– воскликнула Джесс, обрывая мать. – Ты понятия не имеешь, насколько мне тяжело. Или как тяжело папе, между прочим. Ты ведь знаешь, какой он гордый… и как это будет выглядеть в школе, когда все прочитают, что вы разводитесь, потому что ты изменила ему?
– Об этом никто не узнает, – заверила Эбби, которую ужаснула эта мысль – Журналисты будут знать только то, что мы разводимся. А причину развода мы им не сообщим.
Но Джесс была права. Успокаиваться не следовало. Ведь существовала вероятность, что какой-нибудь пронырливый журналист докопается до того, что так называемый идеальный брак Бартонов распался из-за супружеской измены. А вдруг Джей проболтается? Это предположение заставило Эбби побледнеть. Она повернула голову и увидела, что дочь внимательно смотрит на нее, словно точно знает, о чем она сейчас думает. И в этом взгляде сквозило презрение.
– Джесс, пожалуйста, не смотри на меня так, – взмолилась Эбби. – И не осуждай меня. Мы с тобой сейчас должны держаться вместе, чтобы пройти через все это. Ты же знаешь, я этого не хотела. Прошу тебя, постарайся понять…
Джесс поднялась из-за стола, выбросила нетронутую еду в мусорное ведро, а пустую тарелку сунула в посудомоечную машину. А затем стремительно вышла из кухни, и Эбби поняла, что нет смысла пытаться догнать ее. Вскоре она услышала, как хлопнула входная дверь.
Эбби в очередной раз пришлось убедиться, что телевидение – это все-таки непонятное явление. Руководство компании «Севенту-севен», узнав о том, что подробности личной жизни их предполагаемой новой ведущей скоро выплеснутся на страницы газет, не только не отказалось от ее услуг, но еще больше возжелало заполучить в свое ток-шоу Эбби Бартон.
– Тут уже вступает в действие человеческий фактор, – пояснила Надя Вильсон, высокооплачиваемая специалистка по связям с общественностью, которую Майк нанял для того, чтобы помочь Эбби выйти из трудного положения. Надя настояла на немедленной встрече с новой клиенткой. – Сейчас на вашей стороне сочувствие телезрителей. Знаменитости будут записываться в очередь к вам на шоу именно потому, что и вас не миновали жернова расторжения брака. Они любят давать интервью людям, которые могут смотреть на жизнь с их позиции. Вот почему компания «Севенту-севен» с самого начала не хотела иметь в качестве ведущей ток-шоу девятнадцатилетнюю фотомодель, которая не знает, что такое любовь, и не имеет детей. Им нужна Эбби Бартон, истинная женщина, мать, которой к тому же предстоит развод. Это добавит шоу человечности. – Надя усмехнулась. – Да и газетная шумиха будет неплохой рекламой для шоу. Так что давайте исходить из того, что скоро все узнают о вашем разводе.
Надя была совсем не такой, какой ее представляла себе Эбби. Эбби думала, что высокооплачиваемая специалистка по связям с общественностью должна быть важной, ухоженной, элегантной дамой. А Надя оказалась женщиной лет тридцати с небольшим, без всякого макияжа, и выглядела она так, словно забежала на встречу с Эбби по пути из магазина. На ней были джинсы, простая белая блузка, туфли без каблуков, а темные волосы были собраны в хвост.
Надя посоветовала Эбби дать одно большое интервью и упомянуть в нем о разводе.
– Предлогом для вашего интервью будет ваше желание поговорить о передаче «Наводим порядок», об уходе из компании «Бич», о новом ток-шоу. И обязательно надо упомянуть о разводе. Не говорите ничего лишнего, но информации должно быть достаточно, чтобы журналисты отстали от вас. Это интервью устроим со знакомым журналистом, но обязательно внимательно просмотрим статью перед тем, как ее отправят в печать. Это очень важно. Другие журналисты будут вырывать отдельные цитаты из этого вашего интервью, но всегда можно будет дать опровержение, сославшись на полный текст.
– А как же Том? – спросила Эбби. – Ему тоже надо будет изложить свой взгляд на произошедшее?
– Нет, ему следует молчать, – небрежно отмахнулась Надя. – Знаменитость вы, и это ваша история. Возможно, это нечестно, но что поделаешь. Я понимаю, вы не хотите чем-то задеть мужа, поэтому ваша история не должна быть обидной для него.
– Да, конечно, – согласилась Эбби. Она подумала о том, что можно было бы сказать – как она любила мужа, но потом они расстались? Однако любое ее объяснение все равно выглядело бы так, будто за ним кроется что-то еще. – Значит, та часть интервью, где я стану говорить о наших отношениях, будет короткой?
– Да, короткой, но, возможно, в ней будет вся суть, – ответила Надя, которая считала, что клиенту надо говорить правду, какой бы горькой она ни была. – Говорите об этом немного, просто несколько фраз, чтобы было о чем написать. Когда вы точно решите, что конкретно будете говорить, мы отрепетируем вашу речь, чтобы убедиться, что она не слишком откровенная, однако и не оставляет вас открытой для критики. – Надя взяла свой портфель, давая понять, что уже уходит. – И не переживайте так, – добавила она. – Вы не первая и не последняя, кто разводится. Через месяц внимание людей привлечет жизнь какой-нибудь другой знаменитости, и о ваших проблемах все забудут.
Когда Надя ушла, Эбби села за кухонный стол и расплакалась. Джесс все еще отсутствовала, и Эбби не знала, где она. Сейчас, когда телефонные звонки внезапно прекратились, в доме стояла гнетущая тишина. Эбби почувствовала себя очень одинокой, она не знала, с кем ей поговорить. Ох, как ей сейчас нужна была подруга! Если бы Салли была жива!
Салли прекрасно относилась к Тому, и все же она поняла бы ее. Салли была реалисткой и знала, что браки иногда распадаются. Да, таких людей, как Салли, мало – людей, которые могли бы выслушать тебя, не читая морали. И тут Эбби подумала – Лиззи Шанахан.
Лиззи очень добрая, она сама немало испытала в жизни, поэтому понимает, что не все так просто. Эбби уже давно не разговаривала с Лиззи. Была так занята своими проблемами, что не пыталась увидеться ни с Лиззи, ни с Эрин. И теперь вот расплачивается за это одиночеством.
Эбби вспомнила о своей сестре Вив, которая жила в Австралии. С ней Эбби в последний раз разговаривала несколько месяцев назад. Эбби не сказала Вив о том, что они с мужем расстались, тогда Эбби еще надеялась, что они с Томом помирятся. Но и теперь, когда ее надежды не оправдались, Эбби не хотелось говорить обо всем с Вив.
Но все же она должна была с кем-то поговорить. Взяв телефонный справочник, Эбби стала просматривать телефоны психотерапевтов. Печально, конечно, но придется платить за то, чтобы ее выслушали.
Хотя Эбби каждое утро начинала с просмотра газет, со страхом ожидая найти на их страницах материал о ее разводе с Томом, пресса пока молчала. Надя объяснила ей, что сейчас всех больше интересует сексуальный скандал, связанный с известным гитаристом.
Джесс по-прежнему почти не разговаривала с матерью, и Эбби даже не знала, что лучше: когда разгневанная дочь кричит на нее или когда она ее словно не замечает.
Надя договорилась с газетой «Санди сентинл» об интервью на пятницу, и Эбби с волнением ожидала наступления этого дня. Тревожил ее и четверг – в этот день ей предстояла встреча с психотерапевтом. Записываясь на прием, Эбби горела желанием выговориться, но сейчас, почти накануне приема, ее пугала даже сама идея разговора о своем разводе с совершенно незнакомым человеком.
В четверг Джесс и Стеф отправились на весь день в город. Эбби корила себя за то, что прибегла к старой тактике и, чтобы поднять дочери настроение, дала ей денег. Однако в данном случае это было хорошее решение. По крайней мере Джесс весь день будет отсутствовать и развлекаться со Стеф. Ведь с понедельника Джесс не ходила даже в приют для животных, она целыми днями сидела в своей комнате, из-за закрытой двери которой доносилась лишь громкая музыка. Эбби не пыталась поговорить с дочерью, понимая тщетность такой попытки. А то ли еще будет, когда интервью появится на страницах газет! Ведь Джесс через неделю в школу, а еще через две недели огласят результаты экзаменов, и это только усиливало напряжение.
Когда Эбби позвонила Тому, чтобы обсудить с ним предстоящее интервью, он с трудом держал себя в рамках приличия.
– Я не хочу ничего знать. И не понимаю, почему ты вообще должна им что-то говорить.
Эбби попыталась объяснить, что она не может дать интервью, не согласовав его с Томом, но Тома это не интересовало. Единственное, о чем он пожелал говорить, так это о том, что он собирается забрать Джесс к себе на неделю, пока не утихнет скандал.
– Это ради ее пользы, да и моей тоже, – резким тоном заявил он.
– Да, конечно, – согласилась Эбби.
В четверг, ожидая приема у психотерапевта, Эбби изучала развешанные на стенах его приемной плакаты о семье, разводах и медитации. Медитация рекомендовалась как средство сохранения хороших отношений в семье. «Если бы все было так просто», – подумала Эбби.
Ровно в час дверь кабинета открылась и из него вышел предыдущий посетитель.
Психотерапевт Пол Дохерти улыбнулся Эбби и пригласил ее в кабинет. Доктор выглядел усталым, осунувшимся, под глазами круги. В кабинете стоял большой стол, но доктор не стал садиться за него. Он усадил Эбби в уютное кресло, сам уселся в такое же кресло напротив и положил на колени чистый блокнот.
– Здравствуйте, Эбби. Вы хотите рассказать, что привело вас ко мне? – спросил он низким, мягким голосом.
Эбби стала излагать историю своего брака с Томом: как между ними стала ее работа на телевидении и большая зарплата; как она почувствовала себя одинокой и нелюбимой. Она не собиралась снимать с Тома вину за происшедшее, в конце концов, своим поведением он тоже внес вклад в разрушение их брака. Но когда дело дошло до разговора о Джее и о том, как она решилась на измену, голос Эбби зазвучал уже не так уверенно. Вот в этом не было ничьей вины, кроме ее собственной.
– На самом деле я не знаю, почему пришла к вам, – внезапно заявила Эбби, прерывая свой рассказ. – Мне не следовало искать помощи или сочувствия, ведь я сама во всем виновата. Да, я виновата в том, что муж ушел от меня, а дочь не желает разговаривать со мной. Один глупый поступок с моей стороны, и вся жизнь рухнула как карточный домик. – Она замолчала, ожидая реакции доктора.
Но Пол Дохерти ничего не сказал, а продолжал выжидающе смотреть на нее.
– Мне надо еще что-то говорить? – спросила Эбби.
На губах психотерапевта промелькнула улыбка.
– Боюсь, что надо. Дело в том, что слова облегчают давящую на нас ношу. Конечно, разговоры о том, что произошло, не способны все исправить. Но если вы найдете в себе силы рассказать, почему вы сделали то, что сделали, вы приобретете определенный опыт, с которым сможете жить дальше.
Эбби поняла, что в его словах есть смысл. Просто ей хотелось, чтобы все произошло побыстрее, слишком мучительной была боль от самобичевания. Предстоящий рассказ представлялся Эбби пустынной дорогой, по которой ей придется брести без глотка воды. И все же, поудобнее устроившись в кресле, Эбби начала говорить.
Интервью газете «Санди сентинл» оказалось настоящим кошмаром. Журналистка была очень доброжелательной, в отличие от хваткой Марии Кэрролл, которая недавно пыталась выведать у Эбби секреты ее личной жизни. Однако вся процедура интервью оказалась для Эбби очень неприятной.
Но по крайней мере она могла спокойно говорить о своей работе и новых перспективах. Первые новые серии передачи «Наводим порядок» были одобрены как критиками, так и телезрителями. Понравился новый формат, участие двойняшек, и зрители по-прежнему любили Эбби Бартон.
– Эбби Бартон – это, как всегда, самое лучшее, что есть в этой передаче, – высказался один из критиков.
Однако подобная похвала уже не радовала Эбби так, как раньше. Ведь жизнь состояла не только из хвалебных отзывов в газетах и журналах.
Эбби знала, что сегодня она выглядит хорошо. Нервотрепка помогла ей похудеть, чего Эбби не могла раньше добиться другими средствами. Да плюс волшебное мастерство Руби, которая основательно потрудилась над ее внешностью перед интервью. Эбби с легкостью ответила на вопросы, касавшиеся слухов о ее переходе в новое ток-шоу. Она объяснила, что контракт еще не подписан, призналась, что идея новой передачи ей понравилась. А ее всегда увлекала интересная работа.
Однако когда речь зашла о личной жизни, Эбби трудно было скрыть свое огорчение от распада семьи перед журналисткой, которая мягко и тактично, но все же настойчиво пыталась выведать в ходе интервью ее сокровенные тайны. К тому времени когда интервью закончилось и Эбби смогла снять «защитный панцирь», она чувствовала себя бесконечно усталой.
В воскресенье, когда в газете должна была появиться статья, Эбби проснулась чуть свет. За почтой идти было рано, кроме того, Эбби не хотелось покупать газету в местном магазине. Поэтому она села в машину и поехала в круглосуточный гараж на окраине города, куда, как она знала, завозили первые партии газет.
Сидя в машине перед гаражом, Эбби устремила взгляд на первую страницу газеты и увидела заголовок: «Тайные страдания, скрывающиеся за яркой улыбкой Эбби Бартон, читайте на стр. 6 и 7». Быстро пролистав страницы, она нашла статью.
Надя считала, что Эбби должна ознакомиться со статьей до ее выхода, и накануне вечером зачитала ей текст статьи. Но одно дело – воспринимать на слух, а другое – видеть все в напечатанном виде с фотографиями ее и Тома.
У Эбби дрожали руки, когда она читала статью. Статья была доброжелательной: много говорилось об успешной карьере Эбби и лишь мельком упоминалось, что ее брак недавно распался. Журналистка не исказила ни одного ее слова, и все же, по мнению Эбби, ее история казалась просто ужасной.
Том увез Джесс на выходные в Лондон, но кто-нибудь скорее всего непременно подсунет ему газету. И уж во всяком случае, Том и Джесс увидят статью по возвращении. И она оскорбит их чувства. Эбби развернула машину и поехала домой. Настроение у нее было настолько паршивым, что она не могла даже плакать. Никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой и несчастной.
Лиззи забрала почту, возвращаясь с утренней церковной службы. У нее было плохое настроение, и Лиззи подумала, что церковная служба, возможно, поможет ей отвлечься от мыслей о Саймоне. Однако этого не произошло.
Придя домой, Лиззи положила на кухонный стол газеты и принялась готовить завтрак для Дебры. Дебра любила читать газеты за завтраком. Лиззи обычно съедала утром один тост и выпивала чашку чая, но теперь, когда она готовила для дочери полноценный завтрак, Лиззи и сама стала завтракать плотно. Она опасалась, что бекон и яйца отразятся на ее фигуре. Вот Дебра оставалась стройной, не набирала лишнего веса. Тяжело вздохнув, Лиззи решила, что пора снова садиться на диету.
Приготовив завтрак, Лиззи уселась за стол и быстро пролистала «Сентинл».
– О нет! – воскликнула она, затаив дыхание, когда обнаружила на двух страницах статью об Эбби Бартон. Бедняжка Эбби! Лиззи хорошо понимала ее, поскольку у самой еще не затихла боль от развода… ох, а если бы о ней написали такое в газетах? Лиззи вспомнила тот разговор с Эбби на вечеринке в доме Салли и Стива Ричардсон. Уже тогда чувствовалось, что у Эбби с мужем что-то неладно.
Опечалившись, Лиззи подумала, что, возможно, их брак дал трещину уже давно. Ведь чужие отношения всегда потемки. Люди могут притворяться на публике, а в душе ненавидеть друг друга.
Хотя бывает и иначе, примером чему служил ее собственный брак. Она считала, что у них с мужем все хорошо, а все вокруг понимали, что это не так… Лиззи решила, что хватит ей жалеть себя, хватит ворошить прошлое. Надо жить дальше, у нее новая жизнь, и нет смысла оплакивать распавшийся брак.
А действительно ли у нее новая жизнь?
Лиззи снова взялась за статью и поморщилась, дойдя до того абзаца, где говорилось, что Эбби и Том разошлись: «На экране телевизора Эбби Бартон оживленная, энергичная, она похожа на вашу лучшую подругу. Но в жизни Эбби гораздо спокойнее и в глазах у нее печаль. Она сделала карьеру, о которой может только мечтать женщина, но заплатила за это слишком высокую цену. Несколько месяцев назад Эбби и ее муж Том, заместитель директора школы, расстались. Эбби сообщила нашей газете, что в этом нет ничьей вины и они оба переживают разрыв. Но Эбби Бартон – реалистка, и она понимает, что когда все кончено, значит, все кончено».
Лиззи продолжала читать. Журналистка рассказала о перспективах карьеры Эбби, процитировала ее шутку о том, как трудно быть самой любимой в стране уборщицей. Лиззи представила себе, как тяжело было Эбби шутить, когда она чувствовала себя несчастной.
Поддавшись порыву, Лиззи сняла трубку телефона и набрала номер Эбби. Если бы она не сделала этого сразу, то, наверное, потом не осмелилась бы. У Эбби, должно быть, миллион подружек, которые могут предложить ей поддержку и сочувствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
– Об этом никто не узнает, – заверила Эбби, которую ужаснула эта мысль – Журналисты будут знать только то, что мы разводимся. А причину развода мы им не сообщим.
Но Джесс была права. Успокаиваться не следовало. Ведь существовала вероятность, что какой-нибудь пронырливый журналист докопается до того, что так называемый идеальный брак Бартонов распался из-за супружеской измены. А вдруг Джей проболтается? Это предположение заставило Эбби побледнеть. Она повернула голову и увидела, что дочь внимательно смотрит на нее, словно точно знает, о чем она сейчас думает. И в этом взгляде сквозило презрение.
– Джесс, пожалуйста, не смотри на меня так, – взмолилась Эбби. – И не осуждай меня. Мы с тобой сейчас должны держаться вместе, чтобы пройти через все это. Ты же знаешь, я этого не хотела. Прошу тебя, постарайся понять…
Джесс поднялась из-за стола, выбросила нетронутую еду в мусорное ведро, а пустую тарелку сунула в посудомоечную машину. А затем стремительно вышла из кухни, и Эбби поняла, что нет смысла пытаться догнать ее. Вскоре она услышала, как хлопнула входная дверь.
Эбби в очередной раз пришлось убедиться, что телевидение – это все-таки непонятное явление. Руководство компании «Севенту-севен», узнав о том, что подробности личной жизни их предполагаемой новой ведущей скоро выплеснутся на страницы газет, не только не отказалось от ее услуг, но еще больше возжелало заполучить в свое ток-шоу Эбби Бартон.
– Тут уже вступает в действие человеческий фактор, – пояснила Надя Вильсон, высокооплачиваемая специалистка по связям с общественностью, которую Майк нанял для того, чтобы помочь Эбби выйти из трудного положения. Надя настояла на немедленной встрече с новой клиенткой. – Сейчас на вашей стороне сочувствие телезрителей. Знаменитости будут записываться в очередь к вам на шоу именно потому, что и вас не миновали жернова расторжения брака. Они любят давать интервью людям, которые могут смотреть на жизнь с их позиции. Вот почему компания «Севенту-севен» с самого начала не хотела иметь в качестве ведущей ток-шоу девятнадцатилетнюю фотомодель, которая не знает, что такое любовь, и не имеет детей. Им нужна Эбби Бартон, истинная женщина, мать, которой к тому же предстоит развод. Это добавит шоу человечности. – Надя усмехнулась. – Да и газетная шумиха будет неплохой рекламой для шоу. Так что давайте исходить из того, что скоро все узнают о вашем разводе.
Надя была совсем не такой, какой ее представляла себе Эбби. Эбби думала, что высокооплачиваемая специалистка по связям с общественностью должна быть важной, ухоженной, элегантной дамой. А Надя оказалась женщиной лет тридцати с небольшим, без всякого макияжа, и выглядела она так, словно забежала на встречу с Эбби по пути из магазина. На ней были джинсы, простая белая блузка, туфли без каблуков, а темные волосы были собраны в хвост.
Надя посоветовала Эбби дать одно большое интервью и упомянуть в нем о разводе.
– Предлогом для вашего интервью будет ваше желание поговорить о передаче «Наводим порядок», об уходе из компании «Бич», о новом ток-шоу. И обязательно надо упомянуть о разводе. Не говорите ничего лишнего, но информации должно быть достаточно, чтобы журналисты отстали от вас. Это интервью устроим со знакомым журналистом, но обязательно внимательно просмотрим статью перед тем, как ее отправят в печать. Это очень важно. Другие журналисты будут вырывать отдельные цитаты из этого вашего интервью, но всегда можно будет дать опровержение, сославшись на полный текст.
– А как же Том? – спросила Эбби. – Ему тоже надо будет изложить свой взгляд на произошедшее?
– Нет, ему следует молчать, – небрежно отмахнулась Надя. – Знаменитость вы, и это ваша история. Возможно, это нечестно, но что поделаешь. Я понимаю, вы не хотите чем-то задеть мужа, поэтому ваша история не должна быть обидной для него.
– Да, конечно, – согласилась Эбби. Она подумала о том, что можно было бы сказать – как она любила мужа, но потом они расстались? Однако любое ее объяснение все равно выглядело бы так, будто за ним кроется что-то еще. – Значит, та часть интервью, где я стану говорить о наших отношениях, будет короткой?
– Да, короткой, но, возможно, в ней будет вся суть, – ответила Надя, которая считала, что клиенту надо говорить правду, какой бы горькой она ни была. – Говорите об этом немного, просто несколько фраз, чтобы было о чем написать. Когда вы точно решите, что конкретно будете говорить, мы отрепетируем вашу речь, чтобы убедиться, что она не слишком откровенная, однако и не оставляет вас открытой для критики. – Надя взяла свой портфель, давая понять, что уже уходит. – И не переживайте так, – добавила она. – Вы не первая и не последняя, кто разводится. Через месяц внимание людей привлечет жизнь какой-нибудь другой знаменитости, и о ваших проблемах все забудут.
Когда Надя ушла, Эбби села за кухонный стол и расплакалась. Джесс все еще отсутствовала, и Эбби не знала, где она. Сейчас, когда телефонные звонки внезапно прекратились, в доме стояла гнетущая тишина. Эбби почувствовала себя очень одинокой, она не знала, с кем ей поговорить. Ох, как ей сейчас нужна была подруга! Если бы Салли была жива!
Салли прекрасно относилась к Тому, и все же она поняла бы ее. Салли была реалисткой и знала, что браки иногда распадаются. Да, таких людей, как Салли, мало – людей, которые могли бы выслушать тебя, не читая морали. И тут Эбби подумала – Лиззи Шанахан.
Лиззи очень добрая, она сама немало испытала в жизни, поэтому понимает, что не все так просто. Эбби уже давно не разговаривала с Лиззи. Была так занята своими проблемами, что не пыталась увидеться ни с Лиззи, ни с Эрин. И теперь вот расплачивается за это одиночеством.
Эбби вспомнила о своей сестре Вив, которая жила в Австралии. С ней Эбби в последний раз разговаривала несколько месяцев назад. Эбби не сказала Вив о том, что они с мужем расстались, тогда Эбби еще надеялась, что они с Томом помирятся. Но и теперь, когда ее надежды не оправдались, Эбби не хотелось говорить обо всем с Вив.
Но все же она должна была с кем-то поговорить. Взяв телефонный справочник, Эбби стала просматривать телефоны психотерапевтов. Печально, конечно, но придется платить за то, чтобы ее выслушали.
Хотя Эбби каждое утро начинала с просмотра газет, со страхом ожидая найти на их страницах материал о ее разводе с Томом, пресса пока молчала. Надя объяснила ей, что сейчас всех больше интересует сексуальный скандал, связанный с известным гитаристом.
Джесс по-прежнему почти не разговаривала с матерью, и Эбби даже не знала, что лучше: когда разгневанная дочь кричит на нее или когда она ее словно не замечает.
Надя договорилась с газетой «Санди сентинл» об интервью на пятницу, и Эбби с волнением ожидала наступления этого дня. Тревожил ее и четверг – в этот день ей предстояла встреча с психотерапевтом. Записываясь на прием, Эбби горела желанием выговориться, но сейчас, почти накануне приема, ее пугала даже сама идея разговора о своем разводе с совершенно незнакомым человеком.
В четверг Джесс и Стеф отправились на весь день в город. Эбби корила себя за то, что прибегла к старой тактике и, чтобы поднять дочери настроение, дала ей денег. Однако в данном случае это было хорошее решение. По крайней мере Джесс весь день будет отсутствовать и развлекаться со Стеф. Ведь с понедельника Джесс не ходила даже в приют для животных, она целыми днями сидела в своей комнате, из-за закрытой двери которой доносилась лишь громкая музыка. Эбби не пыталась поговорить с дочерью, понимая тщетность такой попытки. А то ли еще будет, когда интервью появится на страницах газет! Ведь Джесс через неделю в школу, а еще через две недели огласят результаты экзаменов, и это только усиливало напряжение.
Когда Эбби позвонила Тому, чтобы обсудить с ним предстоящее интервью, он с трудом держал себя в рамках приличия.
– Я не хочу ничего знать. И не понимаю, почему ты вообще должна им что-то говорить.
Эбби попыталась объяснить, что она не может дать интервью, не согласовав его с Томом, но Тома это не интересовало. Единственное, о чем он пожелал говорить, так это о том, что он собирается забрать Джесс к себе на неделю, пока не утихнет скандал.
– Это ради ее пользы, да и моей тоже, – резким тоном заявил он.
– Да, конечно, – согласилась Эбби.
В четверг, ожидая приема у психотерапевта, Эбби изучала развешанные на стенах его приемной плакаты о семье, разводах и медитации. Медитация рекомендовалась как средство сохранения хороших отношений в семье. «Если бы все было так просто», – подумала Эбби.
Ровно в час дверь кабинета открылась и из него вышел предыдущий посетитель.
Психотерапевт Пол Дохерти улыбнулся Эбби и пригласил ее в кабинет. Доктор выглядел усталым, осунувшимся, под глазами круги. В кабинете стоял большой стол, но доктор не стал садиться за него. Он усадил Эбби в уютное кресло, сам уселся в такое же кресло напротив и положил на колени чистый блокнот.
– Здравствуйте, Эбби. Вы хотите рассказать, что привело вас ко мне? – спросил он низким, мягким голосом.
Эбби стала излагать историю своего брака с Томом: как между ними стала ее работа на телевидении и большая зарплата; как она почувствовала себя одинокой и нелюбимой. Она не собиралась снимать с Тома вину за происшедшее, в конце концов, своим поведением он тоже внес вклад в разрушение их брака. Но когда дело дошло до разговора о Джее и о том, как она решилась на измену, голос Эбби зазвучал уже не так уверенно. Вот в этом не было ничьей вины, кроме ее собственной.
– На самом деле я не знаю, почему пришла к вам, – внезапно заявила Эбби, прерывая свой рассказ. – Мне не следовало искать помощи или сочувствия, ведь я сама во всем виновата. Да, я виновата в том, что муж ушел от меня, а дочь не желает разговаривать со мной. Один глупый поступок с моей стороны, и вся жизнь рухнула как карточный домик. – Она замолчала, ожидая реакции доктора.
Но Пол Дохерти ничего не сказал, а продолжал выжидающе смотреть на нее.
– Мне надо еще что-то говорить? – спросила Эбби.
На губах психотерапевта промелькнула улыбка.
– Боюсь, что надо. Дело в том, что слова облегчают давящую на нас ношу. Конечно, разговоры о том, что произошло, не способны все исправить. Но если вы найдете в себе силы рассказать, почему вы сделали то, что сделали, вы приобретете определенный опыт, с которым сможете жить дальше.
Эбби поняла, что в его словах есть смысл. Просто ей хотелось, чтобы все произошло побыстрее, слишком мучительной была боль от самобичевания. Предстоящий рассказ представлялся Эбби пустынной дорогой, по которой ей придется брести без глотка воды. И все же, поудобнее устроившись в кресле, Эбби начала говорить.
Интервью газете «Санди сентинл» оказалось настоящим кошмаром. Журналистка была очень доброжелательной, в отличие от хваткой Марии Кэрролл, которая недавно пыталась выведать у Эбби секреты ее личной жизни. Однако вся процедура интервью оказалась для Эбби очень неприятной.
Но по крайней мере она могла спокойно говорить о своей работе и новых перспективах. Первые новые серии передачи «Наводим порядок» были одобрены как критиками, так и телезрителями. Понравился новый формат, участие двойняшек, и зрители по-прежнему любили Эбби Бартон.
– Эбби Бартон – это, как всегда, самое лучшее, что есть в этой передаче, – высказался один из критиков.
Однако подобная похвала уже не радовала Эбби так, как раньше. Ведь жизнь состояла не только из хвалебных отзывов в газетах и журналах.
Эбби знала, что сегодня она выглядит хорошо. Нервотрепка помогла ей похудеть, чего Эбби не могла раньше добиться другими средствами. Да плюс волшебное мастерство Руби, которая основательно потрудилась над ее внешностью перед интервью. Эбби с легкостью ответила на вопросы, касавшиеся слухов о ее переходе в новое ток-шоу. Она объяснила, что контракт еще не подписан, призналась, что идея новой передачи ей понравилась. А ее всегда увлекала интересная работа.
Однако когда речь зашла о личной жизни, Эбби трудно было скрыть свое огорчение от распада семьи перед журналисткой, которая мягко и тактично, но все же настойчиво пыталась выведать в ходе интервью ее сокровенные тайны. К тому времени когда интервью закончилось и Эбби смогла снять «защитный панцирь», она чувствовала себя бесконечно усталой.
В воскресенье, когда в газете должна была появиться статья, Эбби проснулась чуть свет. За почтой идти было рано, кроме того, Эбби не хотелось покупать газету в местном магазине. Поэтому она села в машину и поехала в круглосуточный гараж на окраине города, куда, как она знала, завозили первые партии газет.
Сидя в машине перед гаражом, Эбби устремила взгляд на первую страницу газеты и увидела заголовок: «Тайные страдания, скрывающиеся за яркой улыбкой Эбби Бартон, читайте на стр. 6 и 7». Быстро пролистав страницы, она нашла статью.
Надя считала, что Эбби должна ознакомиться со статьей до ее выхода, и накануне вечером зачитала ей текст статьи. Но одно дело – воспринимать на слух, а другое – видеть все в напечатанном виде с фотографиями ее и Тома.
У Эбби дрожали руки, когда она читала статью. Статья была доброжелательной: много говорилось об успешной карьере Эбби и лишь мельком упоминалось, что ее брак недавно распался. Журналистка не исказила ни одного ее слова, и все же, по мнению Эбби, ее история казалась просто ужасной.
Том увез Джесс на выходные в Лондон, но кто-нибудь скорее всего непременно подсунет ему газету. И уж во всяком случае, Том и Джесс увидят статью по возвращении. И она оскорбит их чувства. Эбби развернула машину и поехала домой. Настроение у нее было настолько паршивым, что она не могла даже плакать. Никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой и несчастной.
Лиззи забрала почту, возвращаясь с утренней церковной службы. У нее было плохое настроение, и Лиззи подумала, что церковная служба, возможно, поможет ей отвлечься от мыслей о Саймоне. Однако этого не произошло.
Придя домой, Лиззи положила на кухонный стол газеты и принялась готовить завтрак для Дебры. Дебра любила читать газеты за завтраком. Лиззи обычно съедала утром один тост и выпивала чашку чая, но теперь, когда она готовила для дочери полноценный завтрак, Лиззи и сама стала завтракать плотно. Она опасалась, что бекон и яйца отразятся на ее фигуре. Вот Дебра оставалась стройной, не набирала лишнего веса. Тяжело вздохнув, Лиззи решила, что пора снова садиться на диету.
Приготовив завтрак, Лиззи уселась за стол и быстро пролистала «Сентинл».
– О нет! – воскликнула она, затаив дыхание, когда обнаружила на двух страницах статью об Эбби Бартон. Бедняжка Эбби! Лиззи хорошо понимала ее, поскольку у самой еще не затихла боль от развода… ох, а если бы о ней написали такое в газетах? Лиззи вспомнила тот разговор с Эбби на вечеринке в доме Салли и Стива Ричардсон. Уже тогда чувствовалось, что у Эбби с мужем что-то неладно.
Опечалившись, Лиззи подумала, что, возможно, их брак дал трещину уже давно. Ведь чужие отношения всегда потемки. Люди могут притворяться на публике, а в душе ненавидеть друг друга.
Хотя бывает и иначе, примером чему служил ее собственный брак. Она считала, что у них с мужем все хорошо, а все вокруг понимали, что это не так… Лиззи решила, что хватит ей жалеть себя, хватит ворошить прошлое. Надо жить дальше, у нее новая жизнь, и нет смысла оплакивать распавшийся брак.
А действительно ли у нее новая жизнь?
Лиззи снова взялась за статью и поморщилась, дойдя до того абзаца, где говорилось, что Эбби и Том разошлись: «На экране телевизора Эбби Бартон оживленная, энергичная, она похожа на вашу лучшую подругу. Но в жизни Эбби гораздо спокойнее и в глазах у нее печаль. Она сделала карьеру, о которой может только мечтать женщина, но заплатила за это слишком высокую цену. Несколько месяцев назад Эбби и ее муж Том, заместитель директора школы, расстались. Эбби сообщила нашей газете, что в этом нет ничьей вины и они оба переживают разрыв. Но Эбби Бартон – реалистка, и она понимает, что когда все кончено, значит, все кончено».
Лиззи продолжала читать. Журналистка рассказала о перспективах карьеры Эбби, процитировала ее шутку о том, как трудно быть самой любимой в стране уборщицей. Лиззи представила себе, как тяжело было Эбби шутить, когда она чувствовала себя несчастной.
Поддавшись порыву, Лиззи сняла трубку телефона и набрала номер Эбби. Если бы она не сделала этого сразу, то, наверное, потом не осмелилась бы. У Эбби, должно быть, миллион подружек, которые могут предложить ей поддержку и сочувствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61