Бесконечная подрезка. Внесение удобрений и мульчирование. Опрыскивание и… «Когда же это кончится?» – мысленно взмолилась Леони.
Она начала с прополки, потому что сорняки так заполонили клумбы, что кусты роз среди них стали неразличимы. Дорожки между клумбами тоже заросли. Леони понадобилось целых два дня, чтобы с корнем вырвать сорняки.
«Но розы непременно вознаградят меня за труды, как и вьющиеся растения возле бельведера, – думала Леони. – Благодаря ухоженному саду стоимость дома значительно возрастет».
Взяв ножницы, она принялась подрезать кусты на одной из квадратных клумб, старательно, но безуспешно пытаясь уберечься от шипов. Вскоре ее руки украсились свежими царапинами, однако работа близилась к концу. Разорвав пластиковый пакет с удобрением, Леони стала посыпать ими землю вокруг кустов. Забавно: эта отвратительная зловонная сухая смесь вызовет к жизни благоуханные бутоны!
Ее мысли прервал хруст гравия: по подъездной аллее катился «рейнджровер». Сэм всегда первым приезжал на объект и покидал его последним, а иногда даже задерживался, чтобы выпить с Леони чашку кофе и обсудить очередную проблему.
Оперевшись на лопату, Леони наблюдала, как Сэм выбирается из машины и идет к каретнику. Там он устроил импровизированную штаб-квартиру; на огромных листах фанеры, установленных на козлах, разложил планы и схемы. Большинство материалов тоже хранилось в каретнике и во флигеле. Время от времени Сэм проводил тщательную инвентаризацию.
– Сэм! – окликнула его Леони.
Он остановился у каретника, стараясь отыскать Леони взглядом. Наконец Сэм разглядел ее возле клумбы, и его губы тронула легкая улыбка.
– Привет! – откликнулся он и направился к клумбе.
– Если хочешь кофе, он на кухонном столе, – сообщила Леони.
– Отлично. А ты составишь мне компанию?
– С удовольствием. – Леони сдвинула на затылок соломенную шляпу. – Выпьем кофе в бельведере, ладно?
– Сейчас принесу, – пообещал Сэм.
Леони прислонила лопату к тележке, стащила садовые перчатки и похлопала ими по ноге, отряхивая землю. Устроившись в беседке, она сняла фланелевую рубашку, шляпу и тряхнула головой. Время близилось всего лишь к семи часам утра, а ее тело уже стало липким от пота. Леони пожалела, что работает не в шортах, а в длинных брюках – впрочем, будь ее ноги голыми, среди розовых кустов они сплошь покрылись бы царапинами за каких-нибудь полчаса.
В эту минуту к столу подошел Сэм с двумя кружками. Поблагодарив, Леони забрала у него одну из них. Сэм окинул ее любопытным взглядом.
– Судя по твоему виду, ты вкалываешь уже не первый час, – заметил он и добавил: – Как обычно.
– Да, – кивнула Леони. – Мне хотелось успеть как можно больше, пока еще не так жарко и нет мошкары. Я надеялась покончить с самым трудным делом из сегодняшнего списка.
– За последние несколько недель сад совершенно преобразился.
– Что же в этом странного? – усмехнулась Леони.
– Пожалуй, ничего, – рассудил Сэм. – Признаться, я не думал, что ты так рьяно возьмешься за дело.
Отставив кружку, Леони удивленно посмотрела на него:
– Это еще почему?
Некоторое время Сэм обдумывал ответ.
– Откровенно говоря, мне и в голову не приходило, что состоятельная белоручка-горожанка будет ползать по саду, рассыпая удобрения. Я думал, для грязной работы ты кого-нибудь наймешь.
Леони улыбнулась.
– Знаешь, поначалу я и вправду хотела кого-нибудь нанять, но потом поняла, что эта работа мне по душе. – Она отпила кофе. – И кроме того, так мне удастся сэкономить с десяток баксов и привести сад в такой вид, какой нужен мне. Кстати, мое, как ты выразился, «состояние» – из тех, что мгновенно иссякают, если швырять его налево и направо.
Сэм озадаченно нахмурился.
– Я не хотел обидеть тебя, – пробормотал он, – просто мне казалось…
Леони вскинула руку.
– Ничего страшного не произошло, Сэм, – заявила она. – Забудем об этом. Я вовсе не богатая разведенная особа, за какую меня все принимают. А теперь давай посмотрим, каковы наши успехи, – предложила она, испытывая мучительную неловкость от разговора о своем финансовом положении. Эту запретную тему она могла обсуждать только с Мосси. Хотя Леони очень нравился Сэм Николсон – обаятельный архитектор, их отношения еще оставались сугубо официальными.
– Удачная мысль, – заметил Сэм, отставляя кружку. – Вчера вечером мы толком ничего не успели. Надо поспешить, пока не приехали рабочие. – В глубине души Сэм был разочарован: по какой-то причине Леони старательно держала дистанцию.
Они прошли к южной стене дома, где холмы свежей земли и щебня отмечали место установки нового резервуара для воды и трубопровода.
– Если бы они сразу заровняли землю и убрали за собой мусор, – удрученно начала Леони, – я посеяла бы здесь траву, и к осени она могла бы уже вырасти…
– Дело в том, – объяснил Сэм, – что тебе так или иначе пришлось бы ждать, когда земля осядет. А если бы ты поторопилась с травой, затем понадобилось бы выравнивать участок и сеять ее заново. И труд, и семена пропали бы зря.
– Ладно, так уж и быть, подожду, – со вздохом смирения откликнулась Леони. – Просто эти кучи земли меня раздражают, – объяснила она.
– Ждать осталось недолго, – утешил ее Сэм. – Поначалу любая строительная площадка выглядит как Армагеддон, а потом в один прекрасный день все вдруг становится на свои места.
Леони окинула дом взглядом. Сгнившие доски обшивки уже были заменены новыми, как и все деревянные детали отделки. Ставни сняли с окон и отправили в починку. Кровля была частично разобрана. Сегодня предстояло разобрать ее полностью: Сэм решил заменить старый шифер новым. Леони выбрала шифер темно-зеленого, почти черного цвета – в тон краске для ставней. В этом оттенке присутствовал синеватый и черный отлив. Большинство застекленных дверей и окон предстояло починить, а некоторые рамы заменить полностью, поэтому сейчас на фасаде дома там и тут зияли пустые оконные и дверные проемы.
– Дом похож на старое лоскутное одеяло, – заметила Леони.
– Точно, – рассмеялся Сэм, – или на сумку из разных лоскутков.
Леони указала на громадный мусорный контейнер, занявший центр лужайки.
– Как быстро он наполняется! – посетовала она. – Уму непостижимо, сколько в этом доме мусора!
– Да, – кивнул Сэм, – но его осталось наполнить и опустошить всего пару раз. Перепланировка в основном завершена.
Они подошли к еще одной куче щебня и земли – в том месте, где проложили новые электрические, телефонные и телевизионные кабели. Этот уродливый бугор тоже предстояло терпеть до конца лета. Возле боковой стены дома был воздвигнут монументальный новый распределительный щит со всеми современными приспособлениями и новым электрическим счетчиком.
– Еще одно бельмо на глазу, – усмехнулся Сэм.
– Ничего, привыкну, – отозвалась Леони.
К дому уже начинали съезжаться рабочие, под шинами хрустел гравий. Заметив Леони и Сэма, члены бригады громко здоровались, махали руками или сигналили. Леони уже успела убедиться, что бригаду составляют на редкость сговорчивые и дружелюбные люди. Все они глубоко уважали Сэма.
Поначалу Леони изумил дух товарищества, царящий в бригаде, но вскоре она поняла, что это в основном заслуга Сэма. Ему удавалось каким-то чудом оставаться своим среди рабочих, воздерживаться от начальственных или покровительственных замашек. Но еще больше удивило Леони другое обстоятельство: когда кому-нибудь требовалась помощь, когда в бригаде недоставало рабочих рук, когда стопорилась работа, Сэм Николсон без колебаний приходил на выручку, помогал разрешить затруднения или тотчас брался за дело.
За последние несколько недель Леони не раз видела его руки перепачканными. Сэм не принадлежал к числу кабинетных архитекторов, которые появляются на строительной площадке лишь изредка, чтобы проверить, как продвигается работа, или раскритиковать ее. По необходимости Сэм и критиковал, и составлял указания, но за их исполнением он следил лично, общался с рабочими, таскал, копал, пилил, заколачивал – словом, не чурался никакого дела.
Неудивительно, что от Сэма Леони ждала совсем иного поведения. Имея за плечами опыт ремонта дома в Саутгемптоне, она ожидала встретить знаменитого архитектора, оценивающего свой труд в целое состояние. В конце концов, Сэм женат на местной богатой наследнице, живет в огромном поместье с собственной конюшней, окончил Йель. Узнав обо всем этом, Леони рассудила, что Сэм окажется замкнутым, даже высокомерным снобом, чурающимся грязной повседневной работы. Обнаружив, что Сэм не боится испачкать руки и не проявляет ни тени снобизма, Леони искренне обрадовалась. Судя по всему, Сэм не считал физический труд недостойным члена Лиги плюща.
– Хочешь осмотреть дом внутри? – спросил Сэм.
– Да, если мы никому не помешаем, – кивнула Леони.
– Пока еще нет.
Они поднялись на террасу, где потрескавшиеся каменные плиты пола уже были заменены новыми. В кухне Сэм остановился и огляделся.
– Кажется, ты собираешься в Саутгемптон? – осведомился он.
– Да. А в чем дело?
– За время твоего отъезда мы привели бы в порядок кухню, чтобы по приезде ты могла пользоваться ею. Так когда ты уезжаешь?
– Недели через три-четыре, – нерешительно ответила Леони. – Точно не знаю.
– Извести меня заранее, ладно? – попросил Сэм.
– Разумеется, – отозвалась Леони. – По-моему, это идеальный выход.
– Сначала мы снимем настенные шкафы и линолеум, – объяснил Сэм, – но плита и холодильник останутся в твоем распоряжении. Раковиной мы займемся в последнюю очередь. Не возражаешь?
– Прекрасно! – кивнула Леони.
Дом начинал оживать: слышались голоса рабочих, скрежет пил, визг дрелей, стук молотков. Эта какофония казалась Леони волшебной музыкой.
– А ты вчера поднималась наверх? – спросил Сэм.
– Нет, – пристыженно призналась Леони. – Только обратила внимание, как много мусора вынесли оттуда. Вчера я так устала, что у меня не хватило сил подняться по лестнице.
Сэм улыбнулся.
– Тогда давай поднимемся сейчас, – предложил он.
Он пропустил Леони к изогнутой лестнице, ведущей на второй этаж, а затем – к ступенькам, взбегающим на чердак. Ступеньки и коридор уже не казались такими узкими и темными, как прежде.
Шагнув на чердак, Леони застыла в изумлении. Стенные и потолочные панели уже были установлены; все воздуховоды, провода и трубы заняли свои места. Рабочие успели возвести стену, отгораживающую ванную, осталось лишь оштукатурить ее. Комната постепенно приобретала вид большой спальни, какой представляла ее себе Леони.
– Что скажешь? – с улыбкой поинтересовался Сэм.
– Что скажу? – переспросила Леони, обернувшись и заглянув в его бирюзовые глаза. – Сэм, ты же знаешь – это бесподобно. О такой красоте можно лишь мечтать.
– Еще бы! – с гордостью отозвался Сэм и вдруг помрачнел. – Меня тревожит только одно…
– Что именно?
– Купол. Надо решить, как быть со стеклами, прежде чем мы начнем менять сгнившие рамы. А у меня душа не лежит вставлять в них новое стекло вместо старинного.
Леони вздохнула:
– Другого выхода у нас нет. Хорошо еще, что нам удалось сохранить большую часть деревянной отделки. Мне и самой нравится это рифленое стекло. Жаль, что теперь такого не найти.
– Я что-нибудь придумаю, – пообещал Сэм. – А пока надо закончить ремонт спальни, чтобы у тебя появился свой угол, подальше от шума и пыли. Скоро ты сможешь перебраться сюда, – он улыбнулся, – и тогда наконец отоспишься.
Леони рассмеялась.
– Заснуть спокойно я смогу лишь после того, как закончится ремонт, но все равно спасибо за заботу. И потом, от работы в саду меня никто не избавит. После того как бассейн смонтируют, я займусь ландшафтом.
– Сама? Без посторонней помощи?
– Сама, – подтвердила Леони.
– Ты удивительный человек, – восхитился Сэм. – Впервые вижу, чтобы женщина уходила в работу с головой, целыми днями ползала на четвереньках, карабкалась по лестницам… Неужели ты ничего не боишься?
Слегка покраснев от комплимента, Леони задумалась и вздохнула:
– Если бы!.. На самом деле я многого боюсь.
Сэм с любопытством наблюдал за ней.
– Если не секрет, чего же?
Леони немного помолчала.
– Пожалуй, неизвестности. А еще… впасть в зависимость.
На лице Сэма отразилось удивление, а затем сочувствие.
– Кажется, я понимаю тебя, – произнес он.
– Как бы там ни было, – оживленно перебила Леони, чтобы сменить тему, – спальня уже сейчас выглядит потрясающе. А теперь мне пора в сад – боюсь, змеи уже соскучились.
Сэм весело рассмеялся.
– А я пойду в каретник и займусь своим делом.
Леони первой спустилась с чердака. Во дворе они с Сэмом расстались.
– До встречи, – произнес Сэм.
Минуту он смотрел вслед Леони, а затем направился к каретнику, размышляя о женщине, которая с каждым днем все больше завладевала его помыслами и сердцем. Сэм полагал, что Леони очень богата – иначе и быть не могло, ведь она приходилась женой самому Генри Рейнолдсу! Поначалу Сэм думал, что Леони хочет сэкономить на ремонте дома по одной-единственной причине: чтобы поскорее выставить его на продажу. Таким поверхностным ремонтом в собственном доме она вряд ли удовлетворилась бы. А еще Сэм считал, что Леони, как истинная столичная штучка, уверена, что картофельные чипсы растут на грядках, и способна выращивать их до умопомрачения. С такими горожанками Сэму уже доводилось сталкиваться. Они торговались не по необходимости, а из любви к самому процессу торговли. Сэм был изумлен, узнав, что Леони действительно вынуждена экономить.
В каретнике он включил свет, снял кожаную куртку, повесил ее на гвоздь и снова задумался о Леони. Раньше Леони Коринт казалась ему упорной и неустрашимой, а сегодня он вдруг обнаружил, что она уязвима. Ее опасения совершенно реальны. «Пожалуй, никакая она не суперженщина», – решил Сэм. Тем лучше: значит, она вполне досягаема. Почему-то опасения и уязвимость Леони сделали ее еще более желанной в глазах Сэма.
Он знал, что Леони до сих пор не оправилась после развода – должно быть, именно этим и объяснялись ее замкнутость и отчужденность. Возможно, она постепенно оттает.
Сэм вновь задался тем же вопросом: кто эта женщина, к которой его так неудержимо влечет, особенно теперь?
Леони долго вскапывала землю. Затем наступил черед подрезки и прополки. Но несмотря на все старания, ей никак не удавалось отогнать мысли о Сэме Николсоне. За последние недели они стали для нее привычными, однако после утреннего разговора котел ее эмоций забурлил с новой силой. Физическое влечение к Сэму Леони испытывала с самой первой встречи. Да и кто на ее месте остался бы равнодушным?
Со временем страсть усилилась и вместе с тем перешла в совершенно иную плоскость. Сэм нравился Леони, очень нравился. Леони уважала его. Но дело было не только в уважении. Леони видела, что, невзирая на богатство и положение, Сэм по-прежнему остается рубахой-парнем, которому чуждо высокомерие. Он не был недоступным – это Леони знала наверняка – и казался вовсе не небожителем, а простым смертным.
Постепенно Леони начинала видеть в нем нечто большее, нежели обладателя приятной наружности.
«Вот именно, – мысленно подтвердила она. – В такого мужчину не мудрено влюбиться. Лично для меня это сущий пустяк».
«Хватит заниматься самообманом, Леони, – прервала она себя. – Ты давно и безнадежно влюблена в него».
Рабочие уже разъехались по домам, когда Леони заметила, что «рейнджровер» Сэма по-прежнему стоит во дворе. Сняв соломенную шляпу, Леони вытащила из кармана платок и вытерла мокрые от пота лицо и шею.
– Фф-у-у! – шумно вздохнула она. – Пожалуй, и мой рабочий день уже кончился. – Но тут она вспомнила про бассейн для птиц и поправилась: – Почти кончился.
Сунув платок обратно в карман и нахлобучив шляпу, она подошла к своему «вольво», открыла багажник и обвела тоскливым взглядом тяжелый цементный бассейн.
– Детка, пощади! – взмолилась она, обращаясь к самой себе. – Что ты затеяла?
Наклонившись, она взялась за края бассейна и попыталась вытащить его из багажника. С третьей попытки ей удалось приподнять цементную чашу, перевалить ее через борт багажника и уронить на землю. Затем наступила очередь массивного пьедестала. Леони подкатила поближе к себе громоздкую штуковину и выволокла ее из багажника. Пьедестал с гулким стуком упал рядом с бассейном.
Услышав хруст гравия под тяжелыми ботинками, Леони обернулась. У нее за спиной стоял Сэм.
– Чем это ты занимаешься? – полюбопытствовал он.
– Хочу установить бассейн для птиц, даже если он меня доконает, – сообщила Леони.
– Дай-ка я помогу, – предложил Сэм.
– Не надо, – отказалась Леони. – Ты же не обязан помогать мне. И потом, уже поздно.
Сэм смерил ее невозмутимым взглядом:
– Леони, я не кусаюсь.
– Знаю, – с запинкой ответила она. – Но я справлюсь сама.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Она начала с прополки, потому что сорняки так заполонили клумбы, что кусты роз среди них стали неразличимы. Дорожки между клумбами тоже заросли. Леони понадобилось целых два дня, чтобы с корнем вырвать сорняки.
«Но розы непременно вознаградят меня за труды, как и вьющиеся растения возле бельведера, – думала Леони. – Благодаря ухоженному саду стоимость дома значительно возрастет».
Взяв ножницы, она принялась подрезать кусты на одной из квадратных клумб, старательно, но безуспешно пытаясь уберечься от шипов. Вскоре ее руки украсились свежими царапинами, однако работа близилась к концу. Разорвав пластиковый пакет с удобрением, Леони стала посыпать ими землю вокруг кустов. Забавно: эта отвратительная зловонная сухая смесь вызовет к жизни благоуханные бутоны!
Ее мысли прервал хруст гравия: по подъездной аллее катился «рейнджровер». Сэм всегда первым приезжал на объект и покидал его последним, а иногда даже задерживался, чтобы выпить с Леони чашку кофе и обсудить очередную проблему.
Оперевшись на лопату, Леони наблюдала, как Сэм выбирается из машины и идет к каретнику. Там он устроил импровизированную штаб-квартиру; на огромных листах фанеры, установленных на козлах, разложил планы и схемы. Большинство материалов тоже хранилось в каретнике и во флигеле. Время от времени Сэм проводил тщательную инвентаризацию.
– Сэм! – окликнула его Леони.
Он остановился у каретника, стараясь отыскать Леони взглядом. Наконец Сэм разглядел ее возле клумбы, и его губы тронула легкая улыбка.
– Привет! – откликнулся он и направился к клумбе.
– Если хочешь кофе, он на кухонном столе, – сообщила Леони.
– Отлично. А ты составишь мне компанию?
– С удовольствием. – Леони сдвинула на затылок соломенную шляпу. – Выпьем кофе в бельведере, ладно?
– Сейчас принесу, – пообещал Сэм.
Леони прислонила лопату к тележке, стащила садовые перчатки и похлопала ими по ноге, отряхивая землю. Устроившись в беседке, она сняла фланелевую рубашку, шляпу и тряхнула головой. Время близилось всего лишь к семи часам утра, а ее тело уже стало липким от пота. Леони пожалела, что работает не в шортах, а в длинных брюках – впрочем, будь ее ноги голыми, среди розовых кустов они сплошь покрылись бы царапинами за каких-нибудь полчаса.
В эту минуту к столу подошел Сэм с двумя кружками. Поблагодарив, Леони забрала у него одну из них. Сэм окинул ее любопытным взглядом.
– Судя по твоему виду, ты вкалываешь уже не первый час, – заметил он и добавил: – Как обычно.
– Да, – кивнула Леони. – Мне хотелось успеть как можно больше, пока еще не так жарко и нет мошкары. Я надеялась покончить с самым трудным делом из сегодняшнего списка.
– За последние несколько недель сад совершенно преобразился.
– Что же в этом странного? – усмехнулась Леони.
– Пожалуй, ничего, – рассудил Сэм. – Признаться, я не думал, что ты так рьяно возьмешься за дело.
Отставив кружку, Леони удивленно посмотрела на него:
– Это еще почему?
Некоторое время Сэм обдумывал ответ.
– Откровенно говоря, мне и в голову не приходило, что состоятельная белоручка-горожанка будет ползать по саду, рассыпая удобрения. Я думал, для грязной работы ты кого-нибудь наймешь.
Леони улыбнулась.
– Знаешь, поначалу я и вправду хотела кого-нибудь нанять, но потом поняла, что эта работа мне по душе. – Она отпила кофе. – И кроме того, так мне удастся сэкономить с десяток баксов и привести сад в такой вид, какой нужен мне. Кстати, мое, как ты выразился, «состояние» – из тех, что мгновенно иссякают, если швырять его налево и направо.
Сэм озадаченно нахмурился.
– Я не хотел обидеть тебя, – пробормотал он, – просто мне казалось…
Леони вскинула руку.
– Ничего страшного не произошло, Сэм, – заявила она. – Забудем об этом. Я вовсе не богатая разведенная особа, за какую меня все принимают. А теперь давай посмотрим, каковы наши успехи, – предложила она, испытывая мучительную неловкость от разговора о своем финансовом положении. Эту запретную тему она могла обсуждать только с Мосси. Хотя Леони очень нравился Сэм Николсон – обаятельный архитектор, их отношения еще оставались сугубо официальными.
– Удачная мысль, – заметил Сэм, отставляя кружку. – Вчера вечером мы толком ничего не успели. Надо поспешить, пока не приехали рабочие. – В глубине души Сэм был разочарован: по какой-то причине Леони старательно держала дистанцию.
Они прошли к южной стене дома, где холмы свежей земли и щебня отмечали место установки нового резервуара для воды и трубопровода.
– Если бы они сразу заровняли землю и убрали за собой мусор, – удрученно начала Леони, – я посеяла бы здесь траву, и к осени она могла бы уже вырасти…
– Дело в том, – объяснил Сэм, – что тебе так или иначе пришлось бы ждать, когда земля осядет. А если бы ты поторопилась с травой, затем понадобилось бы выравнивать участок и сеять ее заново. И труд, и семена пропали бы зря.
– Ладно, так уж и быть, подожду, – со вздохом смирения откликнулась Леони. – Просто эти кучи земли меня раздражают, – объяснила она.
– Ждать осталось недолго, – утешил ее Сэм. – Поначалу любая строительная площадка выглядит как Армагеддон, а потом в один прекрасный день все вдруг становится на свои места.
Леони окинула дом взглядом. Сгнившие доски обшивки уже были заменены новыми, как и все деревянные детали отделки. Ставни сняли с окон и отправили в починку. Кровля была частично разобрана. Сегодня предстояло разобрать ее полностью: Сэм решил заменить старый шифер новым. Леони выбрала шифер темно-зеленого, почти черного цвета – в тон краске для ставней. В этом оттенке присутствовал синеватый и черный отлив. Большинство застекленных дверей и окон предстояло починить, а некоторые рамы заменить полностью, поэтому сейчас на фасаде дома там и тут зияли пустые оконные и дверные проемы.
– Дом похож на старое лоскутное одеяло, – заметила Леони.
– Точно, – рассмеялся Сэм, – или на сумку из разных лоскутков.
Леони указала на громадный мусорный контейнер, занявший центр лужайки.
– Как быстро он наполняется! – посетовала она. – Уму непостижимо, сколько в этом доме мусора!
– Да, – кивнул Сэм, – но его осталось наполнить и опустошить всего пару раз. Перепланировка в основном завершена.
Они подошли к еще одной куче щебня и земли – в том месте, где проложили новые электрические, телефонные и телевизионные кабели. Этот уродливый бугор тоже предстояло терпеть до конца лета. Возле боковой стены дома был воздвигнут монументальный новый распределительный щит со всеми современными приспособлениями и новым электрическим счетчиком.
– Еще одно бельмо на глазу, – усмехнулся Сэм.
– Ничего, привыкну, – отозвалась Леони.
К дому уже начинали съезжаться рабочие, под шинами хрустел гравий. Заметив Леони и Сэма, члены бригады громко здоровались, махали руками или сигналили. Леони уже успела убедиться, что бригаду составляют на редкость сговорчивые и дружелюбные люди. Все они глубоко уважали Сэма.
Поначалу Леони изумил дух товарищества, царящий в бригаде, но вскоре она поняла, что это в основном заслуга Сэма. Ему удавалось каким-то чудом оставаться своим среди рабочих, воздерживаться от начальственных или покровительственных замашек. Но еще больше удивило Леони другое обстоятельство: когда кому-нибудь требовалась помощь, когда в бригаде недоставало рабочих рук, когда стопорилась работа, Сэм Николсон без колебаний приходил на выручку, помогал разрешить затруднения или тотчас брался за дело.
За последние несколько недель Леони не раз видела его руки перепачканными. Сэм не принадлежал к числу кабинетных архитекторов, которые появляются на строительной площадке лишь изредка, чтобы проверить, как продвигается работа, или раскритиковать ее. По необходимости Сэм и критиковал, и составлял указания, но за их исполнением он следил лично, общался с рабочими, таскал, копал, пилил, заколачивал – словом, не чурался никакого дела.
Неудивительно, что от Сэма Леони ждала совсем иного поведения. Имея за плечами опыт ремонта дома в Саутгемптоне, она ожидала встретить знаменитого архитектора, оценивающего свой труд в целое состояние. В конце концов, Сэм женат на местной богатой наследнице, живет в огромном поместье с собственной конюшней, окончил Йель. Узнав обо всем этом, Леони рассудила, что Сэм окажется замкнутым, даже высокомерным снобом, чурающимся грязной повседневной работы. Обнаружив, что Сэм не боится испачкать руки и не проявляет ни тени снобизма, Леони искренне обрадовалась. Судя по всему, Сэм не считал физический труд недостойным члена Лиги плюща.
– Хочешь осмотреть дом внутри? – спросил Сэм.
– Да, если мы никому не помешаем, – кивнула Леони.
– Пока еще нет.
Они поднялись на террасу, где потрескавшиеся каменные плиты пола уже были заменены новыми. В кухне Сэм остановился и огляделся.
– Кажется, ты собираешься в Саутгемптон? – осведомился он.
– Да. А в чем дело?
– За время твоего отъезда мы привели бы в порядок кухню, чтобы по приезде ты могла пользоваться ею. Так когда ты уезжаешь?
– Недели через три-четыре, – нерешительно ответила Леони. – Точно не знаю.
– Извести меня заранее, ладно? – попросил Сэм.
– Разумеется, – отозвалась Леони. – По-моему, это идеальный выход.
– Сначала мы снимем настенные шкафы и линолеум, – объяснил Сэм, – но плита и холодильник останутся в твоем распоряжении. Раковиной мы займемся в последнюю очередь. Не возражаешь?
– Прекрасно! – кивнула Леони.
Дом начинал оживать: слышались голоса рабочих, скрежет пил, визг дрелей, стук молотков. Эта какофония казалась Леони волшебной музыкой.
– А ты вчера поднималась наверх? – спросил Сэм.
– Нет, – пристыженно призналась Леони. – Только обратила внимание, как много мусора вынесли оттуда. Вчера я так устала, что у меня не хватило сил подняться по лестнице.
Сэм улыбнулся.
– Тогда давай поднимемся сейчас, – предложил он.
Он пропустил Леони к изогнутой лестнице, ведущей на второй этаж, а затем – к ступенькам, взбегающим на чердак. Ступеньки и коридор уже не казались такими узкими и темными, как прежде.
Шагнув на чердак, Леони застыла в изумлении. Стенные и потолочные панели уже были установлены; все воздуховоды, провода и трубы заняли свои места. Рабочие успели возвести стену, отгораживающую ванную, осталось лишь оштукатурить ее. Комната постепенно приобретала вид большой спальни, какой представляла ее себе Леони.
– Что скажешь? – с улыбкой поинтересовался Сэм.
– Что скажу? – переспросила Леони, обернувшись и заглянув в его бирюзовые глаза. – Сэм, ты же знаешь – это бесподобно. О такой красоте можно лишь мечтать.
– Еще бы! – с гордостью отозвался Сэм и вдруг помрачнел. – Меня тревожит только одно…
– Что именно?
– Купол. Надо решить, как быть со стеклами, прежде чем мы начнем менять сгнившие рамы. А у меня душа не лежит вставлять в них новое стекло вместо старинного.
Леони вздохнула:
– Другого выхода у нас нет. Хорошо еще, что нам удалось сохранить большую часть деревянной отделки. Мне и самой нравится это рифленое стекло. Жаль, что теперь такого не найти.
– Я что-нибудь придумаю, – пообещал Сэм. – А пока надо закончить ремонт спальни, чтобы у тебя появился свой угол, подальше от шума и пыли. Скоро ты сможешь перебраться сюда, – он улыбнулся, – и тогда наконец отоспишься.
Леони рассмеялась.
– Заснуть спокойно я смогу лишь после того, как закончится ремонт, но все равно спасибо за заботу. И потом, от работы в саду меня никто не избавит. После того как бассейн смонтируют, я займусь ландшафтом.
– Сама? Без посторонней помощи?
– Сама, – подтвердила Леони.
– Ты удивительный человек, – восхитился Сэм. – Впервые вижу, чтобы женщина уходила в работу с головой, целыми днями ползала на четвереньках, карабкалась по лестницам… Неужели ты ничего не боишься?
Слегка покраснев от комплимента, Леони задумалась и вздохнула:
– Если бы!.. На самом деле я многого боюсь.
Сэм с любопытством наблюдал за ней.
– Если не секрет, чего же?
Леони немного помолчала.
– Пожалуй, неизвестности. А еще… впасть в зависимость.
На лице Сэма отразилось удивление, а затем сочувствие.
– Кажется, я понимаю тебя, – произнес он.
– Как бы там ни было, – оживленно перебила Леони, чтобы сменить тему, – спальня уже сейчас выглядит потрясающе. А теперь мне пора в сад – боюсь, змеи уже соскучились.
Сэм весело рассмеялся.
– А я пойду в каретник и займусь своим делом.
Леони первой спустилась с чердака. Во дворе они с Сэмом расстались.
– До встречи, – произнес Сэм.
Минуту он смотрел вслед Леони, а затем направился к каретнику, размышляя о женщине, которая с каждым днем все больше завладевала его помыслами и сердцем. Сэм полагал, что Леони очень богата – иначе и быть не могло, ведь она приходилась женой самому Генри Рейнолдсу! Поначалу Сэм думал, что Леони хочет сэкономить на ремонте дома по одной-единственной причине: чтобы поскорее выставить его на продажу. Таким поверхностным ремонтом в собственном доме она вряд ли удовлетворилась бы. А еще Сэм считал, что Леони, как истинная столичная штучка, уверена, что картофельные чипсы растут на грядках, и способна выращивать их до умопомрачения. С такими горожанками Сэму уже доводилось сталкиваться. Они торговались не по необходимости, а из любви к самому процессу торговли. Сэм был изумлен, узнав, что Леони действительно вынуждена экономить.
В каретнике он включил свет, снял кожаную куртку, повесил ее на гвоздь и снова задумался о Леони. Раньше Леони Коринт казалась ему упорной и неустрашимой, а сегодня он вдруг обнаружил, что она уязвима. Ее опасения совершенно реальны. «Пожалуй, никакая она не суперженщина», – решил Сэм. Тем лучше: значит, она вполне досягаема. Почему-то опасения и уязвимость Леони сделали ее еще более желанной в глазах Сэма.
Он знал, что Леони до сих пор не оправилась после развода – должно быть, именно этим и объяснялись ее замкнутость и отчужденность. Возможно, она постепенно оттает.
Сэм вновь задался тем же вопросом: кто эта женщина, к которой его так неудержимо влечет, особенно теперь?
Леони долго вскапывала землю. Затем наступил черед подрезки и прополки. Но несмотря на все старания, ей никак не удавалось отогнать мысли о Сэме Николсоне. За последние недели они стали для нее привычными, однако после утреннего разговора котел ее эмоций забурлил с новой силой. Физическое влечение к Сэму Леони испытывала с самой первой встречи. Да и кто на ее месте остался бы равнодушным?
Со временем страсть усилилась и вместе с тем перешла в совершенно иную плоскость. Сэм нравился Леони, очень нравился. Леони уважала его. Но дело было не только в уважении. Леони видела, что, невзирая на богатство и положение, Сэм по-прежнему остается рубахой-парнем, которому чуждо высокомерие. Он не был недоступным – это Леони знала наверняка – и казался вовсе не небожителем, а простым смертным.
Постепенно Леони начинала видеть в нем нечто большее, нежели обладателя приятной наружности.
«Вот именно, – мысленно подтвердила она. – В такого мужчину не мудрено влюбиться. Лично для меня это сущий пустяк».
«Хватит заниматься самообманом, Леони, – прервала она себя. – Ты давно и безнадежно влюблена в него».
Рабочие уже разъехались по домам, когда Леони заметила, что «рейнджровер» Сэма по-прежнему стоит во дворе. Сняв соломенную шляпу, Леони вытащила из кармана платок и вытерла мокрые от пота лицо и шею.
– Фф-у-у! – шумно вздохнула она. – Пожалуй, и мой рабочий день уже кончился. – Но тут она вспомнила про бассейн для птиц и поправилась: – Почти кончился.
Сунув платок обратно в карман и нахлобучив шляпу, она подошла к своему «вольво», открыла багажник и обвела тоскливым взглядом тяжелый цементный бассейн.
– Детка, пощади! – взмолилась она, обращаясь к самой себе. – Что ты затеяла?
Наклонившись, она взялась за края бассейна и попыталась вытащить его из багажника. С третьей попытки ей удалось приподнять цементную чашу, перевалить ее через борт багажника и уронить на землю. Затем наступила очередь массивного пьедестала. Леони подкатила поближе к себе громоздкую штуковину и выволокла ее из багажника. Пьедестал с гулким стуком упал рядом с бассейном.
Услышав хруст гравия под тяжелыми ботинками, Леони обернулась. У нее за спиной стоял Сэм.
– Чем это ты занимаешься? – полюбопытствовал он.
– Хочу установить бассейн для птиц, даже если он меня доконает, – сообщила Леони.
– Дай-ка я помогу, – предложил Сэм.
– Не надо, – отказалась Леони. – Ты же не обязан помогать мне. И потом, уже поздно.
Сэм смерил ее невозмутимым взглядом:
– Леони, я не кусаюсь.
– Знаю, – с запинкой ответила она. – Но я справлюсь сама.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27