Клодия проснулась неотдохнувшей, с затекшими руками и ногами и не сразу сообразила, где находится. Плеск волн вернул ее к действительности, однако слышался еще какой-то невнятный звук. Слабое жужжание, словно слетелась туча голодных мух.
Она испуганно села. Начался отлив, и на влажном песке, там, где черепахи торопились назад, в воду, виднелись дорожки, словно проложенные колесами маленького трактора.
Жужжание исходило от Гая. Он стоял в десяти ярдах от нее и брился бритвой на батарейках, отбрасывая ногой что-то находившееся на песке.
Она выбралась из мешка и с любопытством подошла к нему, натягивая на бедра майку.
– Что ты делаешь?
Он не заметил, как она подошла, и вздрогнул от неожиданности, потом выключил бритву.
– Надеюсь, я не разбудил тебя? Я совсем зарос.
Вид у него был не очень радостный, но, похоже, их вчерашняя маленькая размолвка была забыта.
– Как тебе спалось? – спросил он.
– Не очень хорошо, – призналась она. – А ты как спал?
– Хуже некуда. – Он кивком головы указал на песок. – Я хороню трупы, пока их не увидела Аннушка.
Она поморщилась, увидев возле ног обезглавленных, растерзанных черепашьих детенышей.
– Наверное, лиса порезвилась?
– Похоже. – Он закопал ногой останки черепашонка в песок. – Немало этих загадок природы не дошло до пункта назначения.
– Бедняжки. Каждому понятно, что происходит естественный отбор, но все равно жалко.
– В таком случае не смотри на них. Пойди и поищи, чем бы нам позавтракать, а я поработаю могильщиком.
В этот момент они услышали, как хлопнула дверца машины. Появилась Аннушка в длинной черной майке. Не взглянув на них, она направилась к скалам в дальнем конце пляжа.
Гай взглянул на Клодию.
– Будем надеяться, что она слишком занята удовлетворением естественных потребностей и ничего больше не заметит.
Не тут-то было. Аннушка неожиданно замерла на месте, глядя себе под ноги.
Сунув бритву в руку Клодии, Гай подошел к дочери.
– Какая жестокость, – всхлипывая, проговорила Аннушка. – Бедные малышки едва успели появиться на свет!
– Это закон природы, Ану. Наверное, это сделала лиса, у которой полна нора голодных лисят.
– Это ужасно! Лучше бы мы сюда не приезжали! – воскликнула Аннушка и чуть не бегом бросилась к дальним скалам.
– Сдаюсь, – пробормотал Гай, возвращаясь к Клодии. – Давай что-нибудь поедим.
На завтрак у них были апельсиновый сок, мягкие булочки, нарезанный ломтиками сыр и шоколадные круассаны, но Клодии до смерти хотелось чашку чая или кофе. Гай был напряжен, Аннушка дулась и молчала, атмосфера за столом никак не способствовала пищеварению.
Но Гай старался.
– Не хочешь искупаться после завтрака? – спросил он у дочери. – Перед дорогой?
Та даже не взглянула на него.
– Здесь негде принять душ, – капризно заявила она. – Разве я смогу соленая несколько часов трястись в машине?
– Как угодно. – Гай обернулся к Клодии. – А ты? – Стало жарко, и Клодия чувствовала себя липкой и грязной.
– Я сначала приведу здесь все в порядок. Иди, я присоединюсь к тебе позже.
Гай кивком головы указал на крутую скалу позади них.
– Говорят, в этих скалах множество окаменелостей. Почему бы тебе не сходить и не поискать? – спросил он, обращаясь к дочери.
– С какой стати я буду выискивать дурацкие окаменелости? – У него наконец лопнуло терпение.
– Ох, делай что хочешь! Я иду купаться.
Глядя в спину удаляющемуся Гаю, Клодия вдруг безумно разозлилась на Аннушку. Она вскочила на ноги и начала собирать в мешок для мусора бумажные тарелки и пластмассовые стаканы. Резкими движениями, едва сдерживая ярость, она сложила стулья и стол и погрузила их в «рейнджровер». Судя по виноватому выражению лица Аннушки, девочка отлично понимала причину ее ярости.
Ладно.
Она сложила пустые контейнеры в портативный холодильник и с раздражением туго скатала свой спальный мешок.
Клодия принялась скатывать мешок Гая и тут увидела, что Аннушка куда-то ушла, что возмутило ее еще сильнее. Несносная девчонка и пальцем не пошевелила, чтобы помочь ей. Она вдруг в негодовании отшвырнула спальный мешок и помчалась за ней следом.
Склон оказался не очень крутым, ногам было за что уцепиться, а на высоте примерно тридцати футов располагалось довольно ровное плато.
Аннушка сидела нахохлившись и бросала в песок камешки, Клодия накинулась на нее, словно ангел мести:
– Ты действительно ненавидишь его или просто решила до скончания века играть роль избалованной соплячки?
Аннушка ничего не сказала, даже не пошевелилась. А выражение ее глаз Клодия не могла разглядеть за солнцезащитными очками.
– Что с тобой такое? – строго спросила она, едва подавляя желание закатить девчонке затрещину. – Вчера вечером он пытался поговорить с тобой, но ты не пожелала слушать. Все, что рассказала тебе Луиза, сплошная чушь, но ты не желаешь знать правду, не так ли? Тебе просто хочется иметь причину ненавидеть его!
Когда она замолчала, чтобы перевести дыхание, из-под темных очков скатилась слеза, и Аннушка кончиком дрожащего пальца смахнула ее.
– Я его не ненавижу. – Голос ее дрожал еще сильнее, чем пальцы. – Просто я больше не умею хорошо относиться к нему. Внутри меня как будто есть какая-то стена, которую я не могу… – Голос девочки сломался, и злость Клодии немедленно улетучилась. Она опустилась на камень рядом с Аннушкой. – Я ничего не могу поделать. – Аннушка снова смахнула слезу. – Вчера я совсем не хотела его мучить. Он стал рассказывать мне о том, как я была маленькой, и я знаю, что он говорил правду, но я смутилась и уже не могла сдержаться. Так уж получилось. – Голос у нее совсем осип. – Лучше бы я тебе ничего не рассказывала. Ведь когда Луиза сообщила мне, я не слишком удивилась. Правда. Я была уже не маленькая и могла понять, что мое появление на свет было ошибкой. Я знаю, что он был тогда слишком молод. Оба они были слишком молоды. У меня в школе есть друзья, которые тоже появились на свет по ошибке. Только иногда, когда у меня бывало действительно плохое настроение, я начинала задумываться об этом и… – Голос у нее окончательно сел, и Клодия почувствовала себя совершенно беспомощной. Она не знала, что сказать, чтобы это не прозвучало банально или покровительственно.
– Не плачь, пожалуйста, – попросила она, обнимая Аннушку за плечи. – Мне не следовало так набрасываться на тебя. – Клодия легонько пожала ей плечи. – Почему бы тебе не искупаться? Он бы обрадовался. Может быть, пойдем вместе?
Аннушка хлюпнула носом и покачала головой.
– Иди одна. Смотри, он машет тебе рукой.
Клодия взглянула на море, прикрыв рукой глаза от солнца. Солнцезащитные очки она оставила в сумке, и яркие лучи слепили глаза. Гай заплыл за волнорез, и большая волна ласково покачивала его на гребне.
– Он машет нам обеим. Без тебя я не пойду. – Взяв Аннушку за локоть, она поставила ее на ноги. – Знаю, что потом мы будем все соленые, но какое удовольствие побыть в воде!
Гай перестал им махать. Он поплыл дальше, разрезая воду мощными гребками.
Потом он остановился и снова сделал приглашающий жест рукой. Клодия помахала в ответ.
– Мы идем! – крикнула она, понимая, что он не услышит. Аннушка вдруг замерла и насторожилась.
– Уходи! – взвизгнула она, отчаянно размахивая руками. – Уходи скорее!
Клодия в недоумении уставилась на нее.
– Что, черт возьми…
– Разве не видишь? – Аннушка сорвала с себя очки и протянула ей. – Посмотри! Там, в воде!
Клодия похолодела от ужаса. Без очков она бы ни за что не разглядела этого, но, прикрыв глаза солнцезащитными стеклами, отчетливо увидела то, что напугало Аннушку.
Их было примерно полдюжины. Темные, коварные, эти твари ходили вокруг него кругами.
Там, где есть пища, всегда появляются хищники.
На этот раз Клодия точно знала, что это не дельфины.
Глава 15
Трудно себе представить, что пришло ему в голову, когда Гай увидел, как они обе отчаянно размахивают руками и что-то кричат…
Он оглянулся, но не увидел плавников, рассекавших поверхность воды.
Аннушка, чуть не рыдая, сказала:
– Он думает, что мы шутим.
Нет, он так не думает. Он все понял.
Сказать это вслух Клодия не могла, потому что перехватило горло.
На мгновение Гай замер, не двигаясь. Волна подняла его на гребень, и он стал медленно продвигаться к берегу брассом, как будто ему некуда спешить.
Не говоря ни слова, они стали, не разбирая дороги, спускаться со скалы вниз.
Ему еще оставалось проплыть около тридцати метров, и казалось, это будет длиться целую вечность. Клодия и Аннушка стояли на линии прибоя, застыв в ожидании.
– Почему он не торопится? – спросила Аннушка дрожащим от страха голосом.
– Он не хочет бить по воде ногами. Хищников привлекает движение.
– Он погибнет, – в отчаянии бормотала Аннушка. – Вчера я мерзко вела себя с ним. Я его оттолкнула, а теперь он погибнет.
– Не погибнет, – стиснув зубы, сказала Клодия, стараясь отогнать страшные картины. – Они очень редко нападают на человека.
Они кружат вокруг жертвы, прежде чем напасть. Он ничего не увидит, даже крикнуть не успеет. Он просто исчезнет.
Клодия запретила себе думать об этом. Ей вспомнились иллюстрации из одной отвратительной книги, которую в детстве обожал Райан. Он со злорадством совал ей под нос иллюстрации в надежде, что она, как положено девчонке, станет визжать от ужаса. Клодия никогда не доставляла ему такого удовольствия, хотя изображения на цветных фотографиях заставляли замирать от страха: искромсанные части человеческого тела, откушенные конечности, извлеченные из желудка тигровой акулы.
Что мне делать, если его выбросит на берег истекающего кровью?
Она лихорадочно рылась в памяти, вспоминая давнишние уроки по оказанию первой помощи: при артериальном кровотечении наложите жгут…
– Я его вчера оттолкнула, а теперь он умрет, – бормотала прерывающимся голосом побледневшая Аннушка.
– Он не умрет, – как заклинание, твердила Клодия, до боли сжав ее руку. – Ну же, Гай, – шепотом подгоняла она его. – Давай, давай.
Господи, сделай так, чтобы он остался цел и невредим, и я больше никогда в жизни ни о чем не попрошу.
Последние несколько секунд тянулись особенно долго. Каждое движение его рук казалось ей последним. В любую секунду он мог вскрикнуть и исчезнуть под водой навсегда, а они так и останутся стоять на берегу, не в силах помочь ему.
Ей хотелось зажмурить глаза, но почему-то казалось, что отвести взгляд было бы предательством по отношению к нему.
Все происходило словно при замедленной съемке. За его спиной вздыбилась огромная волна. Она подняла его высоко на гребень, и, когда волна обрушилась на берег, Гай исчез. Клодия увидела лишь тучу брызг и пену на песке.
И в этот момент она закрыла глаза.
– Папочка! – взвизгнула Аннушка.
Открыв глаза, Клодия решила, что ей это снится. Волна откатилась назад, оставив после себя гладкий, влажный песок. По песку к ним шагал Гай, мокрые волосы облепили голову.
– Ну и волна была, – усмехнувшись, сказал он, подтягивая за резинку купальные трусы. – Я чуть было штаны не потерял.
Клодия, чуть живая от пережитого страха и радости, даже улыбнуться в ответ не могла. Но даже если бы и улыбнулась, он бы этого не заметил. Аннушка словно молния бросилась к нему на шею.
Если бы можно было оказаться сейчас за тысячу миль отсюда, Клодия это сделала бы. Но, увы, она вернулась к их маленькому лагерю и продолжила уборку, хотя пальцы у нее дрожали, словно пойманные птахи.
Господи, не желала бы я когда-нибудь вновь пережить такой страх…
Она открыла холодильник с напитками. Лед подтаял. Несколько оставшихся банок плавали в холодной воде.
Слава Богу, джин с тоником остался.
Гай с Аннушкой подошли не сразу. Он все еще обнимал дочь за плечи, а та всхлипывала, как будто долго и горько плакала.
– Мне нужен бумажный платок, – пробормотала она, направляясь к машине.
Гай взглянул на Клодию и на стакан в ее руке.
– Блестящая идея, – невозмутимо произнес он. – Я, конечно, за рулем, но, учитывая обстоятельства…
В холодильнике оставалась пара банок пива. Открыв одну из них, он подошел к Клодии и остановился рядом. Гай окинул ее взглядом, голос и глаза его потеплели.
– Как ты себя чувствуешь?
Клодия с трудом подавила искушение броситься по примеру Аннушки ему на шею.
– Уже лучше, – бодрым голосом ответила она. – Но если ты заставишь меня пережить еще раз подобный кошмар, я потребую прибавки за вредность. – Она взглянула на почти пустой стакан в своей руке. Сначала ей показалось, что это то, что надо, но желудок, видимо, придерживался другого мнения и заявил, что джин с тоником после потрясения – это не лучший выход.
– Ты, наверное, решила, что все кошмарные сцены из фильма «Челюсти» разворачиваются прямо у тебя на глазах?
– Неужели ты не испугался? – Он приподнял брови.
– Скажем так: бывали у меня и более приятные заплывы. Сколько их там было? – спросил он.
– Достаточно много. С берега их трудно заметить. Море неспокойное. Я бы и не заметила, если бы Аннушка не дала мне свои солнцезащитные очки. Поверхность воды так сверкает на солнце, что ничего не разглядишь. Там вполне могло спрятаться лохнесское чудовище, а мы бы никогда не догадались об этом.
Гай насмешливо вздернул бровь:
– Значит, хорошо, что мы ночью не пошли купаться.
– Я чуть не умерла. Ты плыл невыносимо медленно.
– Как ты думаешь, что я чувствовал? Как будто бензин почти на нуле, а ты все жмешь и жмешь на газ, чтобы успеть добраться до дому, пока бак совсем не опустел.
У нее снова перехватило дыхание при воспоминании о том, как он, не теряя самообладания, медленно плыл к берегу.
– В такой момент ощущаешь выброс адреналина в кровь. – Гай подмигнул ей и поднес к губам банку с пивом. – Я утешал себя тем, что, если выберусь на берег без ног, так хоть пива выпью.
Громко сморкаясь в платок, возвратилась Аннушка.
– Хочешь пить? – спросил он. – У нас еще много всего осталось.
– Хочу.
– Ну, полегчало? – Он ласково посмотрел на нее.
– Немного, – пробормотала она, все еще шмыгая носом. – Вид у меня, наверное, кошмарный.
– В таком случае умойся. – Гай обнял дочь за плечи. – У нас еще много минеральной воды.
Аннушка открыла бутылку и ополоснула лицо. Гай последовал ее примеру и смыл с кожи соль, а потом погрузил холодильник в «рейнджровер».
Пять минут спустя они были готовы двинуться в обратный путь.
– Я должен переодеться во что-нибудь сухое, – сказал он, – так что, если кого-нибудь это шокирует, прошу заранее отвернуться и не смотреть.
Выбрав момент, когда Аннушка на него не смотрела, он едва заметно подмигнул Клодии.
Когда они садились в машину, Аннушка, чуть смущаясь, сказала ей:
– Уверена, что тебя его обнаженное тело не шокирует.
– Как знать? – ответила Клодия, прикрыв смущение усмешкой. – Я вела весьма затворническую жизнь.
– Ладно тебе. Я уверена, что не такую уж затворническую. – Аннушка уже улыбалась, хотя губы еще подрагивали. – Я вела себя как настоящая истеричка, да?
Клодия похлопала ее по плечу.
– Что же удивительного, ведь он твой отец. Это все оправдывает.
– Ты держалась очень спокойно.
– Я натерпелась страху, как никогда в жизни.
– Ты этого не показывала.
Подошел Гай, сел в машину и захлопнул дверцу.
– Так. А теперь в путь.
Дорога была длинной, пыльной и утомительной. Поднялся ветер, бросавший пригоршни песка в ветровое стекло, и Гаю приходилось время от времени прибавлять скорость.
Клодия сильнее, чем на пляже, чувствовала себя лишней. Нельзя было сказать, что на переднем сиденье велся оживленный разговор, но и прежней напряженности в отношениях не чувствовалось.
Аннушка что-то говорила о бедных черепахах, которым могут откусить лапы, а он ответил, что акулы и не подумают их есть, потому что они, наверное, такие же жесткие, как омлеты, которые готовит миссис Пирс. Аннушка хихикнула с довольным видом и сказала, что интересно узнать, что сказала бы миссис Пирс, если бы ей рассказать об акулах, а Гай ответил на это, что не стоит, мол, и трудиться, потому что миссис Пирс наверняка скажет в ответ, что это все пустяки, а вот дядюшку лучшего друга ее сына, например, однажды выплюнула назад, случайно взяв в рот, большая белая акула.
Оглянувшись через плечо, он вежливо пояснил Клодии, что миссис Пирс относится к разряду женщин, у которых, если вы им расскажете, например, что ваш приятель заболел какой-нибудь редкой тропической болезнью, всегда найдутся по крайней мере трое знакомых, которые переболели этой болезнью дважды.
– Я встречала подобных людей, – улыбнувшись, сказала она.
Гай время от времени бросал через плечо пару слов, как будто старался показать, что Клодия тоже участвует в разговоре. Она сделала вид, что задремала, хорошо бы действительно заснуть. Тогда она перестанет чувствовать тошноту от выпитого джина и не услышит, как они заговорят о том, что касается только их двоих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37