– Он вполне серьезен.
И Джо, и Нэт мгновенно обернулись на голос. Кристи­на стояла в дверях.
– Сколько времени прошло, Джо? Две недели? Или, может, три?
– Вот теперь я знаю, как ты добываешь свои гранди­озные сюжеты, – сказал он. – Подслушиваешь. Нэт удивленно посмотрела на сестру.
– Не слышала, как ты подъехала, Кристина. Кстати, где машина? – спросила она, выглянув в окно.
Кристина махнула рукой в противоположную сторону:
– Там, с задней стороны дома.
Все это время она продолжала смотреть на Джо в упор.
– Подслушивание – моя профессия, – сказала она абсолютно спокойно. – Сомнительные принципы, мыши­ная возня и подслушивание. Я журналистка, Джо. Кстати, и ты тоже. Тебя, наверное, тоже этому учили.
– Кажется, мне кто-то позвонил на пейджер, – ска­зала Нэт.
– Никакого гудка не слышал, – сказал Джо.
– Ах, вот опять, – сказала Нэт и поторопилась к двери. – В холодильнике чай со льдом. Я скоро вернусь.
– Хорошо бегает, не правда ли? – сказала Кристина, когда сестра исчезла из поля зрения.
– Фамильная черта, – заметил Джо.
Кристина решила не отвечать, нагнувшись к щенкам.
– Я бы не отказалась от чая со льдом, – пробормота­ла она, гладя ощетинившуюся суку.
Джо хотел было предложить ей сходить и принести себе чай самой, но в конце концов налил каждому из них по стакану.
– Так что же ты здесь делаешь? – спросил он, на­клоняясь, чтобы протянуть ей стакан.
– То же, что и ты, – ответила Кристина, сделав глоток. – Пришла посмотреть щенков.
– Чертов вздор.
– Что за выражения!
Кристина поморщилась и, прикрывая щенков рукой, добавила:
– Да еще при детях.
– Ты хотела узнать, о чем мы будем говорить.
– И что, если так? – Она решительно вздернула под­бородок. – Нэт – моя сестра.
– Она попросила меня присмотреть за щенками.
– Верно. И вы поспешили удалиться, чтобы никто не сел вам на хвост.
– Но тебя не проведешь, так?
– Меня не проведешь.
Кристина сделала еще глоток ледяного чая.
– Нэт погрозила, что обратится в Комитет по защите прав ребенка?
Джо залпом допил чай.
– Шутка, повторенная дважды, уже не шутка, Крис.
– Согласна, – с ясной улыбкой продолжала Кристи­на. – Шутка с бородой, зато твоя жена моложе, чем сама весна.
– Оставь эту тему, – предупредил Джо.
– Наступила на мозоль? Ах, бедняжка! Может, тебе следовало бы предусмотреть все эти вопросы, прежде чем жениться на Лолите?
– Ты не знаешь, о чем говоришь.
– Тогда объясни.
Вот так переплет, мистер Мак-Марпи. Посмотрим, как ты из него выберешься.
– Забудь об этом.
Джо встал и поставил пустой стакан в раковину.
– Я собираюсь домой.
– Ключи в машине, – сказала Кристина. – Меня подбросит Нэт.
Джо кивнул. Ему вдруг пришло в голову, что другой на его месте был бы уже возле машины, а он как дурак стоит и не сводит глаз с Кристины.
– Не смею тебя задерживать, – сказала Кристина. – Я знаю, что у тебя полно дел. Жене надо подгузники поменять и все такое.
– Черт! – не выдержал Джо: слова сами рвались из него. – Надо прекратить эту чертовщину. Мы стреляем друг в друга остротами, как актеры из глупой комедии.
– А ты предпочитаешь жанр мыльных опер, – сказа­ла Кристина с тем выражением лица, с которым она обычно вела свои шоу. – Комедии хоть заставляют смеяться, а тут нет ничего забавного.
– Ты права, – согласился Джо. – Ничего смешного не получилось. Не надо было мне приезжать сюда.
– Нет, – возразила Кристина неожиданно дрогнув­шим голосом. – Это мне надо было остаться. Я знала, что делаю что-то не то.
– Я тебя спровоцировал.
– Я не должна была слушать.
– А потом загнал тебя в угол.
– Ты бы не смог это сделать, если бы я не допустила.
– И все же я должен был рассказать Нэт о Марине.
– Это верно, должен был, черт возьми. – Кристина помолчала немного. – Надо было мне самой рассказать маме и папе об этом до отъезда.
– А почему ты этого не сделала? Кристина вздохнула.
– Из-за тебя, – сказала она. – Хотела сделать больно тебе.
– Господи, Крис, – пробормотал Джо, – как же мы до этого докатились?
– Я же удачливая выскочка, Джо. Не ты ли говорил, что в этом секрет моей успешной карьеры?
– Забудь о том, что я говорил, Кристина. Наш брак раскалывался, ты отталкивала меня от себя, а я к тому времени уже достаточно повзрослел, чтобы называться, как встарь, вундеркиндом.
Кристина кивнула:
– Все так, но признайся, Джо, ты тогда говорил то, что думал.
Ему нечего было возразить.
– Ты не можешь винить меня за то, что я хотел пят­надцати минут твоего внимания.
– За это – нет. Но я могу поставить тебе в упрек то, что ты швырнул эти пятнадцать минут мне в лицо.
– Ты считаешь, что я так поступил? Пауза, казалось, длилась целую вечность.
– Да, – сказала Кристина. – Именно так я и считаю.
– И ты бы осталась, если бы я повел себя по-другому?
– Нет, – прошептала Кристина. – Не осталась бы.
– Вот так я и думал.
– Может, Джо, ты забыл, как все это было тогда, но я помню. Мы вообще не виделись друг с другом. Я работала допоздна, ты – пил до бесчувствия. Неделями мы не прикасались друг к другу, не то чтобы заниматься любовью. Джо словно пнули в живот.
– И ты нашла того, с кем можно было заниматься любовью.
Кристина вспыхнула.
– Брось, Крис. Все в прошлом. Какая теперь разница?
Джо был не дурак. Он знал, что когда она оставила его, у нее появился другой мужчина, но он не собирался сейчас обсуждать эту тему.
– Не было никакого другого мужчины, Джо. Она сказала это так тихо, что ему показалось, будто слова эти прозвучали только в его воображении. Они встретились глазами.
– Что, Кристина?
– Ничего.
Кристина прошла к холодильнику и достала кувшин с ледяным чаем. Джо смотрел, как она налила себе стакан, открыла холодильник вновь и поставила кувшин на место.
– Ты, кажется, собирался возвращаться домой, – напомнила она ему.
– Ты что-то сказала перед этим. Что?
– Ничего.
– Я же слышал.
– Тебе показалось.
Возможно, думал Джо, возвращаясь в дом к Сэму и Нонне, ему это и показалось, но эти слова, сказанные во­время, могли изменить все.
Глава 11
– Я думала, ты уже уехала, – сказала Нэт часом позже, когда зашла в кабинет. – Слышала мотор твоей машины.
– Это Джо поехал домой.
Кристина сидела на полу и играла со щенками.
– Скучает, наверное, по своей малышке.
В этой фразе была вся Нэт – какая устаревшая сенти­ментальность. Она присела рядом с Кристиной, почесывая за ухом у щенка, забравшегося к ней на колени.
– Что ты знаешь об этом странном браке? – спросила Кристина.
– Не так уж много.
– Я надеялась, тебе удалось расколоть Джо.
– Вряд ли это любовь, – задумчиво произнесла Нэт.
– Конечно. Я в этом не сомневаюсь.
– Никогда не думала, что Джо может быть таким скрыт­ным. Он явно чего-то недоговаривает. Постоянно начеку.
Кристина прекрасно понимала, что имеет в виду Нэт. У нее тоже было ощущение, что за этим браком скрывается какая-то тайна. Она выдавила из себя улыбку.
– Ты, случайно, не поинтересовалась у него, не выкрал ли он малышку у родителей?
– Не смогла удержаться от искушения, – с просто­душной прямотой призналась Нэт.
– Она выглядит не намного счастливее его, тебе не кажется?
– Честно говоря, я не слишком к ней приглядывалась. Она настолько неприметная, что ее можно принять за пред­мет обстановки.
– Ты к ней несправедлива, Нэт. У Марины есть и собственное мнение, и характер, и она неглупа.
– Может быть, но, честно говоря, я не думаю, что она подходящая пара для Джо.
– Потому что она не особенно симпатичная?
– И поэтому тоже. Я считала, что если уж Джо решит жениться, то непременно на этакой топ-модели с экстрава­гантной внешностью и копной рыжих волос.
– Сомневаюсь, чтобы он стал искать себе топ-модель.
– Назови меня сумасшедшей, Крис, но мне кажется, что если он и искал кого-нибудь, то еще не нашел.
– Ну что же, во мне он тоже не нашел того, чего искал.
– Может, он и нашел бы в тебе то, что искал, если бы ты не ушла от него.
Кристина прижала одного из щенков к щеке.
– Нет, – тихо сказала она. – То, чего он искал, я никогда не смогу ему дать.
Марина сидела на веранде в компании Слейда и немало­го количества людей, чьих имен она так и не успела запом­нить, когда подъехал Джо. Казалось, он не заметил ни Марины, ни остальных. Погруженный в свои мысли, он вылез из машины и пошел к конюшне.
– Что это его так озаботило? – пробормотал Слейд.
– Откуда мне знать, – пожала плечами Марина. – Я всего лишь его жена, а не духовник.
– Не говори так, любовь моя, а то у меня опасно разыгрывается воображение.
В тот момент Марине было все равно, что подумает Слейд.
Ей было смертельно скучно находиться здесь, посреди пустоты, пленницей обстоятельств, над которыми она была не властна. Единственным занятием, способным хоть как-то развеять тоску, могло бы стать изучение тех людей, не­вольной заложницей которых она оказалась.
– Ты знал Кристину в то время, когда она была заму­жем за Джозефом?
Слейд откинулся назад, закинув руки за голову, а длин­ные ноги протянул вперед.
– Хотел бы, но не довелось. Однако я не раз пытался представить эту парочку вместе, и получалось у меня всегда черт знает что!
– Я тебя понимаю, они очень разные, и все же у меня такое ощущение, будто они очень любили друг друга. Слейд изучал мыски своих видавших виды кроссовок.
– Красивые кожаные туфли цвета коньяка.
– Слейд, ты о чем?
– О паре туфель, на которую я положил глаз.
– Какого черта ты заговорил об обуви?
– Стоит упомянуть Кристину и Бойскаута, и я тут же начинаю думать о тех дорогих туфлях.
– Ты очень странный человек, Слейд. Слейд рассмеялся:
– Я по крайней мере не прячу всякое барахло на чер­даке, любовь моя.
Марина чуть не вскочила.
– Я… Я не знаю, о чем ты.
– Так, ничего. Откровение одного воришки другому.
– Ты, должно быть, что-то напутал.
– Нет, не думаю, – сказал Слейд, нежно похлопав по кожаному футляру фотоаппарата. – Как там говорится? Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
Он, должно быть, лжет. Не может быть, чтобы он сфо­тографировал ее тайник. Лучше об этом не думать.
– Недостаток сна дурно сказывается на твоем вообра­жении.
– Оптика, часы нашего Бойскаута и пригоршня брил­лиантов Кристины. И это только начало. Мне стоит про­должать?
– Нет, – ответила Марина. – Этого хватит.
– Мне нравится решимость в женщинах. Тебе пред­ставилась возможность, и ты ее мгновенно использовала.
– Все не совсем так.
– Бедная миссис Кукумбо. Неудивительно, что ты решила вернуть мне одну из моих линз.
– Я нашла ее, – быстро проговорила Марина. – Ты должен был поблагодарить меня, а не обвинять неизвестно в чем.
– Попробуй высказаться начистоту. Полегчает.
Сердце у Марины готово было выпрыгнуть из груди.
– Ты все равно ничего не поймешь.
– Черта с два, пойму. Мы с тобой одного поля ягоды, Марина. Ни ты, ни я не имеем и половины того, чего хоте­ли бы.
Слейд понимающе улыбнулся и подмигнул.
– Но мы постепенно придем к тому, чего хотим, пото­му что умеем копить, не так ли?
Марина могла бы обрушить на Слейда поток оскорбле­ний, назвать лжецом и все прочее, отрицать все, дать ему пощечину и потребовать немедленных извинений. Но ей и в самом деле надоела навязанная роль маленького ничтоже­ства, женщины, оказавшейся замужем за человеком, кото­рый ее не любит, и она решила, что неплохо бы немного поупражнять волю и ум.
– Да, – с улыбкой ответила Марина, – мы с тобой умеем копить на черный день.
– Вопрос в том, для чего нам копить, – сказал Слейд и вопросительно взглянул на Марину – та кивнула ему, давая знак продолжать. – Я был беден, Марина, и, черт побери, мне это совсем не нравилось. Но у меня сложилось впечатление, что ты и понятия не имеешь, что такое жить в нужде.
– Посмотри на меня, – предложила Марина. – Ви­дишь, во что я одета? Ты должен был догадаться, что я небогата.
Слейд смерил ее взглядом:
– Хороший ход, любовь моя, но я не такой простак. Выбор одежды для тебя вопрос тактики, и не более.
– Откуда ты знаешь?
– С такими, как ты, я встречался раньше. Серые мыш­ки с претензиями на социальную совестливость.
– Ты позволяешь себе слишком многое!
– Но ты сама захотела быть серой мышкой. Модная стрижка, чуть-чуть косметики… Марина махнула рукой:
– Я совсем не об этом. Ты говоришь о социальной справедливости так, как будто эти слова – пустой звук.
– Так и есть: клише для политиков. Говоря о социаль­ной справедливости, умные люди набивают карманы и при­писывают нули к банковским счетам.
– Как цинично.
– Я не циник, милая, я – реалист. И бедный человек меня бы понял. – Слейд победно улыбнулся. – Вот так я и узнал, что ты родилась с серебряной ложкой во рту.
– Привилегии и деньги не одно и то же, – неожидан­но для самой себя сказала Марина: вместо того чтобы зани­маться софистикой, надо бы закрыть тему.
– Для меня нет никакой разницы, родился ли человек с громким титулом или кругленькой суммой на банковском счете. Одно предопределяет другое.
– И ты собираешься рассказать о том, что знаешь, моему мужу? – спросила Марина, больше опасаясь, что об украденных бриллиантах узнает Кристина.
– А что, надо рассказать?
Марина в ответ всего лишь улыбнулась:
– Тебе решать.
Мнение Джо о ее моральном облике меньше всего инте­ресовало Марину, и поэтому, узнай он обо всем, в ее жизни мало что изменилось бы, Кристина – другое дело. Слава Богу, Слейд об этом не знал.
– Ты могла бы убедить меня сохранить твой секрет в тайне.
– Я не собираюсь с тобой спать, если ты мне это предлагаешь.
Слейд рассмеялся, и Марина презрительно поджала губы.
– Ты грубая скотина, даже если мнишь себя любимчи­ком женщин.
– Ты не поняла, почему я смеюсь, любовь моя. Я собираюсь получить от тебя куда больше, чем ты предпола­гаешь, за соблюдение конфиденциальности.
Слейд перегнулся через стол и ущипнул ее за щеку.
– Я прошу не твоего тела, Марина, мне нужна твоя история. Ты не любишь этого престарелого Бойскаута, за которым ты замужем, и, следовательно, должна быть ка­кая-то чертовски серьезная причина тому, что вы вместе.
– Как ты смеешь! Я…
– Можешь лгать всем остальным, но не мне. Мы с тобой из одного теста.
– Что за нелепость? – пожав плечами, сказала Марина. Слейд скрестил ноги и задумчиво взглянул на собствен­ные ступни.
– Что ты думаешь насчет туфель из мягкой кордовской кожи глубокого коньячного цвета?
– Что ты так зациклился на этих туфлях?
– Ты мне расскажешь свою историю, любовь моя, я тебе – мою. Так и время пройдет веселее. Здесь, вдали от цивилизации, порой ужасно скучно.
– Никогда!
– Молодость, молодость, – назидательно произнес Слейд, которому самому от силы было двадцать пять. – Неужели ты не знаешь, что никогда нельзя говорить «ни­когда»?
– Ты меня шантажируешь?
– Какое нехорошее слово. Слейд встал:
– Советую тебе подумать о том, что я сказал, Марина. Как только приедем в Нью-Йорк, пора будет подбивать бабки.
Когда Джо впервые появился на ранчо, Сэм окинул его недоверчивым взглядом, очевидно, считая его городским пройдохой, норовящим обмануть деревенскую девушку, но затем все же протянул руку. Джо был не робкого десятка, но этот высокий худощавый фермер отчего-то внушал ему благоговейный ужас.
– Как ты относишься к лошадям? – хитро прищурив­шись, спросил Сэм.
– Это зависит от того, как лошади относятся ко мне, – ответил Джо с напускной развязностью.
В этот день Джо дано было познать, что такое униже­ние. Трудно было держаться с той же городской независи­мостью верхом на лошади, задавшейся целью послать тебя прямиком в ад. Трудно сохранять достойный вид, когда ты сгребаешь лопатой навоз в конюшне и заглядываешь под куриный зад в поисках яиц.
Но вот чему он действительно научился за эту неделю на ранчо, так это чувствовать себя членом семьи. В конце концов, он не мог сказать, что по этой части у него не было никакого опыта. Но, наблюдая за Кэннонами во время ужина, слушая их безобидные шутки, Джо чувствовал себя как ре­бенок, сидящий за одним столом с взрослыми в первый раз в жизни. Он не все слова понимал, но в подсознании отложилось: вот она, взрослая жизнь.
У него было очень смутное представление, что такое семейная жизнь: мать умерла рано, а отец его был вечно сердит и угрюм. Он так же хорошо преуспевал в деле вос­питания детей, как и в умении, быть счастливым. Джо был предоставлен самому себе и большую часть своей мальчи­шеской жизни проводил с такими же, как он, беспризорны­ми подростками на улице. Впереди его ждала дорога, ведущая вниз, на самое дно, та же, что и остальных его дружков.
Когда его лучший друг загремел в исправительную ко­лонию, Джо понял – тюрьма ждет и его самого, если он не возьмется за ум. Дед оставил ему некоторую сумму денег на колледж, и, движимый страхом стать неудачником в жизни, Джо взялся за ум, неплохо сдал экзамены и был принят в университет на вечернее отделение.
Тогда он и встретил Кристину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30