Марина опустилась на ступеньку и села, обхватив рука­ми колени. Однажды она рассказала о своих мечтах Зи, но он посмотрел на нее так, будто она говорила на чужом язы­ке. Для него существовали лишь абстрактные понятия, та­кие как свобода, справедливость… Лунный свет и аромат цветов мало что для него значили, и она готова была при­нять то, что он ей предлагал, и не просить о большем.
И все же в такие вечера трудно было, глядя на звездное небо, не думать о клятвах и сладких обещаниях. Марина не заблуждалась на свой счет. Она была столь же невзрачной, сколь ее мать красивой. Еще в детстве она поняла, что та фея, что наделяет женский пол чарами, против которых мужчины бессильны, обошла ее стороной. Но для Зи физи­ческая красота не имела никакого значения. В Марине он ценил совсем иные качества, и в его объятиях она обрела уверенность в своих силах.
Она закрыла глаза и попробовала представить Кристи­ну и Джозефа юными и влюбленными, но ей это почему-то не удалось. Трудно было даже вообразить Кристину стыд­ливой и стеснительной, ловящей каждое слово Джозефа. Таких женщин, как она, мужчины вынуждены добиваться, а они лишь снисходительно принимают ухаживания с высо­ты своей неприступности. Марина к таким женщинам себя не относила.
Дверь позади нее открылась, затем тихонько закрылась. Марина почувствовала запах духов Кристины. Деревянная ступенька тихонько скрипнула, когда Кристина села рядом.
– Ты ужинала? – спросила Кристина.
– Нет, – ответила Марина.
– Не знаю, как ты, а я не настроена сейчас готовить, – сказала Кристина, доставая из кармана ключи от машины. – Я еду в пиццерию. Если хочешь, присоединяйся.
Марина не знала, согласиться или нет. Джозеф предуп­редил ее об опасности со стороны оппозиционных ее отцу сил, которые были настолько влиятельны, что могли до­стать ее даже здесь: Все так, но поверить в то, что в этом сонном городке ей может что-либо угрожать, было почти невозможно. Кроме того, здесь был Джозеф, черт бы по­брал его характер…
– Подумай над моим предложением, – сказала Кри­стина, вставая.
– Я люблю пиццу, – выпалила Марина, – но Джо­зеф может не разрешить мне поехать без него.
Если бы девушка объявила, что она замужем за самим дьяволом, Кристина и то была бы удивлена меньше.
– Ты шутишь?
Марина вновь ушла в свою скорлупу.
– Больше ничего сказать вам не могу.
– Ты не его собственность. Это Америка – ты мо­жешь делать что хочешь и когда хочешь.
– На все есть свои причины, – произнесла загадоч­ную фразу Марина.
Кристина много бы дала, чтобы узнать, о каких причи­нах идет речь, но не зря она славилась умением держать себя в руках.
– Твое дело, – пожав плечами, сказала она. – Хо­чешь быть рабыней – будь ей. Такие вещи случаются, я могу понять.
Однако взгляд Кристины говорил совсем о другом. Пойдем, девочка! Что тебе сидеть здесь взаперти!
Марина оказалась у машины быстрее, и Кристине при­шлось приложить усилие, чтобы не рассмеяться. Девочка достаточно предсказуема, впрочем, не настолько, чтобы стать Крис неинтересной. В ней что-то было, в этой Марине, – какое-то необычное, странное обаяние, что-то трогательное. Как ни парадоксально, Кристина чувствовала к ней искрен­нюю симпатию.
– Садись и поехали! – скомандовала Кристина, пой­мав себя на том, что ведет себя скорее как мать, а не как бывшая жена теперешнего мужа этой юной особы.
«Стареешь, Кэннон, – сказала себе Кристина. – Куда пропала ревность, это зеленоглазое чудовище?»
– Ненавижу пристегиваться, – заявила Марина, с презрением глядя на ремень.
– Я тоже. Но что поделаешь: есть закон – и ему надо подчиняться.
Но Марина, казалось, и не собиралась пристегивать ремень.
– Ты можешь остаться дома и поужинать с мужчинами.
В самую точку. Марина молча пристегнулась. Улыбнув­шись, Кристина вырулила на шоссе и направилась в город, в заведение под названием «Ангельская пицца».
– Так расскажи мне, – предложила Кристина, когда они с Мариной сели за столик у окна, – у вас была любовь с первого взгляда?
Разговор в машине никак нельзя было назвать оживлен­ным, так что Кристине ничего не оставалось, как попробовать удовлетворить свое любопытство, задавая вопросы в лоб.
Марина надменно вскинула подбородок:
– Я не обсуждаю личные проблемы с малознакомыми людьми.
– А я обсуждаю, – заявила Кристина с обезоружива­ющей улыбкой, той самой, что помогала покорять самые труднодоступные вершины и заставляла раскрывать ей душу Сильвестра Сталлоне, Элизабет Тейлор и принцессу Уэль­скую.
Расскажите мне что-нибудь, все, что хотите, говорила эта улыбка и действовала безотказно. Кристина перегну­лась через стол и понизила голос:
– Ты должна признать, что ситуация очень необычная. Я никогда раньше не делила дом с бывшим мужем и его новой женой.
Марина улыбнулась, но только чуть-чуть.
– А я раньше никогда не бывала замужем.
– Значит, у нас есть кое-что общее, не так ли?
– Кроме Джозефа? Кристина рассмеялась:
– А у тебя есть чувство юмора! Раньше я этого не замечала.
– Американцы слишком много внимания уделяют второ­степенным вещам, – прищурившись, ответила Марина. – Чувство юмора могут позволить себе далеко не все.
Наконец-то появилась брешь в ее обороне, сейчас глав­ное – воспользоваться моментом, подумала Кристина.
– А что тебе кажется важным, Марина?
– То, что действительно важно.
– Например?
– Свобода.
– От мужей-тиранов?
– От страха.
Кристина буквально дрожала от любопытства, но умело скрывала свое возбуждение.
– Ты не похожа на женщину, которая всего боится, – заметила она, и была искренна: в Марине чувствовалась сила, несмотря на хрупкое сложение.
– Я боюсь вас.
Кристина едва не подавилась кока-колой.
– Меня не интересует твой муж, если ты об этом. Она знала, что не имела права целовать Джо, и готова была поклясться на Библии, что этого не повторится.
– Дело не в Джозефе. – Марина сопроводила свои слова жестом, который сказал Кристине больше, чем лю­бые слова. – Дело не в нем. Просто вы воплощаете в себе все то, что меня раздражает, а я не могу вами не восхи­щаться.
– И это вас пугает?
– Да, – сказала Марина. – Вы – самый наглядный пример человека, склонного к излишествам, а я последние несколько лет потратила на поиски…
Марина внезапно замолчала.
– На поиски чего? – продолжала настаивать Кристина. Марина покачала головой:
– Это не имеет значения. Кристина откинулась на спинку стула.
– Если ты боишься меня оскорбить, не переживай. У меня на удивление толстая кожа.
Кристина никогда не продвинулась бы так далеко в об­ласти журналистики, освещавшей светскую жизнь, если бы ее испугали те несколько довольно жестоких оплеух, кото­рые она получила в процессе продвижения.
– Вы ведете бесполезную жизнь, – продолжала де­вушка, – и все же вы достигли успеха. Мне следовало бы рассматривать вас как социального паразита, а вместо этого я ловлю себя на том, что хочу быть на вас похожей.
– Ты не очень-то выбираешь слова, девочка! – про­бормотала Кристина.
Марина широко распахнула глаза:
– Я не хотела вас обидеть.
– Все верно. А я не хочу даже давать тебе такой воз­можности.
К удивлению Кристины, девушка наклонилась к ней и осторожно дотронулась до ее руки.
– Вы красивая, – сказала она просто. – И для вас в мире все по-другому.
Кристина старалась найти нужные слова:
– Мне пришлось много трудиться, чтобы стать такой, какая я сейчас.
– Возможно, – согласилась Марина, – но я, как бы ни старалась, не смогла бы добиться того же результата.
– Ты недооцениваешь возможность косметики.
– Я – серая мышка. Вы не понимаете, что это такое.
Официант принес им пиццу. Обе женщины переключи­лись на еду. Кристина ела машинально, едва замечая вкус блюда. Марина получала истинное удовольствие от еды.
Кристина потихоньку наблюдала за девушкой. Джо был настоящим мужчиной, из тех, кто рождает в женщине страсть без особых усилий со своей стороны. Неужели Кристина настолько слепа, что не заметила ее в Марине? Ну, если не страсть, то хотя бы ее проблески?! Ведь это в конце концов ее профессия! Нет, если бы хоть что-то было между Мари­ной и Джо, Кристина туг же почуяла бы.
Но если не секс и уж тем более не любовь, то что же их тогда связывает? Это Кристине и предстояло узнать в бли­жайшее время.
Джо сделал себе бутерброд, взял банку пива и прислу­шался к глухим проклятиям Слейда, адресованным кухон­ной плите.
– Что ты делаешь? – удивился он, глядя, как брита­нец пинает ногой дверцу духовки.
– Чертовы «собаки» брызжутся! Чуть не лишили меня глаз!
Джо, стараясь держаться на безопасном расстоянии, заглянул в стоявшую на плите сковороду.
– Это сосиски. Мы называем их так.
– Начхать мне на то, как вы их называете!
Слейд воткнул вилку в одну из колбасок и опять чер­тыхнулся, когда горячий жир брызнул ему на руку. Затем, сдвинув сосиски в сторону, разбил на сковороду пару яиц.
– Такая пища сведет тебя в могилу, – мрачно заклю­чил Джо.
– Хочешь разделить мою участь? – усмехнулся Слейд.
– Да, – сказал Джо. – Честно говоря, есть хочется. Слейд разбил еще два яйца и вылил на сковороду. Оба внимательно следили за процессом.
– Отвратительно, – сказал Джо.
– Смерть желудку, – согласился Слейд.
– Пойду спрошу Крис и Марину, не хотят ли они составить нам компанию. Не жрать же нам одним весь этот холестерин!
– Хорошая мысль, – сказал Слейд и полез еще за яйцами.
Джо пошел искать Кристину, по дороге обдумывая, что скажет ей, чтобы восстановить мир. Целовать ее было чер­товски глупо, но в тот момент он ничего не мог с собой поделать. Если он и пытался доказать себе, что выработал иммунитет к ее чарам, то сцена с поцелуем доказала ему обратное. Она все еще имела над ним власть, с ней он вдруг начинал верить в чудеса и в возможность счастливого кон­ца. Конечно, эти заблуждения опасны, особенно если смотреть в перспективе. Впрочем, был бы повод – надо непре­менно наладить отношения, и приглашение к столу, пусть со скверной едой, годилось для этой цели не хуже, чем что-нибудь еще. Она скажет что-нибудь едкое, он ответит – глядишь, и все пойдет по-старому.
И никогда больше никто из них не вспомнит про этот поцелуй на кухне.
Проходя мимо спальни, которую он делил с Мариной, Джо постучал в дверь.
– Эй, детка, как насчет того, чтобы перекусить?
Никакого ответа.
Джо распахнул дверь. Кровать аккуратно застелена. Окно открыто навстречу вечернему ветерку. Его портативный компьютер лежит на трюмо – там, где он его оставил. Все нормально. Откуда же это тревожное чувство? Девчонка, должно быть, сидит где-нибудь на веранде и бурчит насчет излишеств, что позволяют себе эти янки.
Дверь в комнату Кристины была распахнута. Джо за­глянул внутрь.
– Крис?
Тоже никакого ответа. Джо вошел в комнату, стараясь не замечать аромата ее духов, которым был пропитан воз­дух. Бледно-розовая ночная рубашка из нежного шелка ле­жала на кровати. Он невольно сжал в руках тонкий шелк, представляя себе Кристину в этом почти эфемерном наряде.
– Патетичный ублюдок, – с досадой пробормотал Джо, собираясь уходить.
В самом деле, иметь жену, которую не хочешь, и хотеть жену, которой больше не имеешь, – чем не дурацкое поло­жение? Впрочем, ни той, ни другой поблизости не было.
Чувство тревоги нарастало. Джо пробежал по коридору в гостиную, оттуда в вестибюль, затем в палисадник. Ма­шины Кристины не было видно. Не надо обладать детек­тивным талантом Шерлока Холмса, чтобы обнаружить: обе жены умотали куда-то вместе.
– Вот стерва! Я же говорил ей…
Джо вовремя остановился. Слейд стоял в дверном про­еме с лопаточкой в руках.
– Коронное блюдо готово! Где же наши крошки? Осторожно, Мак-Марпи. Дело и так дрянь. Не надо давать этому фотографу пищи для подозрений.
– Я передумал есть.
Джо вытащил из кармана ключи от арендованного «лексеса». Британский ублюдок не отставая двинулся за ним.
– Если тебе мало, пожарь еще яиц, дружище, – при­мирительно заметил Джо.
Слейд бесцеремонно открыл дверцу и уселся на перед­нее сиденье, швырнув лопаточку на приборную доску.
– Я не беру пассажиров.
– Я не пассажир, – сказал Слейд. – Я на задании.
– Почему бы тебе не вернуться к сбору мусора, как все твои дружки из «Нэшнл энкуайер»?
Мотор завелся только со второй попытки.
– К чему затруднять себя копанием в мусорных баках? – как ни в чем не бывало спросил Слейд. – Похоже, под самым моим носом разворачивается классная история, хит сезона. Жена-подросток. Бывшая жена – секс-бомба. Журналист с горячим сердцем…
– Пошел к черту, – пробормотал Джо. Слейд только рассмеялся в ответ.
Марина доела последний кусочек пиццы, устремив взор на пирожные.
– Ты шутишь? – воскликнула Кристина. – Кто мо­жет думать о пирожных, съев четыре куска пиццы?!
– Не знаю, что на меня нашло, – с детской улыбкой сказала Марина.
– Послушай, я ведь пошутила. Если ты все еще голод­на, мы можем…
– Нет, – решительно сказала Марина. – Я вообще-то против излишеств.
– Не надо стесняться своего аппетита, Марина. Тебе можно не переживать насчет лишних калорий.
Что касается Кристины, то она уже решила, что завтра устроит разгрузочный день, а сегодня позанимается часок на тренажерах.
Марина что-то хотела сказать, но передумала.
– Ты что-то хочешь сказать мне, не так ли?
– Так, ничего. Просто одно наблюдение. Девушка порозовела.
– Скажи, мне интересно.
На самом деле Кристина хотела услышать хоть что-нибудь, что пролило бы свет на их странный альянс с Джо.
Пока все, что у нее было, – это случайно оброненные слова, обрывки фраз, никак не складывающиеся в мозаику. Однако Кристина была известна своим терпением и настой­чивостью в достижении цели, К несчастью, именно в этот момент в пиццерию ворвался Джо, а следом за ним Слейд. Джо понадобилось лишь мгновение, чтобы отыскать в зале Марину.
– Какого дьявола ты тут делаешь?! – рявкнул он.
– Это свободная страна, Джо, – вмешалась Кристи­на; на языке у нее вертелось слово «неандерталец». – Она твоя жена, но не твоя вещь!
Их глаза встретились. Как хорошо ей знаком этот взгляд! Он не собирался отступать ни на дюйм.
– Ты не имеешь к этому никакого отношения.
– Имею, черт побери. Я привезла ее сюда! Джо указал на пятно от томатного соуса, появившееся на свитере девушки.
– Она, конечно, сопротивлялась, – сухо заметил он. – Тебе пришлось запихивать в нее пиццу.
– Нет, она очень хотела есть, – сказала Кристина. – С каких это пор желание утолить голод приравнивается к преступлению?
– Она могла поесть дома.
– Марина сказала, что ты запрещаешь ей покидать дом. Джо повернул голову к Марине, которая спокойно смот­рела на своего мужа.
– Я тебе этого не говорил.
– Именно это ты мне говорил, – так же спокойно сказала она.
– Ты можешь быть упрямым, Джо, но не представляю тебя тираном. Что происходит?
– Черт! – воскликнул Джо. – Я всего лишь беспо­коюсь за свою жену! Что в этом такого?
Он действительно беспокоился за нее. Это точно. Что бы там их ни связывало, несмотря на очевидное отсутствие страсти и даже влечения, Джо говорил правду: он действи­тельно переживал за девочку. Крис почувствовала боль в сердце. Эта боль разрасталась, становилась невыносимой от мысли, что Джо и Марину соединяет нечто, что выше ее. Кристины, понимания. Лучше бы он спал с ней, подумала она. Лучше бы оба метали искры, как фейерверки в ночь на Четвертое июля! Что такое секс, Кристина могла понять. С этим она могла бы бороться. Джо был рыцарем, специа­листом по врачеванию одиноких душ и потерявшихся сер­дец. Он был способен увидеть в Марине то, что не смог найти в ней. Эта глубокая связь между ее бывшим мужем и его новой женой рождала в ней незнакомое до сих пор чув­ство потери. Она впервые ощутила себя брошенной и страш­но, безнадежно одинокой.
Джо с невероятной остротой почувствовал одиночество Кристины, ее страх, пустоту в сердце, которую ничто не может заполнить. Как хотелось ему обнять ее и пообещать то, чего уже не имел права обещать. Но его нынешняя жена смотрела на него широко распахнутыми карими глазами, к тому же фотограф тоже был здесь, распираемый любопыт­ством. Кроме того, Джо никогда не умел говорить женщи­нам красивые слова, которые они так любят слушать. Возможно, именно поэтому Кристина в свое время и ушла от него.
Он мог найти слова, чтобы объяснить боль голодного ребенка, брошенного на произвол судьбы, но он не мог объяс­нить женщине, которую любил и потерял, что ее представ­ления не совпадают с действительностью.
Глава 6
На следующее утро Кристина твердо решила бежать из этого Нью-Джерси куда глаза глядят. Дом был большим, но не настолько, чтобы в нем можно было скрыть те эмо­ции, которые переполняли ее.
Кристина всю ночь не спала, неустанно внушая себе, что Джо для нее ничего не значит, одновременно прислу­шиваясь к тому, что происходило в спальне молодоженов, ожидая и страшась услышать смех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30