Тронный зал — да, конечно же, имеется — очень большой церемониальный зал, очень красивый.
Ренделл вытащил у себя из кармана желтый блокнот и нацарапал несколько слов. У него уже появилась первая рекламная идея — первая с момента прибытия в Голландию. Надо будет предложить ее своим заказчикам. Он снова почувствовал себя лучше.
— Впереди «Де Биенкорф», — объявил Тео. Ренделл узнал самый крупный амстердамский универмаг — «де Биенкорф» или же «Беехайв» — шестиэтажный сумасшедший дом для покупателей. Вот и сейчас десятки людей, отправившихся за покупками, вливались в хромированно-стеклянные обычные и вращающиеся двери. — А рядом с ним то место, куда мы направляемся, — сообщил Тео. — «Крас».
— Чего?
— «Гранд Отель Краснапольски», где находится ваша штаб-квартира. Никто толком так и не может выговорить его, поэтому для нас он будет «Красом». Польский портной А.В. Краснапольский продал свое заведение и в 1865 году приобрел здесь, на Вармоесстраат, кафе, где подавали вино и пончики с вареньем, которые жарила его невестка. А потом он пристроил еще биллиардную, затем Винтертуин — зимний сад, после чего прикупил все окрестные дома, достроил несколько этажей сверху, так что получилось сто номеров для гостиницы. Сейчас здесь триста двадцать пять номеров. «Крас». Глядите, а вот и мистер Уилер. Он ждет вас.
И правда, Уилер ожидал их под застекленным навесом, накрывавшим тротуар.
Когда Ренделл вышел из машины, он тут же бросился навстречу и схватил Ренделла за руку.
— Рад видеть тебя здесь в целости и сохранности, — сказал он. — Прошу прощения за наскок Пламмера. Откуда он, черт его побери, пронюхал, что ты в Амстердаме? Никак не соображу!
— Давайте-ка лучше выбросим это из головы, — уныло предложил Ренделл.
— Да, так будет лучше. Тем более, что перед нами несколько дел. Я предупреждал тебя, что они ничего не пожалеют, чтобы нас прикончить. Ладно, не бери в голову, мы будем готовы к этому. — И он торжественно повел рукой. — Вот он, «Крас». Наша крепость — на месяц, а то и два.
— Выглядит как обычный фешенебельный отель.
— Мы так и полагали, — заметил Уилер. — Мы располагаем небольшой частью бельэтажа для общих собраний, к тому же наши служащие могут пользоваться и другими помещениями, чтобы поесть и выпить — Американским Баром, Пальмовым Двором и Белым Залом — там мы обедаем. По-настоящему же «Воскрешение Два» расположено за баррикадами на втором и третьем этажах. Они полностью наши, в основном, по причине безопасности. Для рекламной работы тебе, Стив, и твоей команде мы выделили два конференц-зала внизу, в бельэтаже. Твой личный офис будет в зале F, рядом помещение для секретаря. К тому же у тебя будут еще две комнаты — гостиничные номера 204 и 205. Мы не стали переоборудовать их под офис. Там ты сможешь принимать людей и брать интервью в более домашней обстановке. А можешь там и закрыться, если нужно будет подумать или прикорнуть часок. Только не думаю, чтобы в течение этого месяца тебе удалось подремать.
— Я тоже так не думаю, — согласился с ним Ренделл. — Ладно, с чего начнем?
— С того, что зайдем вовнутрь, — ответил Уилер. Он взял Ренделла под руку, но с места не сдвинулся. — Еще одно. У нас здесь несколько выходов на Вармоесстраат. Можешь пользоваться любым. К примеру, главным входом в отель, который сейчас за нами. Если так, то у тебя имеется выбор, равно как и у любого типа вроде Пламмера, пройти в фойе, чтобы попасть в Холл принцессы Беатрикс, Зал принцессы Маргрит, Американский Бар, чтобы переговорить там или же встретиться с кем-либо еще до того, как войти в лифт. Понятное дело, когда ты выйдешь из лифта, тебя задержит наша охрана. Поэтому, Стив, я бы предпочел, чтобы человек с красной карточкой пользовался каким-нибудь другим входом.
— Что вы имеете в виду — с красной карточкой?
— Потом поймешь. Так вот, самый короткий путь, это через вход на Вармоесстраат.
Он схватил Ренделла покрепче и повернул его в сторону улицы, на одной стороне которой был универмаг, а с другой гостиница. Они подошли к вывеске «INGANG KLEINEZALEN». Между двумя черно-зелеными мраморными колоннами располагалась вращающаяся дверь.
— И прямо сюда, — скомандовал Уилер.
Они прошли в узкое фойе, слева от которого была небольшая комната, а справа — комната побольше. Двери, ведущие в эти боковые помещения, были открыты. Бравый охранник в летней униформе цвета хаки, в портупее с пистолетной кобурой, заступил дорогу в большее помещение.
— Прямо перед нами, — объяснял Уилер, — коридор, ведущий прямо к лифтам. Так, а теперь мы представим тебя инспектору Хелдерингу. Тут же Уилер поздоровался с охранником и сообщил ему:
— Хелдеринг ждет нас.
Охранник отступил в сторону, и Уилер подтолкнул Ренделла к входу в комнату сотрудников безопасности проекта. Там находилось шесть человек. Две девушки с обильными формами занимались картотекой. Два загорелых молодых человека в мундирах, похоже, изучали расстеленную на столе карту. Пожилой мужчина в рубашке с короткими рукавами сидел, окруженный аппаратурой, включавшей в себя микрофоны, панели с переключателями и стойку с телевизорами, на четырех экранах которой можно было проследить, что происходит в залах и коридорах двух верхних этажей. Сейчас этот мужчина склонился над небольшой клавиатурой.
Рядом с ним, за столом розового дерева с бронзовой фурнитурой, сидел жилистый мужчина, лет пятидесяти, с мрачным лицом голландского бюргера кисти Рембрандта, заканчивающий разговор по телефону. На столе стояла бронзовая табличка, представляющая мужчину как инспектора Д. Хелдеринга.
Положив трубку, Хелдеринг сразу же вскочил с места и пожал Ренделлу руку, в то время как Уилер представил их друг другу.
Как только все трое уселись, издатель обратился к Ренделлу:
— Мне кажется, Стив, что как только ты устроишься, тебе захочется взять несколько интервью у инспектора. Он и сам по себе человек интересный, а его работа здесь и в городе вообще фантастика. Ведь после того, когда мы уже объявим о нашем Международном Новом Завете, публике должно быть любопытно, как нам удалось замалчивать наш проект так долго.
— Вполне возможно, что она — таки пожелает, — ответил ему Ренделл, — особенно, если мы и дальше будем умалчивать о нашем деле таким же образом. — Он улыбнулся Хелдерингу. — Не подумайте, будто это камушек в ваш огород, только…
— Только вы беспокоитесь о том, что Седрик Пламмер сможет нас расколоть, — сухо заметил Хелдеринг. — Не бойтесь.
Ренделл попытался зайти с другой стороны.
— Мистер Уилер рассказал вам о моем столкновении с Пламмером?
— Ни единого словечка, — ответил тот. — Честное слово, я не знал, что мистер Уилер уже проинформирован о вашей встрече с Седриком Пламмером в баре «Амстеля». Я как раз готовил ему доклад об этом. В любом случае, вы с ним великолепно справились, мистер Ренделл. Я знаю, что вы сказали ему идти нахрен, а тот ответил на это, что увидит, как сначала сдохнет наш проект.
— Туше, — обескуражено улыбнулся Ренделл. — Но как вы знаете об этом?
Инспектор взмахнул своей волосатой рукой.
— Это неважно. Мы стараемся знать обо всем, чем занимаются наши люди. Возможно, пока что нам удается не все — ведь после всего, преподобный де Фроом кое-что да вынюхал — но мы стараемся, мистер Ренделл.
— А с вами может получиться великолепная статья, — сказал Ренделл.
— Стив, да ты и половины не знаешь, — перебил его Уилер. — Инспектор Хелдеринг работал на Международную организацию уголовной полиции — на Интерпол — с момента начала его деятельности в Париже, в 1946 году. Он все время работал там и дошел до поста чуть ли не генерального секретаря, когда мы предложили ему сменить чудесный кабинет в Сен-Клу, чтобы возглавить службу безопасности «Воскрешения Два».
— Такое решение было несложно принять, — заметил Хелдеринг. — В Интерполе я занимался человеческой работой. Очень важной. Но в «Воскрешении Два» я занимаюсь работой Божьей. А она важнее.
«Божья работа с пистолетом на поясе», — подумал Ренделл, а вслух сказал:
— Боюсь, что я очень мало знаю об Интерполе.
— Да знать-то почти и нечего, — ответил инспектор. Эта организация объединяет полицейских двадцати государств с целью способствования поимке международных преступников. Я работал в штаб-квартире Интерпола, в пригороде Парижа, но региональные отделения имеются в сотне стран. Отделение в Соединенных Штатах сотрудничает с вашим Департаментом финансов, отделение в Великобритании — со Скотланд Ярдом и так далее. В Сен-Клу у нас было собрано около миллиона идентификационных карточек преступников по разделам. В каждом разделе около двухсот описаний разыскиваемых преступников, разделенных по национальности, расовой принадлежности, телосложению, походке, татуировкам, порокам, привычкам, увечьям и так далее. В «Воскрешении Два» я ввел подобную систему, только в меньшем масштабе. Мои папки содержат все, что мы можем знать о каждом здесь работающем. Опять же, подобная информация о всех журналистах, религиозных экстремистах, ярых реформаторах, соперниках, у которых может появиться желание и возможность саботировать нашу деятельность.
— Весьма впечатляюще, — признал Ренделл.
Хелдеринг отдал вежливый поклон.
И действительно, мистер Ренделл, прежде чем выдать вам пропуск, я должен был знать о вас все возможное. И самое главное — знать ваши слабые стороны: как действует на вас спиртное или наркотики, сколько и чего вы обычно употребляете, тип женщин, с которыми вы живете; равно как и степень вашей уязвимости — подчинитесь ли вы шантажу, если узнаете что-то тревожное о своей дочери Джуди, или же если кто-то предоставит вам сугубо личную информацию о вашей сестре Клер, или же о том, что кто-то ублажает мисс Дарлену Николсон…
«Ну и сукин сын, — подумал Ренделл. — Le grand frere — Большой Брат — присматривает за тобой».
— Вижу, что для вас нет ничего личного, ничего святого, — сказал он вслух.
— Только «Воскрешение Два», — невозмутимо ответил на это инспектор.
— Ну ладно, зачислен ли я в категорию "А"? — с оттенком досады спросил Ренделл.
— Не совсем, — вполне серьезно ответил ему Хелдеринг. Он открыл ящик стола и достал оттуда небольшую карточку. Вам присвоена категория "В", красная карточка, но все равно, у вас очень высокие полномочия, исключительно высокие. Видите ли…
— Я объясню, — вмешался Уилер. — Основываясь в чем-то на системе Интерпола, инспектор разделил всех занятых в «Воскрешении Два» на пять категорий. Красная карточка категории "А" означает доступ ко всему, и такую карточку дали только мне, другим четырем издателям и мистеру Гроату, куратору проекта. Красная карточка категории "В" означает доступ ко всем материалам, за исключением тех, что находятся в запретной зоне. Карточки другого цвета дают сотрудникам меньшие привилегии. Так что, Стив, у тебя второй после высшего приоритет.
Ренделл глянул на сидящего через стол Хелдеринга.
— А что это за запретная зона, о которой упоминал мистер Уилер?
— Стальное, защищенное от огня хранилище в подвале гостиницы, которое курирует мистер Гроат.
— И что же находится в этом хранилище?
— Оригинальные папирусы Евангелия от Иакова, написанного в 62 году нашей эры, и оригинальные фрагменты Пергамента Петрония, написанного в 30 году нашей эры. Там же хранятся все пять переводов. Для нас они дороже всего золота и драгоценностей на земле. — Инспектор Хелдеринг поднялся со своего места, обошел стол и вручил Ренделлу идентификационную карточку. — Это ваш пропуск в «Воскрешение Два», мистер Ренделл. Теперь вы можете свободно пройти вовнутрь и начать свою работу.
* * *
ДВУМЯ ЧАСАМИ ПОЗДНЕЕ, когда Стивен Ренделл, после встречи с первыми же людьми, встреченными им в «Воскрешении Два», вернулся в зал F, свой персональный кабинет на бельэтаже, он уселся в обитое кожей мягкое кресло и был готов действовать.
После того, как Уилер показал Ренделлу выделенный ему кабинет — с тяжелым дубовым столом в виде буквы L, швейцарской электрической пишущей машинкой, несколькими стульями для посетителей, громадным зеленым картотечным шкафом, закрывающимся на колодку, с трубками дневного света на потолке — там же материализовалась Наоми Данн, чтобы познакомить его с остальными сотрудниками.
Обязанностью Наоми было представить Ренделла ученым-теологам, специалистам и экспертам с первого этажа, тем, кто уже несколько лет готовил «Международный Новый Завет» к изданию. Теперь же, возвратившись после встречи с ними, Ренделл ожидал Уилера. Через двадцать минут издатель отконвоирует его в зал G, обеденный зал для высшего административного персонала, куда его пригласили на обед под председательством доктора Дейчхардта, и где он сможет встретиться с полным составом издателей, а также с консультирующими их специалистами-теологами.
После обеда Наоми должна будет отвести его на второй этаж, где представит сотрудникам рекламного отдела и поможет в проведении их первого делового совещания, которое наметит направления их деятельности на ближайшие несколько недель.
Сейчас же его сознание было с учеными-богословами, встреченными Ренделлом за последние два часа. Он прекрасно понимал, что будет нуждаться в помощи всех этих специалистов, чтобы подвигнуть всестороннюю рекламную кампанию по пропаганде «Международного Нового Завета». Еще он знал, как будет трудно рассортировать и запомнить все эти незнакомые лица, их голоса, внешность, их специальности, их безграничные познания. В кармане его спортивного пиджака лежал желтый блокнот, практически полностью исписанный поспешными заметками и каракулями, сделанными им во время переходов из одной комнаты в другую.
Чтобы зафиксировать каждого специалиста в сознании, Ренделл решил записать свои черновые впечатления о всех них. Такого рода краткое досье по персоналу «Воскрешения Два» станет его подручным справочником.
Ренделл подкатил кресло к пишущей машинке, вставил лист чудесной белой бумаги, просмотрел заметки и начал быстро печатать:
13 июня
Постоянные эксперты, работающие в «Воскрешении Два»
ГАНС БОГАРДУС… Носит длинные светлые волосы, глаза с тяжелыми веками, внешность самая обычная; высокий, напоминающий женский, голос. Довольно худощавый, стройный. Работал библиотекарем в Bijbelgenootschap — Библейском Обществе Голландии. В «Воскрешении Два» с самого начала исполняет обязанности библиотекаря справочного отдела. Это гостиничный Schrijfzaal — комната для письма — или что-то в этом роде. Вся она от пола до потолка заполнена книгами, все имеют перекрестные ссылки. Здесь можно получить любое необходимое для работы издание Библии или кодекса в факсимильном исполнении, печатные Библии — репринты и оригиналы, на самых различных языках. Богардус мне не понравился, показался скользким как угорь. Мнит о себе много, все хранит в секрете, держит себя с нескрываемым превосходством. Наоми говорит, что он ходячий компьютер. Может мгновенно отыскать все, что вам нужно. Может даже сообщить тебе о собственном открытии. Так что мне он нужен, придется сотрудничать и дальше.
ПРЕП. ВЕРНОН ЗАКЕРИ… Выдающийся проповедник-оратор из Калифорнии, собиравший целые стадионы в Нью Орлеане, Ливерпуле, Стокгольме, Мельбурне. Фундаменталист с громовым голосом и внешностью актера. Гипнотические глаза. Говорит с авторитетом Божьего внука. Личный друг Президента США и Джорджа Л. Уилера. Сразу же посадил меня на диван в Справочном отделе и, как будто я был индейцем с Амазонки или каннибалом, начал обращать меня в истинную веру. Тем не менее, для «Международного Нового Завета» он считается ценным торговым представителем, так что я и сам готов подумать, как запрограммировать его наилучшим образом.
ХАРВИ АНДЕРВУД… Американский специалист по опросам общественного мнения, чья фирма «Андервуд Ассошиэйтс» имеет отделения в Великобритании и европейских странах. Спокойный, задумчивый, истинный джентльмен. Для «Воскрешения Два» он проводит отдельное расследование, связанное с религией и ее влиянием на современное общество. Здесь же он выполняет еще и должность консультанта, находясь под рукой, в Амстердаме, одну неделю в месяц, вплоть до выхода книги из печати. Я испытываю к нему некое родство душ, и мы очень дружески поговорили, устроившись в уголке Справочного зала. Андервуд должен предоставить мне результаты опросов, которые я буду использовать для освещения под нужным углом моих публицистических выступлений. Он привел мне данные последних опросов, показывающие, что если десять лет назад около 50% опрошенных еженедельно посещали церковь, то теперь посещаемость упала до 40%. Такое падение посещаемости впервые столь сильно проявилось среди проживающих в США католиков. Опросы показывают, что лучшая посещаемость пока что отмечается среди лютеран, мормонов и южных баптистов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Ренделл вытащил у себя из кармана желтый блокнот и нацарапал несколько слов. У него уже появилась первая рекламная идея — первая с момента прибытия в Голландию. Надо будет предложить ее своим заказчикам. Он снова почувствовал себя лучше.
— Впереди «Де Биенкорф», — объявил Тео. Ренделл узнал самый крупный амстердамский универмаг — «де Биенкорф» или же «Беехайв» — шестиэтажный сумасшедший дом для покупателей. Вот и сейчас десятки людей, отправившихся за покупками, вливались в хромированно-стеклянные обычные и вращающиеся двери. — А рядом с ним то место, куда мы направляемся, — сообщил Тео. — «Крас».
— Чего?
— «Гранд Отель Краснапольски», где находится ваша штаб-квартира. Никто толком так и не может выговорить его, поэтому для нас он будет «Красом». Польский портной А.В. Краснапольский продал свое заведение и в 1865 году приобрел здесь, на Вармоесстраат, кафе, где подавали вино и пончики с вареньем, которые жарила его невестка. А потом он пристроил еще биллиардную, затем Винтертуин — зимний сад, после чего прикупил все окрестные дома, достроил несколько этажей сверху, так что получилось сто номеров для гостиницы. Сейчас здесь триста двадцать пять номеров. «Крас». Глядите, а вот и мистер Уилер. Он ждет вас.
И правда, Уилер ожидал их под застекленным навесом, накрывавшим тротуар.
Когда Ренделл вышел из машины, он тут же бросился навстречу и схватил Ренделла за руку.
— Рад видеть тебя здесь в целости и сохранности, — сказал он. — Прошу прощения за наскок Пламмера. Откуда он, черт его побери, пронюхал, что ты в Амстердаме? Никак не соображу!
— Давайте-ка лучше выбросим это из головы, — уныло предложил Ренделл.
— Да, так будет лучше. Тем более, что перед нами несколько дел. Я предупреждал тебя, что они ничего не пожалеют, чтобы нас прикончить. Ладно, не бери в голову, мы будем готовы к этому. — И он торжественно повел рукой. — Вот он, «Крас». Наша крепость — на месяц, а то и два.
— Выглядит как обычный фешенебельный отель.
— Мы так и полагали, — заметил Уилер. — Мы располагаем небольшой частью бельэтажа для общих собраний, к тому же наши служащие могут пользоваться и другими помещениями, чтобы поесть и выпить — Американским Баром, Пальмовым Двором и Белым Залом — там мы обедаем. По-настоящему же «Воскрешение Два» расположено за баррикадами на втором и третьем этажах. Они полностью наши, в основном, по причине безопасности. Для рекламной работы тебе, Стив, и твоей команде мы выделили два конференц-зала внизу, в бельэтаже. Твой личный офис будет в зале F, рядом помещение для секретаря. К тому же у тебя будут еще две комнаты — гостиничные номера 204 и 205. Мы не стали переоборудовать их под офис. Там ты сможешь принимать людей и брать интервью в более домашней обстановке. А можешь там и закрыться, если нужно будет подумать или прикорнуть часок. Только не думаю, чтобы в течение этого месяца тебе удалось подремать.
— Я тоже так не думаю, — согласился с ним Ренделл. — Ладно, с чего начнем?
— С того, что зайдем вовнутрь, — ответил Уилер. Он взял Ренделла под руку, но с места не сдвинулся. — Еще одно. У нас здесь несколько выходов на Вармоесстраат. Можешь пользоваться любым. К примеру, главным входом в отель, который сейчас за нами. Если так, то у тебя имеется выбор, равно как и у любого типа вроде Пламмера, пройти в фойе, чтобы попасть в Холл принцессы Беатрикс, Зал принцессы Маргрит, Американский Бар, чтобы переговорить там или же встретиться с кем-либо еще до того, как войти в лифт. Понятное дело, когда ты выйдешь из лифта, тебя задержит наша охрана. Поэтому, Стив, я бы предпочел, чтобы человек с красной карточкой пользовался каким-нибудь другим входом.
— Что вы имеете в виду — с красной карточкой?
— Потом поймешь. Так вот, самый короткий путь, это через вход на Вармоесстраат.
Он схватил Ренделла покрепче и повернул его в сторону улицы, на одной стороне которой был универмаг, а с другой гостиница. Они подошли к вывеске «INGANG KLEINEZALEN». Между двумя черно-зелеными мраморными колоннами располагалась вращающаяся дверь.
— И прямо сюда, — скомандовал Уилер.
Они прошли в узкое фойе, слева от которого была небольшая комната, а справа — комната побольше. Двери, ведущие в эти боковые помещения, были открыты. Бравый охранник в летней униформе цвета хаки, в портупее с пистолетной кобурой, заступил дорогу в большее помещение.
— Прямо перед нами, — объяснял Уилер, — коридор, ведущий прямо к лифтам. Так, а теперь мы представим тебя инспектору Хелдерингу. Тут же Уилер поздоровался с охранником и сообщил ему:
— Хелдеринг ждет нас.
Охранник отступил в сторону, и Уилер подтолкнул Ренделла к входу в комнату сотрудников безопасности проекта. Там находилось шесть человек. Две девушки с обильными формами занимались картотекой. Два загорелых молодых человека в мундирах, похоже, изучали расстеленную на столе карту. Пожилой мужчина в рубашке с короткими рукавами сидел, окруженный аппаратурой, включавшей в себя микрофоны, панели с переключателями и стойку с телевизорами, на четырех экранах которой можно было проследить, что происходит в залах и коридорах двух верхних этажей. Сейчас этот мужчина склонился над небольшой клавиатурой.
Рядом с ним, за столом розового дерева с бронзовой фурнитурой, сидел жилистый мужчина, лет пятидесяти, с мрачным лицом голландского бюргера кисти Рембрандта, заканчивающий разговор по телефону. На столе стояла бронзовая табличка, представляющая мужчину как инспектора Д. Хелдеринга.
Положив трубку, Хелдеринг сразу же вскочил с места и пожал Ренделлу руку, в то время как Уилер представил их друг другу.
Как только все трое уселись, издатель обратился к Ренделлу:
— Мне кажется, Стив, что как только ты устроишься, тебе захочется взять несколько интервью у инспектора. Он и сам по себе человек интересный, а его работа здесь и в городе вообще фантастика. Ведь после того, когда мы уже объявим о нашем Международном Новом Завете, публике должно быть любопытно, как нам удалось замалчивать наш проект так долго.
— Вполне возможно, что она — таки пожелает, — ответил ему Ренделл, — особенно, если мы и дальше будем умалчивать о нашем деле таким же образом. — Он улыбнулся Хелдерингу. — Не подумайте, будто это камушек в ваш огород, только…
— Только вы беспокоитесь о том, что Седрик Пламмер сможет нас расколоть, — сухо заметил Хелдеринг. — Не бойтесь.
Ренделл попытался зайти с другой стороны.
— Мистер Уилер рассказал вам о моем столкновении с Пламмером?
— Ни единого словечка, — ответил тот. — Честное слово, я не знал, что мистер Уилер уже проинформирован о вашей встрече с Седриком Пламмером в баре «Амстеля». Я как раз готовил ему доклад об этом. В любом случае, вы с ним великолепно справились, мистер Ренделл. Я знаю, что вы сказали ему идти нахрен, а тот ответил на это, что увидит, как сначала сдохнет наш проект.
— Туше, — обескуражено улыбнулся Ренделл. — Но как вы знаете об этом?
Инспектор взмахнул своей волосатой рукой.
— Это неважно. Мы стараемся знать обо всем, чем занимаются наши люди. Возможно, пока что нам удается не все — ведь после всего, преподобный де Фроом кое-что да вынюхал — но мы стараемся, мистер Ренделл.
— А с вами может получиться великолепная статья, — сказал Ренделл.
— Стив, да ты и половины не знаешь, — перебил его Уилер. — Инспектор Хелдеринг работал на Международную организацию уголовной полиции — на Интерпол — с момента начала его деятельности в Париже, в 1946 году. Он все время работал там и дошел до поста чуть ли не генерального секретаря, когда мы предложили ему сменить чудесный кабинет в Сен-Клу, чтобы возглавить службу безопасности «Воскрешения Два».
— Такое решение было несложно принять, — заметил Хелдеринг. — В Интерполе я занимался человеческой работой. Очень важной. Но в «Воскрешении Два» я занимаюсь работой Божьей. А она важнее.
«Божья работа с пистолетом на поясе», — подумал Ренделл, а вслух сказал:
— Боюсь, что я очень мало знаю об Интерполе.
— Да знать-то почти и нечего, — ответил инспектор. Эта организация объединяет полицейских двадцати государств с целью способствования поимке международных преступников. Я работал в штаб-квартире Интерпола, в пригороде Парижа, но региональные отделения имеются в сотне стран. Отделение в Соединенных Штатах сотрудничает с вашим Департаментом финансов, отделение в Великобритании — со Скотланд Ярдом и так далее. В Сен-Клу у нас было собрано около миллиона идентификационных карточек преступников по разделам. В каждом разделе около двухсот описаний разыскиваемых преступников, разделенных по национальности, расовой принадлежности, телосложению, походке, татуировкам, порокам, привычкам, увечьям и так далее. В «Воскрешении Два» я ввел подобную систему, только в меньшем масштабе. Мои папки содержат все, что мы можем знать о каждом здесь работающем. Опять же, подобная информация о всех журналистах, религиозных экстремистах, ярых реформаторах, соперниках, у которых может появиться желание и возможность саботировать нашу деятельность.
— Весьма впечатляюще, — признал Ренделл.
Хелдеринг отдал вежливый поклон.
И действительно, мистер Ренделл, прежде чем выдать вам пропуск, я должен был знать о вас все возможное. И самое главное — знать ваши слабые стороны: как действует на вас спиртное или наркотики, сколько и чего вы обычно употребляете, тип женщин, с которыми вы живете; равно как и степень вашей уязвимости — подчинитесь ли вы шантажу, если узнаете что-то тревожное о своей дочери Джуди, или же если кто-то предоставит вам сугубо личную информацию о вашей сестре Клер, или же о том, что кто-то ублажает мисс Дарлену Николсон…
«Ну и сукин сын, — подумал Ренделл. — Le grand frere — Большой Брат — присматривает за тобой».
— Вижу, что для вас нет ничего личного, ничего святого, — сказал он вслух.
— Только «Воскрешение Два», — невозмутимо ответил на это инспектор.
— Ну ладно, зачислен ли я в категорию "А"? — с оттенком досады спросил Ренделл.
— Не совсем, — вполне серьезно ответил ему Хелдеринг. Он открыл ящик стола и достал оттуда небольшую карточку. Вам присвоена категория "В", красная карточка, но все равно, у вас очень высокие полномочия, исключительно высокие. Видите ли…
— Я объясню, — вмешался Уилер. — Основываясь в чем-то на системе Интерпола, инспектор разделил всех занятых в «Воскрешении Два» на пять категорий. Красная карточка категории "А" означает доступ ко всему, и такую карточку дали только мне, другим четырем издателям и мистеру Гроату, куратору проекта. Красная карточка категории "В" означает доступ ко всем материалам, за исключением тех, что находятся в запретной зоне. Карточки другого цвета дают сотрудникам меньшие привилегии. Так что, Стив, у тебя второй после высшего приоритет.
Ренделл глянул на сидящего через стол Хелдеринга.
— А что это за запретная зона, о которой упоминал мистер Уилер?
— Стальное, защищенное от огня хранилище в подвале гостиницы, которое курирует мистер Гроат.
— И что же находится в этом хранилище?
— Оригинальные папирусы Евангелия от Иакова, написанного в 62 году нашей эры, и оригинальные фрагменты Пергамента Петрония, написанного в 30 году нашей эры. Там же хранятся все пять переводов. Для нас они дороже всего золота и драгоценностей на земле. — Инспектор Хелдеринг поднялся со своего места, обошел стол и вручил Ренделлу идентификационную карточку. — Это ваш пропуск в «Воскрешение Два», мистер Ренделл. Теперь вы можете свободно пройти вовнутрь и начать свою работу.
* * *
ДВУМЯ ЧАСАМИ ПОЗДНЕЕ, когда Стивен Ренделл, после встречи с первыми же людьми, встреченными им в «Воскрешении Два», вернулся в зал F, свой персональный кабинет на бельэтаже, он уселся в обитое кожей мягкое кресло и был готов действовать.
После того, как Уилер показал Ренделлу выделенный ему кабинет — с тяжелым дубовым столом в виде буквы L, швейцарской электрической пишущей машинкой, несколькими стульями для посетителей, громадным зеленым картотечным шкафом, закрывающимся на колодку, с трубками дневного света на потолке — там же материализовалась Наоми Данн, чтобы познакомить его с остальными сотрудниками.
Обязанностью Наоми было представить Ренделла ученым-теологам, специалистам и экспертам с первого этажа, тем, кто уже несколько лет готовил «Международный Новый Завет» к изданию. Теперь же, возвратившись после встречи с ними, Ренделл ожидал Уилера. Через двадцать минут издатель отконвоирует его в зал G, обеденный зал для высшего административного персонала, куда его пригласили на обед под председательством доктора Дейчхардта, и где он сможет встретиться с полным составом издателей, а также с консультирующими их специалистами-теологами.
После обеда Наоми должна будет отвести его на второй этаж, где представит сотрудникам рекламного отдела и поможет в проведении их первого делового совещания, которое наметит направления их деятельности на ближайшие несколько недель.
Сейчас же его сознание было с учеными-богословами, встреченными Ренделлом за последние два часа. Он прекрасно понимал, что будет нуждаться в помощи всех этих специалистов, чтобы подвигнуть всестороннюю рекламную кампанию по пропаганде «Международного Нового Завета». Еще он знал, как будет трудно рассортировать и запомнить все эти незнакомые лица, их голоса, внешность, их специальности, их безграничные познания. В кармане его спортивного пиджака лежал желтый блокнот, практически полностью исписанный поспешными заметками и каракулями, сделанными им во время переходов из одной комнаты в другую.
Чтобы зафиксировать каждого специалиста в сознании, Ренделл решил записать свои черновые впечатления о всех них. Такого рода краткое досье по персоналу «Воскрешения Два» станет его подручным справочником.
Ренделл подкатил кресло к пишущей машинке, вставил лист чудесной белой бумаги, просмотрел заметки и начал быстро печатать:
13 июня
Постоянные эксперты, работающие в «Воскрешении Два»
ГАНС БОГАРДУС… Носит длинные светлые волосы, глаза с тяжелыми веками, внешность самая обычная; высокий, напоминающий женский, голос. Довольно худощавый, стройный. Работал библиотекарем в Bijbelgenootschap — Библейском Обществе Голландии. В «Воскрешении Два» с самого начала исполняет обязанности библиотекаря справочного отдела. Это гостиничный Schrijfzaal — комната для письма — или что-то в этом роде. Вся она от пола до потолка заполнена книгами, все имеют перекрестные ссылки. Здесь можно получить любое необходимое для работы издание Библии или кодекса в факсимильном исполнении, печатные Библии — репринты и оригиналы, на самых различных языках. Богардус мне не понравился, показался скользким как угорь. Мнит о себе много, все хранит в секрете, держит себя с нескрываемым превосходством. Наоми говорит, что он ходячий компьютер. Может мгновенно отыскать все, что вам нужно. Может даже сообщить тебе о собственном открытии. Так что мне он нужен, придется сотрудничать и дальше.
ПРЕП. ВЕРНОН ЗАКЕРИ… Выдающийся проповедник-оратор из Калифорнии, собиравший целые стадионы в Нью Орлеане, Ливерпуле, Стокгольме, Мельбурне. Фундаменталист с громовым голосом и внешностью актера. Гипнотические глаза. Говорит с авторитетом Божьего внука. Личный друг Президента США и Джорджа Л. Уилера. Сразу же посадил меня на диван в Справочном отделе и, как будто я был индейцем с Амазонки или каннибалом, начал обращать меня в истинную веру. Тем не менее, для «Международного Нового Завета» он считается ценным торговым представителем, так что я и сам готов подумать, как запрограммировать его наилучшим образом.
ХАРВИ АНДЕРВУД… Американский специалист по опросам общественного мнения, чья фирма «Андервуд Ассошиэйтс» имеет отделения в Великобритании и европейских странах. Спокойный, задумчивый, истинный джентльмен. Для «Воскрешения Два» он проводит отдельное расследование, связанное с религией и ее влиянием на современное общество. Здесь же он выполняет еще и должность консультанта, находясь под рукой, в Амстердаме, одну неделю в месяц, вплоть до выхода книги из печати. Я испытываю к нему некое родство душ, и мы очень дружески поговорили, устроившись в уголке Справочного зала. Андервуд должен предоставить мне результаты опросов, которые я буду использовать для освещения под нужным углом моих публицистических выступлений. Он привел мне данные последних опросов, показывающие, что если десять лет назад около 50% опрошенных еженедельно посещали церковь, то теперь посещаемость упала до 40%. Такое падение посещаемости впервые столь сильно проявилось среди проживающих в США католиков. Опросы показывают, что лучшая посещаемость пока что отмечается среди лютеран, мормонов и южных баптистов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86