На более глубоком уровне страхи вокруг гомосексуальности обусловлены не вытесненными гомосексуальными желаниями и связанными с ними страхами кастрации, но угрозами в отношении переживания Собственного Я, укорененного и зависящего от первичной мужской половой идентичности мальчика. Гомосексуальная паника, будучи специфически симптомом мужчин, склонна отражать угрозу утраты переживания Собственного Я пациента как мужчины аналогично ипохондрическим страхам, отражающим угрозу в отношении базисного переживания Собственного Я как отдельного и связного тела. Все эти страхи указывают на активацию ан-нигиляционной тревоги, предзнаменующую серьезные структурные регрессии, и им нельзя помочь посредством попыток «проинтерпретировать» их якобы вытесненные детерминанты.
Страхи гомосексуальности часто возникают вслед за утратой идеального объекта у тех мужчин, которые все еще нуждаются в диадных внешних образцах для подражания. Гомосексуальная паника в такой ситуации представляет не возрастание стремлений фрустрированного негативного эдипа, но скорее возрастание экзистенциальной угрозы в отношении идентичности пациента как мужчины, базисно укорененной и все еще зависящей от диады с идеализируемым родительским объектом. В этой связи наблюдается отсутствие релевантности как у гомосексуальности, так и у кастрационных страхов, ибо в качестве концепций, относящихся к сексуальным ролям и эдипальному возмездию талиона, они будут иметь смысл и эмпирическое содержание лишь после начала триадных форм привязанности и мотивации. То, что пациент переживает и называет свой страх страхом гомосексуальности, представляет ту форму, в которой его тревога по поводу своего субъективного существования как мужчины, и его отчаянная потребность в диадном мужском идеале стала представлена и названа в его внутреннем переживании как взрослого мужчины, для которого быть гомосексуальным связано с тем, чтобы не быть настоящим мужчиной, а также с любой эмоциональной потребностью мужчины в другом мужчине.
Триадное развитие девочки в нуклеарной семье значительно отличается от сравнительно прямой линии развития мальчика в его выборе любовных объектов и образцов для подражания. До достижения ею основной триадной констелляции с отцом в качестве главного объекта любви и матерью в качестве амбивалентно идеализируемой соперницы и образца для подражания девочка склонна уже проходить через две предварительные триады, различимые в переносах невротических женщин на своих аналитиков. Первая из них, начавшаяся немедленно после открытия девочкой особой роли отца в жизни матери, характеризуется попыткой девочки опереться на аспект образца для подражания первоначальной двойной роли диадной матери, при этом предпринимается попытка вести себя как можно более похожим образом на преобладающий у нее образ идеализируемой матери для того, чтобы быть более любимой матерью, чем соперник-отец. В этой первой эдипаль-ной триаде мать продолжает быть одновременно объектом любви и образцовым объектом для подражания в соответствии с первоначальной индивидуальной диадой между дочерью и матерью. Однако это более не диада, ибо узнавание дочерью отца в качестве любовного объекта матери сделало эту ситуацию эмпирически триадной с болезненными чувственными состояниями ревности и соперничества, а также с более или менее смутно представленной сексуа-лизацией образов родителей в психике девочки. Самое первое триадное послание девочки своей матери будет, звучать следующим образом: «Люби одну меня! Мы любим лишь того, кто подобен нам. Ты не нуждаешься в отце, он иной. Я намного больше похожа на тебя!». Это может быть названо первой, феминно-лесбийской стадией эдипалъной триады девочки.
Когда девочку осеняет, что как раз именно отличие, а не сходство, привязывает мать к отцу, начинается вторая эдипальная триада девочки с отцом в качестве ее амбивалентно идеализируемого соперничающего образца для подражания. Ее послание матери теперь представляется звучащим следующим образом: «Люби только меня! Я подобна отцу, но лучше него в любом отношении!». Это представляет вторую, маскулинно-лесбийскую эдипалъную стадию девочки.
И лишь за этой второй триадой последует «классическая» эдипальная триада девочки, в которой она перенесла свою любовь на отца, с матерью в качестве образца амбивалентно идеализируемого соперника. Классическая эдипальная девочка сообщает своему отцу: «Люби лишь меня! Я буду для тебя во всех отношениях лучшей женой, чем мать!». Это третья, гетеросексуальная эдипальная стадия девочки.
Подлинное негативное эдипальное отношение девочки, как правило, бывает существенным образом мотивировано, а также вызвано реагированием на фрустрации и унижения, неотъемлемо присутствующие в ее классической эдипальной констелляции. Хотя образ матери как объекта негативных эдипальных стремлений девочки сексуализи-руется в соответствии с ролями и желаниями, побужденными классической эдипальной ситуацией, он часто бывает тесно переплетен вследствие регрессивного пробуждения
с намного более смутно сексуализированными ранними образами матери из второй и даже первой эдипальных триад девочки. Однако в концерте переноса пациентки на аналитика голос продвинутого негативного эдипа, которому известно очень многое об отце и которого девочка в данный момент использует в качестве эдипального образца для подражания, обычно ясно отличим от архаических и менее осведомленных ухаживаний раннего «маскулинно-лесбийс-кого»эдипа.
Активацию различных стадий и превратностей триад-ного эдипального развития девочки, а также разнообразные взаимоотношения между ними и ее первоначальными диадными образами матери можно наблюдать и понимать как через их трансферентное повторение, так и через их фазово-специфическую активацию в отношении пациентки к аналитику как к новому эволюционному объекту. Однако мне хотелось бы особо подчеркнуть важное значение способности аналитика к дифференциации между триад-ными и диадными трансферентными активациями пациентки. Часто особенно трудно, но клинически крайне важно, отличать негативный эдипальный перенос женщины-пациентки и его регрессивных (триадных) предшественников от возрождения ее индивидуальной диадной любви к матери в аналитических взаимоотношениях.
Для девочки любовный объект ее пола является, как правило, базисно столь же неамбивалентным, как и любовный объект противоположного пола для мальчика. Инди-видуация как мальчиков, так и девочек проходит с матерью в качестве их первого индивидуального любовного объекта. Однако мальчик обычно связывает свою идентичность с образом отца как своего идеального Собственного Я, в то время как девочка первоначально использует свою диад-ную мать для обеих целей. Поэтому угроза их базисной идентичности будет у женщин лишь в исключительных случаях представлена как страх гомосексуальности. В то время как гомосексуальность для мужчин, как правило, представляет утрату их базисной мужской идентичности, для женщин в целом она намного меньше опасна.
Суммируем наиболее часто встречающиеся установления объектов любви и объектов в качестве образцов для подражания для обоих полов во время эдипального периода. Для девочки мать в основном как диадно, так и триадно обусловлена и как объект любви, и как образец для подражания, в то время как отец существенным образом триадно обусловлен, когда он переживается в любой из этих позиций. Для мальчика мать является большей частью диадно и триадно определена как объект любви, но обычно триадно определена как объект для подражания. Отец для мальчика склонен быть одновременно диадно и триадно определен как образец для подражания, но большей частью триадно определен как объект любви.
В целом представляется, что девочки склонны любить своих матерей больше, чем мальчики любят своих отцов, но мальчики восхищаются своими отцами больше, чем девочки восхищаются своими матерями. Как говорилось выше, раннее развенчивание матери в качестве полезного образца для подражания во время самой первой, феминно-лесбий-ской триады девочки склонно намного более изолировать диадный аспект от ее эдипально детерминированной идеализации матери в качестве образца для подражания, чем в случае мальчика и его идеального диадного образца для подражания. Продолжающаяся связь мальчика со своим диадным образцом для подражания позволит ему вступить в триадную амбивалентность и вынести ее и будет функционировать в качестве фоновой поддержки для эдипальных интернализаций, которые подготавливают мальчика для его будущей сексуальной и эмоциональной зрелости, в то время как девочка склонна в большей мере оставаться со своим эдипальным образцом для подражания в той мере, в какой рассматривается приобретение ее базисной оснастки для будущей взрослой женственности.
Следует подчеркнуть, что акцентирование мною сохранения первоначальных индивидуальных диад во время эдипального периода, а также последствий этого для превратностей развития последнего не следует понимать как указывающее на недостаток внимания или недооценку решающей значимости самих эдипальных интернализаций для развивающихся психических структур ребенка. Как оценочно-селективные, так и информативные идентификации с эдипальными объектами для любви и соперничества будут особо важны в построении идентичности ребенка для его способности понимания как своего внутреннего мира, так и внутреннего мира других людей, а также для приобретения базисной готовности к будущей мужской или женской роли, включая взрослую сексуальность и функционирование в качестве родителя. Развития и нарушения эдипальных взаимодействий и возникающие в результате этого интернализаций будут решающим образом определять природу и форму, в которой эдипальные репрезентации будут интроецированы и вытеснены при первой попытке ребенка устранить их из своего сознательного мира переживаний, а также его подготовленность к их дальнейшей интернализации и интеграции при разрешении его подросткового кризиса.
Однако, как указывалось выше, различные превратности развития, осложнения и результаты эдипальной драмы индивида представляют обширную область теоретических и клинических проблем, исключительно интересную для психоаналитического исследования, но обзор и обсуждение которой мы не можем здесь дать.
Формирование конфликта
Причины, ведущие к тому, что ребенок становится способным мотивировать положить конец своей эдипальной привязанности, традиционно искали в конфликтах, неотъемлемо присутствующих в самой эдипальной триаде. Таким образом, неоднократные унижающие фрустрации эдипальных желаний ребенка и эскалация страхов наказания талиона (Фрейд, 1924) обычно считаются центральными мотивациями для видимого отказа ребенка от своих эдипальных стремлений.
Хотя я и согласен с законностью вышеупомянутых мотиваций как непосредственных причин для эдипального тупика ребенка, однако хочу подчеркнуть в качестве главной дополнительной детерминанты потребность ребенка, соответствующую фазово-специфической необходимости, восстановить прежние, свободные от конфликтов и относительно не амбивалентные взаимоотношения между собой и своими родителями. Эмпирические прототипы для таких форм привязанности представлены у ребенка диад-ными идеальными образами своих родителей в качестве доэдипальных объектов любви и образцов для подражания для его Собственного Я. Как говорилось выше, идеальные образы свободной от конфликтов диадной любви и восхищения между ребенком и его родителями будут сохраняться наряду с эдипально детерминированными репрезентациями Собственного Я и объекта, таким образом обеспечивая основу для отступления ребенка, когда его эдипальные стремления окажутся невозможными по причинам, порождаемым самим эдипальным треугольником. Таким образом, как уже указывалось выше, необходимо осознавать и подчеркивать специфическую важность этих диад как защит для продолжения структурного развития ребенка. Их сохранение предотвращает утрату идеальных образов базисных эволюционных объектов ребенка во время его предварительной подготовки к взрослым формам привязанности, для которых он еще не оснащен физически и не зрел психически.
Прекращение ребенком переживания себя и своих родителей эдипальным образом представляет экстенсивную утрату объектов, до сих пор переживавшихся как внешние. Как говорилось в главе 5, такая массивная утрата либиди-нально и агрессивно катектированных внешних объектов возможна, лишь когда утраченные объектные репрезентации одновременно интернализуются как интроекты. Эта ситуация сравнима с любой более поздней утратой главного объекта любви, в которой утраченный объект будет сперва заменяться его интроецируемым присутствием до тех пор, пока более продвинутые интернализации подлинного траура не сделают интроект излишним.
Однако, так как процессы, сравнимые с трауром в отношении интроектов эдипальных родителей, не будут фазово-специфически мотивированы и возможны до подросткового кризиса, за интроекцией должно последовать вытеснение сексуально желаемых и убийственно ненавидимых эдипальных репрезентаций объекта, а также соответствующих репрезентаций Собственного Я, для того чтобы сделать отказ от внешних эдипальных связей эмпирически подлинным для ребенка даже внутренне. Ограничивающие и наказывающие аспекты интроецированного эдипального родителя будут вытеснены менее полно, продолжая в качестве интернали-зованной родительской власти наблюдать и убеждаться в том, что запретные эдипальные репрезентации остаются вне сознательного понимания и поведения ребенка. Такое продолжение эдипальных конфликтов с внешними родителями как с интернализованными конфликтами между их вытесненными сексуальными и агрессивными эдипальными репрезентациями, с одной стороны, и их аспектами суперэго — с другой, обсуждалось в третьей главе.
Хотя вытеснение становится в принципе возможным после установления константности Собственного Я и объекта, оно не достигает больших масштабов до вытеснения эдипальных репрезентаций, которое резко расширяет область подлинно динамического бессознательного. Оно представляет фазово-специфическое порождение бессознательных конфликтов, направленное на устранение и удержание вне осознания ребенка эдипальных способов переживания себя и своих родителей. Чрезмерное давление этих конфликтов во взрослом возрасте, по сути не модифицированное процессами подросткового кризиса, является патогномичным для невротической патологии, и, соответственно, запоздалое разрешение этих конфликтов является главной целью в лечении невротических пациентов.
Хотя Собственному Я ребенка удалось сделать взаимоотношения со своими родителями относительно свободными от конфликтов посредством интроецирования и вытеснения их конфликтных эдипальных репрезентаций, он еще далек от внутренней автономии. Ребенок продолжает нуждаться в эволюционных объектах для дальнейшего построения структуры Собственного Я и будет неспособен поддерживать вытеснение эмпирически оставленных эдипальных желаний и репрезентаций без помощи их запрещающего и ограничивающего эдипального двойника — интроекта суперэго.
Хотя подавление сексуальных и агрессивных переживаний ребенка делает его уязвимым для вины и тревоги, он будет после успешного вытеснения эдипальных конфликтов наслаждаться относительной свободой от конфликтов в своих внешних связях с объектами. Это происходит не только вследствие вытеснения обремененных конфликтами эдипальных репрезентаций, но и потому, что взаимоотношения ребенка со своими родителями снова моделируются в основном в соответствии с его базисно неамбивалентными диадными образами. Как хорошо известно, во время этого периода, обыкновенно называемого латентным, эдипальные интернализации и вытеснения ребенка обычно будут обуславливать несколько лет относительного спокойствия, позволяя протекание многих процессов обучения, а также значительное расширение социальной сферы. К ней принадлежит приобретение ребенком способности к сотрудничеству, включая готовность устанавливать рабочий альянс в лечебных взаимоотношениях.
Таким образом представляется, что предварительная попытка эмпирического устранения эдипальных репрезентаций из мира переживаний ребенка может рассматриваться как фазово-специфически мотивированное накопление для будущего использования форм обремененной конфликтами привязанности, которые могут быть приведены к разрешению и использованию лишь посредством дальнейших эволюционных интеграции, когда выполняются предварительные условия для взрослой сексуальной жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68