После нескольких фраз в трубке он доброжелательно улыбается. — Мишель сказала, что вы можете подняться.
Я почти бегом преодолеваю расстояние до лифта, буквально влетаю в кабину и давлю на нужную кнопку. Дыхание сбивается, сердце уже даже не стучит, а судорожно подергивается в груди.
Нужно успокоиться. Наверняка здесь полно народу. Хотя бы та же Мишель. Она не должна видеть меня в таком возбуждении. Небось ей-то несвойственны подобные порывы!
Двери лифта неторопливо разъезжаются в стороны. Прямо по курсу я вижу Мишель за роскошным столом с блестящей полированной крышкой. На ней черное платье без рукавов, простое, но убийственно элегантное.
— Анна, — холодно говорит она. — Не ожидала тебя увидеть. Ты сказала охраннику, что задействована в съемках. Тебя что, восстановили в прежней должности?
— А, ты про это! Это был предлог, чтобы миновать охрану.
— Да? И зачем тебе это понадобилось? — требовательно спрашивает Мишель, нахмурившись.
— Мне нужно поговорить с Марком. — Мои щеки пылают. — Мне… очень надо!
Мишель внимательно смотрит на меня.
— И о чем же тебе нужно с ним поговорить? Это деловая беседа?
— Нет, уж точно не деловая, — почти весело говорю я. — Я должна сказать ему нечто крайне важное и очень личное. Он у себя?
Мишель прищуривается, губы ее сжимаются в тонкую линию.
— Нет, но скоро будет. Хочешь подождать?
— Э… да. Спасибо. — Я присаживаюсь и беру со столика первый попавшийся журнал.
Мишель несколько минуть шуршит бумагами, затем замирает, глядя на меня. Я поднимаю голову и вижу интерес в ее глазах.
— Твой разговор… — начинает она, — он о чем? О твоей личной жизни?
Я улыбаюсь, желая расположить ее к себе.
— Да, пожалуй. То есть именно так, о личной жизни.
— Это так мило, — начинает щебетать Мишель, разглядывая свои безупречные ногти. — Марк испытывает живейший интерес к твоей судьбе. Он будет рад услышать, что ты устроила свою жизнь.
— Вообще-то…
— А когда счастлив сам, за других радуешься вдвойне, — продолжает Мишель. — Мы с Марком тоже так счастливы!
Теперь она смотрит мне прямо в глаза. Она хочет увидеть ужас на моем лице, она рада, что я проиграла.
— Что? — спрашиваю я ставшими вдруг непослушными губами. В уши словно насыпали песку и начали толочь его, как в ступе. Ничего не слышно, кроме противного хруста.
— Я сказала, что мы с Марком очень счастливы. Мы начали встречаться, он тебе не говорил?
— Что? Кто? Ты и Марк?
— Совершенно верно. — Глаза Мишель гордо сверкают. — Я и Марк.
— Но я не знала… он ничего не…
— Все случилось так внезапно и совсем недавно. — Мишель заговорщицки понижает голос. — У нас оказалось столько общих интересов! Я тоже хочу быть режиссером, так что нам по пути. К тому же Марк признался, что всегда… хотел меня. Ему нравятся девушки с хорошей фигурой. Ну, ты понимаешь. — Она запрокидывает голову и хохочет. — Мы пошли в спортзал, и там он предложил мне встречаться. Думаю, он присматривался ко мне с первого дня, но его смущало то, что я его подчиненная. Но ты же знаешь Марка! — Мишель мне подмигивает, а меня вот-вот вырвет. — Он не может противиться своей натуре. Он привык сближаться с женщинами, с которыми работает.
Я медленно закрываю журнал и кладу его на столик. Руки не слушаются. Пытаюсь собраться, но не могу найти слов для ответа, да и голосу я тоже не доверяю.
— Он рассказал, что ты всерьез ему нравилась, — продолжает болтать Мишель. — Знаешь, может, нам стоит как-нибудь встретиться и пройтись по магазинам вместе? Что ты на это скажешь? Дашь мне пару советов, касающихся свадебной церемонии.
— Он что, сделал тебе предложение? — хрипло спрашиваю я.
— Пока нет. Но, полагаю, это дело времени. — Мишель снова понижает голос. — Я держу пальцы скрещенными и боюсь сглазить, но все идет к тому.
— Знаешь, — выдавливаю я, — пожалуй, мне пора. Передай Марку привет и поздравления. Я пришлю приглашение на свадьбу.
— Отправляй на адрес в Ноттинг-Хилле, — кивает Мишель, улыбаясь не менее дружелюбно, чем крокодил. — Приятно было тебя повидать. Мы с Марком обязательно придем на твою свадьбу.
Глава 13
Не помню, как я добралась до дома. Словно зомби, спустилась под землю, проехала нужное количество станций и вышла в город. В голове вновь и вновь возникал образ улыбающейся Мишель.
О чем я только думала? На что рассчитывала? Конечно, Марк Суон предпочел мне Мишель, потому что она красивая и юная.
Что ж, по крайней мере я не успела наделать ошибок. Но ведь я едва все не разрушила! Признавшись в любви Суону, я выставила бы себя в глупом свете. А сейчас я, если пожелаю, все еще могу выйти замуж, чтобы провести остаток своих дней в Честер-Хаусе в компании Чарлза, такого же неудачника, как и я.
Войдя в квартиру, застываю на пороге.
Джанет лежит на диване и содрогается в рыданиях. Рядом с диваном стоит бутылка джина, в которой не хватает как минимум трети содержимого. В гостиной витают алкогольные пары. Я бросаюсь к Джанет, приподнимаю и обнимаю ее.
— Что случилось?
— Мой аг-хент, — нетрезво говорит она, шмыгая носом. — Мой ахент бросил меня. Он шказал, что разрывает наф… наш контракт. Он нажвал меня штарухой! — И Джанет снова принимается рыдать.
— Полежи минуту, — решительно командую я.
Хватаю бутылку джина и выливаю остатки в унитаз. Затем выбегаю на улицу, пересекаю шоссе и врываюсь в супермаркет. Здесь я набираю упаковки с выжатым апельсиновым соком, хрустящие ржаные хлебцы, минеральную воду с добавлением ромашки и большую баклажку пены для ванн с лавандой. Так же бегом я возвращаюсь обратно, причем на лестнице, которую я преодолеваю через три ступеньки, замечаю, что у меня даже не сбилось дыхание.
Я что, обрела физическую форму?
Черт, почему я снова думаю о себе?!
Застаю Джанет в той же позе. Наливаю ей огромный стакан минералки, щедро сдобрив ее льдом.
— На, выпей, — говорю я. Затем протягиваю Джанет пачку сладкого печенья, которую захватила уже у кассы.
— Я не буду пеше… печенье. Оно шладкое и калорийное. — Джанет снова начинает реветь, не забывая в промежутках отхлебывать минералки. — Я толштая! Толштенная! Именно поэтому он разорвал контракт! Я толштенная и штарая! А-а-а!
— Плюнь ты на диету! Хотя бы сейчас. И пей побольше воды.
Джанет послушно опорожняет стакан. Я наливаю ей второй. После третьего она качает головой.
— Значит, сока. — Отвинчиваю крышку и протягиваю Джанет.
— В нем куча калорий!
— Зато много витамина С. От него свежая кожа и… и глаза ярче, — выдумываю я на ходу. — Пей.
Это срабатывает. Джанет выпивает почти всю упаковку апельсинового сока, остатки достаются мне. Я заедаю их парой ржаных хлебцев.
Похоже, Джанет немного приходит в себя. По крайней мере она больше не воет и глаза смотрят осмысленнее. Правда, вид у нее все равно разнесчастный.
— Ладно, теперь рассказывай, — велю я.
— Я позвонила Марселю, потому что он обещал пробить мне одну съемку. — Глаза Джанет снова наполняются слезами, она их смаргивает. — Я уже была готова. Ты же знаешь, я никогда не опаздываю на съемки, не то что некоторые…
— А что за съемка?
— Для «Харперс». Это могло стать моей первой крупной съемкой за последнее время. Но когда я дозвонилась, Марсель сказал, что отобрали другую модель, Лауру Бойнтон. Ты знаешь, кто это? Тощая жердь с мужеподобной фигурой и с коротким ежиком на голове! Ей девятнадцать, и она сейчас на пике популярности.
— Но это всего лишь одна съемка.
— Я тоже так сказала. — Джанет пытается улыбнуться. — Хотела подсластить себе пилюлю. Ведь я позировала для журналов, которые покупают только миллионеры. Постеры с рекламой, в которой я снималась, украшали весь город!
— Э-э… нуда.
— А Марсель сказал, что нам нужно поговорить. — Она шмыгает носом. — Он сказал, что я, конечно, очень красивая, но сейчас спрос на другой типаж, юных и спортивных. Апотом добавил, что больше не будет моим представителем.
— И что ты ответила?
— Я спросила, не посоветует ли он мне тогда другого агента из их команды. А он сказал, что никто не согласится со мной работать. Сейчас заключают контракты с девушками до двадцати трех. Остальные — за бортом.
— О, Джанет! — Я обнимаю подругу.
— Он даже сказал, что мне пора подумать о смене профессии или же обратиться в агентства, которые ориентированы на старшую возрастную категорию. — Она снова начинает скулить и размазывать слезы кулаком. — Мне было так стыдно и гадко!
— Но может, это выход? Ведь в рекламе, к примеру, снимаются и женщины за тридцать. А тебе еще и тридцати нет.
— Скоро будет, — мрачно говорит Джанет.
— Но ведь пока нет.
— Какая разница. Мне могло бы быть и тридцать пять сейчас, это ничего бы не изменило. Мне остается сниматься для каталогов одежды, понимаешь? Самая низкая ступень!
Я протягиваю ей салфетку.
Раздается длинное протяжное сморкание.
— Но ведь ты красотка, — пытаюсь ободрить подругу.
— Вот и нет!
— Вот и да! Ты невероятно красива. Даже если ты не влезаешь в рамки, идеальные для модельного бизнеса, — что с того?
— Мне придется жить на улице. Я ничего не умею. Я буду голодать. — Джанет начинает раскачиваться. — Нет ни одного благотворительного фонда для нужд бывших моделей.
— Конечно, потому что помогать деньгами тем, кому нет и тридцати, по меньшей мере странно.
— Может, удастся выйти замуж? Как ты думаешь, Эд серьезно ко мне относится? — В голосе Джанет звучит робкая надежда. — Он не бросит меня теперь, когда я без работы?
— Уверена, что не бросит. Но это не значит, что он немедленно женится на тебе.
— Почему? — В ее голосе ужас.
— Вы встречаетесь меньше месяца!
— Ах да! — Джанет расслабляется, но через мгновение снова начинает беспокоиться. — Тогда, значит, и вариант с замужеством отпадает.
— Но почему ты рассматриваешь только один вариант ? Ведь ты неглупая девушка. Почему бы тебе не поискать другую работу, не в модельном бизнесе?
— Но я никогда ничего другого не делала, — вздыхает Джанет.
— А какие-нибудь дипломы или сертификаты у тебя есть?
— Есть. У меня университетский диплом и курсы визажистов.
— Ага! И что за диплом?
— Искусство лепки горшков и история искусств.
— Хм, — осторожно говорю я, словно раздумывая. Нелепее и не придумать. — А ты хорошо лепишь горшки?
— У меня была слабая тройка. Я едва не завалила все экзамены. — Джанет снова готова разрыдаться. — Практикум мне вообще не давался, все горшки были кривыми. Конечно, я пыталась представить свои творения как плод индивидуального видения, но комиссия тотчас меня раскусила.
— Ладно, что-нибудь придумаем. Ты можешь начать работать в новой сфере. Не исключено, что тебе еще удастся сделать блестящую карьеру и заработать уйму денег.
— Думаешь, у меня есть хоть какие-то способности?
— Конечно! — восклицаю с энтузиазмом, чтобы поддержать бедняжку. — Сколько у тебя осталось денег?
— Я давно не проверяла банковские счета, — признается она.
— Значит, пора начать проверять. Неси сюда все выписки со счетов.
Джанет встает и нетвердой походкой направляется в свою комнату. Вскоре она появляется с охапкой конвертов, на которых значится фирменный оттиск «Барклиз банк».
— Какой из них последний?
— Кажется, этот, — неуверенно говорит Джанет, вглядываясь в штемпель.
— Ладно, открывай и читай.
Она нервно надрывает конверт и торопливо читает.
— О, все не так уж и плохо. Пять тысяч триста восемьдесят фунтов и шестьдесят два пенса.
Я облегченно выдыхаю.
— Вот и славно! Ты сможешь роскошно продержаться до того момента, как получишь первую зарплату на новой работе.
— А что означает «овердрафт»?
— Овердрафт? Перерасход, — отвечаю я, холодея. — Под этим числом написано «перерасход»?
— Нет, над ним.
Я молчу не меньше чем полминуты.
— Это значит, что ты превысила лимит по кредитной карте на пять с лишним тысяч, — тихо говорю наконец. В глазах Джанет застыл ужас. — Но не волнуйся, это поправимо.
— Правда? А что можно сделать?
Если бы я знала! Как можно выплатить банку перерасход в пять тысяч, не имея ни работы, ни денег? Джанет смотрит на меня с надеждой, большие карие глаза полны слез. Надо срочно что-нибудь придумать.
— Можно позвонить в банк, — предлагаю я. — Тебе вышлют график платежей, и ты будешь постепенно погашать кредит. Я могу одолжить тебе немного для начала.
— Анна, у тебя нет денег, чтобы одалживать, — качает головой Джанет. — Мы же накупили ворох обновок.
— Но на моей бывшей работе мне дали прибавку. Она должна скоро поступить на мой счет.
— Но тебе еще платить за аренду квартиры, — напоминает Джанет. Она вздыхает. — Теперь я понимаю, почему на прошлой неделе торговый автомат съел мою карточку.
— Что? — испуганно спрашиваю я. — На что же ты жила всю последнюю неделю?
— У меня есть другие карточки! — радостно говорит Джанет. Она вскакивает, хватает сумочку и вытряхивает из нее штук восемь кредиток — золотых и платиновых. — Здорово придумано, да? — спрашивает она гордо.
— У тебя так много кредиток, — настороженно говорю я. — А ты следишь за погашением кредитов, Джанет?
— О, я проглядываю их письма, честное слово!
— Уже неплохо, — киваю я. — И что?
— Я еще нигде не превысила кредитный максимум. Погоди секунду. — Она снова исчезает в своей комнате и возвращается с ворохом писем. Все они и в самом деле вскрыты.
— Постой, но большинство твоих кредитов не закрыты…
— Знаю, но я в процессе погашения. Вот, смотри, у меня для этого новые карточки. — Джанет сует мне под нос золотую «Визу» и две платиновые «Мастеркард». — С них еще можно снять кучу денег.
— А зачем тебе эта? — Я тычу пальцем в конверт с оттиском банка футбольного клуба «Арсенал». Джанет ненавидит футбол. — Господи, ты задолжала им три с половиной тысячи!
— Я могу заплатить им двадцать девять фунтов, чтобы они от меня отвязались. Это очень просто. Достаточно погасить совсем чуть-чуть, минимум, — весело говорит Джанет.
В голову мне словно впивается раскаленный штырь. Что за дуреха!
— Значит, после того, как ты возьмешь максимальный кредит по каждой карте, ты оплачиваешь минимальный платеж и забываешь о нем? И заводишь новую карточку?
— Они сами присылают мне новую карту, потому что я все-таки что-то им возвращаю. У меня же не превышен кредит ни по одной из карт, — с важностью поясняет Джанет.
— А где ты вносишь эти… минимальные платежи? Не в банке? — спрашиваю я, уже зная ответ. В банке Джанет вызвали бы в кабинет управляющего, где и открыли бы ей глаза на ту финансовую пропасть, в которую она себя ввергла.
— Я делаю это в торговых центрах. Но в последний раз автомат съел мою карту, я говорила. Так что я стала осмотрительнее. Завела карты в другом банке и с их помощью погашаю кредиты старых счетов. Я могу закрыть все кредиты, потому что по новым картам можно брать шесть тысяч и более…
Знаете, теперь, когда это всплывает, в первый момент я даже чувствую радость, опережающую ужас и сочувствие. Я всегда завидовала Джанет и Лили, потому что у них были самые лучшие и дорогие наряды и аксессуары, они ходили в шикарные рестораны и позволяли себе драгоценности, которых я не могла купить даже во сне. Как теперь становится ясно, Джанет тоже не могла ничего из этого себе позволить.
Потом мне становится стыдно и за свою зависть, и за радость от чужой глупости. Бедная Джанет, она даже не знает, во что вляпалась.
— Э-э… подай-ка мне калькулятор. — Джанет протягивает мне машинку. — Итак, попробуем все взвесить. И сумочку давай.
— Зачем? Что ты считаешь? — Она пытается разобраться, что я подсчитываю, но я не позволяю ей увидеть результат.
Затем, вздохнув, я встаю и иду на кухню за ножницами.
— Нет! — в ужасе кричит Джанет, видя, что я начинаю кромсать ее кредитки. Я отпихиваю ее, не отрываясь отдела. — Что ты делаешь?! Они мне нужны!
— Я оставлю тебе эту. — Протягиваю ей новую «Визу» с кредитом до шести тысяч.
— А остальные? Зачем ты их изрезала? — Джанет начинает плакать. — Ты что, с ума сошла?
— Послушай, ты должна банкам уже больше двадцати тысяч фунтов!
Она замирает в изумлении.
— Чтобы их погасить, тебе придется платить ежемесячно около восьмисот фунтов, ты понимаешь?
— Значит, я могу закрыть кредиты за пару лет?
— Ты совсем не разбираешься в системе кредитования! Баланс придется пополнять постоянно. Ты слышала о комиссиях и процентах? Каждый месяц у тебя будет набегать столько же, сколько ты выплатила. Тебе придется платить по восемьсот фунтов ежемесячно до конца своих дней! И ты все равно не расплатишься, понимаешь?
— Но… это настоящий грабеж! Эти банки меня обворовали… — Голос Джанет слабеет. На нее жалко смотреть.
— Кстати, я еще не учла тот перерасход по банковской карте. Итого двадцать шесть тысяч. А еще семьсот в месяц за квартиру платить! Так что тебе понадобится не меньше полутора тысяч фунтов ежемесячно, и это не считая денег на еду и одежду.
— Я… а как же… — По щекам Джанет начинают катиться крупные слезы, но она даже не всхлипывает, а только смотрит на меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Я почти бегом преодолеваю расстояние до лифта, буквально влетаю в кабину и давлю на нужную кнопку. Дыхание сбивается, сердце уже даже не стучит, а судорожно подергивается в груди.
Нужно успокоиться. Наверняка здесь полно народу. Хотя бы та же Мишель. Она не должна видеть меня в таком возбуждении. Небось ей-то несвойственны подобные порывы!
Двери лифта неторопливо разъезжаются в стороны. Прямо по курсу я вижу Мишель за роскошным столом с блестящей полированной крышкой. На ней черное платье без рукавов, простое, но убийственно элегантное.
— Анна, — холодно говорит она. — Не ожидала тебя увидеть. Ты сказала охраннику, что задействована в съемках. Тебя что, восстановили в прежней должности?
— А, ты про это! Это был предлог, чтобы миновать охрану.
— Да? И зачем тебе это понадобилось? — требовательно спрашивает Мишель, нахмурившись.
— Мне нужно поговорить с Марком. — Мои щеки пылают. — Мне… очень надо!
Мишель внимательно смотрит на меня.
— И о чем же тебе нужно с ним поговорить? Это деловая беседа?
— Нет, уж точно не деловая, — почти весело говорю я. — Я должна сказать ему нечто крайне важное и очень личное. Он у себя?
Мишель прищуривается, губы ее сжимаются в тонкую линию.
— Нет, но скоро будет. Хочешь подождать?
— Э… да. Спасибо. — Я присаживаюсь и беру со столика первый попавшийся журнал.
Мишель несколько минуть шуршит бумагами, затем замирает, глядя на меня. Я поднимаю голову и вижу интерес в ее глазах.
— Твой разговор… — начинает она, — он о чем? О твоей личной жизни?
Я улыбаюсь, желая расположить ее к себе.
— Да, пожалуй. То есть именно так, о личной жизни.
— Это так мило, — начинает щебетать Мишель, разглядывая свои безупречные ногти. — Марк испытывает живейший интерес к твоей судьбе. Он будет рад услышать, что ты устроила свою жизнь.
— Вообще-то…
— А когда счастлив сам, за других радуешься вдвойне, — продолжает Мишель. — Мы с Марком тоже так счастливы!
Теперь она смотрит мне прямо в глаза. Она хочет увидеть ужас на моем лице, она рада, что я проиграла.
— Что? — спрашиваю я ставшими вдруг непослушными губами. В уши словно насыпали песку и начали толочь его, как в ступе. Ничего не слышно, кроме противного хруста.
— Я сказала, что мы с Марком очень счастливы. Мы начали встречаться, он тебе не говорил?
— Что? Кто? Ты и Марк?
— Совершенно верно. — Глаза Мишель гордо сверкают. — Я и Марк.
— Но я не знала… он ничего не…
— Все случилось так внезапно и совсем недавно. — Мишель заговорщицки понижает голос. — У нас оказалось столько общих интересов! Я тоже хочу быть режиссером, так что нам по пути. К тому же Марк признался, что всегда… хотел меня. Ему нравятся девушки с хорошей фигурой. Ну, ты понимаешь. — Она запрокидывает голову и хохочет. — Мы пошли в спортзал, и там он предложил мне встречаться. Думаю, он присматривался ко мне с первого дня, но его смущало то, что я его подчиненная. Но ты же знаешь Марка! — Мишель мне подмигивает, а меня вот-вот вырвет. — Он не может противиться своей натуре. Он привык сближаться с женщинами, с которыми работает.
Я медленно закрываю журнал и кладу его на столик. Руки не слушаются. Пытаюсь собраться, но не могу найти слов для ответа, да и голосу я тоже не доверяю.
— Он рассказал, что ты всерьез ему нравилась, — продолжает болтать Мишель. — Знаешь, может, нам стоит как-нибудь встретиться и пройтись по магазинам вместе? Что ты на это скажешь? Дашь мне пару советов, касающихся свадебной церемонии.
— Он что, сделал тебе предложение? — хрипло спрашиваю я.
— Пока нет. Но, полагаю, это дело времени. — Мишель снова понижает голос. — Я держу пальцы скрещенными и боюсь сглазить, но все идет к тому.
— Знаешь, — выдавливаю я, — пожалуй, мне пора. Передай Марку привет и поздравления. Я пришлю приглашение на свадьбу.
— Отправляй на адрес в Ноттинг-Хилле, — кивает Мишель, улыбаясь не менее дружелюбно, чем крокодил. — Приятно было тебя повидать. Мы с Марком обязательно придем на твою свадьбу.
Глава 13
Не помню, как я добралась до дома. Словно зомби, спустилась под землю, проехала нужное количество станций и вышла в город. В голове вновь и вновь возникал образ улыбающейся Мишель.
О чем я только думала? На что рассчитывала? Конечно, Марк Суон предпочел мне Мишель, потому что она красивая и юная.
Что ж, по крайней мере я не успела наделать ошибок. Но ведь я едва все не разрушила! Признавшись в любви Суону, я выставила бы себя в глупом свете. А сейчас я, если пожелаю, все еще могу выйти замуж, чтобы провести остаток своих дней в Честер-Хаусе в компании Чарлза, такого же неудачника, как и я.
Войдя в квартиру, застываю на пороге.
Джанет лежит на диване и содрогается в рыданиях. Рядом с диваном стоит бутылка джина, в которой не хватает как минимум трети содержимого. В гостиной витают алкогольные пары. Я бросаюсь к Джанет, приподнимаю и обнимаю ее.
— Что случилось?
— Мой аг-хент, — нетрезво говорит она, шмыгая носом. — Мой ахент бросил меня. Он шказал, что разрывает наф… наш контракт. Он нажвал меня штарухой! — И Джанет снова принимается рыдать.
— Полежи минуту, — решительно командую я.
Хватаю бутылку джина и выливаю остатки в унитаз. Затем выбегаю на улицу, пересекаю шоссе и врываюсь в супермаркет. Здесь я набираю упаковки с выжатым апельсиновым соком, хрустящие ржаные хлебцы, минеральную воду с добавлением ромашки и большую баклажку пены для ванн с лавандой. Так же бегом я возвращаюсь обратно, причем на лестнице, которую я преодолеваю через три ступеньки, замечаю, что у меня даже не сбилось дыхание.
Я что, обрела физическую форму?
Черт, почему я снова думаю о себе?!
Застаю Джанет в той же позе. Наливаю ей огромный стакан минералки, щедро сдобрив ее льдом.
— На, выпей, — говорю я. Затем протягиваю Джанет пачку сладкого печенья, которую захватила уже у кассы.
— Я не буду пеше… печенье. Оно шладкое и калорийное. — Джанет снова начинает реветь, не забывая в промежутках отхлебывать минералки. — Я толштая! Толштенная! Именно поэтому он разорвал контракт! Я толштенная и штарая! А-а-а!
— Плюнь ты на диету! Хотя бы сейчас. И пей побольше воды.
Джанет послушно опорожняет стакан. Я наливаю ей второй. После третьего она качает головой.
— Значит, сока. — Отвинчиваю крышку и протягиваю Джанет.
— В нем куча калорий!
— Зато много витамина С. От него свежая кожа и… и глаза ярче, — выдумываю я на ходу. — Пей.
Это срабатывает. Джанет выпивает почти всю упаковку апельсинового сока, остатки достаются мне. Я заедаю их парой ржаных хлебцев.
Похоже, Джанет немного приходит в себя. По крайней мере она больше не воет и глаза смотрят осмысленнее. Правда, вид у нее все равно разнесчастный.
— Ладно, теперь рассказывай, — велю я.
— Я позвонила Марселю, потому что он обещал пробить мне одну съемку. — Глаза Джанет снова наполняются слезами, она их смаргивает. — Я уже была готова. Ты же знаешь, я никогда не опаздываю на съемки, не то что некоторые…
— А что за съемка?
— Для «Харперс». Это могло стать моей первой крупной съемкой за последнее время. Но когда я дозвонилась, Марсель сказал, что отобрали другую модель, Лауру Бойнтон. Ты знаешь, кто это? Тощая жердь с мужеподобной фигурой и с коротким ежиком на голове! Ей девятнадцать, и она сейчас на пике популярности.
— Но это всего лишь одна съемка.
— Я тоже так сказала. — Джанет пытается улыбнуться. — Хотела подсластить себе пилюлю. Ведь я позировала для журналов, которые покупают только миллионеры. Постеры с рекламой, в которой я снималась, украшали весь город!
— Э-э… нуда.
— А Марсель сказал, что нам нужно поговорить. — Она шмыгает носом. — Он сказал, что я, конечно, очень красивая, но сейчас спрос на другой типаж, юных и спортивных. Апотом добавил, что больше не будет моим представителем.
— И что ты ответила?
— Я спросила, не посоветует ли он мне тогда другого агента из их команды. А он сказал, что никто не согласится со мной работать. Сейчас заключают контракты с девушками до двадцати трех. Остальные — за бортом.
— О, Джанет! — Я обнимаю подругу.
— Он даже сказал, что мне пора подумать о смене профессии или же обратиться в агентства, которые ориентированы на старшую возрастную категорию. — Она снова начинает скулить и размазывать слезы кулаком. — Мне было так стыдно и гадко!
— Но может, это выход? Ведь в рекламе, к примеру, снимаются и женщины за тридцать. А тебе еще и тридцати нет.
— Скоро будет, — мрачно говорит Джанет.
— Но ведь пока нет.
— Какая разница. Мне могло бы быть и тридцать пять сейчас, это ничего бы не изменило. Мне остается сниматься для каталогов одежды, понимаешь? Самая низкая ступень!
Я протягиваю ей салфетку.
Раздается длинное протяжное сморкание.
— Но ведь ты красотка, — пытаюсь ободрить подругу.
— Вот и нет!
— Вот и да! Ты невероятно красива. Даже если ты не влезаешь в рамки, идеальные для модельного бизнеса, — что с того?
— Мне придется жить на улице. Я ничего не умею. Я буду голодать. — Джанет начинает раскачиваться. — Нет ни одного благотворительного фонда для нужд бывших моделей.
— Конечно, потому что помогать деньгами тем, кому нет и тридцати, по меньшей мере странно.
— Может, удастся выйти замуж? Как ты думаешь, Эд серьезно ко мне относится? — В голосе Джанет звучит робкая надежда. — Он не бросит меня теперь, когда я без работы?
— Уверена, что не бросит. Но это не значит, что он немедленно женится на тебе.
— Почему? — В ее голосе ужас.
— Вы встречаетесь меньше месяца!
— Ах да! — Джанет расслабляется, но через мгновение снова начинает беспокоиться. — Тогда, значит, и вариант с замужеством отпадает.
— Но почему ты рассматриваешь только один вариант ? Ведь ты неглупая девушка. Почему бы тебе не поискать другую работу, не в модельном бизнесе?
— Но я никогда ничего другого не делала, — вздыхает Джанет.
— А какие-нибудь дипломы или сертификаты у тебя есть?
— Есть. У меня университетский диплом и курсы визажистов.
— Ага! И что за диплом?
— Искусство лепки горшков и история искусств.
— Хм, — осторожно говорю я, словно раздумывая. Нелепее и не придумать. — А ты хорошо лепишь горшки?
— У меня была слабая тройка. Я едва не завалила все экзамены. — Джанет снова готова разрыдаться. — Практикум мне вообще не давался, все горшки были кривыми. Конечно, я пыталась представить свои творения как плод индивидуального видения, но комиссия тотчас меня раскусила.
— Ладно, что-нибудь придумаем. Ты можешь начать работать в новой сфере. Не исключено, что тебе еще удастся сделать блестящую карьеру и заработать уйму денег.
— Думаешь, у меня есть хоть какие-то способности?
— Конечно! — восклицаю с энтузиазмом, чтобы поддержать бедняжку. — Сколько у тебя осталось денег?
— Я давно не проверяла банковские счета, — признается она.
— Значит, пора начать проверять. Неси сюда все выписки со счетов.
Джанет встает и нетвердой походкой направляется в свою комнату. Вскоре она появляется с охапкой конвертов, на которых значится фирменный оттиск «Барклиз банк».
— Какой из них последний?
— Кажется, этот, — неуверенно говорит Джанет, вглядываясь в штемпель.
— Ладно, открывай и читай.
Она нервно надрывает конверт и торопливо читает.
— О, все не так уж и плохо. Пять тысяч триста восемьдесят фунтов и шестьдесят два пенса.
Я облегченно выдыхаю.
— Вот и славно! Ты сможешь роскошно продержаться до того момента, как получишь первую зарплату на новой работе.
— А что означает «овердрафт»?
— Овердрафт? Перерасход, — отвечаю я, холодея. — Под этим числом написано «перерасход»?
— Нет, над ним.
Я молчу не меньше чем полминуты.
— Это значит, что ты превысила лимит по кредитной карте на пять с лишним тысяч, — тихо говорю наконец. В глазах Джанет застыл ужас. — Но не волнуйся, это поправимо.
— Правда? А что можно сделать?
Если бы я знала! Как можно выплатить банку перерасход в пять тысяч, не имея ни работы, ни денег? Джанет смотрит на меня с надеждой, большие карие глаза полны слез. Надо срочно что-нибудь придумать.
— Можно позвонить в банк, — предлагаю я. — Тебе вышлют график платежей, и ты будешь постепенно погашать кредит. Я могу одолжить тебе немного для начала.
— Анна, у тебя нет денег, чтобы одалживать, — качает головой Джанет. — Мы же накупили ворох обновок.
— Но на моей бывшей работе мне дали прибавку. Она должна скоро поступить на мой счет.
— Но тебе еще платить за аренду квартиры, — напоминает Джанет. Она вздыхает. — Теперь я понимаю, почему на прошлой неделе торговый автомат съел мою карточку.
— Что? — испуганно спрашиваю я. — На что же ты жила всю последнюю неделю?
— У меня есть другие карточки! — радостно говорит Джанет. Она вскакивает, хватает сумочку и вытряхивает из нее штук восемь кредиток — золотых и платиновых. — Здорово придумано, да? — спрашивает она гордо.
— У тебя так много кредиток, — настороженно говорю я. — А ты следишь за погашением кредитов, Джанет?
— О, я проглядываю их письма, честное слово!
— Уже неплохо, — киваю я. — И что?
— Я еще нигде не превысила кредитный максимум. Погоди секунду. — Она снова исчезает в своей комнате и возвращается с ворохом писем. Все они и в самом деле вскрыты.
— Постой, но большинство твоих кредитов не закрыты…
— Знаю, но я в процессе погашения. Вот, смотри, у меня для этого новые карточки. — Джанет сует мне под нос золотую «Визу» и две платиновые «Мастеркард». — С них еще можно снять кучу денег.
— А зачем тебе эта? — Я тычу пальцем в конверт с оттиском банка футбольного клуба «Арсенал». Джанет ненавидит футбол. — Господи, ты задолжала им три с половиной тысячи!
— Я могу заплатить им двадцать девять фунтов, чтобы они от меня отвязались. Это очень просто. Достаточно погасить совсем чуть-чуть, минимум, — весело говорит Джанет.
В голову мне словно впивается раскаленный штырь. Что за дуреха!
— Значит, после того, как ты возьмешь максимальный кредит по каждой карте, ты оплачиваешь минимальный платеж и забываешь о нем? И заводишь новую карточку?
— Они сами присылают мне новую карту, потому что я все-таки что-то им возвращаю. У меня же не превышен кредит ни по одной из карт, — с важностью поясняет Джанет.
— А где ты вносишь эти… минимальные платежи? Не в банке? — спрашиваю я, уже зная ответ. В банке Джанет вызвали бы в кабинет управляющего, где и открыли бы ей глаза на ту финансовую пропасть, в которую она себя ввергла.
— Я делаю это в торговых центрах. Но в последний раз автомат съел мою карту, я говорила. Так что я стала осмотрительнее. Завела карты в другом банке и с их помощью погашаю кредиты старых счетов. Я могу закрыть все кредиты, потому что по новым картам можно брать шесть тысяч и более…
Знаете, теперь, когда это всплывает, в первый момент я даже чувствую радость, опережающую ужас и сочувствие. Я всегда завидовала Джанет и Лили, потому что у них были самые лучшие и дорогие наряды и аксессуары, они ходили в шикарные рестораны и позволяли себе драгоценности, которых я не могла купить даже во сне. Как теперь становится ясно, Джанет тоже не могла ничего из этого себе позволить.
Потом мне становится стыдно и за свою зависть, и за радость от чужой глупости. Бедная Джанет, она даже не знает, во что вляпалась.
— Э-э… подай-ка мне калькулятор. — Джанет протягивает мне машинку. — Итак, попробуем все взвесить. И сумочку давай.
— Зачем? Что ты считаешь? — Она пытается разобраться, что я подсчитываю, но я не позволяю ей увидеть результат.
Затем, вздохнув, я встаю и иду на кухню за ножницами.
— Нет! — в ужасе кричит Джанет, видя, что я начинаю кромсать ее кредитки. Я отпихиваю ее, не отрываясь отдела. — Что ты делаешь?! Они мне нужны!
— Я оставлю тебе эту. — Протягиваю ей новую «Визу» с кредитом до шести тысяч.
— А остальные? Зачем ты их изрезала? — Джанет начинает плакать. — Ты что, с ума сошла?
— Послушай, ты должна банкам уже больше двадцати тысяч фунтов!
Она замирает в изумлении.
— Чтобы их погасить, тебе придется платить ежемесячно около восьмисот фунтов, ты понимаешь?
— Значит, я могу закрыть кредиты за пару лет?
— Ты совсем не разбираешься в системе кредитования! Баланс придется пополнять постоянно. Ты слышала о комиссиях и процентах? Каждый месяц у тебя будет набегать столько же, сколько ты выплатила. Тебе придется платить по восемьсот фунтов ежемесячно до конца своих дней! И ты все равно не расплатишься, понимаешь?
— Но… это настоящий грабеж! Эти банки меня обворовали… — Голос Джанет слабеет. На нее жалко смотреть.
— Кстати, я еще не учла тот перерасход по банковской карте. Итого двадцать шесть тысяч. А еще семьсот в месяц за квартиру платить! Так что тебе понадобится не меньше полутора тысяч фунтов ежемесячно, и это не считая денег на еду и одежду.
— Я… а как же… — По щекам Джанет начинают катиться крупные слезы, но она даже не всхлипывает, а только смотрит на меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48