– Вчера погибла не только принцесса Диана, – сказал Маккейн, взял тонкую папку из стопки на столе и подвинул ее Фостеру.
Тот молча почитал, посмотрел фотографии.
– Константина Вольпе. И что же с ней случилось?
– Проблема не в ней. Проблема в Марвине Коупленде. Самодеятельный рок-музыкант и, по несчастью, друг мистера Фонтанелли по его прежней жизни. – Он откинулся на спинку кресла и обеими руками прочесал волосы. – По-хорошему сидеть бы ему сейчас не в парижском следственном изоляторе, а в настоящей итальянской тюряге. Мистер Фонтанелли сделал ошибку тем, что спас его тогда. Не сделай он этого, Константина Вольпе сейчас не усугубила бы французскую статистику лишней героиновой смертью.
Фостер вернул ему досье. После прочтения он больше не нуждался в нем.
– И что я должен сделать?
Маккейн снова со вздохом поднялся.
– В аэропорту стоит наготове самолет, который доставит вас в Париж. Как только у французской юстиции начнется рабочий день, вы уже должны стоять у нее под дверью. Вытащите Копленда – под залог, под увещевания, как угодно, и увезите его из страны.
– Куда?
– В Канаду. Там есть одна частная клиника для наркозависимых, она хорошо работает и не задает вопросов, пока оплачиваются ее счета. – Он выдвинул ящик стола и достал оттуда карточку. – Вот адрес. – Достал вторую карточку. – По этому номеру свяжитесь с человеком, который уже давно работает на меня в США. Он вам поможет на месте.
Фостер изучил обе карточки в бледном свете настольной лампы и тоже вернул их.
– Как его зовут?
– Как бишь его зовут, да. – Маккейн задумался. – Скажем, пусть он будет Рон Батлер. – Он выдвинул другой ящик, взял из него стальной ящик и извлек оттуда толстый конверт. – Вот сто тысяч фунтов. Все, что было в сейфе. Если вам понадобится для залога больше, позвоните мне. Позвоните мне в любом случае, как только получите Копленда на руки. Клинику я уже информировал и жду теперь только окончательного подтверждения; администрация клиники работает только днем.
– Хорошо. – Фостер взял конверт и небрежно сунул его в карман. – А клиника… это надежное решение?
– Не забывайте, Копленд – друг мистера Фонтанелли.
– Не забуду.
– Кроме того, могу вас успокоить. Клиника находится в глухом месте, в Квебеке, и там знают, как смотреть за пациентами. Статистика побегов у них лучше, чем в Алькатраце. Оттуда человек выходит только тогда, когда он абсолютно clean, чистый – а иной раз и тогда не выходит. – Маккейн протер свои покрасневшие глаза. – Пока оплачиваются счета. А они будут оплачиваться.
Фостер кивнул. Неужто на его лице промелькнуло подобие улыбки? Нет, наверное, это рефлекс рассвета за окнами.
Маккейн потянулся, потом уронил ладонь на стопку документов.
– Все на сегодня. Как будто мало мне боев со всеми этими картельными исками, судебными разбирательствами и проблемами баланса, еще и хлопочи об этом идиоте, который погубит все, к чему ни прикоснется. Меня тошнит от таких. Идите, Фостер, и, пожалуйста, освободите меня от этой проблемы.
– Будет сделано, мистер Маккейн. – Он коротко кивнул и снова отступил в темноту, растворившись в ней. Но в дверях еще раз обернулся: – Этот случай… Если бы о нем пронюхала пресса, мистеру Фонтанелли было бы неприятно, так?
Маккейн угрюмо кивнул:
– Так.
– В таком случае гибель принцессы нам на руку.
– Да, – коротко ответил Маккейн.
* * *
Яхта шла дальше к югу, сквозь гущу тысячи островов, мимо маленьких и крошечных возвышенностей, скалистых берегов, песчаных откосов, изогнувшихся пальм – где только радар находил достаточную глубину под килем. Патрисия и Бенино ныряли, как только «Прорицание» становилось на якорь, и потом с воодушевлением рассказывали о подводном великолепии кораллов, морских анемонов и рыбных стай, когда Джон встречался с ними за столом. Ему казалось при этом, что в их обращении между собой появилась та доверительность, которая наводила на размышления, не затеяла ли Патрисия интрижку с молодым, красивым представителем правительства. С другой стороны, его это никак не касалось; пусть себе.
Но он заскучал от постоянной дремоты на палубе и дал себя уговорить тоже попробовать понырять. Он дышал под водой через трубку под присмотром тренера, глядя, как те двое дружно, рядышком исчезли в таинственной лазурной глубине, Полюбовался подводной частью корпуса яхты и заскучал. Потом, когда яхта скользила по морю дальше, Джон осваивал дыхание из баллонов, изучал основные знаки жестов и учился натягивать неопреновый костюм. Наконец они снова стали на якорь неподалеку от довольно большого, явно обитаемого острова, у скалистого мыса, за которым начиналась пестрящая на солнце коралловая бухта, узкий песчаный пляж которой был усеян плавниковыми деревяшками.
– Это остров – вы знаете, как он называется? – обратился Джон к посланнику правительства.
Тот был занят своим гидрокостюмом.
– Панглаван, – сказал он, глянув на него с беглой, немного принужденной улыбкой. Джон уже научился интерпретировать такого рода ответы; это значило, Бенино не знал или знал не точно.
В принципе это было неважно. По сигналу тренера Джон вслед за остальными надел маску, поправил дыхательный аппарат и погрузился в лазурную синеву навстречу чудесам нетронутой природы.
Вначале перед глазами у него стояла стена воздушных пузырьков, кислородные баллоны, казалось, хотели отделиться от него, и потребовалось некоторое время, чтобы он управился со всем этим. И когда он наконец огляделся, он увидел лишь подводную пустыню.
Все было мертвым. Горстка мелких тропических рыбок сверкнула над серым морским дном, как будто поспешно удирая отсюда. Когда Джон подплыл ближе, рыбки спрятались в темных провалах окаменевшего кораллового рифа. Джон дотронулся до какого-то камня, и он раскрошился у него в пальцах. Он глянул вверх. К нему подплыла Патрисия со своими длинными, реющими волосами, как русалка, и в ее глазах он тоже прочитал такую же подавленность, какую чувствовал сам.
Они поплыли дальше, Бенино немного впереди, но куда они ни приплывали, всюду находили только серую, безжизненную подводную пустыню. Любая автостоянка перед супермаркетом содержала в себе больше признаков жизни, чем эти коралловая бухта. Наконец Бенино остановился, повернулся к ним и знаком подозвал к себе ближе.
В это мгновение Джон услышал глухое «Бумм!» и тут же второе, и ему понадобилось несколько бесконечных секунд, чтобы понять, что это были взрывы.
32
Альберто Вакки ждал на открытой террасе перед отелем, когда она вернется из государственного архива, как и во все предыдущие дни. Она не знала, что он делал целыми днями; возможно, у него и не было никаких других занятий, кроме как сидеть здесь, пить капучино и ждать ее.
Она села на свободный стул перед ним, поставив на колени сумку с блокнотами и фотокопиями, и лишь устало взглянула на него.
– Что-то вы рано сегодня, – сказал старый адвокат, с состраданием приняв ее взгляд. – Хотите чего-нибудь выпить? У вас, наверное, горло пропылилось.
– Не только горло, – кивнула Урсула Фален и переставила сумку на третий стул. – Воды, да, пожалуйста. Или виски. Двойной, тройной…
Он подал знак официанту.
– Но, боже мой, это звучит как-то нерадостно.
– Все безнадежно, Альберто. Безвыходно. Мне больше не приходит в голову, под каким ключевым словом я должна вести дальнейшие поиски. У меня такое чувство, будто я все листики этого архива уже перебрала руками.
– Может, прислать вам подкрепление, помощников. Я мог бы организовать нескольких студенток…
– Нет, дело не в этом. Люди, которые мне там помогают, просто замечательные – старательные, подключают и свои мозги, английским владеют лучше меня… Нет, документов просто нет. Точка.
Появился официант, тонкий, темнокожий человек с четко очерченным горбатым носом. Урсула Фален заказала Сан-Пелегрино и кофе con latte, а Альберто Вакки – amaretto.
– Хм-м, – озадачился он после ухода официанта. – Но ведь они были в журнале входящих документов, правильно? Значит, где-то они должны быть.
– Мы обыскали каталог имен. Никакого Фонтанелли. Есть один Вакки, но совсем другой. Мы искали по географическому каталогу, по алфавитному каталогу, по…
Внезапный грохот заставил ее испуганно вздрогнуть. У двустворчатой клапанной двери, ведущей на кухню, произошло столкновение, на полу валялся поднос, осколки зеленой бутылки из-под минеральной воды и стакана, и чуть не плачущей девушке-ученице приходилось выслушивать нагоняй от официанта.
Альберто эта сцена позабавила.
– Такое я здесь уже видел и раньше, – сказал он. – Наверное, им надо было пометить створки табличками, какая входящая, какая выходящая.
– Да, – рассеянно сказала Урсула. – Но я боюсь, они все равно будут сталкиваться. – Позднее солнце лучисто отражалось в осколках стекла. Одна створка все еще продолжала качаться туда и сюда, издавая скрип, похожий на птичье чириканье. Альберто что-то сказал, но она не слушала его, думая о табличках входа и выхода с кухни, и вдруг начала мотать головой. – Ах я, идиотка! Я самая большая идиотка, каких свет…
– Урсула? – встревоженно окликнул ее Альберто. – Что с вами?
Она встала, глянула на свои часы. Она успевала.
– Мне надо вернуться в архив, – сказала она, только сейчас сообразив, что предыдущую фразу нечаянно произнесла по-немецки.
– В архив? Но что вы хотите там перед самым закрытием?
– Журнал исходящих. Я забыла попросить у них журнал исходящих документов.
* * *
Они вынырнули. Бенино сорвал с лица маску.
– Они глушат рыбу динамитом, – взволнованно воскликнул он, огляделся и показал рукой: – Вон там.
Действительно, в четверти мили от них на волнах покачивалась рыбацкая лодка. В ней сидели два рыбака, один греб, а второй орудовал большим черпаком.
– Тогда поплыли отсюда, – сказал Джон и огляделся в поисках «Прорицания», но яхта стояла на якоре за скалой, и ее не было видно.
– Нет, я поплыву к ним, – настаивал уполномоченный правительства. – Глушить рыбу строго запрещено. Динамит разрушает кораллы, разрушает нерестилища… Вы же сами видели. Мой долг задержать этих людей.
– И как вы собираетесь это сделать? Голыми руками? Ведь эти люди – с динамитом!
Но Бенино только упрямо помотал головой, снова надел маску и нырнул в сторону лодки.
– Что будем делать? – тревожно спросила Патрисия. – Не можем же мы оставить его одного.
Джон скривился.
– Мои охранники откажутся от меня, если я поплыву за ним. – Он пошарил у себя на поясе и снял пластиковый футлярчик, который Марко всучил ему перед погружением, расстегнул его и извлек приборчик. – Посмотрим, такой ли он герметичный, как уверяет производитель. – Он включил его, и, на удивление, на мокром приборе загорелся красный светодиод. – Ай да игрушка! – Он нажал кнопку вызова. – Марко? Вы меня слышите?
– Яш шлышу ваш отлишно, – с треском вырвалось из коробочки.
– Марко, приезжайте, пожалуйста, на моторке, – крикнул Джон в запечатанный микрофон, надеясь, что выражается просто и недвусмысленно. – Мы в бухте. И поторопитесь.
В ответ послышалось неразборчивое мхркрхр.
– На лодке, – повторил он. – Скорее.
– Мхр крхр техрх.
Джон посмотрел на красный светодиод, похожий на издевательски мигающий глаз.
– Я сделал все, что мог, – сказал он, отключил прибор и сунул его в держатель на поясе. – Поплыли. Мы же не хотим оставить Бенино одного.
Они сбросили кислородные баллоны и поплыли за ним поверху, не имея никаких шансов его догнать. Видимо, тренированным торсом пловца он был обязан не только генам. И пока они плыли к лодке, на поверхность воды стали всплывать дохлые рыбки, размером все больше и больше, чем ближе они подплывали к лодке.
Оба рыбака отвернулись к другому борту, собирая добычу, и не заметили их приближения. Когда Бенино внезапно вынырнул перед ними из воды, они насмерть перепугались.
Один чуть не выронил свой черпак, другой принялся кричать. Бенино тоже кричал в ответ на языке, который, на слух Джона, представлял собой вариации слов маланг-маланг и алала, и потом принялись кричать все трое.
Тут рыбак с веслом заметил приближение Джона и Патрисии. Он вскочил, угрожающе поднял весло, как дубину, крича и жестикулируя, явно готовый пустить орудие в ход. Другой пытался его уговорить и успокоить, но, видимо, имел мало влияния на своего спутника.
– Боже мой, – крикнула Патрисия, захлебнулась, отплевалась, – он же ударит Бенино по голове!
Джон не ответил, прежде всего потому, что быстрое плавание совершенно выбило его из дыхания. Он остановился и расставил руки, чтобы не пустить Патрисию ближе к лодке. Лодка ходила ходуном и раскачивалась от яростного топота гребца и перевернулась бы, если бы не широкие стабилизаторы по бокам. Дело принимало серьезный оборот.
– Он боится за лодку, – запыхавшись, крикнула Патрисия, колотя руками по воде. – Лодки здесь конфискуют, если застукают рыбака на динамите. Раньше за это полагалась даже смертная казнь.
Джон удивленно глянул на нее:
– Откуда вы знаете?
– Прочитала в путеводителе.
Тогда становилось понятным волнение рыбака. Лишиться лодки означало, без сомнения, гибель. Людей убивали и по меньшему поводу.
Но вместо того чтобы опустить весло на голову Бенино, рыбак внезапно замер, застыл, как статуя, и уставился в сторону горизонта. Они невольно повернули головы туда же: по волнам прямо на них мчалась белая и элегантная моторка с «Предсказания». Только теперь, когда крики стихли, стал слышен приглушенный шум подвесного мотора.
Приземистая фигура рыбака сникла. Он выпустил весло, сел и спрятал лицо в ладонях – заплакал. Второй растерянно смотрел на него, перебирая в ведре пойманных рыбешек и предавшись судьбе.
Моторная лодка мощно подплыла бортом к борту. Марко сидел за рулем, рядом с ним – молодой, жилистый мужчина в солнечных очках, которого, насколько мог припомнить Джон, звали Крисом, это был рыжий ирландец, трудно переносивший тропическое солнце.
– Все в порядке? – встревоженно спросил Марко, спуская веревочную лестницу, по которой они смогли подняться на борт.
Больше всего Джона потрясло то, насколько убогим был улов рыбаков. Рыбешки длиной с ладонь только прикрывали дно пластикового ведра. Вместе с той рыбой, которая пока болталась на волнах, всего этого насилу хватило бы на две жаренки, если есть вместе с плавниками и костями.
– Я не понимаю, – сказал он Бенино. – Какой расчет? Ведь надо еще заплатить за динамит.
У Бенино не было желания вникать в экономические расчеты. Он сидел, дрожащими руками вытирая лицо, и бормотал что-то на своем родном языке.
– Уже девяносто процентов коралловых рифов разрушено динамитом, – вырвалось у него. – Им запрещают, у них отбирают лодки, а они все равно не прекращают.
– Да, – кивнул Джон. – Но для этого, наверное, есть причины?
– Просто они тупые! – Он выглядел на пределе нервных сил. – Тупые, суеверные и толстокожие.
Джон посмотрел на остальных. Марко ждал распоряжений. Патрисия села рядом с Бенино на скамью и колебалась, обнять его или лучше не надо. Оба рыбака поглядывали на них снизу из своей лодчонки, и на их лицах был написан голый ужас.
– Бенино, – сказал Джон, – я хочу посмотреть, как они живут.
Посланник правительства непонимающе взглянул на него.
– Как они живут?
– Да. Их деревню, их семьи, все остальное. Я хочу понять, почему они это делают.
– Зачем?
– Я же сказал: я хочу понять, как они живут.
Широкоплечий филиппинец хотел возразить, но вспомнил, для чего направлен сюда.
– Они живут очень просто. Ничего интересного их жизнь собой не представляет.
– Если я интересуюсь, значит, представляет.
Тот боролся с собой.
– Но это не самая красивая сторона жизни нашей страны. А я должен показать вам красоту. А не убогую рыбацкую деревню.
– На красивую сторону вашей страны я насмотрелся за три недели.
Бенино смотрел в дно лодки, как будто там было что-то притягательное.
– На самом деле мы должны сдать их куда полагается и ехать дальше. Это было бы лучше всего.
– Но не для них. И у меня нет желания изображать из себя полицию. – Джон потер подбородок. – Но, разумеется, я не хочу вас принуждать. Мой секретариат подыщет мне переводчика и отправит его сюда самолетом. Вопрос нескольких часов. – Он солгал, что не хочет его принуждать. Впервые ему пришлось воспользоваться уроками Маккейна о власти и ее применении, и целенаправленно.
И успешно. Бенино невидяще смотрел перед собой. В молчании, которое возникло после слов Джона, можно было форменным образом различить, что он думает. Что его прогонят. Что это будет для него позор.
– Нет, этого не понадобится, – наконец пробормотал он. – Раз уж вам так хочется…
– Спасибо, – Джон указал в сторону рыбаков. – Скажите им, чего мы хотим. Чтобы они отвели нас в свою деревню.
– Прямо сейчас? – взвилась Патрисия. – Нет, Джон, вы не можете так поступить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80