От нечего делать Клодия поднялась и подошла к камину. Давненько не видела она настоящего огня в камине, если, конечно, не считать газовых каминов с имитацией горящих поленьев.
Над ним висела картина, на которой был изображен корабль в бушующем море, но внимание Клодии привлекло нечто другое. Презирая себя за любопытство, она взяла в руки фотографию в серебряной рамке, стоявшую на полированной поверхности бокового столика. На снимке очаровательно улыбалась полуторагодовалая девочка.
«Аннушка», – подумала Клодия, разглядывая влажные темные глазки ребенка и вспоминая экзотическую девушку в ресторане. Даже в нежном детском возрасте она отличалась незаурядной внешностью.
Там стояли еще две фотографии. На одной – Аннушка, улыбка которой открывала пробелы на месте выпавших зубов. При взгляде на другую фотографию у Клодии сжалось сердце.
Молодой Гай Гамильтон с длинными волосами улыбался, – улыбался не уголком губ, а по-настоящему, в полный рот. Одной рукой он обнимал за плечи темноволосую женщину, на которую была очень похожа Аннушка, только красота женщины была более хрупкой. На руках женщина держала крошечный сверток, завернутый в белую шаль.
Гордый молодой отец со своим маленьким семейством.
Все домыслы Клодии относительно развода или разрыва между супругами моментально улетучились. Каким-то непостижимым образом она поняла, что эта хрупкая женщина умерла. У нее перехватало дыхание, но тут снова послышались голоса, и она, виновато вздрогнув, поспешно поставила фотографию на место. Когда Гай вошел в комнату, Клодия была погружена в чтение.
– Извините. – Он стал наливать в чашки кофе, но вдруг остановился. – Мне следовало бы спросить, может быть, вы предпочитаете выпить чаю?
– Я с удовольствием выпью кофе, без сахара. – Девушка безмятежно улыбнулась, моля Бога, чтобы Гамильтон не заметил, что глаза у нее блестят больше чем следует.
Клодия, возьми себя в руки.
Но чем больше она старалась, тем хуже у нее получалось. Наконец Клодия была вынуждена полезть в сумку, чтобы отыскать бумажный платок.
Пропади все пропадом.
Платка не было. Она торопливо вытерла глаз тыльной стороной ладони, пока слеза не скатилась по щеке.
– Ах, эта дурацкая тушь! – поморгав глазами, сказала Клодия, стараясь изобразить раздражение. – Кажется, мне что-то попало в глаз. У вас нет бумажного платка?
– У меня есть обычный носовой платок, – сказал Гамильтон, протягивая ей что-то чистое и белое.
– Спасибо. – Клодия торопливо промокнула глаза и почувствовала, как приступ слезливости постепенно проходит, по тут оказалось, что она переусердствовала, промокая глаза. Теперь ей действительно что-то попало в глаз.
Она снова промокнула глаза, поморгала, но что-то осталось в глазу, что-то мешало смотреть, словно песчинка на роговице.
Досадливо пробормотав что-то, Гай поднялся на ноги.
– Позвольте. – Он сел рядом и твердой рукой взял ее за подбородок. – Не шевелитесь и смотрите вверх.
Уверенно, как будто ему приходилось проделывать это сотни раз, Гай опустил вниз ее веко.
– Я ее вижу, – пробормотал он. – Не двигайтесь. – Еще мгновение, и он извлек соринку.
– Вот спасибо! – Голос у Клодии немного дрожал – отчасти от недавнего приступа, отчасти оттого, что Гамильтон находился так близко.
Нервные окончания снова напряглись, готовые принимать сигналы, отчего даже незаметные, как пушок, волоски на руках встали дыбом.
– Судя по всему, вам приходилось проделывать эту операцию и раньше? – сказала девушка, заставив себя улыбнуться.
– Только в те времена, когда Аннушка была маленькой и ей попадал в глаза песок на пляже.
То ли в этом были повинны два бокала вина, выпитые после джина с тоником, то ли трогательная фотография, но вся ее линия обороны распадалась на части, словно мокрая бумага. Клодия вдруг увидела в этой истории обремененного тяжелой заботой родителя-одиночку, которому некому помочь.
Будь что будет!
Облизав пересохшие губы, она сказала:
– Мистер Гамильтон, я…
– Зовите меня просто Гай. – Он едва заметно улыбнулся, не подозревая, в какое смятение приводит его улыбка все ее нервные окончания.
– Пусть будет Гай. – Ей хотелось, чтобы голос ее звучал деловито, но это давалось нелегко. – Я подумала над вашим предложением, и, учитывая обстоятельства…
Она не успела договорить.
Двустворчатая дверь почти бесшумно распахнулась. На пороге стояла девушка, очень мало похожая на ту, которую Клодия видела в ресторане. Волосы ее были подобраны под бейсбольную кепочку, на ней были надеты джинсы и кожаная рокерская куртка.
– Ты опять, папа? Последние гастроли перед тем, как наступит мужской климакс? – дерзко произнесла девушка.
Гай сразу же вскочил на ноги.
– Где ты была?
Клодия поморщилась от его сурового тона.
– Гуляла. А ты что подумал?
Гай сделал шаг к двери, и выражение лица девушки резко изменилось: она узнала Клодию.
– Боже мой! Кого я вижу? Никак это мать твоего незаконнорожденного ребенка? Что вы здесь делаете? Выколачиваете из него алименты?
– Аннушка!
Лицо девушки возмущенно вспыхнуло.
– Так вот зачем ты заставил меня дать ее адрес! Ты притворился, что собираешься задать перцу идиотам, зарабатывающим себе на жизнь тем, что шокируют людей, а сам просто хотел увидеться с ней?
– Ничего подобного!
– Ты что, считаешь меня тупицей? Ты самый отъявленный лицемер! – Она повернулась и почти бегом бросилась вон из комнаты. Гамильтон бросился за ней.
– Аннушка!
– Отвяжись! – Послышался дробный стук каблучков, взбегающих вверх по лестнице.
Несколько секунд стояла мертвая тишина, как будто пронесся ураган. Гай снова опустился в кресло напротив Клодии и устало взъерошил рукой волосы. Клодия поднялась, чувствуя себя крайне неловко.
– Я, пожалуй, поеду домой, – сказала она. – А вы идите к ней и все объясните.
Он презрительно фыркнул:
– Она еще несколько часов будет держать дверь на замке. А потом, когда я стану объяснять, почему вы оказались здесь, разыграется премиленькая сцена.
Реальность, как холодный душ, подействовала на Клодию отрезвляюще. Боже милосердный! Неужели она, перед тем как распахнулась дверь, хотела согласиться? Может быть, она спятила?
– Гай, извините меня, пожалуйста, – дрожащим голосом сказала она, – но я не смогу присматривать за вашей дочерью. Думаю, она не снизойдет даже до разговора со мной, не говоря уже о том, чтобы слушаться. Вы просто зря потратите свои деньги.
– Знаете, а она ведь далеко не со всеми такая дерзкая. Обычно это бывает направлено только против меня.
Клодии хотелось спросить: «Почему?» Но какой смысл спрашивать? Конфликты между родителями и подрастающими детьми – явление обычное.
– У нас ничего не выйдет. Мое присутствие может лишь осложнить ситуацию. И мне совесть, не позволяет браться за дело, заранее зная, каков будет результат и во что это вам обойдется.
Клодия имела в виду не только оплату ее услуг, но и авиабилеты, и счет за проживание в отеле… Она боялась, что Гай сейчас скажет: «Я могу себе это позволить», – но он был не так глуп.
– Я предполагал, что ничего не получится. Я вызову вам такси.
Расправив плечи, Гамильтон взял со столика телефонную трубку.
– В этом нет необходимости. Я пойду в направлении центральной улицы и там поймаю такси.
– Ни в коем случае! Вам ни за что не удастся поймать такси в это время да еще в такой дождь. – Это Гамильтон, – сказал он кому-то на другом конце провода. – Мне нужно такси в… – Он бросил на нее вопросительный взгляд.
– В Патни, – подсказала девушка.
– …в Патни. Как можно скорее, благодарю вас.
Он положил трубку. Клодия вопросительно взглянула на него.
– Но вы не назвали свой адрес.
– Нет необходимости. Я открыл у них счет. Аннушка постоянно пользуется их услугами. Такси будет здесь через пять минут.
Клодия почувствовала себя униженной, как будто от нее избавлялись за ненадобностью.
Ну что ж, так оно и есть. А что ты от него ожидала? Что он попросит тебя остаться на чашку чая?
Снова усевшись на диван, она сказала:
– Сожалею, что отняла у вас столько времени.
– Это я у вас отнял время.
– Так или иначе, обед был чудесный.
Слабое подобие улыбки коснулось уголка его губ.
– Может быть, мне все-таки следовало заказать Тарзана? – Даже это слабое подобие улыбки было лучше, чем ничего.
– По крайней мере вы бы как следует посмеялись.
Вопрос, который ей давно хотелось задать, сорвался наконец с языка:
– Почему ей хотелось, чтобы ее исключили из школы? Только затем, чтобы можно было пожить без контроля, пока вы будете в отъезде?
Гамильтон покачал головой.
– Она мечтала уйти из школы с тех пор, как ей исполнилось шестнадцать лет.
– А для чего?
– Чтобы бездельничать. Если не считать делом тусовки в клубах и знакомство с парнями – обладателями «феррари».
Понятно. Желание жить на больших скоростях вместо унылых уроков географии и общения с учителями, которые, кажется, даже слово «развлечение» считают неприличным.
– Мне хорошо знакомо это чувство, – призналась Клодия. – Хотя мы в ее возрасте довольствовались малолитражками.
– Но вас не вышибали из школы, – сказал Гай, прищурив глаза. – Не так ли?
– Признаюсь, я об этом мечтала.
– Это… совсем не смешно!
Его тон сразу же заставил ее раскаяться в своих словах. Почувствовав себя глупо, она встала.
– Я понимаю, извините. Я подожду такси на улице. Прошу вас, не провожайте.
Но Гамильтон встал и пошел за ней следом. Клодия почему-то была уверена, что он так и сделает. У двери Гай остановился.
– Я не должен был огрызаться.
– Это моя вина – я сказала глупость.
Засунув руки в карманы, он пристально посмотрел на нее сверху вниз.
– Было бы просто здорово, если бы эта затея с киссограммой обернулась против нее самой.
– Значит, вы поэтому меня и попросили? Чтобы проучить ее?
– Не такой уж я хитрец. Просто мне показалось, что вы могли бы поразить ее воображение. Очевидно, я ошибся.
– Что вы будете теперь делать? – Он пожал плечами:
– Как-нибудь выкручусь.
Они оба вздрогнули, когда раздался звонок в дверь. Гай открыл дверь, и с улицы ворвалась струя воздуха – холодного, как из Сибири.
– Такси заказывали? – спросил стоящий на пороге мужчина.
– Подождите двадцать секунд, – попросил Гай, закрывая дверь.
На какое-то безумное мгновение, когда он обводил горящим взглядом ее лицо, Клодии показалось, что он сейчас скажет: «Может быть, мы как-нибудь поужинаем вместе?» – или даже…
– А знаете что? – Голос у него был мягкий и грубоватый одновременно, как старый шотландский свитер.
Она с трудом глотнула.
– Что?
– Киссограмму вы исполняете безнадежно плохо. – Клодия ответила дрожащим голосом:
– За вашей дочерью я тоже присматривала бы безнадежно плохо.
Подобие улыбки чуть тронуло его губы.
– Поверю вам на слово. – Гай снова открыл дверь. – Все к лучшему.
– До свидания. – С беззаботной улыбкой девушка пожала его протянутую руку. – С ней все будет в порядке, во всем виноват переходный возраст.
Гамильтон печально улыбнулся.
– Это я уже слышал. – Не успел он понять, что происходит, как Клодия приподнялась на цыпочки и коснулась губами его щеки.
– С ней все будет в порядке, вот увидите.
Она сбежала по ступенькам к ожидавшему такси и весело помахала рукой на прощание.
Как только за ним закрылась дверь, улыбка моментально исчезла с ее лица.
Ах ты дуреха. Бокал джина с тоником и пара бокалов вина – и ты уже трепещешь, словно мотылек. Неужели ты не поняла, что он только и ждал, чтобы ты убралась поскорее ко всем чертям?
Глава 4
– И этот наглец даже не сделал пожертвования?
– Ни гроша.
– В таком случае он заслуживает этого исчадия ада – своей доченьки. Тебе повезло, что ты выпуталась из этой истории.
После двух чашек кофе и подробнейшего анализа происшедшего Клодия почувствовала себя лучше. Правда, она ни словом не обмолвилась о своем трепете, надеясь, что это поможет ей быстрее избавиться от воспоминаний.
– В тот момент я напрочь забыла о пожертвованиях. Да и у него, по правде говоря, мысли были заняты совсем другим.
– Это его не оправдывает.
Чем больше Клодия думала, тем больше склонялась к тому, чтобы согласиться с этим. Пока они с Кейт общими усилиями пытались соорудить на сковородке свиную поджарку, она сказала:
– Он готов заплатить за это бешеные деньги. Как подумаю, сколько всего можно сделать, имея такую сумму…
Кейт резала зеленый лук.
– Наверное, эта девчонка избалована до ужаса.
– Еще бы! Ее джинсы и кожаная куртка были словно с витрины Дома моды. А платье, которое она надевала на вечер в ресторан! Я, правда, не очень отчетливо помню, потому что слишком нервничала, по могу поклясться, что оно куплено не в дешевеньком магазинчике, где покупают одежду большинство девушек ее возраста. У нее был вид дорогой содержанки.
– Наверное, у нее есть даже собственный счет в «Харродз».
– Это бы меня не удивило. Я в ее возрасте покупала одежду в магазине уцененных товаров.
– А я до сих пор там покупаю, – усмехнувшись, сказала Кейт.
Клодия рассмеялась и сняла с полки банку с соусом. На июльской распродаже она приобрела секционную кухонную мебель, а ее отец, приезжавший на лето погостить, оборудовал кухню. Работы было не очень много, учитывая крошечные размеры помещения. Здесь даже двоим негде развернуться.
Острый нюх Портли позволял ему учуять свиное филе на расстоянии пятнадцати шагов. Он вошел и стал настойчиво тереться о ее ноги.
– Нет, – твердо сказала Клодия, – ты уже ужинал. – Кот уставился на нее, трогательно подняв одну лапу, и издал хорошо отработанное жалобное мяуканье.
– Не выйдет, – сказала она. – Ветеринар сказал, что у тебя начинается ожирение, и велел держать в строгости.
Портли решил совершить обходной маневр: он притворился, будто ему и дела нет до свиной вырезки, он просто зашел на кухню, чтобы вздремнуть на полу. Если повезет и обе хозяйки одновременно повернутся к нему спиной, он вспрыгнет на разделочный столик и схватит вкусненький кусочек того, что там лежит, как бы это ни называлось. Портли растянулся на полу и притворился спящим.
– Знаю, что ты затеваешь, – строго сказала Клодия, – так что лучше катись отсюда подобру-поздорову, пока тебе не отдавили хвост.
Портли отказался от своего замысла и вышел вон, презрительно покачивая хвостом.
– Он тоже избалован до ужаса, – сказала Клодия. – Я к нему снисходительна, потому что с ним плохо обращались, пока он не попал к нам… Уверена, что папочка Гамильтон тоже слишком снисходителен к своей дочери, потому что у девочки нет матери.
– Ты этого не знаешь.
Клодия выложила свинину на сковородку.
– Не знаю, но могу поспорить, что это так. Даже если они в разводе, он все равно будет стараться компенсировать ей отсутствие матери. Особенно если развод произошел по его вине.
– Уверена, что он дает ей кучу денег на карманные расходы – сколько душе угодно. И каждое ее желание сразу же исполняется.
Клодия добавила перец и лук и стала перемешивать содержимое сковородки.
– Наверное, но у него на нее не хватает времени. Похоже, его работа требует полной отдачи. И еще она все время разъезжает на такси, за его счет.
– Повезло соплячке. – Кейт засыпала в кипящую воду китайскую лапшу. – Значит, возвращаешься к роли «соблазнительной Натали», – ухмыльнувшись, сказала она. – Если повезет, то это скоро закончится. Рождество на носу, а ты знаешь, что это значит.
– Вечеринки, – простонала Клодия. – Все конторы полны идиотов, ломающих головы над тем, как бы придать пикантность рождественскому сборищу бухгалтерского отдела. Райан ждет меня завтра у себя в офисе, и я с ужасом думаю об этом. Уверена, что к нему уже поступили заказы, и эта Жаба будет во весь рот ухмыляться, предвкушая удовольствие.
Наутро, когда она вошла в офис, ей не сразу удалось увидеть физиономию Райана, потому что ее прикрывал последний номер журнала для автогонщиков. Ноги его покоились на столе рядом с коробкой с гамбургерами.
– Опаздываешь, – пробурчал кузен.
– А ты разговариваешь с набитым ртом.
Райан зачавкал громче, чтобы разозлить ее окончательно.
– Нашел потрясающую машину – «порше-каррера», принадлежавшую двум очень аккуратным леди.
Клодия повесила куртку на спинку стула.
– Райан, кто застрахует твой «порше» после того, как ты угробил три машины подряд?
– У меня приятель, знакомый с одним ловким страховым агентом. – С полным ртом он невнятно добавил: – Так и знал, что с этим гамбургером что-то не в порядке. Корнишонов не хватает. Ты не могла бы сбегать в магазинчик на углу и…
– Не испытывай мое терпение, Райан.
– Как хочешь. Все равно придется попросить тебя подменить меня в офисе. Я ухожу домой поспать.
– Но у нас в таком случае останется всего два водителя!
– Тяжелый случай, но у меня была очень напряженная ночь. – Он подмигнул, надеясь вогнать ее в краску.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37