И если Машка еще пыталась нас уговорить, то он этих попыток не предпринимал. И Машке раззадориться не дал. Сказал: «раз ребятам надо — пусть едут». Видимо, вспомнил свое состояние, когда Машку из ночного клуба забирал. Маньяк одомашненный. Впрочем, как я его понимаю…
Наша первая встреча после такой долгой постельной разлуки была похожа на схватку двух зверей. Мы жадно хватали, мяли, почти кусали друг друга, лишь бы излить все ту страсть, что накопилась в нас. И конечно же, все закончилось буднично и печально. Постфактум взаимного оргазма подарил нам такую головную боль, от которой, казалось, глаза закатываются куда-то на лоб, а по затылку колотит тяжелая кувалда. Балбесы: у каждого по сотрясению мозга, а мы тут плюшками балуемся! Пришлось серьезно разорить домашнюю аптечку, вытащив оттуда все обезболивающие таблетки.
— Слушай, ты сейчас способен говорить на возвышенные темы?
— Нет, — отозвался Лешка, страдальчески морща лоб.
— А на приземленные?
— Можно, если недолго.
— Тогда просто ответь на мой вопрос: да или нет. Большего от тебя не прошу. Ты знал, что среди нападавших был Андрей, но не связывал этот факт с совпадениями по сюжету?
— Да, — признался, наконец, этот доморощенный партизан.
— А почему?
— Я считал, что он просто мстит мне за то, что я увел тебя у него.
— Да кто тебе сказал, что он вообще был моим парнем!
— Ну… — неуверенно произнес Леша, — по всему выходило, что так.
— А у меня прямо спросить ты не пробовал?
— Не хотел расстраивать. Тем более что твое прошлое меня не касается. Я люблю тебя такую, как ты есть, и хочу, чтобы ты об этом знала.
— Давай договоримся: больше никаких секретов друг от друга. Ведь если бы ты сразу сказал мне, как обстояло дело, не пришлось бы так долго выяснять, кто же стоит за всей этой чехардой. По крайней мере, одного подлеца мы бы точно на чистую воду вывели. А где один, там и второй бы вылез. Ну, так что?
— Идет, — легко согласился Лешка и в знак согласия приподнялся на локте и поцеловал меня в нос. — А сейчас давай помолчим. А то у меня голова раскалывается…
* * *
Утро пятницы началось с ожесточенного спора: как поступить со Стасом и Ритой.
— Ну почему тебе не нравится мой вариант? — спрашивал Леша.
— А что прикольного в том, чтобы просто встать и отрапортовать: граждане, мы раскрыли имена пакостников? Опять же: кроме пари, которое замечу, мог написать кто угодно, твоего свидетельства и наших совместных домыслов на тему, кто кому брат, ничего у нас нет. А такое обвинение однозначно поднимет бурю в коллективе и, скорее всего, мне же еще и оправдываться придется. Смотри: с той стороны — Андрей, Рита и Летка, раба любви. Стас, хотя он и неплохой парень, тоже может оказаться там же, поскольку не пойдет против Летки и Риты. Остаемся мы с тобой, да Геннадий. Кроме того, я тебе уже не раз об этом говорила, у меня нет никаких гарантий, что после полета в лифте авторы все-таки соберутся с силами и выйдут на работу. Я бы вот лично сидела дома и никуда не рыпалась на их месте. Целее будешь. Вдруг еще что произойдет? Вот Ритка с Андреем — те точно появятся, поскольку прекрасно знают, что им-то однозначно ничего не грозит.
— И что ты предлагаешь?
— Еще не знаю. Но мне ужасно хочется, чтобы Андрей с Ритой на собственной шкуре испытали, каково это стать героями чужого сценария. Око за око, так сказать.
— Так в чем дело? Нужно просто написать этот сценарий.
— Сценарий, говоришь… Лешка, ты — гений! — завопила я. — Точно, так и поступим!
— Эй, ты чего задумала?
— Смотри: я сегодня же обзваниваю всех авторов поодиночке. Плюс Тамару — как-никак, тоже пострадавшая, да и про эту семейку наверняка побольше нашего осведомлена. Приглашаю их в обстановке полной секретности к себе домой. Единственное условие — держать рот на замке и не предупреждать коллег о том, куда идешь. Это чтобы Андрей с Ритой раньше времени ничего не прознали.
— А может, сразу по телефону им все объяснить?
— Ага! Чтобы они тут же начали названивать нашей доблестной парочке и высказывать всю глубину своих претензий к ним? Не дождутся! Каждый имеет право на месть, а раз так — наказывать негодяев будем всем миром. И только так!
— Ладно. И что потом?
— А здесь мы показываем им условия пари, рассказываем о том, что раскопал Тема, плюс сводим воедино обстоятельства всех совпадений. Заодно и посмотрим: какие несчастные случаи на чьем счету.
— А это-то ты как вычислишь?
— Элементарно. Падение в лифте не может быть делом рук Ритки, иначе бы она так не психовала. Понимаешь? Она была уверена, что уж крушение самолета Андрей не сможет изобразить никоим образом. А он вывернулся! Снял табличку «лифт неисправен» и прокатил нас всех с ветерком. И теперь в любом случае, если новых серий не будет и группа разбежится — он победитель. Потому что его совпадение — последнее. А платить девочке ой как не хочется.
— Но это же такой риск! Как он мог быть уверен, что никто не разобьется? Полный псих! Рисковать своей и чужими жизнями! Ради чего?!
— Риск был в том, что трос не оборвется. Или лифт заработает. Или просто не поедет. Андрею ужасно повезло, что все случилось просто по-писаному.
— Надеюсь, это последний раз, когда ему подфартило.
— Я тоже на это надеюсь.
Пока Лешка на пару с дедушкой готовили угощение для сегодняшнего мозгового штурма, я принялась за обзвонку авторов. И первой набрала Летке. Почему ей? Сама не знаю. Можно было бы начать с того же Геннадия или Стаса. Они бы не стали задавать лишних вопросов, а просто согласились придти. Но я чувствовала вину перед Виолеттой за то, что почти все это время подозревала ее в том, что она предала нашу бригаду. Что она хочет сжить меня с поста литературного редактора. Что она… даже и вспоминать не хочется всю ту напраслину, которую я мысленно навесила на нее. Что ж, Летка — так Летка. И я потянулась к телефону.
— Лета, привет, это Лиза.
— Привет, — раздался удивленный голос Леты. — Чего надо?
— Слушай, для начала я бы хотела извиниться перед тобой. Видишь ли, я подозревала тебя во многих нехороших вещах, но сейчас я поняла, как глубоко была не права. Прости меня, пожалуйста.
— Лизка, — послышался встревоженный голос Летки, — ты не заболела? С крыши прыгать не собираешься, случаем?
— Нет, все нормально. Суицидальных наклонностей не отмечено, голова, конечно, еще слегка побаливает, но это сущая ерунда. Не буду отнимать твое время, только ответь сначала на один вопрос. Ничего личного в нем нет, поверь. И это очень важно. Андрей сейчас не с тобой?
— Нет, — ответила Летка, по ее интонациям я поняла, что один неверный шаг с моей стороны, и она кинется в атаку.
— Просто он не должен знать об этом разговоре. И никто не должен знать. Обещаешь?
— Ну, ладно. Обещаю. А к чему такие тайны?
— Сейчас поймешь. Я приглашаю тебя сегодня ко мне в гости. Есть мысли по поводу того, что творилось с нашей командой последний месяц. И я хочу услышать твое мнение обо всем этом. Да, еще одно: мне понадобится твоя помощь.
— В чем?
— Узнаешь сегодня вечером. Ну, так что, придешь?
Судя по напряженному молчанию, Летка колебалась. Наконец, она спросила:
— А при чем тут Андрей? Почему я не могу ему об этом рассказать? Ты что, подозреваешь его в чем-то?
— Лета, я бы с радостью тебе обо всем рассказала, но пойми — это не моя тайна. И меня попросили держать язык за зубами, по крайней мере, до сегодняшнего вечера, — чуть-чуть покривила я душой. — Если ты боишься, что с тобой здесь что-то произойдет, то спокойно можешь оставить у себя дома записку: «в пятницу ушла в гости к Лизе, если со мной случится что-то плохое, виновата она и только она». Но уверяю тебя: все наши приключения уже закончились. Это я могу тебе сказать со всей определенностью.
— Ладно, — согласилась Летка, а я почувствовала, как у меня по виску катится маленькая капелька пота. — Я приду к тебе. Диктуй адрес.
— Записывай…
* * *
К семи вечера за исключением Тамары все, кого я обзвонила, были в сборе. Никто друг с другом не разговаривал, но про себя, наверняка, отметили отсутствие Риты и Андрея. Лешка исправно снабжал всех свежеприготовленным кофе по-турецки и крохотными профитролями, которые научил его готовить дед. Коты мои, проникнувшись важностью момента, сидели чуть поодаль, и даже пройдоха Китекет не пытался привлечь к себе внимание гостей каким-нибудь экстремальным образом, например, бреющим полетом на сверхнизкой высоте. Все ждали.
Наконец, появилась припозднившаяся Тамара, и Лешка открыл наш внеочередной мозговой штурм.
— Коллеги. Мы собрались сегодня здесь, чтобы поставить точку в странных совпадениях сюжетов с нашей личной жизнью, совпадениях опасных и неприятных. Все это время мы пытались выяснить, кто стоит за ними, поскольку версия о магии и прочем колдовстве была нами сразу же отвергнута, как неприемлемая…
Ух, красиво говорит! Я прямо залюбовалась на Алексея. Вдвойне приятно: такой умный и красивый мужчина, да еще и мой жених при этом!
Пялясь на Лешку, я прозевала момент, когда он предоставил слово мне, как главному следопыту и идеологу Сопротивления. Что я должна сказать? Ах, да, наша доказательная база…
— Ребята. Я могу долго разливаться соловьем, как трудно и тяжело было вычислить засранцев, как я подозревала буквально каждого из вас, но сделаю проще. В четверг я обнаружила под шкафом в нашей комнате для совещаний один интересный документ. Что я делала под шкафом — деталь несущественная, и с вашего разрешения я ее опущу. А документ зачитаю…
Пока я читала условия пари, которые успела запомнить почти наизусть, исподтишка наблюдала за выражением лиц своих коллег. Неверие. Жадное любопытство. Озарение. Гнев. Понимание. Чего только не было на них. Да, это была настоящая бомба.
— И кого ты собираешься обвинить? — зазвенел металлом голос Летки. Ага, поняла, что ее Андрюшу сейчас выведут на чистую воду. Что ж, этот вариант я тоже предусмотрела.
— Я не буду никого обвинять. Это сделаете вы сами. Лета, Стас, подойдите, пожалуйста, сюда. Будете нашими экспертами. Вам знаком этот почерк?
Лета, всмотревшись в аккуратную вязь строк, тут же замотала головой. Стас аккуратно провел пальцем по листку и, словно удостоверившись, что это не репринт, не подделка, произнес:
— Да, это почерк Риты. У нее очень характерная фигурная ножка у буквы "д". И буква "з" тоже ее.
— А при чем здесь Андрей? — спросила Летка срывающимся голосом. — Вы же и его собираетесь обвинить? Ведь так?! Если это Рита все подстроила, какое отношение к ней имеет Андрей?
Я собралась ответить ей, но меня опередила Тамара.
— Лета, видишь ли, Андрей и Рита — брат и сестра. Их отчим попросил меня через нашего продюсера, своего старого знакомого, дать детям необходимую сценарную практику. Я протестировала их и поняла, что как авторы они нам подходят. Единственной просьбой от ребят было не афишировать их родство. Что я и сделала. У каждого есть право на разумную анонимность.
Наши зашумели, переваривая полученную информацию, а я задала Тамаре вопрос, который давно меня волновал:
— Скажи, а Андрей с Ритой имели доступ к твоему компьютеру? Было такое хоть раз, что ты куда-то отлучалась из своего кабинета в то время, как там находился хоть кто-нибудь из них?
Тамара растерялась.
— Странно. Могу тебе со всей определенностью сказать, что официального доступа не было. Но оставались ли они в моем кабинете… Точно! Было пару раз! Недели три назад Рита пришла с каким-то дурацким вопросом, а мне надо было на пять минут отлучиться на площадку. Я попросила ее подождать в кабинете. И когда я проводила с ними собеседование, они тоже на некоторое время оставались одни и вполне могли пошариться в базе данных. Меня тогда продюсер вызвал для знакомства с их папашкой. Отчимом то есть.
— А что, отчим — крутая птица? — поинтересовался Алексей.
— Круче не бывает, — подмигнула ему Тамара.
— Тем хуже для деток, — философски заметил Леша.
— Ну что, теперь когда обстоятельства дела прояснены, приступим к созданию сценария под условным названием «Наш ответ приколистам»? — спросила я.
Авторы изобразили самые зверские выражение лиц, на которые были способны, и кивнули так энергично, что казалось, у них оторвутся головы. И мы приступили.
Разработка коллективной мести давалась нелегко. Среди мер, предлагаемых для наказания супостатов, высказывались самые радикальные: от банальной «темной» до ареста за злостное хулиганство и членовредительство. Но слава Богу, нам с Лешей удалось остудить самые горячие головы, и в итоге все сошлись на бескровном, но оттого не менее неприятном для Андрея и Риты варианте.
Как ни странно, очень многое из того, что мы взяли на заметку и внесли в свой «сценарий», предложила Тамара. Причем до некоторых вариантов наказания я бы точно не додумалась, хотя они, что называется, лежали на поверхности. Вот что значит богатый жизненный опыт! Хотя тут еще следует учесть и то, что промывание желудка и прочие медицинские процедуры не слишком способствуют проявлению милосердия по отношению к тому, кто отправил тебя в больницу.
Честно говоря, было жалко Летку. Она сидела совершенно ошарашенная тем, как глубоко ее кинул Андрей, которому бедная девушка была нужна всего лишь как ширма для пакостей. Только сейчас до нее стало доходить, почему после нашего неудавшегося с первого же свидания романа он так быстро переметнулся к ней, да еще и про меня гадостей наговорил. И почему у нее увели Стасика — еще одну ширму для Андреевской сестренки. Прямо живая иллюстрация к песне Олега Митяева: «Разлучили как детей нас, развели по углам. Разорвали акварели наших встреч пополам».
Стас меж тем аккуратно перебирался все ближе и ближе к Лете. То стул чуть-чуть переставит, то с кем-нибудь местами махнется. Все, уселся рядом. Положил свою руку поверх ее. Летка ее стряхнула. Что-то зло прошипела ему на ухо. Выражение лица Стаса ни на йоту не изменилось, словно он ждал подобной реакции. Наклонился к ее уху и тоже что-то сказал. Лета пожала плечами, и они вышли из комнаты.
Ой-ой-ой, говорила же мама: подслушивать нехорошо, подслушивать низ-зя. А так хочется! Ну, люблю я хэппи-энды, ничего не попишешь. И сейчас мне просто до дрожи в коленках хочется убедиться, что у ребят все будет в порядке. Но если я выйду сейчас из комнаты следом за ними, только полный придурок не поймет, зачем я это сделала. И получится вовсе некрасиво. Как же быть?!
Лешка, видимо, отличался телепатическими способностями, иначе с чего бы он вдруг попросил меня принести новую партию кофе? Да еще и подмигнул краешком глаза так, что никто этого кроме меня не заметил. Лешка, я тебя обожаю!
Я, не торопясь, вышла из комнаты, а в коридоре сразу же перевела уши в режим «прием». Хорошо, что у меня на ногах мягкие тапочки, в таких к человеку можно вплотную подойти — ничего не услышит. Я поэтому гостям их никогда не даю: не люблю, когда ко мне подкрадываются и пугают. Лучше пусть топают, как стадо слонят.
Ага, вот вы где, голубчики! На кухне! Хм, теперь-то точно придется вас тревожить, поскольку кофе в комнате и правда закончился. Но сначала я послушаю, о чем это вы говорите…
— Я не верю тебе! Просто ты понял, что твоей Рите ты теперь без надобности, вот и пытаешься вновь переметнуться ко мне! А я — не причал для неудачников!
Я поморщилась. Летка деликатностью и терпимостью явно не отличалась, словно забыла, что сама оказалась ровно в том же положении, что и Стас.
— Тогда слушай меня внимательно. Во-первых, я — не неудачник. И прошу тебя запомнить это раз и навсегда. Не надо принимать мое добросердечие за мягкотелость…
О, как завернул! Чувствуется, чья школа. Аж приятно стало, что меня цитируют.
— …во-вторых, я всегда тепло к тебе относился. И ты не можешь этого отрицать. А что касается Риты — то я порвал с ней не далее, чем сегодня утром.
— Ага, небось после Лизкиного звонка?
— Нет. Звонок раздался позже. Об этом внеочередном собрании авторов я узнал буквально за два часа до начала…
Это точно. Целый день не могла до него прозвониться. Дома нет, мобильный не отвечает. Вот он, значит, где был и что делал! Акции Стасика в моих глазах резко пошли вверх.
— Ты что, жалеешь меня? — взвизгнула Летка. Я аж вздрогнула от таких высоких частот в ее исполнении. — Не смей! Слышишь — не смей!…
— С чего ты взяла, что я тебя жалею? И за что тебя, собственно говоря, жалеть? За то, что поверила, что я способен присвоить чужое, залезть в твой карман? За то, что когда другая женщина выразила ко мне неприкрытый интерес, ты ни словом, ни намеком не показала мне, что я по-прежнему дорог тебе? Нет, помолчи, пожалуйста, я еще не закончил. Да, я знаю, что ты хотела сейчас сказать: а как же скандалы, которые вы с таким наслаждением разыгрывали на пару с Ритой у меня на глазах? Но пойми, я-то ждал от тебя не этого. Я ждал — откровенного разговора, подтверждения, что еще что-то значу в твоей судьбе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29