— А ты боялся, что тебе мяса не хватит, половина еще пропадет, — сказал я, подойдя к ним.
— Не пропадет, будет лишнее — отдадим на блок взводного, — предложил Туркмен.
— Х-й вот этому взводному, — возмутился Хасан.
— Там не один только взводный, так что не жмись, — сказал Туркмен и добавил: — Ну пошли давай, время идет а я жрать хочу.
Я забрал автоматы и повесил их на плечо, после чего мы продолжили путь дальше.
Подходя к блоку, мы увидели, как навстречу нам вышел Урал. Увидев барана, он расплылся в довольной улыбке.
— О, Татарин появился, а довольный какой, он чует мясо за километр, — сказал я.
— А че стреляли? — крикнул нам Урал.
— Саид, почему седло в говне? Стреляли! — подколол я Урала.
— Че, комбат приезжал, да? — опять спросил Урал.
— И комбат приезжал, и ротный приезжал, всех баранов разобрали и свалили, — ответил Хасан.
— Пи-ды вам не дали?
— Говорят же тебе, баранами откупились. Дрова готовьте с Сапогом, барана жарить будем, Хасан сейчас нам его разделает, — сказал я Уралу.
— Какой базар, все будет на мази! — воскликнул Урал.
— Я сейчас вам такое блюдо забацаю из этого мяса, пальцы проглотите, главное разделать эту тушу, а дальше дело техники, — воскликнул Хасан с довольным видом.
— Сейчас бы кишмишовки к такому обеду, или браги накрайняк, — сказал я вздохнув.
— Неплохо бы, да нету, — добавил Туркмен с сожалением.
Хасан в это время приспосабливал барана к разделке. Он подвешивал его за ноги к передку БТРа, и был полностью увлечен этим делом, напевая чего-то себе под нос, а Сапог рыл яму под бараном, чтоб потом закопать в ней кишки. Урал готовил дрова, разбирая ящики из-под боеприпасов. Я взялся разжигать костер, чтоб вскипятить воду для чая, а Туркмен сидел возле переднего колеса и о чем-то думал.
— Слушай, Туркмен, есть идея, — оторвал я Туркмена от мыслей.
— Ну, говори.
— Залезь на волну, пробей, у кого бухалово есть, поменяем на мясо или на чай.
— Да ну Юра, ты че? Блоки стоят друг от друга на полкилометра. Кто пойдет?
— А зачем ходить, съездишь.
— Кто — я?
— Ну, хочешь, я смотаюсь.
— Спалят же.
— Да ты придумай чего-нибудь, ну давай я скажу, что пулемет у меня заклинило и надо в ремроту сгонять. Ты че, не знаешь, как шакалам по ушам проехать?
— Ну х-й с ним, попробую, а то действительно, такая хавка и без пойла, — сказал Туркмен подымаясь.
— На Грека блок попробуй пробиться, и с ним побазарить, у него наверняка есть.
— С Греком сам базарить будешь, вы же с ним корешитесь.
— Позовешь, если они на связи будут, я сам побазарю.
Туркмен запрыгнул в люк, а я продолжил дальше готовить чай. Время шло к обеду, солнце висело над головой, и жара стояла невыносимая, да еще костер рядом, хотя было непонятно, откуда больше палит, или сверху от солнца, или от костра напротив.
Я вскипятил чай, кинул в котелок заварки и потушил костер, потом сел перекурить в тень от БТРа. Хасан в это время снял шкуру с барана и вынимал из него внутренности; Урал, наломав дров крутился возле Хасана и давал ему советы.
— Печень, сердце, легкие оставляй, заделаем каордак, — говорил Урал Хасану.
— Какой еще камурдак? — спросил Хасан.
— Это вареные внутренности, каордак называются.
— Да пошел ты нах-й со своим кардаком, я сам знаю, что делать с бараном.
Я подошел к ним и стал смотреть, как Хасан орудует ножом, у него был дукановский нож-складешок, хороший нож, ручной работы. Видно было, что Хасан не новичок в разделке баранов, орудовал он быстро и ладно.
— О, уже мухи появились. Откуда только эти суки берутся? Вроде не было их, и вдруг появились, — удивился я.
— Жрать тоже хотят, — ответил Урал.
— Нет, я понимаю, что они жрать хотят, но ведь нет вокруг поблизости ничего, ни кишлаков, ни помоек. Откуда они берутся?
В это время из люка вылез Туркмен.
— Ну че, пробил что ни будь? — спросил я Туркмена.
— У танкистов есть кишмишовка, и брага тоже есть, они согласны обменять на мясо.
— Во заеб-сь! А где они стоят? — спросил я обрадовавшись.
— Далеко, ехать надо.
— Ну так поехали, какой базар, — сказал я и обратился к Хасану: — Тебе еще долго?
— Да нет, ху-ня осталась, сейчас потащим мыть в арык.
— Я сам смотаюсь, если что, скажу — движок барахлит, в ремроту еду за деталью, да, в общем, найду, что сказать. Мяса мне отрежьте.
— Сколько они хотят? — спросил Хасан.
— Да ляжку заднюю отметель и хватит им.
— А у кого там кишмишовка? — спросил Хасан.
— У земы твоего, у кого же еще, — ответил Туркмен.
— Вот сука, а мне сказал, что нету.
— За просто так, конечно нету, — сказал я Хасану.
Хасан отрезал ляжку от барана и передал Туркмену, потом они с Сапогом сняли барана с БТРа и потащили к арыку мыть, Туркмен укатил к танкистам, а я взял лопату и стал закапывать яму с кишками.
— А как будем жарить? — спросил Урал, подойдя ко мне.
— А х-й его знает, Хасан вон грозился приготовить, пусть сам и думает.
Закопав яму, я подошел к котелку и налил себе немного чая.
— Татарин, чая хочешь?! — крикнул я.
— Налей немного.
Налив еще в одну кружку чая, я протянул ее Уралу. Мы уселись на ящики с патронами и молча попивали чай, поджидая остальных.
Примерно через полчаса появились Хасан с Сапогом, они промыли разделанную тушу барана и нарвали зелени. Мы с Уралом слегка раскумаренные от чая сидели и наблюдали, как Хасан собирается приспосабливать барана. Урал, немного посидев, встал и пошел в капонир, а у меня под кайфом появилось желание поболтать с кем-нибудь, и я начал приставать к Хасану.
— А как ты его жарить собрался, целиком или по кускам? — спросил я Хасана.
— На две части разрежу.
— А на че ты их насадишь?
— На х-й!
— Че ты подкалываешь, я серьезно ведь спрашиваю.
— Свяжу проволокой три монтировки и привяжу к ним полтуши.
— Ты смотри, умный таджик, я б не догадался. Ну, давай готовь.
— Костер лучше разведи, — обратился ко мне Хасан.
— Костер не проблема, ты барана приделай сначала. А вторую половину куда денем?
— Завтра зажарим.
— Мясо до завтра пропадет. Ты че, Хасан?
— Не пропадет, мы его в воду опустим.
— Куда, в бак что ли?
— В арык, дубина. Юра, отъеб-.сь, не мешай готовить, — сказал напоследок Хасан, ковыряясь в мясе.
— Тебе чаю не налить, Хасан? — предложил я.
— Не надо, я косяк курнул.
— А че так?
— От чая расслабуха, его лучше пить, когда делать нечего.
Послышался гул моторов и показался наш БТР, Туркмен заехал на свое место и заглушил движки.
— Ну че, взял? — спросил я у появившегося из люка Туркмена.
— Конечно, взял.
— Сколько? — опять спросил я.
— Две фляжки полутора литровые.
— Чего, браги?
— Да браги.
— А кишмишовки, че, не взял что ли? — спросил Урал, подойдя к нам.
— У них одна бутылка кишмишовки была, я полбутылки вылил во фляжки с брагой, чтоб крепче была, а то брага еще не совсем готовая, — ответил Туркмен и спрыгнул с брони.
— Ну и правильно сделал, — сказал я.
Хасан в это время лазил по отсеку БТРа, и гремел какими-то железяками.
— Че он там ищет? — спросил меня Туркмен.
— Монтировки.
— Нах-.я?
— Барана на них насадить хочет.
— Я трубу привез, у ремротовских взял, на броне вон лежит.
Хасан вылез из десантного люка, держа в руке две плоские монтировки.
— Хасан брось эти монтировки, я трубу привез, специально для этого.
— Где труба? — спросил Хасан.
— На броне вон лежит.
Хасан запрыгнул на броню и взял трубу.
— О, как раз что надо! — воскликнул он и спрыгнул на землю.
— Надо только расплющить ее немного в середине, чтоб она не проворачивалась, когда барана жарить будем, — предложил я.
— Да я знаю, что делать, ваше дело жрать, а уж как приготовить это мое дело, — сказал Хасан.
Хасан, взяв Сапога в помощь, отправился готовить барана, а мы, завалившись в тень БТРа, стали ждать, когда приготовится мясо. Меня начало клонить в сон, и я не противясь этому, мирно уснул.
Проснулся я от звука летящих вертушек, в нос мне ударил запах жареного мяса, и тут же начал проявляться голод. Я лежа смотрел в небо: со стороны границы с Ираном, как раз оттуда, где я утром обнаружил озеро, летели две вертушки. Это были «крокодилы», шли они на низкой высоте и, пролетев чуть в стороне от нашего блока, взяли направление в сторону, где находился БТР командира. Я огляделся вокруг себя, пацаны все столпились вокруг костра с жарившимся мясом и о чем-то болтали. Поднявшись на ноги, я направился к ним, Сапога среди них не было, «наверное, спит», подумал я.
— О, Юра проснулся, а тебе мяса не досталось, — сказал Урал, первым заметивший меня.
— Что за вертушки? — спросил я, подсев к остальным.
— А х-й их знает, — ответил Хасан.
— А Сапог где? — спросил я пацанов.
— Пошел за солью к Греку, — ответил Хасан.
— А че, у нас соли нету?
— Есть, но мало.
— Когда готово будет, может уже пора? — спросил я Хасана, и достав штык-нож, ткнул им в жарившееся мясо.
— Не трогай, еще не готово, и ваще, руки помой сначала, — ответил Хасан и убрал мою руку.
— Блин, вот обожремся сегодня мяса, — довольным голосом заявил Урал.
— А ты Татарин, давно уже свежего барана не хавал? — спросил я.
— Уже забыл, когда в последний раз это было.
— А в прошлом году, на блоке под Гератом? Не помнишь что ли? — спросил его Туркмен.
— Меня тогда не было.
— А, точно, ты же в госпитале валялся.
Пока мы болтали, вернулся Сапог, он подошел к нам и протянул Хасану пакетик из бумаги. Хасан взял у него из рук пакет и спросил:
— Там уже сожрали барана?
— Нет еще, когда я подошел, они только начинали. Там взводный сидит, брагу с Греком квасят.
— Тебе хоть дали мяса попробовать? — спросил я.
— Да, немного дали.
— А браги налили? — спросил Хасан.
— Нет, не налили, — улыбаясь, ответил Сапог.
— А кто барана у них готовил?
— Не знаю, — ответил Сапог.
— Грек сам, наверное, готовил, больше там некому, — сказал я.
— Так, ну можно сказать, что почти готово. Солите мясо сами, — объявил Хасан.
— Сапог, тащи флягу с брагой и батоны, — попросил я Сапога.
Мы достали штык-ножи и принялись отрезать кусочки от жареного барана. Сапог, расстелив кусок брезента, положил на него батоны и разлил бражку в кружки — роскошный обед начался. Мы выпили по кружке браги и принялись за мясо, нахваливая Хасана. Мясо было хорошо прожарено, к тому же Хасан полил его жидкостью из разогретой свиной тушенки. В прикуску с зеленью это мясо казалось для нас самой вкусной едой на свете, если еще учесть то, что мы были изрядно голодные, потому как утром не позавтракали. Вдруг рядом послышался гул моторов, мы по быстрому убрали брагу с поля зрения и стали ждать гостей, жуя мясо с батоном.
— Сапог, налей в кружки чая, быстро, а то брагой прет, — сказал я.
Сапог сбегал за котелком и плеснул всем по полкружки чая. Спустя минуту из-за нашего БТРа выехала машина ротного, сам ротный сидел на броне, мы все как по команде повернули головы в сторону подъехавшего БТРа.
— Почему на рации ни кого нет?! — крикнул ротный.
— А что такое случилось? — спросил я.
— Ни х-я ни кого нет на рации, мотаюсь как дурак по блокам, е-. вашу мать! Готовьтесь по быстрому, сейчас выходим в горы. Вертушки засекли караван, направляется из Ирана и движется в нашу сторону, надо его перехватить. Ну, давайте, заканчивайте свою пирушку и готовьте оружие. БТРы с водилами останутся на блоках, пойдет только наша рота. Бл-дь, еще к Греку ехать, тоже них-я ни кого на рации нет! — крикнул ротный, и они укатили, так же быстро, как и появились.
— Ну я х-ею! — крикнул, вставая, Хасан с набитым ртом.
На ходу толкая в рот куски мяса, мы, матерясь и проклиная весь белый свет, начали готовиться к выходу, а Туркмен запрыгнул в люк слушать эфир и ждать дальнейших команд. Облом был капитальный, но нам было не привыкать к подобным кайфоломкам. Мясо мы решили доесть, когда вернемся обратно, а сейчас надо было по быстрому затариваться боеприпасами и ждать команды.
Что ни говори, а мы тут были не на курорте, и поэтому все давно привыкли к тому, что в любой момент может прерваться все — отдых, сон, обед и даже жизнь.
ЛЕЙЛА
Начались спешные сборы, каждый из нас суетился, готовил оружие и боеприпасы к выходу. Все было везде разбросано в беспорядке, бронежилеты и «лифчики» валялись в отсеке БТРа, цинки с патронами валялись вокруг БТРа, фляжки под воду, вообще не понять где находились. Но как бы там ни было, через минут десять мы все же собрались и были готовы к выходу.
—Туркмен, выуди что-нибудь из эфира! — крикнул я в люк, взобравшись на броню.
—Да не пойму ни хрена. Летчики точно не знают, караван это был или просто банда, видели какое-то передвижение людей с верблюдами, человек пятнадцать примерно. Пытались их атаковать, но те обстреляли вертолеты и скрылись в ущелье, — ответил Туркмен, высунувшись из люка.
—Уж лучше караван, чем банда, — сказал я, разглядывая автомат.
—А еще лучше, знать наверняка, караван это или банда, — промолвил Туркмен и, надев шлемофон, опустился на сидение.
—Мужики, надо боеприпасов побольше взять, — обратился я к пацанам.
—А че такое? — спросил Хасан.
—Возможно, это не караван, а банда. Ты же знаешь, из Ирана к нам забрасывают не просто духов с бурами. Есть вероятность напороться спецов, и выход этот может надолго затянуться, — ответил я.
Хотя мы изрядно затарились, но лишнее взять с собой не мешало. Я дополнительно нацепил на себя подсумок от РПК, закинул в него шесть пачек патронов для автомата и несколько гранат для подствольника. Немного подумав, я взял еще пару гранат Ф-1 и засунул их в карманы штанов, гранаты эти мешали в карманах, но то, что лишними они не будут, это я знал точно. Я еще раз проверил снаряжение, вроде все на месте, и тут мой взгляд упал на целлофановый мешок с чаем, лежащий возле водяных баков на броне БТРа. Я еще на гражданке слышал, что зеки на этапах, где нет возможности запарить чифир, жуют сухой чай, сглатывая слюну. Я залез на броню, достал листок, свернул из него кулек и насыпал в него заварки.
Хасан, затарившись сам, снаряжал Сапога, он проверял его боекомплект и давал какие-то наставления, потом, увидев меня на броне, спросил:
—Юра, чего ты там копошишься?
—Воду набираю во флягу, — ответил я.
Мне не хотелось пока говорить Хасану, что я чай беру, потом подрочу его при случае.
Из люка показался Туркмен:
—Готовьтесь, сюда едут четыре БТРа с нашей роты.
—Мы готовы. Татарин возьми РПКа на всякий случай! — крикнул я Уралу.
—Так к нему «магазинов» нету, вы же их на свои автоматы разобрали, — ответил с возмущением в голосе Урал, уставившись на меня.
—Возьми автоматные. Какая на х-й разница?! — ответил я ему.
—А где они?
—В пи-.де! Ты че, Урал, с неба свалился?! Кроме своей еб-.ной «трубы» больше ни хрена не знаешь. В отсеке валяются два полных подсумка. Давай быстрее, вон машины наши сюда ломятся. И ночной прицел зацепи по ходу, может заночевать в горах придется! — крикнул я.
Урал, не долго думая, исчез в отсеке. В нашу сторону на всех парах летели четыре БТРа, бойцы и офицеры сидели на броне. Это были машины ротного, Грека, нашего взводного и один БТР с третьего взвода. Погибшего командира третьего взвода прапорщика Приходько замещал замполит роты, молодой лейтенант по фамилии Кашкин, мы все называли его Пупсик, у него было лицо ребенка, как на картинке из детского питания «МАЛЫШ». Подъехав к нашему блоку БТРы остановились, все, кто сидел на броне, спрыгнули на землю. К нам подошел ротный:
—Вы готовы? — спросил он.
—Да, готовы, — ответил я и спрыгнул с брони.
—Выдвигаемся! — крикнул ротный и, махнув рукой, легким бегом направился в сторону оврага.
Все остальные двинулись за ним. Мы, выстроившись цепочкой, направились за ротным, всего нас было двадцать четыре человека.
—Ни пуха вам! — крикнул нам Туркмен.
Я махнул ему рукой и побежал вслед за ротным.
—Командир, там у оврага ловушки, надо спуститься к реке, там как раз овраг заканчивается и можно его перепрыгнуть, — предложил я, подбежав ближе к ротному.
—Давай вперед, — ответил ротный и слегка подтолкнул меня за плечо.
После чего ротный подозвал к себе нашего взводного, Грека и Пупсика, и на ходу выложил им обстановку:
—Надо быстрее продвинуться к горам, там возле озера есть небольшой кишлак, за кишлаком тропа ведет на ту сторону гор, а дальше Иран. Тропу надо перекрыть, тропа эта одна, дальше влево и вправо сплошные горы, поэтому духи попытаются пройти именно здесь. Летчики видели духов в пяти километрах от этой тропы, так что надо их опередить.
Мы подбежали к оврагу и, перепрыгнув его, побежали друг за другом вдоль речки. Ротный, обогнав меня, побежал впереди, за ним пристроился радист с радиостанцией на спине, за мной бежали Хасан с Сапогом. Это было как раз то место, где я недавно лазил, дальше был спуск в долину.
—Вон озеро, — показал пальцем ротный в виднеющуюся внизу гладь воды с зеленкой, — а выше, у подножия гор, должен быть кишлак. Сейчас направляемся к озеру.
Ротный показал три пальца и махнул рукой, показывая вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37