вероятно, вы и раньше в дни нашей совместной работы часто верно определяли временные периоды… Но тогда всё сильно усложняется, — японец поднялся на ноги, доставая из висевшего на шее чехла плоский цифровой фотоаппарат.
Наверху послышался звук двигателя подъезжающего грузовичка, на котором прибыла охрана. Через секунду по дощатому настилу вниз спустились трое в песочного цвета тропической униформе. Старший группы приветственно кивнул доктору Сузуки и вполголоса отдал команды двум часовым, которые заняли позиции по сторонам от объекта. Один из них покосился на монолит и непроизвольным движением поправил короткоствольный автомат на ремне, словно беспокоясь отчего-то.
Доктор Сузуки сделал несколько снимков центрального рисунка с разных ракурсов, потом обратился к Мугаби.
— Ну что ж, профессор, на сегодня, я думаю всё. Я возвращаюсь к себе, попробую связаться со специалистами. Желаю вам спокойной ночи.
— И вам приятных сновидений, господин Сузуки, — поклонился археолог.
Японец спрыгнул на грунт, едва не потеряв равновесия, быстрым шагом взбежал на гребень и забрался в открытую кабину грузовичка. Лейтенант, расставив часовых, сел за руль, завёл двигатель и вырулил на дорогу через холм.
Пока машина тряслась по ухабам, доктор Сузуки размышлял над тем, что же они сегодня нашли. Он и сам, конечно, прекрасно понимал, демонстрируя внешнюю наивность, насколько древним был монолит, многолетний опыт и чутьё подсказывали это безошибочно. Мугаби только подтвердил его ощущения. Точно так же Сузуки понимал всю уникальность этой находки. Никто и никогда не находил подобного сооружения. Сочетание неимоверной древности и очевидно высоких технологий, применявшихся для изготовления монолита, наводило на самые невероятные мысли. И вот тут-то почва и уходила из-под его ног. Не смотря на репутацию, его кругозор имел естественные ограничения. Если бы они и в самом деле нашли алтарь храма Вуду, Сузуки прекрасно знал бы, что делать, какие предпринять шаги, и даже кому сделать первые предложения. Но монолит, скорее, заинтересовал бы седого уфолога, чем вызвал любопытство у солидного коллекционера.
Лейтенант свернул во двор виллы, но японец остановил его.
— Мне нужно на борт яхты.
— Предупредить капитана? — спросил лейтенант, доставая рацию.
— Нет, не нужно. Я просто хочу воспользоваться спутниковым телефоном из своей каюты.
Лейтенант кивнул, вывернул руль и подъехал к пристани. Поднявшись по сходням — как раз был прилив — Сузуки прошёл по освещённой палубе до двери в свои апартаменты, воспользовался ключом и шагнул в кондиционированную прохладу. Поморщился — стюарды никак не желали принимать во внимание его нелюбовь к проявлениям прогресса в области микроклиматологии.
Устроившись в кресле за письменным столом, Сузуки поднял крышку ноутбука, вытащил карту памяти из фотоаппарата, вставил её в нужный слот и быстро просмотрел сделанные снимки рисунка на верхней грани монолита. Несмотря на необычность, резкость линий, рисунок всё же оставлял ощущение чего-то знакомого, лёгкое и неуловимое ощущение, как какой-нибудь полузабытый запах из детства.
Японец отобрал три наиболее хороших снимка, нашёл в записной книжке нужный адрес, и отправил их в пустом сообщении. Потом потянулся к трубке телефона, набрал номер, прочитав его в той же книжке, и начал считать гудки, дожидаясь ответа.
Не отвечали очень долго. На одиннадцатом гудке Сузуки уже хотел отключиться, как вдруг на той стороне трубку сняли.
— Слушаю!
— Хелло! Это доктор Мито Сузуки. А вы господин Артур?
— О, да. Некоторые называют меня так. Но я вас не припоминаю…
— Мы встречались в Сиднее. Если помните, я предлагал для частной коллекции собрание уникальных произведений древней культуры аборигенов. Вы там выступили в качестве эксперта. Великолепно, должен сказать, выступили.
— Ну конечно, я вспомнил! Мне удалось сильно сбить цену, если я не ошибаюсь? Надеюсь, вы не в обиде?
— Что вы! Всё равно я выручил больше, чем ожидалось. Тем более что древние аборигены о существовании некоторых из тех предметов даже и не догадывались. Ну а племя, обитавшее в ста милях от города, тоже не осталось внакладе.
— Равно как и я, доктор, равно как и я. Ну и сам коллекционер остался доволен. А раз все довольны, значит, сделка была удачной? — Артур усмехнулся.
— Совершенно с вами согласен, господин Артур.
— Можно просто Артур. Так чем обязан?
— В данном случае речь идёт о возможном партнёрстве. Будьте любезны, взгляните на фотографии, которые уже должны появиться в вашем почтовом ящике.
— Одну минуту.
Сузуки слушал звуки в трубке, размышляя, насколько правильный поступок он сейчас совершает. Впрочем, человека, на визитных карточках которого красовалось одно-единственное слово — «Артур», знали, как ответственного и умевшего держать своё слово. Ни один из его партнеров ещё не пожалел о сотрудничестве, хотя многие отдавали должное его деловой хватке. Себя Артур не обижал никогда.
— Доктор? — Артур вернулся к телефону.
— Да, я здесь.
— И что же на этих снимках?
— Верхняя грань монолита из жёлтого металла. Его ширина около трёх метров, длина около восьми, а высота, точнее глубина, пока не поддаётся измерению.
— Из жёлтого металла? Я почти уверен, что это не золото, верно?
— Ну, взвесить или взять анализ мы не можем, но часто ли вам попадались золотые отливки, которые не царапаются стальным инструментом?
— Как бы вам сказать… Где вы нашли этот монолит?
— Я не хотел бы пока об этом говорить, — замялся Сузуки. — Прежде всего, меня интересует ваше мнение и степень вашей заинтересованности.
— Ну, знаете, степень заинтересованности у вас у самого подскочит вверх, если я скажу, что буквально недавно видел аналогичный предмет. Скажем, если бы мы говорили о чайном сервизе, две этих вещи выглядели бы как его части… — Артур немножко преувеличил близость своего знакомства с находкой в Хибинах.
— Не может быть! — Сузуки даже встал из кресла.
— Я понимаю ваше недоверие, но предлагаю поступить следующим образом. Сейчас мне требуются от вас точные размеры двух выступов в центральной части рисунка и крупный снимок этого места. Через некоторое время я вылетаю в Германию, где получу тот самый второй предмет. После этого мы с вами можем обговорить детали нашего сотрудничества. Если интуиция меня не обманывает, мы с вами находимся рядом с чем-то невообразимым. Я бы назвал это открытием века или даже целой эпохи, если бы это не звучало банально.
— Завтра вы получите крупные снимки и точные размеры, — заверил собеседника Сузуки.
— Отлично. Тогда до связи.
— Всего доброго, Артур.
Японец положил трубку и долго ещё стоял, уставившись в стену невидящим взглядом. Что же такое — найденный монолит? И как его находка повлияет на жизнь самого Мито Сузуки?
А в это время Артур безуспешно набирал номер человека, в руках которого был ответ на этот, да и на многие другие вопросы. Но компьютер сотовой службы устало и однообразно рассказывал о недоступности абонента.
142 часа до перехода
Франкфурт, Германия
Стиль хай-тек, в котором было выполнено внутренне убранство кафе, сразу привлёк внимание Игоря. Дизайнер, несомненно, обладал изрядным талантом. Светодиоды, размещённые за панелями из акрилового камня, вызывали эффект внутреннего свечения. Нержавеющая сталь, стекло и ярко-синяя подсветка потолочных подвесных панелей создавали впечатление, что посетители находятся внутри космического корабля. Артур хорошо знал, где назначать встречи.
Еду, правда, подавали дрянную. Нормальный человек вареные овощи не ест. Даже нет, не вареные — вываренные. Современная городская европейская кухня — это дикая и несъедобная смесь гламура и псевдозаботы о здоровье. Игорь поковырял в тарелке и бросил это занятие, сосредоточившись на кофе. Но, распробовав напиток, понял, что и здесь над ним поглумились. Потому что кофе без кофеина, это всё равно, что безалкогольное пиво или секс с резиновой женщиной. Оказывается, если посетитель желал настоящий кофе, об этом следовало предупреждать заранее.
И всё равно, уходить отсюда не хотелось.
Ещё в Питере Игорь, как мог, давил на туроператора, чтобы увеличить время между рейсами, чтобы зазор на встречу с Артуром был достаточным хотя бы для качественного общения. В турагентстве отказывались понимать, почему этот человек требует ровно противоположное тому, чего хотели все остальные клиенты, и убеждали его, что мгновенная пересадка экономит массу времени и сил.
Тем не менее, даже трёх часов, отведённых на ожидание, могло не хватить. Пару минут назад Игорь узнал о том, что рейс из Вашингтона снова задерживается.
Попытка дозвониться на мобильный не увенчалась успехом, потому что самолёт Артура уже был в воздухе, связь отсутствовала. Оставалось ждать и надеяться, что всё же рейс из Америки прибудет раньше, чем его собственный отправится в Бразилию.
Игорь с удовольствием повертел эти словечки, что называется, на языке. Америка, Бразилия — здорово вот так запросто раздумывать о поездках между чужими странами. Будучи проездом в Бразилию, выпил кофе в Германии и встретил приятеля из Америки — ну отличная же фраза в разговоре с девушкой.
На слове «девушка» Игорь поглядел по сторонам. И зря. Нет, конечно, вареные овощи тут не причём, но как-то они очень хорошо соответствовали местным девушкам. Аппетит вызывали одинаковый. Ладно, просто Артуру это встанет дороже. Игорь допил кофе, оставил на столе несколько евро и вышел на широкий балкон, с которого открывался вид на лётное поле.
Глядя на медленно перемещавшиеся по бетонным дорожкам неповоротливые аэробусы, Игорь вспомнил, как беспокоился, когда проходил контроль в аэропорту Санкт-Петербурга. Он, конечно, положил пластину на самое дно сумки, которую сдал в багаж, но всё равно, беспокоился о том, что могут возникнуть проблемы при пересечении границ.
Проблем не возникло, хотя в Германии даже сдаваемые в багаж вещи просветили в поисках нелегальных предметов. Игорь тогда стоял так, что хорошо видел экран, где сумки представали в виде смешных кругов и прямоугольников. Пластина там была не видна. Её просто не было в сумке, с точки зрения этого прибора. Вот так. Хорошо, что сотрудник таможенной службы ограничился просвечиванием вещей и не стал лезть в сумки. Вот бы он удивился, обнаружив там предмет, невидимый для спецоборудования.
Ещё одно загадочное качество. Не много ли для одной находки?
Почему ещё одно? Да потому, что эта чёртова пластинка лечила ушибы! Не больше и не меньше! По дороге на вокзал в Кировске она лежала в кармане как раз рядом с огромным синяком на рёбрах, который Игорь посадил во время полёта над Хибинами без помощи технических средств.
Два часа. Два часа ей потребовалось на то, чтобы уничтожить все признаки травмы. Не осталось даже малейших следов сине-фиолетовых разводов кровоподтёка. После этого Игорь переложил её в сумку, от греха подальше. Правда, здесь, в Германии, пластину пришлось из сумки достать, потому что багаж следовало сразу же сдать для погрузки на следующий самолёт, а находку нужно было показывать Артуру. Так что теперь Игорь периодически дотрагивался до куртки, в которой и лежал загадочный предмет.
Над посадочной полосой тяжёлой птицей скользнул ещё один «Боинг». Не из Вашингтона ли?
Игорь вернулся в кафе, где был установлен терминал с информацией о полётах. Полистал виртуальные страницы — ничего нового. Рейс задерживается, на сколько именно — не сообщается, извинения за доставленные неудобства, и всё.
Игорь взглянул на часы. До его самолёта оставалось всего ничего, тридцать пять минут. Пора было идти на регистрацию. Что-то не сложилось. Как же быть? Ехать с пластиной в Бразилию ему совсем не хотелось, да и за время его отсутствия Артур смог бы много чего выяснить о загадочном предмете. Как-то они с Артуром повели себя легкомысленно, понадеявшись на точную стыковку по времени.
А что, если воспользоваться традиционным приёмом из детективов?
Игорь с сожалением покинул красивое кафе, теперь уже окончательно, перешёл в зал ожидания, долго вертел головой, пытаясь найти нужный указатель, потом спустился по мраморной лестнице на этаж ниже и рядом с подземным паркингом обнаружил камеры хранения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32