– Немудрено. Ты когда-нибудь слышала о «Голливуд-Брайт-Стар-Ранч»?
– Нет. Но звучит фантастически! Нелли снисходительно улыбнулась.
– Так оно и есть, дорогая моя. Именно так. У меня лучшие клиенты по всей Америке. Губернатор Калифорнии с семейством. Пол-Голливуда. Европейские князья, принцы и принцессы. Все звезды музыкального мира. Если ты прочтешь о какой-нибудь знаменитости в газете, она наверняка уже побывала у меня.
Она обезоруживающе улыбнулась и с гордостью посмотрела на нас.
– Знаете, я разработала новаторский метод. Действует безотказно. Я забочусь о каждой мелочи. Косметика производится у меня в доме, все свежее и без консервантов. Еда биологически чистая. Мои повара-диетологи – из Италии, косметологи – из Парижа, администраторши – из Швейцарии, а массажисты – из Венгрии. Весь персонал первоклассный, даже горничные закончили школу по гостиничному делу. Цены у меня, правда, астрономические. Да, иначе не скажешь. Они астрономически высокие, но моя фирма – первая в мире, и люди рвутся ко мне.
– «Голливуд-Брайт-Стар-Ранч»? – повторила я ошеломленно. – Мне это кажется знакомым. Есть книга «Голливуд-Брайт-Стар»-диета. Международный бестселлер. Я хотела приобрести его для одного французского издательства. Помнишь, мама? Мы об этом говорили. Но американский издатель страдал манией величия и заломил за права четверть миллиона долларов. К сожалению, это было недоступно.
– Помню-помню, – вмешалась мать, – самая сумасшедшая диета в мире. Ешь только хлеб с маслом, пиццу, мучное, картошку, рис, спагетти, горох, бобы – словом, все, что толстит, и якобы при этом худеешь! Наша учительница по домоводству подарила мне эту книгу. Она где-то наверху, в моей спальне. Я ее еще не читала, но теперь сразу же наверстаю упущенное.
– Послушай, – обратилась я к Нелли, – а сколько денег они содрали с тебя за право использовать название?
– Ни цента, конечно.
– Почему? Издатель – твой друг?
– Гораздо лучше. Я сама написала книгу!
На минуту воцарилось гробовое молчание. Аликс поднял голову и удивленно переводил глаза с одной на другую.
– Ты написала этот бестселлер? – спросила недоверчиво мать. – Но мне бы бросилась в глаза твоя фамилия. Или ты думаешь, я ее забыла?
– Я писала под псевдонимом.
– Но, – не выдержала мама, – ведь ты была самой безграмотной во всей школе. Помнишь? От диктантов и сочинений ты заболевала. Не могу себе представить, чтобы именно ты села и добровольно написала целую книгу!
– В книге про похудание важна не грамотность, а идея! Если у тебя есть хорошая идея и ты ее худо-бедно можешь изложить на бумаге, остальное – забота издательства.
– Твоя идея, очевидно, была потрясающей.
– Сколько книг ты продала? – поинтересовалась я.
– Пару миллионов экземпляров, – небрежно бросила Нелли.
– Пару миллионов? – переспросила мать. – И сколько ты при этом заработала?
Нелли засмеялась.
– Пару миллионов долларов, разумеется. Но они мне были нужны для финансирования моей фабрики красоты. Вот посмотрите, это мой дворец на Тихом океане! – Она сунула нам под нос большую цветную фотографию.
Фотография была сделана с помощью аэрофотосъемки. На ней был виден огромный парк с великолепными старыми деревьями. Между ними можно было различить бассейн, теннисные корты, вытянутый в длину большой белый дом с колоннами и верандой, а также множество маленьких павильончиков, кокетливо разбросанных в цветущем кустарнике. К главному дому вела аллея мощных королевских пальм, а над входом красовалась белая вывеска с надписью «Голливуд-Брайт-Стар-Ранч». Справа от парка раскинулась площадка для игры в гольф с восемнадцатью лунками, а позади синел Тихий океан.
Ни мама, ни я никогда не лезем за словом в карман, но тут мы просто онемели.
– И все это в самом деле принадлежит тебе? – выдохнула наконец мать еле слышно. – Нелли, такого владения нет во всей Канаде.
– Можешь повторить это в полный голос! – Нелли с довольным видом убрала фотографию. – И что меня больше всего радует, так это то, что я его не в наследство получила и не украла, не через замужество или мошенничество заимела, а сама заработала, своими новыми идеями, своим трудом. А насколько хорошие идеи важны, я лишний раз убедилась по дороге сюда. Потому что я в лучшем случае встретила всего лишь двоих красивых, стройных людей. Большинство все так же бесформенны, жирны и уродливы, как во времена нашей молодости. К сожалению! Мать захихикала:
– Нас обеих тогда тоже нельзя было назвать истощенными. Когда ты вышла замуж за бургомистра, ты весила семьдесят кило.
– Это точно, – мрачно кивнула Нелли, – я этого никогда не забуду. Сначала семьдесят, а потом восемьдесят! Весь мой брак был сплошной катастрофой! Никогда ни один мужчина так не пренебрегал мною, как мой собственный муж. Политика, политика, политика – больше его ничего не интересовало. В постели – ледышка. В результате я только и делала, что ела за обе щеки. То, что я недополучала в любви, я компенсировала обжорством. Каждый день съедала по коробке шоколадных конфет. Целый килограмм. Я тебе об этом никогда не рассказывала? Думаю, что нет. Я просто стеснялась говорить об этом, Офелия, мы жили в отрыве от жизни. В брошюре по вопросам полового воспитания, которой пользовались мои родители, было написано, что у женщин не бывает оргазма. Честно, в Порт-Альфреде я бы загнулась.
Она отхлебнула кофе и посадила Аликса на колени.
– Я была круглой, как шар, и к тому же алкоголичкой.
Мама закашлялась:
– Скажи, Нелли, с кем же ты тогда, собственно, убежала? До меня доходили самые невероятные слухи.
– С представителем одной датской фирмы. Я познакомилась с ним на хоккейном матче.
– Ты уверена, что это не был отец Офелии? Он исчез через два дня после тебя и с тех пор никогда больше не появлялся.
Нелли, опешив, посмотрела на мать.
– Никогда больше не появлялся? – недоверчиво повторила она и спустила собаку на пол.
– Никогда! Десять лет спустя я получила с Аляски извещение о его смерти.
– Ах ты, бедняга! – воскликнула сочувственно Нелли. – Но я еще никогда ни у одной подруги не уводила мужа. Я тут ни при чем, поверь мне. – Аликс залаял и подал ей лапу.
Мать со вздохом налила нам всем еще кофе.
– Я не люблю вспоминать об этом, да и времени много прошло, но мне было очень нелегко. Офелии было всего пять месяцев, денег не было вообще, а я только через год получила место учительницы…
– Но теперь у тебя все в порядке?
– Теперь я директор школы.
– Поздравляю! Еще пару слов о твоем муже. Он был абсолютно не моим типом. Я не люблю канадцев, они начисто лишены фантазии. Мне нравятся французы. После своего развода я тут же отправилась в Париж и прошла обучение в разных косметологических институтах. Получила два диплома. Неплохо? Одновременно я вовсю бесилась. Наверстывала упущенное в молодости. У меня была куча любовников. Я перепробовала все национальности. Самым лучшим был один музыкант-француз. Очень нежный. Но с тяжелым характером и ревнивый. Я была так влюблена в него, что за один месяц сбросила семь килограммов. Можешь себе представить? Семь кило! Я вообще не могла есть. Но худой, по-настоящему худой, как сейчас, я стала только, когда начала жить строго по своей диете. – Она с довольным видом провела рукой по своим девически изящным бедрам и дала собаке кусочек блинчика.
– Любопытно, – отозвалась мать, – но пару вещей о той давней истории я все-таки хотела бы тебя спросить – потом, когда мы будем одни.
– Спрашивай все, что хочешь, мне нечего скрывать! – Нелли залпом выпила свою чашку и кивнула мне. Я улыбнулась ей в ответ, хотя не была уверена, что она говорит правду. Щекотливая ситуация!
– Объясни мне свою диету, – попросила я, чтобы переменить тему. – Как можно худеть, если ешь хлеб с маслом? Углеводы ведь прибавляют вес, во всяком случае, так везде написано.
– Чушь! – возмутилась Нелли. – Углеводы полнят, только если их сочетать с белками. Тогда они недостаточно быстро усваиваются и превращаются в жир. Итак, – она сделала эффектную паузу и осмотрела стол с видом знатока, – вы питаетесь абсолютно неправильно, от начала до конца. Если будете так продолжать, с красотой скоро придется проститься!
Она молча покачала головой, сморщила лоб и укоризненно посмотрела на нас с мамой.
– Вам надо было бы прочесть мою книгу. Ваш завтрак убийствен! Смотрите. Блинчики разрешены. Масло и тосты тоже. Джем с сиропом еще можно, но в малюсеньких дозах. Но что никак нельзя – это яичницу с ветчиной. Это чистый белок, к тому же животного происхождения, и его так трудно переваривать, что у организма не остается сил на углеводы. Результат: блинчики усваиваются недостаточно быстро, оседают в организме и превращаются в жир.
Нелли громко откашлялась.
– Если вам непременно надо съесть все, что стоит на столе, я рекомендую первый завтрак с маслом, тостами, блинчиками и чуть-чуть сиропа, и только через два часа, когда углеводы переварены, второй завтрак с яичницей и ветчиной, но без хлеба. Вы можете сколько угодно есть белки и углеводы, но только не вместе! Вот и весь секрет.
– И на этом ты так много сбросила? – недоверчиво спросила мать.
Нелли кивнула:
– Это основа моей диеты.
– И как ты до нее додумалась?
– Случайно. Кто-то подарил мне книгу об опытах над животными. Поверьте, это был величайший шок в моей жизни. Аппетит на зверей у меня пропал окончательно.
– А потом?
– Потом произошло ключевое событие. Вечером я была с друзьями в ресторане, и хотя после шести я ем только салат, потому что иначе сразу полнею, в порядке исключения я заказала спагетти. Не с мясным соусом, а с оливковым маслом и чесноком. И знаете, что произошло? На следующий день я ни на грамм не прибавила в весе. Я это сразу взяла на вооружение.
– Ты что, вообще не ешь больше мяса? – удивилась мама.
– Вот уже шесть лет ни одного кусочка.
– И рыбу тоже?
– Никакой живности! – с улыбкой ответила Нелли.
– И это не вредит твоему здоровью?
– Наоборот! Я никогда еще не чувствовала себя такой здоровой.
– Ты действительно выглядишь очень молодо. Просто цветуще. Но позволь один нескромный вопрос. Ты делала косметическую операцию?
Нелли откинулась назад.
– Если бы в этом была необходимость, можешь не сомневаться, я бы ее сделала. Но не было никакой нужды, потому что диета без мяса омолаживает кожу.
Большинство людей не знает, что кожа – важный пищеварительный орган, выводящий из организма воду и яды. Ничто не оставляет так много ядов в организме, как мясо. Так что, нагружая пищеварение ядами, невольно нагружаешь и кожу.
– Любопытная теория. – Без всякой зависти мама вглядывалась в безукоризненно свежий цвет лица Нелли. – Я ее, правда, еще ни от кого не слышала, но в твоем случае она, несомненно, подействовала.
– Она действует у каждого. Ведь это логично. Мясо – это не что иное, как кусок трупа, вырабатывающий трупный яд. Чем дольше мясо остается в организме, тем более ядовитым оно становится.
– Пощади! – взмолилась мама. – Я только что позавтракала. Хочешь, чтобы меня вывернуло?
Но Нелли не дала сбить себя с толку.
– А теперь самое главное: в любом мясе содержатся жиры, а животные жиры – это смертный грех номер один! Сало, смалец, жирные колбасы, гамбургеры старят, толстят и вызывают болезни. Это настоящие средства против красоты. Это мертвые жиры, которые уже отслужили одной жизни. И поскольку они уже свое отработали, значит, не могут быть нами превращены в энергию. Растительные жиры – вот что вы должны есть, они полезны для здоровья!
Нелли выдержала театральную паузу, откинулась назад и скрестила свои безупречные ножки.
– Красота – вопрос пищеварения, моя дорогая. Если хочешь, я могу тебе это доказать. Для начала я посажу тебя на четыре недели на коричневый рис, фрукты и овощи. Потом придут моя визажистка и парикмахерша, ты получишь новый гардероб, симпатичные туфельки и новые серьги, и я гарантирую, что за месяц сделаю тебя моложе на десять лет.
– В моей профессии имеешь больше шансов, если выглядишь солидно и достойно, – упрямо стояла на своем мама.
Но Нелли ее даже не слушала.
– Сколько ты весишь?
– Понятия не имею. У меня нет весов.
– У тебя нет весов? Это смертельный грех номер два! У меня всегда есть при себе весы, даже во всех моих поездках. Ты сегодня же покупаешь себе весы, моя дорогая, или лучше – сразу двое весов. Одни в ванную, другие на кухню, и ставишь их рядом с холодильником. Ты удивишься, насколько это обуздывает аппетит!
– Мне такое даже в страшном сне не приснится, – запротестовала мать. – К тому же ты противоречишь сама себе. До этого ты съела блинчик и положила на него четыре куска масла.
– Ну и что? Масло разрешено. Ради него не убивали животных. Я ем масла вволю. Посмотри на меня. При росте сто шестьдесят четыре я стабильно вешу пятьдесят три кило, у меня нет отложения холестерина, и в течение шести лет я ни дня не голодала!
– Я решила прочитать твою книгу, – неожиданно объявила мать. – Начну прямо сегодня вечером. Я в самом деле весьма заинтригована! Правда, с мясом будет сложно. Как ты знаешь, здесь преимущественно питаются гамбургерами, и, когда тебя приглашают в гости, тебе подают горы бифштексов.
– Кому ты это говоришь? – кивнула Нелли. – Все, что люди едят, – у них на лице. Избыточный вес, двойной подбородок, морщины, большие поры. Абсолютно перегруженная кожа из-за абсолютно перегруженного пищеварения. Тут не поможет лучшая косметика, можешь мне поверить.
– А как обстоят дела с любовью? – переключилась мама на другую тему.
– Что ты имеешь в виду? Хочешь знать, есть ли у меня друг?
– И это тоже! Но меня больше интересует, изменил ли что-нибудь твой новый образ жизни. Вегетарианство звучит… так аскетично, что хочется спросить, не прошел ли… у тебя аппетит на мужчин. Не зря ведь это называется плотскими удовольствиями! Ты меня понимаешь?
Нелли захохотала и долго не могла взять себя в руки.
– Я могу тебя успокоить. Чем здоровее себя чувствуешь, чем ты красивее и легче, тем больше удовольствия тебе доставляют такие вещи. И знаешь, что еще изменилось? С тех пор как я не ем мяса, исчезла моя мигрень, я ни разу больше не болела. Даже калифорнийское лето переношу без проблем. При этом раньше я страдала от кондиционеров: кашель, насморк, неделями заложенный нос – все это бесследно ушло. Кроме того, я сторонница «Новой романтики», что подразумевает вегетарианство. Никого не убивать, как можно меньше наносить урона, и за это оставаться молодой, красивой и здоровой. Только у этой теории есть будущее, поверьте мне. Все остальное – рухлить!
Этого слова моя мать ждала сорок один год.
– Пардон! – Она больно толкнула меня ногой под столом. – Нелли, я должна тебя поправить. Слово это ты и пишешь, и произносишь неправильно: не рухлить, а рухлядь. Давно хотела тебе об этом сказать. И на подушке, которую ты подарила Офелии на крестины, ты тоже вышила неправильно, и она годами получала в школе плохие отметки, потому что писала «выбрась» и «заборд». Тут ты тоже капитально ошиблась.
– Правда? – Нелли была шокирована. – Весьма сожалею. Знаешь, у меня постоянно путаются языки, особенно при письме. Но тут есть своя положительная сторона, иначе я не была бы здесь!
– Потому что у тебя хромает орфография? – ошеломленно спросила мама. – А я думала, ты заскучала по дому.
– Заскучала? По Порт-Альфреду? Шутишь! Нет, я ищу кого-нибудь, кто бы помог мне с моей следующей книжкой. Рукопись наполовину готова, и мне нужен кто-нибудь, кто все исправит и приведет в приличный вид. К тому же я бы хотела, чтобы она вышла здесь, во французской части Канады, чтобы вечно не говорили, что все новые идеи приходят из Америки!
– Опять новая книга? – удивилась мать. – О чем же?
– Об искусстве всегда оставаться молодой в сочетании с моей теорией спасения мира. Я вспомнила о тебе, ведь ты всегда была лучше всех по английскому и французскому, да и повидать захотелось тебя. Я позвонила в справочную и спросила, существует ли еще твой номер телефона. Тогда я села в самолет и решила узнать, хочешь ли ты со мной работать. За плату, разумеется.
– С огромным удовольствием, – отозвалась мама, – но имеешь ли ты представление, сколько времени отнимает руководство школой? До летних каникул я ничего не могу тебе обещать.
– Это будет слишком поздно, – разочарованно протянула Нелли, – жаль! Но, может быть, у тебя есть желание? – Она обратилась ко мне. – Ведь ты работала для французского издательства и наверняка знаешь всю эту рухлить, пардон, рухлядь!
– Какую рухлядь? – осторожно осведомилась я.
– Грамматику, стилистику, выразительность!
– Офелия пишет еще лучше меня, – с гордостью вмешалась мама, – она щедро одарена от природы.
– Это то, что надо, – обрадовалась Нелли. – Ну как? Поработаем вместе?
Сначала я ничего ей не ответила. Потому что оказалась перед дилеммой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32