И пока Клодия лежала в одиночестве, чувство полной удовлетворенности постепенно утрачивало свою остроту, а в голове зароились невеселые мысли.
– Почему ты сказала ему, что все в порядке и что можно, не опасаясь, заниматься сексом? Ведь прошло уже несколько месяцев с тех пор, как ты бросила принимать противозачаточные таблетки.
– Но если бы я этого не сказала, он бы остановился и я бы умерла. Все равно возможность забеременеть минимальная. Некоторые пары годами не могут обзавестись ребенком.
– Но у других они появляются с первого раза. Иным женщинам стоит только посмотреть на пирожное с кремом, как они тут же прибавляют два фунта в весе.
– Не смеши. В любом случае тебе было бы неприятно, если бы он начал лихорадочно шарить по карманам в поисках маленького пакетика. И я бы сразу же поняла, что он лишь ждал удобного случая, чтобы воспользоваться своим шансом.
– Какая же ты глупая! Ты ничем не отличаешься от девчонок, доводящих до инфаркта своих тетушек, спрашивая их в письмах, можно ли забеременеть, если заниматься сексом стоя.
– Заткнись!
Расстроенная и несчастная, Клодия прошла в душ, где горячая, вода и розовый гель с запахом грейпфрута вернули ей жизнерадостное настроение.
Я увижу его через полчаса, и мы мило поужинаем вместе.
Уделив макияжу больше внимания, чем обычно, она завершила туалет двумя щедрыми струйками «Амариджа» и принялась ждать.
И ждать.
В 8.20 она решила, что пора действовать. А вдруг Гай снова заснул?
Клодия набрала его номер, но телефон не отвечал.
Что дальше?
Не столько обеспокоенная, сколько рассерженная, она уселась в кресло и включила телевизор. Естественно, все передачи шли на арабском языке, так что пришлось его снова выключить.
Что, черт возьми, он делает? Подожду еще пять минут, а потом пойду в кафетерий.
Пять минут превратились в десять.
Ну, хватит.
Клодия взяла сумочку и направилась к двери. Не успела она открыть ее, как кто-то постучал.
Вопрос «Где вы были?» замер у нее на губах. Он все еще был в шортах, и Клодия сразу же поняла, что что-то случилось.
– Что произошло?
– Аннушка, – коротко ответил Гай. – Можно войти?
– Зачем спрашивать? – Он вошел, и Клодия закрыла за ним дверь. – Что, черт возьми…
– Ты давала ей деньги?
Его грубоватый тон возмутил ее.
– Нет!
– Ты уверена? Она не закидывала удочку насчет того, что ей, мол, нужно купить в магазине шампунь или еще что-нибудь?
– Я не давала ей ни пенни! Да она и не просила! – Его напряженные плечи чуть заметно расслабились.
– Извини, но я был вынужден спросить. Ее нет в отеле.
– Что?
Гай взъерошил волосы пальцами.
– Когда я ушел от тебя, на ее двери по-прежнему висела табличка, но я подумал, что она вряд ли все еще спит. Я постучал, но никто не ответил, поэтому я вернулся к себе и позвонил. На звонок тоже никто не ответил, и я начал беспокоиться. Я подумал, а вдруг она поскользнулась в душе или случилось еще что-нибудь подобное, поэтому позвонил вниз и попросил прислать кого-нибудь с ключом.
– Но ее не оказалось в номере?
– Не оказалось. – Засунув руки в карманы, Гай подошел к окну. Шторы все еще были раздвинуты, и, прежде чем обернуться, он некоторое время смотрел в окно. – Я искал ее повсюду: в кафетерии, в бассейне, я даже заглянул на пляж, хотя там темно, как в преисподней, и ветрено. В конце концов я снова вернулся к ней в номер, чтобы посмотреть, не пришла ли она, пока я ее искал.
– Но Аннушка не вернулась?
– Нет. – Гай помедлил. – Я спустился к конторке регистратора, чтобы посмотреть, там ли ее ключ. Мне сказали, что она ушла из отеля около трех часов дня.
– Что? Откуда они знают?
– Регистратор за конторкой запомнил ее, потому что она была в радостном возбуждении. Он поинтересовался не собралась ли она повеселиться в каком-нибудь приятном местечке. И Аннушка ответила: «Уж будьте уверены, да!»
Клодии стало не по себе. Чтобы скрыть замешательство, она наклонилась, подобрала с пола туфли и убрала их в шкаф.
«Придется сказать ему, – подумала она. – Возможно, не о чем беспокоиться».
– Куда, черт возьми, она могла уехать без гроша в кармане? – воскликнул Гай.
Почувствовав, что подгибаются колени, Клодия уселась на краешек кровати.
– Гай, я думаю, что она, возможно, уехала с кем-нибудь.
– Что? – заорал Гамильтон, всплеснув руками. – С кем?
– Я не уверена, – торопливо продолжала Клодия. – Я не знаю, кто этот человек, но в обеденный перерыв она с кем-то разговаривала в бассейне и… – Она помедлила. – Он не выглядел подозрительным, иначе я подошла бы и вмешалась в разговор. Они сидели на бортике бассейна и болтали.
– И что дальше?
Клодия беспомощно пожала плечами.
– Ничего. Некоторое время я не выпускала ее из поля зрения, но ничего не происходило. Я имею в виду, она не флиртовала с ним, а он не вел себя нагло и вообще не допускал ничего предосудительного, а через некоторое время…
– Ну?
Господи, помоги мне.
– Я заснула.
– Ты заснула? – Он не добавил язвительного «Превосходно!», но в этом не было необходимости. Все и так было ясно, Клодия почувствовала себя виноватой.
– Это не то, о чем ты подумал. Я дремала минут двадцать, а когда проснулась, их обоих уже не было. Я сразу же побежала в ее комнату, но оказалось, что я зря ударилась в панику. Она… Она только что вышла из-под душа.
Именно это и должно было меня насторожить. Что делает девушка, прежде чем пойти на свидание? Принимает душ..
Клодия беспомощно развела руками.
– Я не стала говорить тебе, потому что не придала этому значения – ничего не произошло. Она сказала, что займется заданием по биологии, а потом поспит.
В последовавшем молчании ей почудился раздраженный упрек. Тебя провели как дурочку, казалось, говорил он. Вот уж воистину, дураков не сеют, не жнут, сами родятся.
– Мне не следовало забывать, что она способна выкинуть что-нибудь подобное, – пробормотал Гай, шагая из угла в угол. – Неудивительно, что она «была в радостном возбуждении». Еще бы! – Гамильтон посмотрел на Клодию. – Как он выглядел?
– Молодой. Я не очень внимательно разглядывала его, но на вид ему лет двадцать.
– Какой национальности?
– Откуда, черт возьми, мне знать?
– Ладно, не кипятись. Ну хоть приблизительно? Европеец? Или местный житель?
– На англичанина он, пожалуй, не похож. Возможно, местный, но разве можно сказать с уверенностью, если на человеке надеты только плавки? Возможно, испанец или итальянец.
Гай снова повернулся к ней спиной, глядя в окно. Клодия нерешительно подошла к нему и остановилась за спиной.
– Гай, я уверена, что для беспокойства нет повода. Ей стало скучно, она встретила парнишку, и тот пригласил ее куда-нибудь. Уверена, что этим все и ограничится.
К ее удивлению, напряженные плечи расслабились.
– Будем надеяться, что ты права. – Клодия вспомнила еще кое-что.
– Она особенно упирала на то, что устала и что после занятий обязательно ляжет поспать. Должно быть, думала, что это прикроет ее исчезновение на часок-другой.
– Она ушла пять часов назад!
– Ты сам знаешь, как это бывает в таком возрасте, когда выходишь куда-нибудь повеселиться. Говоришь себе, что пора возвращаться, но никак не можешь заставить себя уйти, и тебе в тот момент совершенно безразлично, что за это влетит.
– Ну, когда я с ней разберусь, ей это будет совсем не безразлично.
Клодия, теряя терпение, вздохнула.
– Гай, она несколько дней просидела в четырех стенах! Разве можно винить девочку за то, что ей захотелось выйти и поразвлечься?
– Не сказав никому ни слова?
– А ты разрешил бы ей, если бы она попросилась?
– Разумеется, не разрешил бы. Предполагается, что она отбывает наказание.
– Вот в том-то и дело. Аннушка знала, что ты ответишь отказом, поэтому и не спрашивала.
– А что, по-твоему, я должен делать? Она сама виновата, что сидит в четырех стенах. Сама виновата, что ее исключили из школы – за это она и отбывает наказание.
– Гай, я знаю, как ты беспокоишься, но уверена, что для этого нет причин.
– Я не беспокоюсь – я в ярости. – Клодия ему не верила.
– Она не пропадет. Если Аннушка привыкла тусоваться в лондонских клубах, то и здесь не растеряется. Наверное, она скоро крадучись проберется к себе в номер, моля Бога, чтобы ты не узнал об отлучке.
Этот аргумент, похоже, сработал.
– Наверное, ты права. И будет придумывать по дороге правдоподобные объяснения.
– Вероятнее всего. Я помню, как сама поступала точно так же. Я обиженным тоном говорила отцу, что не виновата в том, что кто-то стащил мои деньги на проезд в автобусе, и что мне пришлось идти домой пешком. Хотя на самом деле Том Фаулер только что подвез меня до поворота к дому на своем разваливающемся на ходу мотоцикле, садиться на который мне было строжайшим образом запрещено.
Впервые с тех пор, как Гай пришел, у него заблестели глаза.
– Боже мой, да ты испорчена сильнее, чем я предполагал.
– Я тебя предупреждала, – нетвердым голосом ответила она.
– Я помню. – Его глаза сказали ей, что все, чтобы там ни происходило с мужским «органом вожделения», в тот момент происходило особенно бурно. – Ты, наверное, ругала меня последними словами, когда я не явился вовремя?
– Не особенно. Во всяком случае, об ананасах я не упоминала.
– Лгунья. – Гай легонько поцеловал ее в губы. – Я не могу допустить, чтобы ты приоделась и приготовилась пойти поужинать, но осталась дома. Мы с тобой поужинаем где-нибудь за пределами отеля. Я зайду за тобой через двадцать минут.
Потрепав ее рукой по талии, Гай ушел.
– Ну, что я тебе говорил о законе подлости? Следовало бы заранее приготовиться к тому, что Аннушка все испортит.
– Но она этого не сделала.
– Разве? Она с успехом отвлекла его мысли от тебя. И теперь он чувствует себя виноватым из-за того, что добивался тебя, вместо того чтобы думать о своей дочери. Если она не вернется в ближайшие несколько минут, Гай будет весь вечер думать только о ней.
Когда они уходили из отеля, Аннушка еще не вернулась, но Гай, казалось, немного успокоился.
– В городе есть закусочные, где продают гамбургеры, и там обычно собираются подростки, – сказал он, когда они подошли к лифту. – Там даже каток имеется. Возможно, ее пригласили туда.
Он поразительно спокойно говорит об этом.
– Возможно, она по-настоящему веселится. Обещай, что не станешь свирепствовать, когда девочка вернется.
– Постараюсь. Мы возьмем такси, – добавил он, когда они вышли из отеля. – Сегодня я едва ли ограничусь половиной стакана вина.
Они отправились в ресторан в Матрахе. Дорога вилась вдоль берега залива. Движение транспорта сильно замедляли бесчисленные пешеходы, пересекавшие дорогу в самых неожиданных местах. По берегу моря гуляли люди, наслаждаясь вечерней прохладой. Несмотря на поздний час, магазины на другой стороне дороги были открыты и на улице было весьма оживленно.
Из ресторана открывался вид на море, там было немноголюдно, уютно и спокойно, так что Гай расслабился и даже ударился в воспоминания.
– Когда она была совсем маленькой, мы с ней хорошо ладили, – сказал он Клодии, когда подали горячее. – После смерти Анны я очень хотел, чтобы дочь жила со мной, и хотя это означало присутствие в доме нянюшки, все можно было организовать без проблем. Но мать Анны и слышать не хотела о том, чтобы расстаться с внучкой, а поскольку она только что потеряла дочь, я не счел возможным настаивать. К тому же Аннушка привыкла там жить. У нее были друзья, школа, и мы решили, что для своих семи лет ребенок и без того испытал слишком много потрясений.
– Вы были разведены? – спросила Клодия. Он покачал головой.
– В процессе развода. Мы долгие годы откладывали это. Никто из нас не собирался повторно вступать в брак, и до развода у нас как-то не доходили руки. Только за несколько месяцев до смерти Анна сказала мне, что пора ускорить бракоразводные формальности. К тому времени она кого-то встретила и хотела обрести свободу.
– Что с ней случилось? – немного помедлив, спросила Клодия.
– Автомобильная катастрофа. Мгновенная смерть.
– Как ужасно.
– Да, это было страшно. Как тебе нравится хамоор?
– Вкусно. – Это была местная рыба, запеченная на решетке с лаймами. – Имена Анна и Аннушка очень похожи. Путаницы не возникало?
– Да нет. Анне давно нравилось имя Аннушка, а когда она узнала, что это ласкательное русское имя, которое означает «маленькая Анна», она ни о каком другом имени для дочери и слышать не желала.
Сквозь окно было видно море и несколько одномачтовых суденышек.
– Это дау, – пояснил Гай, проследив за ее взглядом. – Теперь их не часто увидишь, а раньше на них осуществлялись все каботажные перевозки по Индийскому океану и вся торговля с Индией и восточноафриканским побережьем. Отсюда везли финики и ладан, а назад привозили рабов и слоновую кость.
– Интересно, что на них перевозят теперь?
– Телевизоры, – ответил он, – кондиционеры, возможно, видеоаппаратуру. Однажды я увидел дау, которая на всех парусах шла вдоль побережья. Мне показалось, что дау похожа на военное судно финикийцев, но иллюзия рассеялась, когда я, позаимствовав у кого-то бинокль, разглядел груз.
– Что это было? – Он криво ухмыльнулся.
– Пара «тойот». Проза жизни вдребезги разбила мои иллюзии.
Клодия осторожно перевела разговор на интересующую ее тему.
– Ты, должно быть, очень рано женился?
– Слишком рано, – ответил он. – Я тогда был студентом и по лучшим студенческим традициям не имел ни гроша в кармане. Анна была на год моложе. Ее прислали в Англию учиться: Когда мы встретились, шла всего лишь вторая неделя ее пребывания в Англии, а два месяца спустя мы жили вместе.
Клодия, сама того не желая, почувствовала укол ревности.
– Она была не похожа ни на кого, – продолжал Гай. Она напоминала ртуть – такая же изменчивая и неуловимая.
Клодии вспомнилась фотография в его гостиной, лицо женщины в: форме сердечка и ее огромные темные глаза, и она снова почувствовала укол ревности.
Как можно быть такой мерзавкой! Ведь бедняжки уже нет на белом свете!
– …Я, наверное, потерял голову, – продолжал он, – но о женитьбе я в то время не думал. Женитьба – это что-то такое, что относилось к будущему, как и заботы о выплате ипотечного кредита и детях…
Клодия заранее знала, что он скажет дальше: «..Когда обнаружилось, что у нас будет ребенок, это было полной неожиданностью. Анна, боялась сказать отцу, тот в подобных вопросах придерживался старомодных взглядов, и поэтому она не могла заставить себя рассказать обо всем родителям. Анна не настаивала, на том, чтобы мы поженились, но я знал, что именно этого ей хотелось…»
У нее уже сложилась в голове вся ситуация.
– Она сказала родителям только, после, того, как все произошла, – продолжал он. – Мы сходили в мэрию, зарегистрировали брак и устроили дома вечеринку. Она была так счастлива, что я не сомневался, что поступил правильно. А через несколько недель, когда навестить нас приехали ее родители, разгорелись страсти.
Он отхлебнул глоток «Мутон кадет» и скорчил гримасу.
– Ее отец был в ярости. Думаю, ему хотелось нанять отряд головорезов и избить меня до полусмерти. Он увидел перед собой студента без гроша в кармане и без перспективы получить наследство. Их семья не принадлежала к когорте богатых, но они были людьми весьма состоятельными, и он решил, что я умышленно, заставил ее забеременеть, в расчете на деньги.
– Что было дальше? – Гай приподнял брови.
– Он требовал, чтобы я немедленно исчез, с горизонта. Анна должна была уехать с ними, а потом предполагалось, сразу же, устроить развод.
– Но она не захотела?
Гай покачал головой.
– Я был немало удивлен, увидев, как решительно она выступила против отца. Думаю, что его это тоже удивило. Анна никогда не была непокорной, как Аннушка, но упрямства ей хватало, и оно проявилось в то время, как никогда раньше. – Он кивком головы указал на тарелку: – Еда остынет.
– Твоя тоже.
Положив в рот кусочек-другой рыбы, Гай продолжал:
– Ее отец был диктатором. Он не любил, когда ему противоречили, а поэтому решил пустить в ход козырную карту. Если, мол, она останется со мной, то ей нечего рассчитывать на финансовую помощь родителей.
Официант унес тарелки, и Гай снова наполнил бокалы.
– Она отнеслась к угрозе с полным безразличием, – продолжал он. – А после всего, что ее отец наговорил мне, я тем более не желал его денег.
– А ее мать? Ей ты тоже не понравился?
– Думаю, я ей понравился. Она по крайней мере не считала меня охотником за богатыми наследницами, но и она полагала, что мы оба слишком молоды для брака. Сначала все шло неплохо. Анна нашла работу в одном модном магазине, где была занята половину рабочего дня, а я стал подрабатывать в баре, и нам удавалось сводить концы с концами. После рождения Аннушки стало труднее. Я привык к трудностям и жег свою жизнь с обоих концов и посередине тоже, но Анна не могла к этому привыкнуть. Ребенок подорвал ее силы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37