– Пожалуйста, не нужно со мной так, Чейз.
Он не ответил. Подписал чек – и исчез. Она стояла в холле и смотрела, как он пересекает тротуар, подходит к машине. Она видела, как солнечный лучик заиграл в его волосах и превратил их в сверкающее золото. И она изо всех сил прижимала к груди плюшевого зайца Ники в тщетной надежде, что игрушка поможет заполнить образовавшуюся там пустоту.
* * *
Часть за частью заканчивались съемки «Бриллиантов в росе», постепенно актеры и обслуживающий персонал, чья работа над фильмом заканчивалась, выписывались из гостиницы и уезжали из Спрингхилла. В тот день, когда уехала Джессамин Арден, служащие гостиницы устроили импровизированную вечеринку; Аманда положила ей конец, едва поняла, что именно они празднуют, но в душе согласилась со своими сотрудниками, поскольку сама была рада отъезду этой женщины, так же как и отъезду Джо Смита.
Менеджеры кинокомпании еще должны были какое-то время пробыть в городе, подводя итоги, сдавая взятые внаем дома, но основная шумиха осталась позади, и Спрингхилл снова стал маленьким, тихим провинциальным городком.
Каким-то уж чересчур тихим, поймала себя на мысли Аманда. Теперь у нее было слишком много свободного времени и слишком много воспоминаний, которые не давали ей покоя, когда мысли не были заняты работой.
Она начала серьезно подумывать об отъезде. Разумеется, в другом месте тоже не избавиться от воспоминаний, но там хотя бы не будет столько связанных с Чейзом и Ники мест. А пока, куда бы она ни пошла, все напоминало ей то об одном из них, то о двоих сразу. Даже собирая в парке листья одуванчика, Аманда не могла справиться со слезами.
Итак, она принялась писать свой послужной список, и в очередное воскресенье, когда он был наконец составлен, позвонила Джордану Кендаллу, чтобы узнать его мнение: как наилучшим образом преподнести себя возможным работодателям.
– Я подъеду к тебе позже, – ответил он. – Сразу после окончания футбольного матча.
Положив подготовленный список на сундук, она отправилась на кухню – печь овсяное печенье. Джордан его обожал, а слегка поощрить человека, как давно поняла Аманда, совсем не вредно.
Она как раз вынимала из духовки первый лист с печеньем, когда услышала стук в дверь. Рано он приехал. Должно быть, решил, что лучше все обсудить до игры.
– Войдите! – крикнула она.
Дверь отворилась, но дружеского приветствия не последовало. Аманда сняла с листа первую порцию печенья и отошла от плиты: позже все закончит. Она развязала фартук и бросила его на край раковины.
– Джордан? – позвала она, выходя из кухни в гостиную с тарелкой печенья в руках. – Я испекла твое любимое хрустящее…
Чейз стоял у самой двери, все еще держась за ручку.
Аманда почувствовала, что тарелка выскальзывает из ее рук, но ничего не могла поделать. Словно в замедленном кино, тарелка приземлилась на пол, и печенье разлетелось по всей комнате.
– Ты, – прошептала она. – Ты вернулся.
Чейз прошел через всю комнату к ней, и на какой-то миг Аманда решила, что он собирается ее обнять. Она инстинктивно отпрянула, он устремил на нее мучительно долгий взгляд, после чего опустился на корточки и начал собирать самые большие осколки.
Аманда, прижав ладонь к горлу, следила, как он складывает разломанное печенье на край бара. Какой же надо быть идиоткой, чтобы вот так от него отпрыгнуть, когда у него, скорее всего, и намерения-то не было ее трогать.
Она остановилась посреди комнаты.
– Что привело тебя обратно в Спрингхилл? – поинтересовалась она, стараясь, чтобы голос звучал весело и дружелюбно.
Он не ответил, и тогда Аманда наконец взглянула ему в лицо. Глаза у него были темнее, чем обычно, и она не увидела в них ни тени веселья.
– Я решил, что у тебя было достаточно времени, чтобы все как следует обдумать, причем без Ники, который тебя постоянно отвлекал. Я решил, что теперь ты сумеешь понять разумность моего предложения.
У нее дрожали колени. Она ухватилась за спинку кресла, надеясь, что он не заметит ее дрожи. Нечестно с его стороны: она уже однажды прошла через подобную пытку и приняла окончательное решение. Разве этого не достаточно?
– Я не передумала. – Она в душе поздравила себя: ее голос прозвучал относительно уверенно. Может, Чейз ничего и не заметит.
Его взгляд не отрывался от ее лица.
– Почему ты не хочешь выйти за меня, Аманда?
Она еще сильнее вцепилась в спасительную спинку.
– Я видела, как люди ради детей пытаются сохранить семью. Из этого ничего не выходит, так что мысль создать семью ради ребенка кажется мне еще менее удачной.
Он кивнул.
– Понимаю, что ты имеешь в виду. Поскольку у нас ничего, кроме Ники, нет общего, то…
У нее чуть сердце не разорвалось от его обыденного тона. Но ведь он прав, она и раньше понимала, что ее любовь к нему – вовсе не гарантия того, что и в нем проснулось ответное чувство… Она тоже кивнула в ответ.
– Ничего не выйдет, Чейз.
Он сделал шаг в ее сторону.
– Видишь ли, мне кажется, что ты ошибаешься.
– Неужели ты действительно веришь, что из этого могло бы что-нибудь выйти? – Она покачала головой. – Значит, ты не дал себе труда как следует подумать. В конце концов Ники еще больше пострадает. Я его слишком сильно люблю, чтобы вот так рвать на части. Если он захочет, я всегда буду рядом, но только…
– Я вовсе не это имел в виду, Аманда. Я считаю, ты ошибаешься в том, что нас связывает только Ники.
Она недоуменно покачала головой.
– Не понимаю, о чем ты.
– О твоих альбомах.
У Аманды кровь застыла в жилах. Откуда ему известно об альбомах? Неужели Стефани рассказала? Ники их не видел, и они не лежали на видном месте, когда Чейз приходил к ней…
Или лежали? У нее вылетел из головы тот случай с застрявшим лифтом и Джессамин, которая рылась в ее вещах. Аманда никак не могла вспомнить – успела ли она убрать альбомы, или же они так и лежали на крышке сундука, когда он сделал ей предложение? А если второе – то заметил ли он их, или же его мысли были заняты другим?
– А что альбомы? – подозрительно спросила она.
– Ты все эти заметки и снимки хранила только из-за Ники?
Она пожала плечами.
– А почему же еще?
Он долго молчал, и Аманда наконец рискнула поднять на него глаза. Лучше бы она этого не делала: его твердый взгляд как будто проник ей в душу.
– Значит, Стефани ошиблась. Она сказала мне, что, по ее мнению, ты много лет была в меня почти что влюблена.
– Стефани не следовало бы совать нос в чужие дела! – Она захлебнулась от злости. – Черт возьми! Она никакого права не имела рассказывать тебе… – Она резко оборвала себя, в ужасе от тех слов, что едва не слетели с ее языка. – Она была абсолютно не права. Ей не нужно было делать таких поспешных выводов.
Чейз придвинулся еще ближе.
– Я любил тебя каких-нибудь несколько недель, – тихонько сказал он. – Но если ты дашь мне на это годы, Аманда, то я постараюсь, чтобы они не прошли зря.
Пол как будто поплыл у нее под ногами, но стены и полки на них остались на месте. Землетрясение происходило внутри ее самой. Она доковыляла до кресла и рухнула.
Он же ради Ники сделает все что угодно, твердила она себе. Может, он и не произнес этого вслух, но и скрытый намек был яснее ясного. И если Чейз решил, что счастье Ники может принести лишь ее присутствие, то он и предпримет любые необходимые шаги.
– Не могу, – прошептала она. Поставив локти на колени, она уткнулась лицом в ладони.
– Что не можешь? Поверить мне? – Он подтолкнул к себе пуфик и сел напротив нее, согревая пальцами ее запястья. – И я не виню тебя за это. Понимаешь, я собирался сделать тебе предложение еще той ночью – вернее, утром, – когда ты осталась у меня, но потом случился этот кошмар у Ники, и все полетело кувырком.
Аманда вспомнила, как он смотрел на нее той ночью, с выражением нежного торжества, и вопреки желанию в ее душе зародился росточек надежды, похожий на крохотный язычок пламени в камине.
– В тот момент я был страшно зол, Аманда, и на самом деле думал, что больше не желаю тебя видеть. Я был оскорблен, что ты не рассказала все мне, что ты мне не доверяла, и одновременно ужасно боялся, что ты потянулась ко мне только из-за Ники.
– Нет, – прошептала она.
– Позже я решил, что мне все равно. Пусть даже ты выйдешь за меня ради Ники, потом это чувство может вырасти во что-то большее. Я убеждал себя, что ты вряд ли могла постоянно притворяться, что тебе хоть самую малость, но было со мной хорошо. Ведь правда?
Аманда кивнула.
– Но сомнения не исчезали, и я сделал тебе предложение самым неуклюжим образом. – Он вздохнул. – Ты мне отказала, и я пришел в бешенство, потому что ты даже ради Ники не захотела связываться со мной. Ты готова была отказаться от возможности жить вместе с Ники, даже от возможности его видеть – лишь бы не разделить со мной жизнь. Чтобы так меня ненавидеть и скрывать… для меня это было как удар в солнечное сплетение. А разве могли быть другие причины? И что я мог поделать, кроме как принять это твое решение? – Он очень нежно отвел ее ладони от лица. – Но уже на пути к двери я увидел альбомы и понял, что ты не только за Ники следила все эти годы. Ведь не только за Ники, правда?
– Все произошла так незаметно, – шепнула Аманда. – Да, конечно, я интересовалась тобой. Но, только познакомившись, поняла, что по уши влюблена в тебя… Я никогда бы тебе этого не сказала.
– Так ты именно поэтому не хочешь выйти за меня замуж? Потому что любишь меня?
Она чуть заметно кивнула.
– Звучит глупо, правда?
– О нет. Только не после моего отвратительно неромантичного предложения. Да я сам был готов убить себя. Но разве я мог тут же сделать полный разворот и сказать: «Да, кстати, все это не только ради Ники, я тебя тоже очень люблю». Ты бы наверняка швырнула в меня первой попавшейся под руку вазой.
Она издала какой-то звук – нечто среднее между смешком и всхлипом.
– Да, наверное.
– После того дня всякий раз, когда я видел тебя, я все больше убеждался, что причина не только в Ники – или же я самый большой болван в мире, который вбил себе в голову, что небезразличен тебе. Я не был уверен, прав ли я, а ты не помогала мне найти правильный ответ. Едва я приближался, как ты исчезала.
– Я не хотела еще сильнее навредить Ники.
– Я знаю. И это мне дало некоторую надежду. Ведь ради него ты бы пошла почти на все, верно?
Она кивнула.
– Вот я и испарился – в надежде, что, когда вернусь, ты себя чем-нибудь выдашь. Если же нет…
– И я выдала?
– О да. Всего лишь на один миг что-то мелькнуло в твоих глазах, а потом ты снова закрылась от меня. Аманда…
Он обнял ее очень осторожно, и она прильнула к нему, зарывшись лицом в мягкий пуловер.
– Я думала, что больше никогда тебя не увижу, – прошептала она.
– Я не слишком далеко уехал, – признался он. – Всего лишь на Сапфировое озеро, в домик Кендаллов. Сегодня ты позвонила Джордану и сказала, что будешь ждать его дома, ну, я и решил, что времени на размышления у тебя было достаточно. Кроме того, я просто не в состоянии был ждать дольше. Мне нужно было узнать, Аманда… я так люблю тебя.
Он вытянул ее из кресла, усадил рядом с собой на тахту, и она свернулась калачиком в теплом кольце его рук. Его поцелуй был долгим, глубоким и даже успокаивающим, одновременно он был и самым потрясающе страстным ощущением за всю ее жизнь. Когда он поднял голову, тело Аманды казалось ей самой куском глины – мягкой, теплой, ждущей руки скульптора.
Он с улыбкой взглянул ей в глаза и потер косточками пальцев кончик ее носа.
– Женщины, как правило, пользуются пудрой. Но мне почему-то нравится, что ты пользуешься мукой.
– Ну, конечно. – Она тоже потерла нос – совершенно бесполезно. – Значит, я напрасно пекла любимое печенье Джордана?
– Мы можем пригласить Кендаллов и сообщить им новости. Если только ты не считаешь по-прежнему, что Стефани не должна совать нос в чужие дела…
– Ну…
Аманда узнала этот его взгляд… Она вдруг потеряла интерес ко всему на свете, кроме них двоих. Но так же внезапно в закоулках сознания появилась тревожная мысль. О чем-то, что она едва не забыла…
– Да, что касается Ники… – сообразила она наконец.
– Ники? – запнулся Чейз. – Разве мы о нем говорили?
– Где он?
– Наверху, с няней. Так, на всякий случай, вдруг мне понадобилась бы группа поддержки?
– Ты не сделал бы этого!
– Вот еще. Запросто. Отчаявшийся мужчина пойдет на все, Аманда. – Он потерся подбородком о ее волосы. – Я, например, всерьез подумывал оставить Ники с тобой, если бы ты снова дала мне от ворот поворот.
Она отпрянула и недоверчиво воззрилась на него.
– Оставить его? Что, навсегда?
Он кивнул.
– Я долго, очень долго думал над этим. Ты выглядела такой несчастной, и Ники страдал. Но я не мог решиться. Не смог отказаться от него. Вот когда я понял, какую страшную жертву ты принесла… отдав его в первый раз, а потом и во второй… Ты же не сделала попытки забрать его у меня, ты считала, что так будет лучше для Ники.
– Я не хотела отдавать его. – Ее голос звучал так слабо, что Чейзу пришлось наклониться, чтобы услышать.
– А почему отдала?
Она рассказала ему о родителях, о том позоре, который, как они считали, она на них навлекла, об их давлении.
– Но я не продавала его, Чейз. Я в глаза не видела твоих денег. Адвокат оплатил мои расходы – и только.
– Я верю тебе. Извини, что обвинил тебя тогда.
Самый последний кусочек леденящего душу страха растаял.
– Откуда тебе было знать?
– Женщина, которая получает выгоду от продажи своего ребенка, не станет одевать его в связанную собственными руками кофточку. Если бы я не был так зол, если бы дал себе труд подумать, то вспомнил бы тот желтый свитерок.
– Спасибо, что веришь мне.
– С радостью. Кроме того, должен признаться, все юридические тонкости мне в то время не были известны.
– То есть?
Он вздохнул.
– Дезире могла бы предложить тебе целое состояние, и я ни за что на свете не узнал бы об этом. Кажется, я говорил тебе, что именно она настаивала на ребенке?
Аманда кивнула.
– Не знаю, зачем он ей так уж понадобился. Скорее всего, она догадывалась, что в один прекрасный день ей понадобится оружие против меня, и ребенок на эту роль очень даже подходил.
– Что?!
– Звучит кошмарно, правда? Я искренне любил ее, когда женился, – по крайней мере любил ту женщину, которую представлял себе вместо нее. А когда обнаружил, что она совсем другая, то все равно твердо решил сохранить брак. Ей казалось, что для полного счастья ей не хватает ребенка, – что ж, я согласился. Об истинных мотивах ее поступков я стал задумываться гораздо позже. Если уж совсем начистоту, то я надеялся, что со временем ее блажь пройдет – Дезире терпением не отличалась.
Аманда теснее прижалась к его плечу.
– Она обзвонила все агентства, но там ей не давали никаких гарантий на получение младенца в ближайшее время. И тогда она загорелась идеей частного усыновления. Не знаю, кто ей подсказал эту мысль, и понятия не имею, как она познакомилась с этим твоим ловким адвокатишкой.
– Не совсем моим. Его нанял отец.
– Еще и заплатил ему наверняка! Не удивлюсь, если узнаю, что этот тип нагрел руки на обеих сторонах сделки. Так или иначе, я не знал, о какой сумме гонорара договорилась Дезире. Это мне стало известно, лишь когда я уже увидел Ники. Почти уверен, что так все и было задумано – по крайней мере адвокатом, это уж точно.
– О, – тихонько отозвалась Аманда, – как раз тогда он и уткнулся личиком тебе в шею.
Чейз задумчиво кивнул.
– Ну и, конечно, подержав его на руках, я уже не мог отказаться, и мне было наплевать на любые деньги.
– Я счастлива, что все так вышло.
Он взъерошил ей волосы.
– Я тоже – учитывая все обстоятельства. Но тогда… Дезире, получив свою живую куклу, очень быстро поняла, что с ней вовсе не так весело, как ей бы хотелось. Она буквально топила его в заботах один день, а уже на другой просто игнорировала. Так и вышло, что Ники стал моим сыном – и только моим. А потом я застал Дезире с любовником и потребовал развода.
У Аманды расширились глаза.
– Такого в прессе не было. Даже в бульварных листках.
– Она тщательно сохраняла все в тайне, следует отдать ей должное. Впрочем, я особенно и не следил за ней. К тому моменту брак уже рассыпался в пыль. Когда самолет разбился, мы еще не закончили обсуждать пункты развода. Спор возник вокруг Ники – я и подумать не мог о том, чтобы его бросить, а Дезире, прекрасно зная, насколько он мне дорог, требовала оформления опекунства. Думаю, получив с меня все желаемое, она не стала бы настаивать именно на этом пункте, но в тот момент она даже собиралась взять его с собой на съемки.
Аманда вздрогнула. Если бы Дезире все-таки взяла его с собой на те съемки…
– Но у него болело ухо, и в последнюю секунду она отказалась от подобной обузы. – Чейз заметил, как задрожала у Аманды нижняя губа, и прикоснулся к ней кончиком пальца. – Все позади, любимая. И мы есть друг у друга – благодаря Ники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19