Как раз в это время Китсия едет в Нью-Йорк. Не желая прерывать работу, она снимает студию над театром на Четырнадцатой улице и ежедневно ходит туда из дома в Греймерси-парк.
Каждый день, направляясь на работу, Китсия спрашивает себя, соберется ли она наконец с духом, чтобы открыть беременной правду о ребенке, которого та вынашивает: когда сыновья эмира начнут исполнять отцовскую волю, защитить его от них не будет никакой возможности.
Увы, бедняжка так счастлива! Они друг от друга без ума.
Никогда еще она не видела своего племянника в таком приподнятом настроении. Быть может, они и впрямь друг другу подходят, а трагедии как-нибудь можно будет избежать?..
Однажды, сидя на кровати и натирая себе живот пальмовым маслом, беременная говорит Китсии, набрасывающей ее портрет:
— Ты расскажешь мне, как лишилась одной груди?
Водя угольком по холсту, Китсия после долгого раздумья отвечает:
— Что ж, ладно. — И она рассказывает, не прерывая свою работу.
Сперва молодую женщину охватывает отчаяние. Ей хочется немедленно бежать, бросить дом и мужа, доносить ребенка вдали от чужих глаз. Но когда муж возвращается с работы с букетом желтых роз и свежими устрицами, она решает остаться.
— Как я его покину, Китсия? Я люблю его больше жизни, а он так во мне нуждается! Я не могу сделать выбор между ним и ребенком. Поэтому я придумала — надо разработать план!
Они делают это вместе. Сначала они уговаривают Арчера скрыть беременность жены от репортеров, потом начинают заваливать его угрожающими письмами — вырезанными из журналов строчками с требованиями денег, — якобы подписанными приемной матерью молодой женщины.
Изучив письма, Арчер и его адвокаты приходят к заключению, что к ним надо относиться как к проделкам безобидной сумасшедшей. Тем не менее Арчер просит Китсию не покидать днем его жену.
Обе женщины понимают, что пока опасности нет, и Китсия продолжает ходить в студию как обычно. Кэсси сидит дома, вяжет вещички для будущего ребенка и оттачивает свой план. Ребенок все сильнее шевелится у нее в животе; при каждом толчке она клянется, что не позволит гадким арабам до него дотронуться.
Однажды утром в мастерскую Китсии заглядывает неожиданный гость — русский с бросающимися в глаза гладкими, без единой морщинки руками, — желающий приобрести какое-нибудь произведение искусства. Указывая на портрет молодой женщины на стене, он говорит:
— Меня бы устроило вот это.
Китсия подозрительно щурится:
— Я не торгую своими работами. Обратитесь к Верньер-Планку.
Она сообщает ему адрес своего агента в Нью-Йорке, а потом звонит Верньер-Планку и велит ничего не продавать русскому, какую бы цену тот ни предложил. Через два дня покупатель появляется снова.
— По словам вашего племянника, вы только недавно познакомились с его прелестной женой…
— Какое вам до этого дело? — Она пытается сосредоточиться на своей работе, но это не так-то легко.
— В таком случае хотелось бы услышать, как вы объясните вот это? — Он листает каталог с репродукциями ее работ, показывая изображения все той же молодой женщины. Многие созданы десять лет назад.
— Ну и что?
— Она ваша любовница. Вы жили с ней много лет. Вы обманываете Арчера, Китсия.
— Судя по всему, вы сами в нее влюблены.
На его лице выражение слезной мольбы:
— Да, я ее люблю, люблю! И вы поможете мне!
— Так кто из нас обманывает Арчера?
— Я прошу немного: всего один набросок. Единственный набросок моей несравненной Тэсс.
— Забудьте о ней. Чем скорее вы похороните свою любовь, тем лучше.
— Не могу!
Перед уходом он говорит ей:
— Вы пожалеете!
Потом она гадает, действительно ли его надо опасаться.
Вернувшись домой, она застает в гостиной Пози, мирно пьющую чай с беременной красавицей. Кажется, Пози подобрела и всех простила. Она отводит Китсию в сторонку:
— Я виню в этом тебя. Как ты допустила? Ты сказала ей?..
— Да, она все знает.
На спор не остается времени. Теперь заговорщиц три. Пози шлет письма из Бостона: они приходят со штемпелями тамошнего Саут-Энда, словно их действительно отправляет приемная мать. Все идет строго по плану.
Но схватки начинаются у Кэсси на несколько недель раньше положенного срока. Китсия вызывает Пози телеграммой. Та сидит в приемной; в ее машине стоит корзина для белья, выстланная новым одеяльцем.
Напротив Пози сидят Арчер и русский. Русский что-то шепчет Арчеру, тот трясет головой, отказываясь верить его словам.
Потом Арчер что-то шепчет на ухо жене, целует ее. Она в передышках между схватками смотрит ему в глаза, ей хочется все ему рассказать.
Позже, надев халат и маску, Китсия пытается втиснуться между роженицей и ее мучением, облегчить ей страдания:
— Я обо всем позабочусь.
— Думаешь, ребенок убьет меня так же, как я убила собственную мать? — Боль невыносима. — Что-то не так… — Ее увозят в операционную.
— Упирайся, толкай! Отдыхать будешь потом. Борись!
Она кричит, и в ответ раздается крик ребенка.
— Девочка, — говорит кто-то.
— Она ведь мертвая? Мертвая, я так и знала…
— На, подержи ее, — Не могу…
Врачи возятся под навесом, скрывающим ее до колен. Она безучастно смотрит в потолок. На лице не осталось следов боли.
— Ведите мужа. Живо!
Он бросается обнимать жену.
— Не плачь, — шепчет она ему. — Все к лучшему.
Спроси ее.
Он плачет, его выталкивают вон. Ей накрывают лицо кислородной маской. Китсия шепчет ему:
— Твой ребенок жив.
— Спаси ее, Китсия! Спаси! — умоляет он.
Потом Китсия бежит за ним по улице. Он оборачивается и кричит:
— Раш все мне рассказал. Ты много лет была ее любовницей.
Зачем ты так со мной поступаешь, Китсия? Зачем снова наказываешь ? Забери ребенка. Мне он не нужен.
— Все совсем не так… — Она пытается что-то объяснить, но он уходит.
Она возвращается в больницу.
— Забирай девочку! Я отвлеку сестру.
Пози колеблется, потом вскакивает, закрывает лицо синим шарфом.
Позже Китсия скажет полицейским:
— Я бежала за ней и видела, как она бросила дитя в реку и сама прыгнула следом. Я пыталась ее остановить, но… Это была бабка ребенка.
Полицейские подставляют ей стул. Она вся дрожит. Свой рассказ она повторяет четырежды. Ей верят.
Две женщины везут ребенка по шоссе вдоль реки. Малышка лежит в бельевой корзине и, как ни странно, помалкивает. У нее рыжие бровки и нежный рыжий пух на голове.
— Фиалковые глазки… Вылитая мать! — Китсия кивает. — Как она будет жить в монастыре? Кто за ней присмотрит?
— У сестер ей будет лучше.
— Откуда такая жестокость? Ты самая эгоистичная женщина на свете! — Пози всхлипывает. — Мы все так ее любили! А она не досталась никому.
Глава 24
Когда Кит вернулась к себе в кабинет, ее горло саднило от плача. С Сашиного телефона была снята трубка, самой Саши не было. Рядом с телефоном лежала записка: «Передай Кит, что я зайду за ней, когда Арчер будет готов ее принять. С. Ш.»
Кит положила трубку и оглянулась в надежде, что Брендан не ушел, но он, конечно, уже испарился, и она не знала, как его вернуть. В соседнем помещении раздался телефонный звонок, но Кит не могла пошевелиться. Телефон продолжал надрываться. Наконец она подняла трубку и прошептала:
— Алло…
— Это вы, Кит?
— Кто звонит?
— Аманда Александер. Моя дочь у вас? Мне надо с ней поговорить! Это крайне важно.
— Верена была здесь.
— Когда? Я пытаюсь ее найти, но безуспешно…
— Точно не знаю. Может, вчера? — Оказалось, она не владеет не только памятью, но и голосом. Неужели истерика?
— Нет-нет, сегодня. Сегодня вы ее видели?
— Возможно, она заглядывала, когда меня не было…
— Кит, я должна ее найти!
— С радостью бы вам помогла, но я действительно не знаю, где она. Вы звонили Рашу, Арчеру?
— Арчер?! — Аманда едва не сорвалась на крик. — Думаете, она у него? Только не это!
— Успокойтесь, Аманда. В конце концов, что случилось?
— Вы считаете, мой муж — опасный человек?
— Не пойму, куда вы клоните…
— Он много лет ждал возможности причинить Арчеру зло, — прошептала Аманда. — И вот теперь дождался.
— Да о чем вы?
Однако Аманда уже бросила трубку. Кит попыталась сосредоточиться, но тут в кабинет вбежала Сьюзен.
— Ничего, переживем… — Она обняла Кит и повела в кабинет Ренсома.
Кит снова и снова задавала себе вопрос: что имела в виду Аманда, говоря, что Раш опасен? Знает ли она о том, что Раш ее шантажирует?
— У вас выдалась тяжелая неделя. — Сьюзен похлопала ее по спине. Кит привалилась к ней, чувствуя себя обиженным ребенком.
Одно было ясно: она не хочет работать на него бесконечно Останется максимум на год, чтобы довести до конца «Последний шанс», а потом…»
— Папочка постарается, чтобы все было хорошо, вот увидите!
Услышав эти слова, Кит вытаращила глаза.
— Никакой бизнес не таит столько унижения, — сказала она и мысленно добавила: «А я умудрилась потерпеть крах не только в бизнесе, но и в любви. И опять-таки перед сотней миллионов зрителей».
— Какая вам разница, что пишут журналы и что думают чужие люди? Другое дело — когда вас облаивают, как сегодня.
— Вы о Брендане? Надо было подставить ему локоть для укуса, но я как-то запамятовала об этом, так он меня оглушил — Вас подводит доброта. Мистер Рейсом прав: от мистера Марша не приходится ждать ничего хорошего.
— Просто он оскорблен. Он ведет себя, как раненый бык. — Кит рухнула на диван. — Теперь поздно рассуждать. Брендан ушел.
Сьюзен нырнула в кабинет Ренсома и тут же появилась снова — Опять куда-то делся! Я напою вас чаем. Да придите же в себя. Кит, — не хватало еще, чтобы он вас застал в таком виде!.. — Сьюзен осторожно протянула полную чашку, словно Кит была ребенком и могла ошпариться.
В этот момент в приемную вошел Арчер. У Кит задрожали руки, и ей пришлось поставить чашку на стол.
— Здравствуй, Кит! — Он стоял над ней и улыбался. — Прости, что снова заставил тебя ждать. Второй раз за одну неделю! — Арчер помог ей подняться, и она последовала за ним в кабинет.
— Мистер Рейсом, вам звонила Либерти Адамс! — заторопилась Сьюзен. — Говорит, это важно.
— Хорошо, Сьюзи, попробуйте дозвониться ей. — Он закрыл дверь. — Что же ты не пришла на вчерашний прием?
— Дела. — Кит опустилась на белый диванчик.
Арчер расхаживал взад-вперед, перебирая папки, прикуривая, наливая кофе. Кит заметила, что галстук у него съехал набок. Неужели перед ней отец? Он сел в кресло с ней рядом. Солнце, перед тем как скрыться за грозовой тучей, заглянуло в окно, и его лучи заставили Кит зажмуриться. Она не видела лица Арчера. Он говорил о кассовых сборах в последний уик-энд, но она все никак не могла сосредоточиться…
— Тебе мешает солнце? — донеслось до нее, как сквозь слой ваты.
Арчер подошел к окну, нажал несколько кнопок, и окно закрыла мелкая сетка. Кит заметила, что он прихрамывает. Она подняла глаза и посмотрела ему в лицо. Чутье давно должно было подсказать ей, что она имеет дело с родным отцом: у них были одинаковые носы, одинаково припухшая нижняя губа. Даже ростом она пошла в него.
— Так вот, насчет «Последнего шанса»! Прости, что я так долго… — Его перебил зуммер телефона. — Да, Сьюзи?
— Не могу дозвониться до мисс Адамс, мистер Рейсом. Она оставила телефоны Александеров, но миссис Александер говорит, что мисс Адамс полчаса назад уехала. Дома тоже никто не отвечает, автоответчик отключен.
— Попробуйте еще. — Он положил трубку.
— Либерти сейчас занята. — Говоря это, Кит любовалась солнечными зайчиками, проникающими сквозь сетчатую штору.
— Она разбередила старые воспоминания, напомнила многое, о чем я давным-давно забыл. — Арчер водрузил поверх стопки папок у себя на столе еще одну, ярко-розовую.
Кит снова перевела на него глаза. Этот человек выглядел гораздо более прямодушным, чем Китсия, но возможно, то была просто иллюзия, создаваемая его голубыми глазами. Его рука, подносящая зажигалку к черной сигарете, заметно дрожала.
— В последнее время ты стала напоминать мне Китсию, — заявил он.
— Я? Почему? — Кит выпрямилась. Неужели он сам поможет ей открыть всю правду?
— Прочтешь статью Либерти — тогда поймешь.
— Между прочим, Китсия сейчас здесь, — предупредила Кит.
— Вот не знал! Она никогда не сообщает своих планов заранее.
— Как и все остальное. — Кит покраснела и опустила глаза. Пора!
— Таинственность — это сила. Великая сила…
— И поэтому ты тоже к ней прибегаешь.
— Это обвинение? — Он методично приподнимал ногтем большого пальца крышечку зажигалки и снова ее защелкивал. — Обижаешься, что я утаиваю свое мнение о «Последнем шансе»?
Кит вжалась в спинку дивана.
— Мне надо многое тебе сказать, Кит. Я кое-что узнал… Он замялся.
В кабинет бесшумно вошла Сьюзен и передала Ренсому какое-то сообщение. Прочитав его, он кивнул, и Сьюзен вышла — В понедельник я грубо с тобой обошелся, наговорил несправедливых вещей. Думаю, статья Либерти расставит все по местам Кит видела через его плечо железную решетку, загораживающую лестницу в просмотровый зал.
— Вряд ли там будет что-нибудь про «Последний шанс», — возразила она, — а мне крайне важно твое мнение о фильме… и обо мне.
Он не успел ответить: в кабинет вошли двое рабочих в небесно-голубых комбинезонах, делавших их похожими на хирургов, и Арчер указал им на стоящую в углу скульптуру.
— Твоя мать не теряет времени даром. Ей захотелось забрать вот это.
Рабочие стали раскачивать скульптуру, пытаясь снять ее с пьедестала. Арчер внимательно наблюдал за их действиями, Кит же боялась пошевелиться: ей было страшно, что скульптура упадет и разобьется. Впрочем, вскоре скульптура была ловко уложена на тележку, и ее выкатили из кабинета, не причинив никакого вреда. Кит глубоко вздохнула. Возможно, теперь наконец она сумеет открыть ему глаза… В голове у нее уже сложилось начало.
«Китсия солгала тебе про араба. Отцом ребенка был ты».
— Утром я успел побывать на Багамах, — донесся до нее голос Арчера. — До чего же красив пляж ранним утром! — Он закурил очередную сигарету. — Наверное, до тебя дошли слухи о моем намерении прикрыть «Последний шанс»? — сказал он без всякого перехода. Кит насторожилась. — Знаешь, в чем тут дело?
— Мы превысили бюджет?
— Да. А «Рейсом энтерпрайзиз» нужна наличность из-за скандала с ценными бумагами…
Кит промолчала. Никогда еще он не обсуждал с ней проблемы своей корпорации.
— Такова рекомендация Раша… — продолжил он.
— Раш пойдет на все, лишь бы мне насолить! — крикнула Кит. — Сначала навязал мне свою дочь, а теперь вообще хочет закрыть фильм… — Она раскраснелась, с самообладанием было покончено.
— Ты что, не читаешь газет? Расследование деятельности Комиссии по ценным бумагам превратилось в сенатское расследование деятельности «Репсом энтерпрайзиз», моей деятельности…
Но Кит уже не слушала его:
— Знаешь, почему он на меня взъелся? Он долго выжидал.
У Раша есть фотографии…
— Прекрати! — крикнул Арчер и затем произнес гораздо тише:
— Про Раша я знаю все. Ты поняла?
Она неуверенно кивнула.
— Слушай меня внимательно, Кит. «Последний шанс» можно доснять.
— Было можно. Теперь, с этой его амазонкой вместо Лейси, пропала всякая надежда.
— Верену на роль предложил я. — Она недоуменно подняла глаза. — Я сказал Рашу, что она просто создана для роли Лейси. Я хотел, чтобы ты устроила ей просмотр и она показала, на что способна. Но Раш в своей настойчивости перегнул палку. Тем не менее ты ошибаешься насчет Верены: девочка очень талантлива.
— Откуда такая осведомленность?
— Так уж вышло, Кит, — тихо сказал он. — Предоставь ей шанс.
— Но она еще ребенок!
— Если ты все так хорошо знаешь, то сама и закрывай «Последний шанс». — Он раздавил окурок в хрустальной пепельнице. — Какие сборы дал премьерный показ «Вспышки»?
— Не слишком большие, — признала Кит, пытаясь скрыть гримасу отчаяния.
— Это еще мягко сказано. — Он бросил на стол лист с цифрами и положил поверх папку. — Я знаком с ситуацией. Этот твой бюджет раздут сверх всякой меры.
— Но на бюджетном совещании в среду Раш его одобрил!
— Ты так думаешь? Вот его записка: тебе рекомендуется двадцатипроцентное сокращение затрат. Возможно, при этом Раш руководствуется собственными соображениями, но в целом он прав. — Арчер отдал ей записку Раша и стал ходить по кабинету взад-вперед. — Помнишь, о чем мы с тобой договорились однажды в твоем кабинете на студии?
— Помню. — Она закрыла глаза, почувствовав приближающуюся развязку.
— Так освежи и мою память.
— Я дала слово: либо за два с Половиной года вдохну и киностудию новую жизнь, либо уйду.
— Ну и?..
Кит медлила с ответом. Два года назад все это казалось ей реальностью. Теперь же она понимала, что ее не хватило сразу на все: на оценку имущества, перезаключение контрактов, чтение сценариев, оздоровление бюджетов, пересмотр практики съемок на территории других стран. Бик Кроуфорд подходил к делу гораздо профессиональнее.
Дрожа всем телом, она ответила, не глядя на Арчера:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45