Он начинает смеяться. Я с недоумением смотрю на него. Красный свет сменяется зеленым, он давит на газ, и мы трогаемся. Он продолжает смеяться. Да что там – хохотать. Теперь уже я говорю несколько обиженным тоном:– Простите? Я сморозила какую-то глупость?Нет-нет, – сквозь затихающий смех произносит М.А., – но, честное слово, всерьез собирался не говорить о работе, а когда стал перебирать в голове, с чего бы начать разговор, не мог найти там ни одной мысли не о работе.– Совсем? – недоверчиво спрашиваю я.– Абсолютно.– Может, тогда о театре, в который мы едем?– Но я про него ничего не знаю, – пожимает плечами М.А. – Вернее, нет, знаю, что скоро мы туда приедем. Но мы же не будем об этом разговаривать?– Нет, – подтверждаю я, снимаю очки, достаю платок и протираю запотевшие стекла.– Тогда, может, сами предложите тему?Предложила бы, если бы у самой хоть одна подходящая идея завалялась в голове. Я водружаю опостылевшие мне очки на нос и издаю тяжелый вздох:– Не могу придумать.Он опять начинает смеяться. Я не могу удержаться и присоединяюсь к нему.– Вот мы и прибыли, – сообщает он через три минуты .«Какой-то детский сад», – думаю я, выходя из машины. В последний раз я не могла найти тему для разговора с мужчиной в десятом классе. Мужчиной был белобрысый Сережка из параллельного класса. Его, чтобы разговорить, нужно было раскачивать час, не меньше. Я всегда набрасывала «тезисы» для наших бесед перед встречами. Благодаря им наша дружба просуществовала полгода. Через полгода Сережка превратился в отъявленного болтуна и перестал меня интересовать.Мы вошли в фойе и сдали свои плащи в гардероб. Я подошла к зеркалу, причесалась и окинула себя внимательным взглядом. Ужасное освещение! Выгляжу на все сорок… пять, лицо какое-то бледное, глаза накрашены отвратительно, а волосы… – нужно будет выкинуть эту краску! Что за идиотское изобретение эти зеркала! Всего мгновение назад у меня было настроение если не превосходное, то где-то недалекое от него, но сейчас… сейчас впору хватать свой плащик и нестись отсюда куда глаза глядят. Ловлю ироничный взгляд М.А. Резко поворачиваюсь к нему. Он отступает на шаг назад и вскидывает руки в защитном жесте:– Беру смутившие вас взгляды назад!– Не смутившие, – уточняю я, – а возмутившие.– Вам даже сложно представить себе, – усмехается он, – какое это увлекательное зрелище – женщина, созерцающая себя в зеркале.– Вы, похоже, наконец-то нашли тему для разговора.– И вам она не нравится?Нравится. Я люблю такие разговоры. Вволю пройтись по женским привычкам и слабостям, а потом плавно переключиться на мужские. Только не с М.А. С ним нужно держать ухо востро. Поэтому я качаю головой:– Не нравится. Лучше расскажите, что вы интересного читали в последнее время?У М.А. появляется на лице такое выражение, как будто я внезапно вытащила из сумочки маленького крокодильчика и теперь предлагаю ему его подержать.– Что? – прокурорским голосом спрашиваю я. – Ничего не читаете?– Увы, – он разводит руками, – нет времени. Только деловые журналы.– Ладно. Тогда где были?– В смысле в театрах и прочих культурных местах? – уточняет он, одновременно показывая на табличку с надписью «Буфет» и вопросительно поднимая брови.Я киваю в ответ на оба вопроса. Мы начинаем подниматься по лестнице.– Каюсь, но сегодня я в театре впервые за… – он нахмурился, – да, впервые в этом году.– Тогда что скажете о музыке? – не унимаюсь я.– То же самое, – с сокрушенным видом сообщает М.А., – только в машине.У меня в таких случаях всегда возникает вопрос: чем нас эти мужчины привлекают? Ну не внешностью же. Слава богу, мы уже вышли из того возраста, когда в наши избранники попадали только мальчики, имеющие сильное сходство с Джорджем Клуни или Бредом Питтом. Да, теперь мы заявляем, что внешность для нас не главное. Но что тогда? Содержимое? О'кей. Только часто ли есть содержимое?У половины из моих тридцати семи претендентов содержимое было на нуле. Поговорить с ними было не о чем. А поговорить для меня – это основное. «Извращенка», – считает Галка. – Требуешь от мужиков неестественного». Пусть так, но отношений без «поговорить» я не понимаю. И всегда задаюсь вопросом: как сочетать мой интерес к «поговорить» с долгим стабильным браком? Объясните мне, пожалуйста, о чем можно разговаривать с мужем на десятом году совместной жизни? О меню на ужин? О ценах на продукты? «О детях, о планах, о работе», – добавляет Галка. И все? Может, поэтому я до сих пор не замужем?Но М.А., конечно, не тот случай. У него с «содержимым» явно все нормально. Я это чувствую, что бы он ни говорил о своей культурной отсталости.– Бутерброды? Пирожные? Кофе? – предлагает он, когда мы достигаем буфета.Признаться, пока мы поднимались по лестнице, я собиралась изображать из себя даму, совершенно не заинтересованную в тяжелой и сытной пище. Согласитесь, пошловато являться в театр с мужчиной и тут же набрасываться на толстые бутерброды и салаты в вазочках. «Так, – думала я, – возьму мороженое или конфетку». Но, попав в это царство соблазнов, мой желудок взбунтовался. Он был готов проглотить все, что ему ни предложат. «В конце концов, – ожесточенно подумала я, – я целый день пахала, как проклятая, на ту же самую фирму…»– Не знаю, как вы, – протянул тем временем М.А., сосредоточенно рассматривая стойку, – но я страшно голоден. Пожалуй, я бы взял бутерброды с мясом, рыбой и сыром. – Он поднял на меня ясные глаза. – Что надумали?При слове «сыр» я почувствовала, как желудок начал стекать мне в туфли и оттуда подвывать: «И я тоже хочу сы-ра!» Я проглотила скопившуюся во рту слюну и выдавила из себя:– То же.– Э-э… То же самое? – озадаченно спросила М.А.– Кроме мяса.– Отлично. – Он обрадованно достал портмоне. – А то я грешным делом подумал, что придется давиться бутербродами у вас на глазах, пока вы будете попивать пустой кофе.– И кофе тоже, – быстро уточняю я, когда он начинает объявлять наш заказ.– Да-да, конечно.– Это мне напомнило одну забавную историю, – говорит он, когда мы усаживаемся за столик. – Точнее, ассоциаций особых тут нет, но почему-то вспомнилось, – и он принимается рассказывать длинную историю о своей последней поездке в Финляндию – из числа тех поездок, когда с самого начала все идет наперекосяк.Я вгрызаюсь в бутерброды и слушаю М.А. Он великолепный рассказчик. Финляндия встает у меня перед глазами, а несуразный приятель М.А., который и является главным героем повествования, кажется мне давно знакомым.– И вот тогда, – М.А. делает эффектную паузу, – гаснет свет…Я начинаю хихикать. Я бы давно это сделала, но тогда бутерброды остались бы несъеденными.– И что дальше? – допивая кофе, посмеиваюсь я.– Дальше? – М.А. тоже улыбается. – Дальше… О! Третий звонок. Пора.Действительно, третий звонок. Мы торопливо поднимаемся из-за стола.– Доскажете в антракте, – говорю я.Через полчаса после начала спектакля я понимаю, что действо меня не увлекает. Древнеримские страсти, разворачивающиеся на сцене, оставляют меня равнодушной. Но – дареному коню… Поэтому я смирно сижу рядом с М.А. и думаю о двух оставшихся командировочных днях. Второй, как выяснилось, будет у меня выходным. В четыре поезд, а до этого я могу распорядиться своим временем, как мне заблагорассудится. И как же мне заблагорассудится? Взгляд мой начинает блуждать по декорациям, по публике. Поеду к Ларисе, решаю я. Не общалась с ней уже давно. Последний раз созванивались перед Новым годом. Непростительно! Не ей -у нее трое детей, муж и собственный бизнес. Ей всегда некогда. Непростительно мне. Я-то могла бы хоть раз в месяц звонить или сбрасывать имейл. Надо бы ей тогда завтра звякнуть, чтобы предупредить о своих планах. Не факт, что она сможет со мной встретиться, но, может, выкроит хотя бы часик. Хоть посмотреть на нее. Наверное, она уже превратилась в солидную даму, не то что я. Сколько же мы не встречались? Четыре года. Не так уж и много. Но четыре года в нашем возрасте как раз могут превратить вчерашнюю голенастую девицу в элегантную бизнес-леди. Вот так и бывает: проходит несколько лет, и ты уже не узнаешь своих старых друзей.Я издаю тяжелый вздох. Чувствую, что М.А., сидящий слева, смотрит на меня. Наверное, беспокоится, нравится ли мне спектакль. Я поворачиваю голову. Так и есть. Смотрит. Я успокаивающе улыбаюсь ему и отворачиваюсь. Он хороший сосед. Не ворочается в кресле, не пыхтит, не кашляет, не лезет со своими комментариями. То есть не делает всего того, чего я терпеть не могу. Повезло. Надо будет сказать, что спектакль мне нравится. Иначе неудобно. Я собираю в кулак все свое внимание и пытаюсь проникнуться переживаниями героев. Антракт настигает меня в тот момент, когда я наконец-то начинаю входить во вкус.– Нравится? – первое, что спрашивает у меня М.А., когда зажигается свет.Я смотрю ему в глаза и внезапно понимаю, что лучше не пытаться разыгрывать из себя страстного любителя древних трагедий. Все равно догадается, что я вру.– Не очень, – честно признаюсь я. – Играют, по-моему, неплохо, но, видно, я поклонница современной драматургии. Я эти старые вещи не очень понимаю.– Значит, мы с вами солидарны. – Он широко улыбается. – А то я уж начал комплексовать. Думаю, раз я такой отсталый, может, чего-то не доезжаю. А оказывается, это…– Дело вкуса, – подхватываю я.– Остаемся или вы хотите уйти?– Да ладно, останемся. Интересно же, чем все закончится.– Тогда прогуляемся? – предлагает М.А.Мы выходим в фойе. Я осматриваюсь. Московская публика тоже не считает себя обязанной ходить в театр в вечерних нарядах. А может, большинство, как и мы, после работы. В фойе нет ничего достойного внимания, поэтому я поворачиваюсь к М.А. и напоминаю:– Так что там со светом?– Со светом? – переспрашивает он.– С финским светом, – помогаю я.– А-а… Да, я чуть не забыл. Так вот, – он аккуратно берет меня под локоть и отводит к окну, – когда погас свет…Тысячи мелких иголочек начинают покалывать меня в том месте, где его рука касается моей. Я судорожно втягиваю носом воздух, стараясь производить как можно меньше звуков. И внезапно слышу чей-то изумленный возглас:– Ольга?М.А. отпускает мой локоть. Стремительно оборачиваюсь, потому что… О-о! Ненавижу эти вечно сбывающиеся Галкины предсказания. Игорь собственной персоной. В театре. Посреди восьмимиллионной Москвы.– Привет! – орет он, бросаясь ко мне. – А я уж решил, что меня глючит!– Привет! – кричу и я, но не с таким ярко выраженным энтузиазмом, как у него, и искоса поглядываю на М.А.Тот созерцает нас с вежливым удивлением.– Знакомьтесь. – Я рукой торможу Игоря, готового броситься мне на шею. – Мой старый приятель Игорь. – Игорек отвешивает в сторону М.А. церемонный поклон. – Максим Александрович, мой… – Я мнусь – все же «шеф» прозвучит слишком официально, опять же это не совсем соответствует действительности.– Коллега, – предлагает свой вариант М.А. и кивает Игорю.– В командировке? – «проницательно» спрашивает Игорек.– Угу, – отвечаю я.– Классно! – восторгается Игорь.– А ты один здесь? – интересуюсь я.– С ума сошла! – возмущается Игорь. – На меня это похоже? Нет, с друзьями. А вообще я тут по делу.– По делу? – изумляюсь я. – По какому?– Так, – прекращает мои расспросы Игорь, – предлагаю встретиться после спектакля. Тогда и потреплемся.– Ладно. – Я смотрю на реакцию М.А.Непроницаемо-вежливое внимание. Никакого неудовольствия на лице. Неужели он готов составить нам с Игорьком компанию?– Так, – торопится Игорь. – Я полетел. Значит, после спектакля, здесь, у столба. – Он машет в сторону колонны. – Идет?– Идет, – эхом повторяю я. И он растворяется в толпе.– Любопытно, – спокойно говорит М.А.– Что?– Случайные встречи. Совпадения. Вам везет.Ему еще не все известно про мое везение на совпадения. Я общепризнанный чемпион по ним.– Это точно, – соглашаюсь я. – Так все-таки… – и смотрю на него с ожиданием.– А-а… – Он засовывает руки в карманы. – Вы еще хотите услышать конец истории?– А как же.Но финал финской эпопеи не такой эффектный, как я ожидала, или я уже слушаю вполуха? М.А. умолкает, я сообщаю, что мне срочно понадобилось в дамскую комнату, и встречаемся мы вновь уже в зрительном зале.Может, послать Игоря к черту? Я сижу в темноте и, невнимательно следя за перипетиями римской жизни, размышляю о том, во что может вылиться нежданная встреча. М.А. и Игорек – вот уж несочетаемое сочетание. К счастью, они оба об этом еще не подозревают. Или все-таки избавиться на сегодня от Игорька, договорившись с ним на завтра? Но, во-первых, не будет ли это выглядеть, будто я рассчитываю на что-то с М.А.? Возможно, и рассчитываю немножко… Да, ну ладно. Во-вторых, М.А. прав: такие случайности – редкость, даже в моей, богатой на совпадения жизни. И не в моих правилах отказываться от того, что само приплыло мне в руки.Спектакль заканчивается. Толпа выносит нас к колонне, у которой стоит Игорь, излучающий необычайную жизнерадостность. Смотри-ка, не передумал.– А где твои друзья? – любопытствую я.– Оторвался. – Он пренебрежительно машет рукой. – Так что? Пошли?М.А. кивает, достает из кармана наши номерки, и мы двигаемся в сторону гардероба. Уфф! Очередь. Я так и знала.– Очередь, – недовольно бурчу я.– Подумаешь. – Хорошее настроение Игоря неубиваемо. – Я подожду вас на улице.И тут у М.А. звонит мобильник. Он слушает, хмурится, мычит что-то нечленораздельное, потом лицо его вытягивается.– О'кей, о'кей, – говорит он и щелкает крышкой телефона.– Что-то случилось? – спрашиваю я.Игорек, собиравшийся было оставить нас, притормаживает.– Дурацкая ситуация. – М.А. вертит головой. – Друг забыл ключи от квартиры у матери на даче, приехал в город и торчит теперь под дверью.– Хозяин BMW?– Да.– Нужно ехать?– К сожалению. – М.А. разводит руками. Игорь сочувственно прищелкивает языком.– Может, закинете ключи, да?.. – Великодушию Игоря нет границ. – Нам по пути?М.А. усмехается:– Боюсь, нет. Подходит наша очередь.– Тогда до завтра? – М.А. быстро натягивает свой плащ.– До завтра, – отвечаю я. – Спасибо большое за театр.– Не за что. – М.А. бросает взгляд на переминающегося с ноги на ногу Игорька. – Будьте готовы завтра к девяти.– Хорошо.Он кивает на прощание Игорьку и уходит. Я медленно застегиваю плащ и смотрю ему вслед.– Ну что, – подгоняет меня Игорь, – помчались.– Помчались, – повторяю я.Странное ощущение мучает меня – как будто меня надули. Глава 13 После общения с Игорьком у любого нормального человека появляется чувство, что он в этой жизни ничего не видел. Игорек за свои неполные тридцать пять лет умудрился увидеть и пережить все. Таково его жизненное кредо: «Бери от жизни все. Лучше хорошее, но если не получается, тогда то, что дают».Укрепив зеркальце так, чтобы на лицо мое падало утреннее солнце, я накладываю макияж и перебираю в памяти события вчерашнего вечера.– Колись, по какому ты тут делу, – спросила я Игорька, как только мы покинули театр.– Да так, – небрежно повел плечом Игорек, – пишу теперь для одной газетки, вот нужно было осветить мероприятие…– Пишешь? – перебила его я.Журналист. Игорек нынче подвизался журналистом-фрилансером. Ну, разумеется, журналистом мы его еще не видели. Я покачала головой, с восхищением разглядывая его:– Потрясающе!Игорек польщенно улыбнулся. Не всегда мне было понятно, для кого он старается больше, следуя своему жизненному кредо: для себя или для прочей аудитории?– Хорошо платят?– По-разному.Что означает работу не на одну газетку.– Но все равно в целом?– Не очень, – неохотно признается Игорек.И это тоже в его стиле. Он никогда не пытается изображать из себя крутого. Если по воле случая ему удается выглядеть покруче прочих, то это приятно, но чтобы самому напускать на себя важный вид – нет, это не его амплуа. Поэтому обычно на прямой вопрос Игорек дает такой же прямой ответ. Словом, ничто в мире не меняется – даже стремящийся все успеть Игорек узнаваем.– Что будем делать? – интересуюсь я.– Закатимся куда-нибудь. – Игорек принимается озираться, выискивая глазами такси. – А что за кадр?– Кто? Максим?– Да.– Замдиректора, если тебя интересует его должность.– И все?– И все, – уверенно отвечаю я.Игорек – пройденный этап в моей жизни. Хватит мне Димки, который в курсе моих личных дел. Одного мужика-советчика вполне достаточно для девушки. Плодить их ни к чему. Того и гляди, запутаешься.Игорек машет рукой, останавливая такси.– И куда мы? – спрашиваю я, забираясь в салон.– Поужинаем у знакомого в баре. Не против?– Не против, – вздыхаю я, сообразив, о каком знакомом идет речь.Несколько лет назад Игорек решил испробовать себя в роли бармена. Развлекался он этим недолго, но успел приобрести друзей, готовых в любое время суток обогреть его, накормить и напоить. Ближайшим к нам оказался Сергей, которого я со времени своего последнего визита в столицу откровенно недолюбливала. Любитель распускать руки, губы, глаза и язык. Язык – чтоб вы ничего такого не подумали – в смысле нести всякий бред.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29