– Рио легко разрезал замшу.
Затем он начал работать с сапогом, и глаза незнакомца закатились.
– Что там за чертовщина? – простонал он, когда сапог наконец был снят.
Посмотрев вниз, Патрик поморщился. Кость пробила правое бедро, из раны сочилась кровь. Человек приподнялся на локтях, чтобы тоже посмотреть, а затем упал назад на землю. Его наполненные болью глаза нашли глаза Патрика.
– Наверное, вы здесь главный?
– Вы угадали. Я владелец этих земель, то есть всего, что вы видите вокруг, и даже еще дальше. Меня зовут Патрик Прайд.
– А меня Найджел Хосорн, – сказал незнакомец, поднимая дрожащую руку. – Я граф Гленхевен. Мои документы в сумке на седле. Поскольку я не могу этого сделать, то прошу вас известить мою семью.
«Английский лорд, – подумал Патрик. – Вот, значит, откуда у него акцент».
– Вы сами сможете их известить, когда поправитесь, – ответил он с уверенностью, гораздо большей, чем чувствовал. – Мой управляющий Рио де Варгас за свою жизнь вправил больше костей, чем иной доктор.
Незнакомец снова протянул руку, на этот раз к Рио.
– Рад с вами познакомиться, мистер де Варгас.
– Сейчас не до церемоний. Зовите меня просто Рио, а я вас – граф.
Патрик чуть не захохотал. Но с раной у Хосорна ничего смешного не было.
Рио поднялся на ноги, подошел к лошади и возвратился с фляжкой.
– Я полагаю, вам следует принять вот это. – Он протянул фляжку англичанину.
– Что это? – спросил Найджел Хосорн.
– Отличный французский бренди из запасов Вельвит Гилхули. Он должен хорошо подействовать. Дело в том, что вам предстоит перенести сильную боль.
Пока Хосорн пил большими глотками, Патрик повернулся к двум ковбоям.
– Нужны молодые деревца для носилок и шин. Я видел несколько неподалеку отсюда.
– Хорошо, мистер Прайд, – проговорили они хором и вскочили на коней. Кажется, они были рады уехать, чтобы не видеть эту страшную рану.
«Им в их жизни предстоит увидеть и худшее. Особенно если попадут на войну», – грустно подумал Патрик.
О том, сколько шансов сейчас у Хосорна, он предпочитал пока не думать. Во-первых, инфекция, затем шок, который неизбежен, когда Рио начнет вправлять кость, и наконец путешествие назад, на ранчо – все это вместе может стоить англичанину жизни.
Желать того, чтобы англичанин живым добрался до ранчо, у Патрика, кроме всего прочего, была еще одна причина. Пока в доме будет находиться раненый, нуждающийся в ее помощи, Эльке никуда не уедет.
– Я у вас в долгу, сэр, – произнес Хосорн, обращаясь к Патрику. – Несколько часов я шел за подстреленной пумой. Конечно, сам виноват, потому что гнался как сумасшедший, почти не разбирая дороги. И тут моя лошадь вступила в яму и сломала ногу. При этом, как видите, придавила меня. Я пристрелил ее из милосердия, чтобы не мучилась, и подумывал уже проделать то же самое с собой, когда появились вы.
– Вы путешествуете один?
– У меня есть проводник. Но пару недель назад он заболел, и я отправил его в ближайший город. – Хосорн жестом показал через плечо. – Я нанял также повара и еще помощника. Вон в том направлении через пару миль мой лагерь. Кстати, а пуму я все же достал. Но стыдно признаваться, достал не совсем чисто. Целился в сердце, а попал в легкое. Все равно далеко уйти она не должна.
– В таком случае я тоже у вас в долгу. Мы гонялись за этой пумой весь день. – Патрик не мог не восхититься выдержкой Хосорна. Англичанин был ранен, и очень сильно, тем не менее находил еще силы вести вежливый разговор, как если бы они пили чай.
Облачко пыли вдали возвестило о возвращении ковбоев.
– Кажется, наши парни возвращаются, – сказал Патрик.
Рио поднялся со своего места у ног Хосорна, прошел к своему коню и снял с седла лассо.
– Я заверяю вас, связывать меня нет никакой нужды, – проговорил Хосорн с определенным усилием. – Я могу перенести все ваши манипуляции и без того, чтобы мне перевязывали руки и ноги.
Рио стал на колени и показал лассо англичанину.
– Я не собираюсь вас связывать, граф. Вам придется это взять в рот, чтобы не откусить язык.
Несмотря на серьезность ситуации, Патрик улыбнулся. Живого графа Рио встречать еще никогда не приходилось, в этом Патрик был уверен, но и Гленхевену вряд ли когда-либо попадался такой экземпляр, как Рио.
– Вы уверены, что сможете с этим справиться? – спросил Хосорн.
– Если бы я был решительнее, то отрезал бы эту чертову конечность, и дело с концом.
– Ради Бога, дорогой, лучше сразу убейте!
– Вам-то какая разница? Что так, что эдак. А кроме того, я люблю трудные задачи. Как сказал босс, я довольно ловко вправляю кости, а на ранчо у нас есть лучшая сиделка, какую только можно пожелать. Между нами, я думаю, мы вас из этого дерьма вытащим.
– Попытайтесь, – восхищенно пробормотал Хосорн.
Рио дал знак двум молодым ковбоям подойти ближе.
– По моему приказу держите крепко его за плечи. Вы, Патрик, займитесь его второй ногой. Учтите, он будет немного дергаться.
Каждое слово, произносимое Рио, Найджел слушал с большим вниманием. И единственное, что его утешало, это то, что Рио, видимо, действительно знал толк в таких делах.
– Давайте, – кивнул Рио.
Найджел вцепился зубами в лассо. Рио начал вправлять кость, а остальные трое железной хваткой держали англичанина. Это была пытка, настоящая пытка.
Когда Найджел почувствовал, как его кости трутся одна о другую, потребовалось все его мужество, чтобы не закричать. Вспомнился раненый тигр, который напал на него… Тогда он не закричал. Потом его раны зашивала целая армия хирургов. Будь он проклят, если закричит сейчас.
По всему его телу струился пот, к горлу поднималась желчь, но сломанные кости наконец со страшным скрипом встали на место, и Рио начал осторожно обрабатывать рану остатками бренди. Горячие полосы боли пронзили ногу Найджела и остановились в груди.
– Зачем зря расходовать такой чудесный напиток, – простонал Найджел и окунулся в черный водоворот.
Сознание ему вернула боль. Но это произошло несколько позднее. Он был привязан к некоторому подобию носилок, концы которых были закреплены на двух лошадях. Дорога была неровная, и носилки сильно трясло. Вот эта тряска его и разбудила. Раскрыв глаза, он увидел Рио.
– Мы уже почти на месте, старина, – сказал де Варгас.
– Почти где?
– На ранчо.
– Но почему на ранчо? Я не хочу причинять людям неудобства. Пожалуйста, отвезите меня в мой лагерь.
– Вы что, граф? Я проделал такую работу, а вы хотите своей смертью испортить мне репутацию. Мистер Патрик послал одного из ребят в ваш лагерь предупредить о случившемся и сказать, где найти пуму. Он решил, что вам понадобится шкура как сувенир о последней охоте. Приучайте себя к мысли, граф, что больше охотиться вам не придется.
Окутанный туманом боли, Найджел пытался расшифровать сказанное Рио. Два слова задержались в его сознании и эхом отдавались в нем, переплетаясь с болью, пронизывающей все тело.
Последняя охота… Последняя охота…
Как большинство богатых и знатных англичан, он вел жизнь, полную приключений – взбирался на горы в Ирландии, охотился на зубров в Польше, стрелял тигров в Индии. Он приехал в Техас в поисках трофеев: оленей, пумы и бизонов.
Он знал, что рано или поздно с подобными развлечениями придется кончать. Следовало остепениться и произвести на свет наследника. Но не ожидал, что это случится так скоро. Господи, ведь ему было всего двадцать семь. А его отец женился только в тридцать пять.
– Кстати, если хотите знать, – протяжный медлительный голос Рио вывел его из этих неприятных раздумий, – эта штука, к которой вы привязаны, называется травойс. Команчи применяли их, перевозя из стойбища в стойбище свои вещи. Как видите, пригодилось.
Как раз в этот момент травойс сильно покачнулся. Боль молнией проскочила по сломанной ноге Найджела и запеленала его в свои жестокие объятия. Перед ним снова раскрылся черный водоворот, и на этот раз он с благодарностью в него окунулся.
Глава 20
– Сегодня был трудный день, – сказала Эльке Шарлотте, когда Мария убрала их тарелки после ужина. – Ты не считаешь, что тебе следует отправиться в постель?
Шарлотта отодвинула стул и поднялась на ноги.
– Разве нельзя посидеть еще чуть-чуть? Хотя бы пока не вернется Патрик.
Эльке посмотрела в окно. У нее было какое-то нехорошее предчувствие.
– Я думаю, он вернется поздно ночью.
– А чего ты так беспокоишься? Что с ними может такого случиться? Какой-то старый облезлый кот, неужели так трудно его взять?
Эльке только покачала головой. Шарлотта никогда не видела пуму и понятия не имеет, что это за страшный зверь.
– Давай допьем кофе в гостиной и подождем его там, – предложила Шарлотта.
– Пойдем, – сказала Эльке. – Думаю, это тебе не повредит.
Шарлотта действительно выглядела сейчас много лучше – на щеках вновь заиграл румянец, в глазах появился прежний блеск.
– Хочешь, я почитаю тебе немного из «Сватовства Майлса Стендиша»? – Эльке взяла чашки и последовала за Шарлоттой.
– Почему бы нам просто немного не поболтать, – предложила Шарлотта, устраиваясь в кресле и покрывая свои ноги вязаным платком. – Ты обо мне знаешь, наверное, все, а я о тебе практически ничего.
– А что обо мне, собственно, знать. Я не очень интересный человек, – ответила Эльке, протягивая Шарлотте чашку.
– Ты себя недооцениваешь. Например, почему ты не расскажешь, как подружилась с Вельвит Гилхули?
– Это длинная история. – Избегая любопытного взгляда Шарлотты, Эльке прошла к камину и добавила в огонь несколько поленьев.
– И захватывающая, я уверена.
– Не совсем. Просто она посещала мою булочную.
– Не могу поверить, что это все, – настаивала Шарлотта. – Вы обе кажетесь такими близкими подругами.
Когда Шарлотта чего-нибудь хотела, то вцеплялась в это с упорством терьера. Это ее качество Эльке одновременно и восхищало и удручало.
– Дело в том, что Вельвит спасла мне жизнь, – неохотно произнесла она.
– Ну так расскажи, как это случилось. Я хочу услышать все подробности.
Эльке возвратилась к креслу, которое занимала сегодня весь день, и посмотрела в огонь, снова воскрешая в памяти события тех дней. Она сбивчиво рассказала Шарлотте, как письмо Патрика невольно привело к трагедии, как она и Отто были настигнуты Детвайлерами по пути к дому, как она пришла в сознание в постели Вельвит, чтобы узнать, что потеряла обоих, и мужа и ребенка, и, наконец, как Рио похоронил Отто и ее ребенка прямо здесь, на ранчо.
Закончив, она с удивлением увидела на щеках Шарлотты слезы.
– Если бы Патрик не женился, – проронила Шарлотта срывающимся голосом, – вы не поехали бы на ранчо. Я ведь ничего не знала. Патрик сказал, что ты вдова. Но он никогда не рассказывал, когда умер твой муж и как. Теперь я знаю, почему ты всегда такая грустная. Это все так ужасно!
– Сейчас уже не так тяжело, как первое время, – мягко проговорила Эльке.
– Ты до сих пор скучаешь по своему мужу, правда?
Эльке кивнула. Она скучала по мужу и по замужеству. Потому что не с кем было поговорить, потому что не знала, как устроить свою жизнь. Ей не хватало дома и будущего, которое она потеряла. Но больше, чем всего остального, ей не хватало ребенка, которого она никогда не держала в своих руках. Сознание того, что у нее уже никогда никого не будет, болью прошло через все ее тело.
– Как я поняла, твой муж был чудесным человеком. Как только я достаточно поправлюсь, мне бы хотелось, чтобы ты показала, где он похоронен. Мы можем пойти туда вместе и помолиться. – Шарлотта глубоко вздохнула. – Интересно, а вот Патрик – он бы скучал так по мне, как ты по Отто, если бы я… не выздоровела?
– Что за ужасные вещи ты говоришь? Патрик не отходил от твоей постели все время, пока у тебя была горячка.
– Я же не говорю, что Патрик плохой или что у него отсутствует чувство долга. – Шарлотта сделала паузу. Ее пальцы перебирали шаль, выдавая волнение. – Но я не думаю, что он действительно меня любит. По крайней мере не так, как ты любила Отто. Он никогда не рассказывал тебе, как случилось, что мы поженились?
Этот вопрос Эльке сильно удивил.
– Конечно, нет. И это вовсе не мое дело. – Если ей и хотелось услышать что-то от Шарлотты, то это в последнюю очередь.
– Учитывая ту роль, какую невольно сыграла я в том, что случилось с твоей семьей, мне кажется, это твое дело.
– Но ты не имеешь к этому никакого отношения. Ты даже никогда здесь не была. В самом деле, Шарлотта, тебе уже давно пора в постель.
Пальцы Шарлотты продолжали нервно дергаться.
– Ну, пожалуйста, Эльке. Мне нужно это кому-нибудь рассказать. Я хочу рассказать тебе. Понимаешь, я заманила Патрика в ловушку, подцепила на крючок. С помощью моей матери. Кстати, и его матери тоже. Мы хотели, чтобы Патрик на мне женился, и никогда не думали о том, хочет ли он. Но теперь я не перестаю думать, что мы совершили ужасную ошибку.
– Не будь смешной. Ты скоро поднимешься на ноги и будешь для Патрика чудесной женой. У вас все впереди. На всех его друзей и знакомых, тогда на приеме, ты произвела потрясающее впечатление.
– Произвела, значит? Если бы жизнь на ранчо представляла только череду приемов, как это было в Натчезе, мы с Патриком, возможно, и правда были бы счастливы. Но жизнь на ранчо совсем не такая, какой я ее себе представляла.
Прежде чем Эльке успела что-то возразить, Шарлотта кинулась рассказывать, как завлекла этого интереснейшего из всех, каких встречала, мужчину. Подобно Отто, Шарлотта была прирожденной рассказчицей. Она расцвечивала все такими живописными деталями, что Эльке легко представляла себе ее на первом ужине, одетую в чудесное изумрудное платье и флиртующую изо всех сил.
Смелость поведения Шарлотты ее восхищала и одновременно наполняла бессильным гневом. Она боролась с желанием вскочить на ноги, подбежать к Шарлотте, схватить ее за плечи и трясти, трясти, пока не застучат зубы.
Своим эгоизмом Шарлотта разрушила три жизни – Патрика, Эльке и свою тоже.
– Но ты любила Патрика? – выдавила Эльке сквозь удушающий гнев.
– Что значит любила? Он меня поразил, конечно. Такого мужчину я еще никогда не встречала. И кроме того, я была полностью захвачена охотой. Полагаю, ты можешь смело считать, что я желала заполучить его, как мой отец желал получить призовую лошадь или ценного раба. Но любовь? Не думаю. Видишь ли, для меня это было просто игрой.
Ах, вот оно что! Эльке всегда инстинктивно чувствовала, что все ее беды не случайны, что кто-то за этим стоит. Но кто? Патрика она любила слишком сильно, чтобы представить его этим кем-то. Валяться самой во всей этой грязи мученичества, что было бы естественным следствием, если бы она постоянно обвиняла себя, ей тоже уже изрядно надоело. Идеальной кандидатурой была Шарлотта.
– Вот видишь, как получилось, – заключила Шарлотта, – у Патрика просто не было никаких шансов. Я знала, он сделает все, как положено, когда мой отец нашел нас в лабиринте. Должен был. Но это не означает, что Патрик меня любит. Иногда я думаю, что единственное, что его по-настоящему заботит, это ранчо.
«Если бы ты только знала, – подумала Эльке, – что его по-настоящему заботит?» И гнев ее сменился угрызениями совести.
Как может она сидеть сейчас здесь и слушать признания Шарлотты, тем самым предавая ее доверие? Как осмелилась она винить Шарлотту?
– Я не буду в обиде, если после всего, что случилось, ты будешь меня ненавидеть, – сказала Шарлотта.
Эльке на мгновение закрыла глаза и глубоко вздохнула.
– Как могу я тебя ненавидеть? Какое я имею на это право?
– Ну, в таком случае я очень рада. Твоя дружба для меня много значит.
Во дворе послышался стук копыт, и откровениям Шарлотты пришел конец. Эльке подошла к окну.
К парадной двери спешил Террил Микс. Через несколько секунд Эльке ввела его в гостиную.
– Несчастный случай, миссис Саншайн! – проговорил парень, обращаясь почему-то к Эльке.
Живот у нее спазматически сжался.
– Что-то с мистером Прайдом?
– С ним все в порядке. Там англичанин, его зовут Граф. Он сломал ногу, ужасно сломал. Мистер Прайд послал меня вперед сказать вам, чтобы вы приготовили постель и настойку опиума.
В сознание Найджел пришел уже в постели. И первое, что он увидел, была женщина. Женщина в белом воздушном платье, отороченном кружевами. Женщина неземной красоты. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами цвета топаза. Лицо обрамляли темные волосы. Такое совершенное лицо могло принадлежать только ангелу.
– Я что, в раю? – Он с трудом шевелил своими пересохшими губами.
Беспокойство на ее лице перешло в улыбку.
– Благодарю вас за комплимент, лорд Хосорн. Но это далеко не рай. Вы в доме Патрика Прайда. Мой муж доставил вас сюда несколько часов назад.
Найджел плохо соображал. Он перенес слишком много боли, поэтому осознать сказанное ангелом было для него сейчас не под силу. Он судорожно рванулся сесть и застонал – по сломанной ноге острым ножом полоснула боль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Затем он начал работать с сапогом, и глаза незнакомца закатились.
– Что там за чертовщина? – простонал он, когда сапог наконец был снят.
Посмотрев вниз, Патрик поморщился. Кость пробила правое бедро, из раны сочилась кровь. Человек приподнялся на локтях, чтобы тоже посмотреть, а затем упал назад на землю. Его наполненные болью глаза нашли глаза Патрика.
– Наверное, вы здесь главный?
– Вы угадали. Я владелец этих земель, то есть всего, что вы видите вокруг, и даже еще дальше. Меня зовут Патрик Прайд.
– А меня Найджел Хосорн, – сказал незнакомец, поднимая дрожащую руку. – Я граф Гленхевен. Мои документы в сумке на седле. Поскольку я не могу этого сделать, то прошу вас известить мою семью.
«Английский лорд, – подумал Патрик. – Вот, значит, откуда у него акцент».
– Вы сами сможете их известить, когда поправитесь, – ответил он с уверенностью, гораздо большей, чем чувствовал. – Мой управляющий Рио де Варгас за свою жизнь вправил больше костей, чем иной доктор.
Незнакомец снова протянул руку, на этот раз к Рио.
– Рад с вами познакомиться, мистер де Варгас.
– Сейчас не до церемоний. Зовите меня просто Рио, а я вас – граф.
Патрик чуть не захохотал. Но с раной у Хосорна ничего смешного не было.
Рио поднялся на ноги, подошел к лошади и возвратился с фляжкой.
– Я полагаю, вам следует принять вот это. – Он протянул фляжку англичанину.
– Что это? – спросил Найджел Хосорн.
– Отличный французский бренди из запасов Вельвит Гилхули. Он должен хорошо подействовать. Дело в том, что вам предстоит перенести сильную боль.
Пока Хосорн пил большими глотками, Патрик повернулся к двум ковбоям.
– Нужны молодые деревца для носилок и шин. Я видел несколько неподалеку отсюда.
– Хорошо, мистер Прайд, – проговорили они хором и вскочили на коней. Кажется, они были рады уехать, чтобы не видеть эту страшную рану.
«Им в их жизни предстоит увидеть и худшее. Особенно если попадут на войну», – грустно подумал Патрик.
О том, сколько шансов сейчас у Хосорна, он предпочитал пока не думать. Во-первых, инфекция, затем шок, который неизбежен, когда Рио начнет вправлять кость, и наконец путешествие назад, на ранчо – все это вместе может стоить англичанину жизни.
Желать того, чтобы англичанин живым добрался до ранчо, у Патрика, кроме всего прочего, была еще одна причина. Пока в доме будет находиться раненый, нуждающийся в ее помощи, Эльке никуда не уедет.
– Я у вас в долгу, сэр, – произнес Хосорн, обращаясь к Патрику. – Несколько часов я шел за подстреленной пумой. Конечно, сам виноват, потому что гнался как сумасшедший, почти не разбирая дороги. И тут моя лошадь вступила в яму и сломала ногу. При этом, как видите, придавила меня. Я пристрелил ее из милосердия, чтобы не мучилась, и подумывал уже проделать то же самое с собой, когда появились вы.
– Вы путешествуете один?
– У меня есть проводник. Но пару недель назад он заболел, и я отправил его в ближайший город. – Хосорн жестом показал через плечо. – Я нанял также повара и еще помощника. Вон в том направлении через пару миль мой лагерь. Кстати, а пуму я все же достал. Но стыдно признаваться, достал не совсем чисто. Целился в сердце, а попал в легкое. Все равно далеко уйти она не должна.
– В таком случае я тоже у вас в долгу. Мы гонялись за этой пумой весь день. – Патрик не мог не восхититься выдержкой Хосорна. Англичанин был ранен, и очень сильно, тем не менее находил еще силы вести вежливый разговор, как если бы они пили чай.
Облачко пыли вдали возвестило о возвращении ковбоев.
– Кажется, наши парни возвращаются, – сказал Патрик.
Рио поднялся со своего места у ног Хосорна, прошел к своему коню и снял с седла лассо.
– Я заверяю вас, связывать меня нет никакой нужды, – проговорил Хосорн с определенным усилием. – Я могу перенести все ваши манипуляции и без того, чтобы мне перевязывали руки и ноги.
Рио стал на колени и показал лассо англичанину.
– Я не собираюсь вас связывать, граф. Вам придется это взять в рот, чтобы не откусить язык.
Несмотря на серьезность ситуации, Патрик улыбнулся. Живого графа Рио встречать еще никогда не приходилось, в этом Патрик был уверен, но и Гленхевену вряд ли когда-либо попадался такой экземпляр, как Рио.
– Вы уверены, что сможете с этим справиться? – спросил Хосорн.
– Если бы я был решительнее, то отрезал бы эту чертову конечность, и дело с концом.
– Ради Бога, дорогой, лучше сразу убейте!
– Вам-то какая разница? Что так, что эдак. А кроме того, я люблю трудные задачи. Как сказал босс, я довольно ловко вправляю кости, а на ранчо у нас есть лучшая сиделка, какую только можно пожелать. Между нами, я думаю, мы вас из этого дерьма вытащим.
– Попытайтесь, – восхищенно пробормотал Хосорн.
Рио дал знак двум молодым ковбоям подойти ближе.
– По моему приказу держите крепко его за плечи. Вы, Патрик, займитесь его второй ногой. Учтите, он будет немного дергаться.
Каждое слово, произносимое Рио, Найджел слушал с большим вниманием. И единственное, что его утешало, это то, что Рио, видимо, действительно знал толк в таких делах.
– Давайте, – кивнул Рио.
Найджел вцепился зубами в лассо. Рио начал вправлять кость, а остальные трое железной хваткой держали англичанина. Это была пытка, настоящая пытка.
Когда Найджел почувствовал, как его кости трутся одна о другую, потребовалось все его мужество, чтобы не закричать. Вспомнился раненый тигр, который напал на него… Тогда он не закричал. Потом его раны зашивала целая армия хирургов. Будь он проклят, если закричит сейчас.
По всему его телу струился пот, к горлу поднималась желчь, но сломанные кости наконец со страшным скрипом встали на место, и Рио начал осторожно обрабатывать рану остатками бренди. Горячие полосы боли пронзили ногу Найджела и остановились в груди.
– Зачем зря расходовать такой чудесный напиток, – простонал Найджел и окунулся в черный водоворот.
Сознание ему вернула боль. Но это произошло несколько позднее. Он был привязан к некоторому подобию носилок, концы которых были закреплены на двух лошадях. Дорога была неровная, и носилки сильно трясло. Вот эта тряска его и разбудила. Раскрыв глаза, он увидел Рио.
– Мы уже почти на месте, старина, – сказал де Варгас.
– Почти где?
– На ранчо.
– Но почему на ранчо? Я не хочу причинять людям неудобства. Пожалуйста, отвезите меня в мой лагерь.
– Вы что, граф? Я проделал такую работу, а вы хотите своей смертью испортить мне репутацию. Мистер Патрик послал одного из ребят в ваш лагерь предупредить о случившемся и сказать, где найти пуму. Он решил, что вам понадобится шкура как сувенир о последней охоте. Приучайте себя к мысли, граф, что больше охотиться вам не придется.
Окутанный туманом боли, Найджел пытался расшифровать сказанное Рио. Два слова задержались в его сознании и эхом отдавались в нем, переплетаясь с болью, пронизывающей все тело.
Последняя охота… Последняя охота…
Как большинство богатых и знатных англичан, он вел жизнь, полную приключений – взбирался на горы в Ирландии, охотился на зубров в Польше, стрелял тигров в Индии. Он приехал в Техас в поисках трофеев: оленей, пумы и бизонов.
Он знал, что рано или поздно с подобными развлечениями придется кончать. Следовало остепениться и произвести на свет наследника. Но не ожидал, что это случится так скоро. Господи, ведь ему было всего двадцать семь. А его отец женился только в тридцать пять.
– Кстати, если хотите знать, – протяжный медлительный голос Рио вывел его из этих неприятных раздумий, – эта штука, к которой вы привязаны, называется травойс. Команчи применяли их, перевозя из стойбища в стойбище свои вещи. Как видите, пригодилось.
Как раз в этот момент травойс сильно покачнулся. Боль молнией проскочила по сломанной ноге Найджела и запеленала его в свои жестокие объятия. Перед ним снова раскрылся черный водоворот, и на этот раз он с благодарностью в него окунулся.
Глава 20
– Сегодня был трудный день, – сказала Эльке Шарлотте, когда Мария убрала их тарелки после ужина. – Ты не считаешь, что тебе следует отправиться в постель?
Шарлотта отодвинула стул и поднялась на ноги.
– Разве нельзя посидеть еще чуть-чуть? Хотя бы пока не вернется Патрик.
Эльке посмотрела в окно. У нее было какое-то нехорошее предчувствие.
– Я думаю, он вернется поздно ночью.
– А чего ты так беспокоишься? Что с ними может такого случиться? Какой-то старый облезлый кот, неужели так трудно его взять?
Эльке только покачала головой. Шарлотта никогда не видела пуму и понятия не имеет, что это за страшный зверь.
– Давай допьем кофе в гостиной и подождем его там, – предложила Шарлотта.
– Пойдем, – сказала Эльке. – Думаю, это тебе не повредит.
Шарлотта действительно выглядела сейчас много лучше – на щеках вновь заиграл румянец, в глазах появился прежний блеск.
– Хочешь, я почитаю тебе немного из «Сватовства Майлса Стендиша»? – Эльке взяла чашки и последовала за Шарлоттой.
– Почему бы нам просто немного не поболтать, – предложила Шарлотта, устраиваясь в кресле и покрывая свои ноги вязаным платком. – Ты обо мне знаешь, наверное, все, а я о тебе практически ничего.
– А что обо мне, собственно, знать. Я не очень интересный человек, – ответила Эльке, протягивая Шарлотте чашку.
– Ты себя недооцениваешь. Например, почему ты не расскажешь, как подружилась с Вельвит Гилхули?
– Это длинная история. – Избегая любопытного взгляда Шарлотты, Эльке прошла к камину и добавила в огонь несколько поленьев.
– И захватывающая, я уверена.
– Не совсем. Просто она посещала мою булочную.
– Не могу поверить, что это все, – настаивала Шарлотта. – Вы обе кажетесь такими близкими подругами.
Когда Шарлотта чего-нибудь хотела, то вцеплялась в это с упорством терьера. Это ее качество Эльке одновременно и восхищало и удручало.
– Дело в том, что Вельвит спасла мне жизнь, – неохотно произнесла она.
– Ну так расскажи, как это случилось. Я хочу услышать все подробности.
Эльке возвратилась к креслу, которое занимала сегодня весь день, и посмотрела в огонь, снова воскрешая в памяти события тех дней. Она сбивчиво рассказала Шарлотте, как письмо Патрика невольно привело к трагедии, как она и Отто были настигнуты Детвайлерами по пути к дому, как она пришла в сознание в постели Вельвит, чтобы узнать, что потеряла обоих, и мужа и ребенка, и, наконец, как Рио похоронил Отто и ее ребенка прямо здесь, на ранчо.
Закончив, она с удивлением увидела на щеках Шарлотты слезы.
– Если бы Патрик не женился, – проронила Шарлотта срывающимся голосом, – вы не поехали бы на ранчо. Я ведь ничего не знала. Патрик сказал, что ты вдова. Но он никогда не рассказывал, когда умер твой муж и как. Теперь я знаю, почему ты всегда такая грустная. Это все так ужасно!
– Сейчас уже не так тяжело, как первое время, – мягко проговорила Эльке.
– Ты до сих пор скучаешь по своему мужу, правда?
Эльке кивнула. Она скучала по мужу и по замужеству. Потому что не с кем было поговорить, потому что не знала, как устроить свою жизнь. Ей не хватало дома и будущего, которое она потеряла. Но больше, чем всего остального, ей не хватало ребенка, которого она никогда не держала в своих руках. Сознание того, что у нее уже никогда никого не будет, болью прошло через все ее тело.
– Как я поняла, твой муж был чудесным человеком. Как только я достаточно поправлюсь, мне бы хотелось, чтобы ты показала, где он похоронен. Мы можем пойти туда вместе и помолиться. – Шарлотта глубоко вздохнула. – Интересно, а вот Патрик – он бы скучал так по мне, как ты по Отто, если бы я… не выздоровела?
– Что за ужасные вещи ты говоришь? Патрик не отходил от твоей постели все время, пока у тебя была горячка.
– Я же не говорю, что Патрик плохой или что у него отсутствует чувство долга. – Шарлотта сделала паузу. Ее пальцы перебирали шаль, выдавая волнение. – Но я не думаю, что он действительно меня любит. По крайней мере не так, как ты любила Отто. Он никогда не рассказывал тебе, как случилось, что мы поженились?
Этот вопрос Эльке сильно удивил.
– Конечно, нет. И это вовсе не мое дело. – Если ей и хотелось услышать что-то от Шарлотты, то это в последнюю очередь.
– Учитывая ту роль, какую невольно сыграла я в том, что случилось с твоей семьей, мне кажется, это твое дело.
– Но ты не имеешь к этому никакого отношения. Ты даже никогда здесь не была. В самом деле, Шарлотта, тебе уже давно пора в постель.
Пальцы Шарлотты продолжали нервно дергаться.
– Ну, пожалуйста, Эльке. Мне нужно это кому-нибудь рассказать. Я хочу рассказать тебе. Понимаешь, я заманила Патрика в ловушку, подцепила на крючок. С помощью моей матери. Кстати, и его матери тоже. Мы хотели, чтобы Патрик на мне женился, и никогда не думали о том, хочет ли он. Но теперь я не перестаю думать, что мы совершили ужасную ошибку.
– Не будь смешной. Ты скоро поднимешься на ноги и будешь для Патрика чудесной женой. У вас все впереди. На всех его друзей и знакомых, тогда на приеме, ты произвела потрясающее впечатление.
– Произвела, значит? Если бы жизнь на ранчо представляла только череду приемов, как это было в Натчезе, мы с Патриком, возможно, и правда были бы счастливы. Но жизнь на ранчо совсем не такая, какой я ее себе представляла.
Прежде чем Эльке успела что-то возразить, Шарлотта кинулась рассказывать, как завлекла этого интереснейшего из всех, каких встречала, мужчину. Подобно Отто, Шарлотта была прирожденной рассказчицей. Она расцвечивала все такими живописными деталями, что Эльке легко представляла себе ее на первом ужине, одетую в чудесное изумрудное платье и флиртующую изо всех сил.
Смелость поведения Шарлотты ее восхищала и одновременно наполняла бессильным гневом. Она боролась с желанием вскочить на ноги, подбежать к Шарлотте, схватить ее за плечи и трясти, трясти, пока не застучат зубы.
Своим эгоизмом Шарлотта разрушила три жизни – Патрика, Эльке и свою тоже.
– Но ты любила Патрика? – выдавила Эльке сквозь удушающий гнев.
– Что значит любила? Он меня поразил, конечно. Такого мужчину я еще никогда не встречала. И кроме того, я была полностью захвачена охотой. Полагаю, ты можешь смело считать, что я желала заполучить его, как мой отец желал получить призовую лошадь или ценного раба. Но любовь? Не думаю. Видишь ли, для меня это было просто игрой.
Ах, вот оно что! Эльке всегда инстинктивно чувствовала, что все ее беды не случайны, что кто-то за этим стоит. Но кто? Патрика она любила слишком сильно, чтобы представить его этим кем-то. Валяться самой во всей этой грязи мученичества, что было бы естественным следствием, если бы она постоянно обвиняла себя, ей тоже уже изрядно надоело. Идеальной кандидатурой была Шарлотта.
– Вот видишь, как получилось, – заключила Шарлотта, – у Патрика просто не было никаких шансов. Я знала, он сделает все, как положено, когда мой отец нашел нас в лабиринте. Должен был. Но это не означает, что Патрик меня любит. Иногда я думаю, что единственное, что его по-настоящему заботит, это ранчо.
«Если бы ты только знала, – подумала Эльке, – что его по-настоящему заботит?» И гнев ее сменился угрызениями совести.
Как может она сидеть сейчас здесь и слушать признания Шарлотты, тем самым предавая ее доверие? Как осмелилась она винить Шарлотту?
– Я не буду в обиде, если после всего, что случилось, ты будешь меня ненавидеть, – сказала Шарлотта.
Эльке на мгновение закрыла глаза и глубоко вздохнула.
– Как могу я тебя ненавидеть? Какое я имею на это право?
– Ну, в таком случае я очень рада. Твоя дружба для меня много значит.
Во дворе послышался стук копыт, и откровениям Шарлотты пришел конец. Эльке подошла к окну.
К парадной двери спешил Террил Микс. Через несколько секунд Эльке ввела его в гостиную.
– Несчастный случай, миссис Саншайн! – проговорил парень, обращаясь почему-то к Эльке.
Живот у нее спазматически сжался.
– Что-то с мистером Прайдом?
– С ним все в порядке. Там англичанин, его зовут Граф. Он сломал ногу, ужасно сломал. Мистер Прайд послал меня вперед сказать вам, чтобы вы приготовили постель и настойку опиума.
В сознание Найджел пришел уже в постели. И первое, что он увидел, была женщина. Женщина в белом воздушном платье, отороченном кружевами. Женщина неземной красоты. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами цвета топаза. Лицо обрамляли темные волосы. Такое совершенное лицо могло принадлежать только ангелу.
– Я что, в раю? – Он с трудом шевелил своими пересохшими губами.
Беспокойство на ее лице перешло в улыбку.
– Благодарю вас за комплимент, лорд Хосорн. Но это далеко не рай. Вы в доме Патрика Прайда. Мой муж доставил вас сюда несколько часов назад.
Найджел плохо соображал. Он перенес слишком много боли, поэтому осознать сказанное ангелом было для него сейчас не под силу. Он судорожно рванулся сесть и застонал – по сломанной ноге острым ножом полоснула боль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33