– Так ты меня приглашаешь? – спрашиваю я.– Выходит, так, – опять вздыхает он.– Что-нибудь чрезвычайно нудное?– Нет, что ты! – Димка оживляется. – Презентация нового боулинга. Тридцать шесть дорожек. Представляешь?– Ого!Тридцать шесть дорожек. Я не представляю. Боулинг – не предмет моей страсти. Но, наверное, это круто.– Когда? – интересуюсь я.– Послезавтра. В семь. Пойдешь?– А как же. Не бросать же тебя на произвол судьбы.– Отлично, – вяло говорит он.Совсем плох Димка. Не подыскать ли ему кого-нибудь для душевного отдохновения? Невыносимо слышать, как он потерянно сопит в трубку. А ведь Жаннета с Галкой, наверное, так же страдают, наблюдая мою неприкаянную персону, – вдруг приходит мне в голову. Потому и норовят вечно как-то изменить мою жизнь.– Как одеваться? – спрашиваю я, чтобы отвлечься.– Да оденься как-нибудь, – с недоумением в голосе отвечает Димка.Мужчины – что с них взять!– И все-таки, – настаиваю я, – джинсы или…– Не джинсы, не джинсы, – соображает наконец Димка. – Там все круто. Найди что-нибудь подходящее.– Но у меня ничего такого нет, – растерянно отвечаю я. – Я же не бываю в крутых местах.– Займи у кого-нибудь.А это мысль!Любопытно, где были мои мозги, когда я решила, что облачиться в Жаннетины юбки для того, чтобы представлять собой достойное зрелище на презентации боулинг-клуба, – это хорошая идея? Гардероб Жаннеты был обширен, как в прямом, так и в переносном смысле. Мне все, абсолютно все было велико.– О-о, – разочарованно тяну я, – а я-то думала…– Да, – вздыхает Жаннета, – время неумолимо.– Что же делать? – кручинюсь я.– Подожди! – Подруга вскакивает и несется в сторону гардеробной, оттуда я слышу: – Есть кое-что, во что я давно уже не могу втиснуться.– Да ладно, – кричу я в ответ, – все равно бесполезно!Разумеется, бесполезно. Жаннета всегда была пухлее меня. Я просто забыла.– Почему же бесполезно? – появляется в дверях Жаннета. – На, попробуй. – И протягивает мне нечто черное и струящееся.Поразительно, но черное и струящееся сидит на мне как влитое.– Здорово, – восхищенно прищелкивает языком Жаннета.– Откуда это? – спрашиваю я, поглаживая себя по бедрам.– От первого мужа, – машет рукой Жаннета. – Привез откуда-то.– Так ему уже сто лет в обед? – удивляюсь я. – А выглядит, как из последнего каталога.– Фирма, – разводит руками Жаннета, – из той категории, что на все времена.– Но все равно, – задумчиво говорю я, – что-то я не доезжаю… Ты и во времена первого мужа была заметно толще меня.– Так ты поправилась, – вскидывает брови Жаннета. – Ты что, не видишь?– Как это поправилась? – взвиваюсь я. – Я в отпуске сбросила килограмма три, не меньше.– Да нет, – Жаннета садится на диван, – я имею в виду, ты поправилась относительно института. Тогда была такая голенастенькая, совсем узенькая, а сейчас стала на человека похожа. Да, – подытоживает она, – ты сильно изменилась с тех пор. И фигура, и прическа, и общий имидж. Тебя просто не узнать.Не узнать… Вот и М.А. меня не узнал, это-то уже очевидно. Хорошо. «А хорошо ли?» – вдруг думаю я. Но я же так боялась, что он меня опознает, и тогда работа бок о бок с ним станет совершенно невозможной. Работа – да, конечно. Она станет невозможной. Но ведь работа – не все, что у нас есть в жизни, верно? Так что – я хочу, чтобы он меня узнал? Неужели? Боже, как сложно в себе разобраться. Точно, что сгорю от стыда, если он хоть словом, хоть жестом намекнет, что вспомнил ту страшную историю, но сгореть от стыда еще не значит конец света. Может, это и не так смертельно. Короче, я запуталась. Он классный мужик, нет слов. Классный мужик, к тому же свободный… Стоп! Как это свободный? А Алена? Вот я и вернулась к тому, с чего начала, – не узнал, и слава богу! Все равно это ни к чему хорошему не привело бы. И вон, вон все эти мысли о М.А. из головы! Лучше уж подумать о Димке с его презентацией. Кстати, а что я обую? Глава 9 Боулинг кишит людьми. Димка не рассчитал время, мы увязли в пробке на Литейном и в результате появились на презентации, когда действо уже было в разгаре.– Извини, что так получилось, – мрачно говорит Димка.– Бывает, – беззаботно отвечаю я, оглядывая публику. – Все равно торчала бы дома, так что спасибо – вытащил.– Шампанское? – откуда ни возьмись появляется официант.– Непременно! – восклицаю я и беру бокал.Шампанское – это как раз то, что мне сейчас необходимо. То, о чем я мечтала с обеда. Сегодняшний день складывался неудачно с самого утра. Какая-то суета, какое-то напряжение, висящее в воздухе… Вообще, все изменилось с момента моего возвращения из отпуска. Не связано ли это с М.А.? Или это шалит мое разыгравшееся воображение? Словом, шампанское было как нельзя кстати.– Димон, привет! – вдруг слышу я и поворачиваюсь на голос.К нам подкатывает забавный толстячок в смокинге.– Ого! – восклицает Димка. – Виталик! Какими судьбами?– Случайно, друг мой, случайно, – посмеивается толстячок, окидывая меня цепким взглядом. – Не познакомишь?– Знакомьтесь, – послушно произносит Димка, – Виталий, Ольга.– Оч-чень приятно, – поет толстячок, энергично хватая мою правую руку и подтягивая ее к губам. – Люблю рыженьких и голубоглазеньких.О, черт! Я закатываю глаза. Понятное дело, кто ж не любит рыженьких и голубоглазеньких? Я таких не знаю. Но точно назову того, кто терпеть не может слащавых и лоснящихся от самодовольства толстячков. Это я, я и еще раз я! Я аккуратно извлекаю свою руку из его скользкой ладошки и бросаю взгляд на Димку. Он морщит лоб в немой просьбе. «Будь другом, – читаю я в его глазах, – потерпи, мужик мне нужен». Нужен, так нужен. Пусть себе общаются, только без меня.– Пардон, – лучезарно улыбаюсь я Виталику, – я на минуточку, – и, не дожидаясь ответа, растворяюсь в толпе.Надо было прихватить с собой кого-нибудь из девчонок, думаю я, лавируя среди хохочущей публики, и как я раньше не сообразила. Димка же сразу сказал, что ему сюда нужно для дела. Он, как и я, не большой поклонник боулинга, но на презентации ведь ходят не из-за предмета самой презентации, а по двум причинам: кто-то тусуется от нечего делать, вроде меня, а кто-то по делам, вроде Димки.– Шампанское? – передо мной опять вырастает официант.Я верчу в руках бокал с недопитым шампанским в знак того, что у меня в этом смысле еще все в порядке, официант кивает и уже поворачивается, чтобы удалиться, но я цепляю его мизинцем за манжету и вопрошаю:– А поесть? Что-нибудь можно поесть в этом сумасшедшем доме?Он неожиданно ухмыляется, но моментально прячет усмешку под профессиональной приветливостью и отвечает:– В соседнем зале.– Супер! – Я прикладываю руку к сердцу. – Огромное спасибо. Вы спасли меня от голодной смерти.Он опять улыбается и спешит покинуть меня, чтобы не растерять остатки профессионального достоинства.Фуршет впечатляет. Призрак голодной смерти уступает место ужасу перед возможной гибелью от переедания. Я вижу на другом конце стола Димку с Виталиком, машу им рукой с зажатой в ней вилкой, но подходить ближе не собираюсь – мужики явно погружены в деловую беседу. Так, что бы еще здесь попробовать?– Да, – бормочу я тихонько себе под нос, – интересно было бы знать, с чем эти рулеты.– С грибами, – внезапно слышу я мужской голос, – и сыром. Очень вкусно. Рекомендую.Я оборачиваюсь. Нет! Не может быть!– Привет, – говорит он.– Привет, Майкл, – медленно отвечаю я.– Рад тебя видеть, – сообщает он, подцепляя один рулет и водружая его на мою тарелку.– Взаимно. – Мои губы непослушно шевелятся, как будто в них вкатили солидную дозу анестетика.– Прекрасно выглядишь. – Майкл скользит взглядом по моему черному струящемуся наряду.– Спасибо, – губы продолжают тормозить, – ты тоже хоть куда.Майкл смеется. Хоть куда – это еще слабо сказано. Майкл заткнет за пояс любого из мужиков, тусующихся здесь сегодня. Он здорово похож на Джорджа Клуни, только, в отличие от Клуни, его можно потрогать руками. С ним даже можно потрепаться о том о сем. Сходить в ресторан. И даже провести ночь-другую… Черт, что это со мной? Решила ведь давным-давно, что Майкл в прошлом – что было, то было. Ночь-другая там тоже присутствовали, но ведь из этого ничего не вышло. Я ему не показалась. Мы теперь просто друзья. Впрочем, «друзья» – это сильно сказано. Просто люди, которые живут в одном городе, изредка болтают по телефону, еще реже встречаются случайно, вот как сегодня, и ничего, абсолютно ничего между ними уже нет. Тогда откуда этот анестетик в губах и легкое помешательство в мыслях? Или виной тому шампанское?– Как тебе вечеринка? – спрашивает Майкл, продолжая внимательно меня рассматривать.– Да так… – пожимаю я плечами. – Этих вечеринок в нашей жизни было уже… – Я взмахиваю рукой с бокалом.– Это точно, – смеется он, – нас уже ничем не удивишь.– Ага, – охотно соглашаюсь я, чувствуя, что постепенно начинаю приходить в себя. – Чтобы тут визжать от восторга, нужно быть, как минимум, лет на десять моложе. Вон как те девчонки. – Я кивком указываю в сторону тех тридцати шести дорожек боулинга, из-за которых мм, собственно, здесь и собрались.Там резвятся человек двадцать, в основном – жизнерадостные юные особы в ультракоротеньких юбчонках, швыряющие шары, хохочущие и совершенно не заботящиеся о том, как они выглядят.– Ну. – Майкл всматривается в толпу, машет кому-то рукой.– Ты здесь не один? – спрашиваю я.– Нет. – Мгновенная пауза, затем он продолжает: – С девушкой.– Ах, ну да, конечно, такой мужчина и без девушки, – растерянно говорю я.А чего я ожидала?– Ты ведь тоже наверняка не одна, – усмехается Майкл.– С Димкой, – защищаюсь я.– А-а… – тянет он.Нет нужды ничего уточнять. Майкл знает о Димке и его роли в моей жизни. Знает, что Димку я беру в спутники тогда, когда никого рядом со мной нет.– Это он попросил меня составить ему компанию, – бормочу я неизвестно зачем.– Значит, сегодня ты с Димкой, – задумчиво говорит Майкл. – А так? По жизни?– Что? Что ты имеешь в виду? – Я тяну время.Майкл молча смотрит на меня.– Ну-у, – пытаюсь выкрутиться я, – у меня передышка…– Между каким и каким? – вдруг спрашивает он.– Что? – Я непонимающе на него таращюсь.– Передышка после какого номера? – Он останавливает официанта, отдает ему наши пустые бокалы и берет по фужеру с красным вином. – После сорокового? Или счет уже пошел на сотни?– Я не понимаю тебя… – тихо говорю я.– Да ладно тебе, – невесело усмехается Майкл, – я все знаю про ваши подсчеты. Вы же особенно и не таились.Да, мы не таились. А разве мужики ведут себя не так? Я делаю глоток вина и неожиданно для себя самой спрашиваю:– Майкл, почему у нас ничего не вышло?Он удивленно вскидывает голову.– Ну, – спешу продолжить я, – я, наверное, тебе не понравилась? Да? Или что? Жаннета говорила, что ты предпочитаешь брюнеток…– Ты мне нравилась, – резко прерывает он меня.Что?! Я делаю еще глоток, захлебываюсь вином и начинаю кашлять. Майкл серьезно смотрит на меня. Кашель постепенно затихает. Я прочищаю горло и выдавливаю из себя:– Как странно…– Ты мне нравилась, – повторяет Майкл, – очень нравилась.– Тогда почему все так случилось? – жалобно тяну я.– Я же не был тебе нужен, – пожимает он плечами и берет с блюда кусочек буженины.– С чего ты это взял? – изумляюсь я.– Не знаю, – невнятно говорит Майкл, разжевывая мясо, – ты всем своим видом демонстрировала, что я у тебя номер двадцать какой-то, проходящий, и я понял, что ловить мне там нечего.– Но… – начинаю было я и умолкаю.– Что «но»? – Майкл грустно глядит на меня.– Но это была лишь защитная реакция, – поясняю я.– Защитная? – удивляется он. – От чего?– От тебя, – бормочу я, понимая, что это полная чепуха.– От меня? – опять удивленно переспрашивает он. – А-а… Я понял. От меня, как от представителя мужикова племени?Я удрученно киваю. Черт, черт, черт!– Ну, ты и… – Майкл комкает реплику.– …Дура, – заканчиваю я за него. – Ну, я и дура!– Примерно так, – кивает он и запивает мясо вином.– Но все так теперь себя ведут, – возражаю я.– Значит, все дуры, – жестко отвечает Майкл. – Мне вообще непонятно, почему женщины считают, что главное – это быть ухватистыми и напористыми. Не знаешь?– Не знаю, но догадываюсь.– И почему же?– Ухватистые и напористые получают то, что хотят. – Я вдруг начинаю злиться. – Вы же тоже хороши. Сидите себе, посиживаете, только ждете, когда придут и вас возьмут. То есть ждете тех самых ухватистых и напористых. Нормальные вам ни к чему. С ними же возиться надо.– Сволочи, одним словом, – прерывает меня Майкл.– Кто? – изумляюсь я.– Да мужики же, разве нет? – Он усмехается. – У вас же любимая тема для разговоров: все мужики – сволочи.Я молчу. «Как все это грустно!» – думаю я и тихо произношу:– Извини.Майкл непроизвольно дергается.– Извини, – повторяю я. – Я, наверное, показалась тебе жуткой особой.Он качает головой и после некоторой паузы говорит:– Я вот подумал сейчас… Все эти разборки: кто, кому, чего, – это все бред, чушь. Мы просто собирались построить что-то на пустом месте.Я хмурюсь:– Не поняла.– Ну, знаешь… – Он мнется. – Все же мы особых чувств друг к другу не питали… Поэтому-то ничего и не вышло. Если бы что-то было, то мы могли бы простить друг другу все эти приколы, верно?– Майкл, – я начинаю медленно врубаться, – ты о любви, что ли?Он опять дергается. И понятно, мужики боятся этого слова как огня. Боятся, но, похоже, тайно ждут, когда оно будет сказано. Вот уж неожиданность!– А твоя девушка, она…– Она вон там. – И Майкл машет в сторону дорожек.– И ей…– Ей двадцать три, – коротко отвечает он.Двадцать три. Хороший возраст для того, чтобы без страха твердить с утра до вечера: «Люблю, люблю…» Видно, в этом причина.– Была рада тебя повидать, – говорю я и протягиваю ему руку.Майкл удивленно смотрит на меня, потом кивает, берет меня за протянутую руку и внезапно резко притягивает к себе. Я вздрагиваю, инстинктивно упираюсь руками в его грудь, а он осторожно касается губами одной моей щеки, потом другой – и шепчет:– Желаю удачи.Какая к дьяволу тут может быть удача!– Майкл оказался романтиком, – сообщаю я Жаннете на следующий день и рассказываю о презентации.– А тебя раздражают романтики? – осторожно осведомляется она.– Да не то чтобы раздражают, – задумываюсь я, – но что касается Майкла, то я просто не могла бы и подумать, что так обстоят дела. Успешный бизнесмен. Красавец, можно сказать. Не закомплексован. Словом, современный мужик от пяток до макушки. Какая тут может быть романтика? Однако поди ж ты!– Но желание, чтобы тебя любили, это нормально, разве нет? – все так же осторожно продолжает Жаннета.– Да, – подумав мгновение, соглашаюсь я, – но скажи, пожалуйста, ты часто встречала мужиков, которые такое желание демонстрировали?– Нет, – отвечает она, – но они могли просто не говорить этого вслух.Свежая мысль. Я как-то раньше над этим не задумывалась.– А как у тебя дела? – Я меняю тему. – Что новенького?– Есть кое-что, – загадочным тоном говорит Жаннета. – Сейчас, подожди, прикрою дверь… – Слышно, как она шагает по комнате, щелкает дверной ручкой, потом опять возникает в эфире. – К Олегу приехал двоюродный брат из Самары, сидят, болтают. Короче, у нас сдвинулось с мертвой точки.– Что?– Ну как же, – смущается Жаннета, – наше дело, помнишь?– А-а… – вспоминаю наконец я. – Да что ты? Правда? Поздравляю!– Спасибо. – Жаннета хихикает как девчонка. – Так странно, верно?Верно. Дело заключается в том, что Жаннета с Олегом никак не могут родить ребенка. В конце концов они решили усыновить младенца. Но с младенцами была страшная проблема. И вот, судя по всему, проблема эта нашла свое разрешение.– Вы кого-то нашли? – спрашиваю я.– Да, – радостно кивает Жаннета, – девчонке двадцать лет, залетела по глупости. Мужик женат, перспектив мало, да и у нее самой планы: учеба и все такое. Вот мы и договорились, что она родит ребеночка и откажется в нашу пользу.– А так разве можно? – сомневаюсь я. – Там наверняка какая-нибудь процедура, очередность. Или нет?– Это проблема Олега, – небрежно говорит Жаннета. – По формальной части он у нас мастер.– А девчонка-то здорова?– Да, у нее все нормально, все проверили. И наследственность вроде бы тоже не вызывает беспокойства…– А мужик? – встреваю я. – Как у него по этой части?– Еще не знаю, – отвечает Жаннета, – но хочу поговорить с ним. Думаю, должен пойти навстречу. Никто же не собирается его инкогнито открывать, в смысле, жене доносить. Мне только удостовериться, что у него все в порядке, и – гуляй, Вася!– Вася? Его зовут Васей?– Да нет, – хохочет Жаннета, – это так, присказка. Представляешь, – добавляет она через мгновение, – у нас будет ребеночек!– Девочка? – интересуюсь я.– Мальчик, – торжественно возвещает она.– Мальчик? – с сомнением произношу я. – А что Олег? Он нормально все это воспринимает?Мальчик – все же для мужика серьезное испытание. Им конечно же подавай наследника, сына, но все-таки собственного.– Нормально, – решительно отвечает Жаннета. – Он хоть и с норовом, но по этому поводу у нас никаких разногласий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29