Однако надо было соблюдать ритуал, и Олег продолжал: — Я, малый мира сего, усердно готовил тело свое и дух к решающему испытанию и теперь смиренно прошу вас проэкзаменовать меня. Одновременно прошу извинить меня за то, что обеспокоил вас по столь ничтожному поводу, но никто, кроме Великого Магистра, не может испытать неофита.
— Твоя речь полна достоинства и уважения, — произнес высокий худой рыцарь, похожий на Эйфелеву башню. — Но кто твой учитель? Кто рекомендует тебя?
Рададор молча вступил в перекрестье прожекторов Великого Магистра.
— Это он! Это он! Это он! — зашелестело в эфире между башнями.
— Рададор! — прогремел Великий Магистр. — Ты ли это?
— Я, Великий Магистр. — Рыцарь гордо вскинул голову и дерзко взглянул в башенные телекамеры. — Я — все тот же разведчик, все тот же ветеран многих сражений.
— Ты все тот же гордец, ставший пленником дикой планеты, — бросил Магистр с явным неудовольствием. — Что можешь сказать в свое оправдание ты, кто поставил под угрозу репутацию всего ордена, кто позволил разоружить себя и кто в силу пагубной страсти, недостойной рыцаря, деградировал ниже уровня дикарей!
— Я — рыцарь космического ордена защиты цивилизаций, — не приняв вызова, продолжал Рададор, — подготовил себе замену. По закону ордена, мое место в строю не может быть занято до того, как Магистр не будет иметь неопровержимых доказательств моей гибели.
— Устав ордена еще никто не смел нарушать, — величественно кивнул Великий Магистр. — Твое место в строю до сего момента было свободно.
— Мы считали тебя погибшим вместе с этой планетой, — добавил рыцарь, похожий на Исаакиевский собор в Ленинграде. — Планета взорвалась, как бочка с порохом, и до сих пор ты считался пропавшим без вести.
Но Рададор поднял руку, дабы остановить возможную дискуссию, и продолжал:
— Вот юноша, который может занять мое место в строю, ибо сам я недостоин более быть в рядах звездных рыцарей. Я сам наложил на себя пожизненную епитимью, но в знак уважения к моим прошлым заслугам прошу выслушать и, если Совет найдет это целесообразным, принять моего ученика в орден.
На некоторое время над полем повисла тишина. Ветер усилился, и массивные полупрозрачные панцири, казалось, раскачивались под его порывами. За спиной Олега хлопал полами чей-то плащ. Но молодой человек не мог оглянуться и дать команду роботам попридержать свою одежду.
— Что же, — наконец прогудел Великий Магистр. — Посмотрим, какой ты учитель. Посмотрим по твоему ученику, чего ты еще стоишь. Но помнишь ли ты, что ожидает кандидата, не прошедшего испытания?
— Надеюсь, что вы даже не вспомните об этом, когда примете экзамен у моего ученика.
— А ты знаешь, что ждет тебя, если твои знания, чувства или умения окажутся неприемлемыми? — обратился «Исаакий» к Олегу.
— Да, — просто ответил молодой человек, — в этом случае меня ждет смерть или изгнание — по выбору. Но я уже перешел свой Рубикон, и обратного пути у меня нет.
— Смел, — отметил кто-то из рыцарей, стоящих на левом фланге.
Снова стало тихо. По всей видимости, рыцари совещались, используя каналы, недоступные пока Олегу. Башни их шевелились, несколько раз мелькнул зеленой молнией лазерный луч. Тишина стала вдруг настолько полной, словно лопнули барабанные перепонки или атмосфера разрядилась настолько, что перестала проводить звуковые волны. Олег даже перестал ощущать биение своего сердца. Казалось, что Вселенная умерла и более никогда не возродится, что последние лучи света оборвались у далеких звезд и россыпи огоньков, оживляющих черноту ночи, вот-вот погаснут. Не было ни холодно, ни тепло — энергия, ранее сконцентрированная в светилах, равномерно распределилась по всей этой растворенной в вакууме кашеобразной массе, где могли теперь соседствовать на одинаковых правах амеба и человеческий мозг. Огонь и вода, земля и воздух смешались между собой и стали неким разреженным коктейлем, лишенным всякого смысла и назначения.
Олег вдруг почувствовал, как возносится вверх, и земля, вместе с его учителем и неподвижно стоящими роботами, проваливается в пучину небытия. Полет длился всего мгновение, и вот он оказался на уровне башенных телекамер рыцарей. На мгновение ему показалось, что он некое насекомое, тщательно изучаемое под микроскопом. Взгляды космических воинов пронизывали Олега насквозь. Но в них не было враждебности. Можно было подумать, что бронированные маски вдруг ожили и стало возможным прочесть на них выражение лиц рыцарей. На одних было любопытство, на других — участие, а кто-то даже подмигнул Олегу в инфракрасном диапазоне так, чтобы не заметили остальные. Один только Великий Магистр был торжествен и бесстрастен.
— Что ждет тебя, если ты выдержишь испытание? — прогремел он.
— Одиночество и смерть, — без запинки ответил Олег и тут же испуганно перепроверился: верно? Да, все верно.
Великий Магистр медленно приподнялся над остальными и вдруг выбросил перед собой два мощных манипулятора, любым из которых он мог бы без особого напряжения переломить, как карандаш, Останкинскую телебашню. Гигантские захваты качнулись над самой головой Олега, но он, зная, что все это — часть ритуала, не дрогнул. Манипуляторы медленно опустились до уровня ног Олега и, расправившись со скрежетом, соединились в прямоугольную площадку.
«Ого! — мысленно воскликнул Олег. — Здесь и в баскетбол сыграть можно, только корзины повесить!»
Он осторожно, боясь поскользнуться, ступил на сверкающую полированной сталью ладонь Великого Магистра.
— Встань на середину! — прогремело сверху.
Олег повиновался. В центре площадки вдруг возник уже знакомый по первому посвящению факел, из которого вырывалось, гудя, почти неподвижное белое пламя. Тут же лежал длинный меч с прихотливо змеящимся лезвием, похожий на ритуальный малайский крис. Этот предмет Олег тоже уже однажды видел и с содроганием вспомнил, как применил его Рададор.
— С черными символами ты уже знаком, — произнес Великий Магистр. — Теперь подними красные.
Олег увидел перед собой большой кубок с двумя витыми ручками по бокам и щит в виде ромба. Как учил Рададор, он повесил меч на пояс, щит — за спину, в правую руку взял факел, гудящий атомным пламенем, а в левую — чашу, наполненную прозрачной как слеза жидкостью. Проделав все это, молодой человек взглянул на Великого Магистра и по слегка дрогнувшим чертам его удивительной маски определил, что первый ритуал исполнен правильно.
— Ты вступаешь на путь одиночества и лишений, — пророкотал Великий Магистр. — Ты никогда не заимеешь подруги и не увидишь своих потомков. Твоя жизнь будет жизнью аскета и отшельника. Твой старый дом канет в небытие, а новый станет лишь временным обиталищем. Для этого ты должен умереть и возродиться. Прошел ли ты это?
— Да, — утвердительно кивнул Олег, глядя прямо в узкие щели амбразур на башне.
— Готов ли ты разделить все тяготы бессрочного похода со своими новыми товарищами?
— Да, — снова кивнул Олег. — Я готов!
Над головой его со свистом пронесся сверкающий золотом плоский треугольник с отверстием посередине. Олег увидел снизу его бешено крутящуюся плоскость и остро отточенные грани, но не дрогнул, зная, что даже если он не выдержит испытания, то это ужасное орудие смерти настигнет его только в самом финале. Каждая сторона треугольника была не менее десяти метров в длину, но диаметр отверстия посередине не превышал полуметра. Вращение треугольника замедлилось, и он начал плавно опускаться вниз, на Олега. Движение было быстрым и точным, и одновременно с тем, как края отверстия коснулись плеч молодого человека, вращение прекратилось. Когда плоскость треугольника проходила на уровне глаз Олега, он успел заметить, что толщины в нем не будет и одного миллиметра.
Теперь только голова молодого человека возвышалась над плоскостью бритвенно-острого со всех сторон треугольника. Любое неосторожное движение в мгновение ока нанесет ему смертельное ранение. С этого момента он был бессилен сделать что-либо, пожелай кто-нибудь нанести ему обиду. Даже вооруженный он был беззащитен.
— Покажите мне его глаза! — потребовал Великий Магистр.
На полированной поверхности платины прошли чередой слегка затуманенные лица, все те, кто тем или иным способом соприкоснулся с Олегом за последний год, минувший с момента первого посвящения. Здесь были враги и друзья, противники и соратники, случайные люди без имени и знаменитости. Каждый из них был оттенен своим характером и освещен поступками, которые были частью его жизненного кредо. Олег едва успевал узнать эти лица, как они стремительно сменялись новыми. Но чаще всего появлялась глубокомысленная физиономия Рададора и прелестные лица Галы и Теи. Мелькнула преисполненная ужаса и ненависти рожа Багрового. При виде последнего двое из окружавших Олега рыцарей переглянулись — их башни на мгновение пришли в движение, но тут же вернулись в прежнее положение. Похоже было, что они узнали демона Лжи. По всей видимости, Багровый был личностью, известной далеко за пределами Земли,
После завершения «демонстрации» у членов рыцарского совета была минута, в течение которой они могли высказать свои замечания, но никто не воспользовался этой привилегией.
— Покажите мне его мозг!
И снова по полированной плоскости поплыли эфемерные тени. На сей раз оценивалась разумность принятых Олегом решений. Молчаливое, неслышное молодому человеку обсуждение продлилось на этот раз несколько долгих минут, в течение которых он не раз облился то горячим, то холодным потом. Однако вопросов никто не задал. Тем не менее Олег знал, что далеко не все его действия могли вызвать положительную реакцию. В самом начале он наделал очень много ошибок, которые теперь могли стоить ему жизни и которые пришлось очень долго исправлять. Возможно, что, будь он мудрее, путь от первого до последнего посвящения оказался бы намного короче.
— Покажите мне его сердце!
Олег знал, что и по этой статье ему можно предъявить претензии. В сердце у него оставалась любовь к маленькой дочке. Сейчас это нежное чувство могло стать непреодолимой преградой между ним и орденом. За прошедшее время Олег так и не смог определиться, что для него важнее и дороже — ребенок, которого бывшая жена старательно прячет от него, или рыцарские доспехи. Он до
этого момента стоял на перепутье и поэтому решил отдать решение на волю экзаменаторов. В конце концов, он ведь сможет когда-нибудь вернуться и увидеть ее. Ведь для рыцарей не существует времени.
— Покажите мне его руки! — прогремел голос Великого Магистра, и Олег понял, что еще один опасный поворот ему удалось миновать.
— На них нет крови! — ответил кто-то справа.
— А как ты справился с демоном Лжи, которого ты назвал Багровым? Ведь ты должен был убить его, чтобы победить.
— Я отправил его в длительное путешествие. Но если это необходимо, его можно догнать и вернуть.
— Его руки чисты, Великий Магистр! — сказал «Эйфелева башня».
Великий Магистр некоторое время молчал, словно оценивая и взвешивая все сказанное и увиденное. За ним оставался последний вопрос, положенный по ритуалу.
— Покажи нам дело своих рук, — наконец сказал он.
Олег осторожно, чтобы случайно не коснуться сверкающего лезвия треугольника, извлек из кармана пульт дистанционного управления и на ощупь набрал команду. В напряженном ожидании прошло несколько минут. Потом в небе возник короткий, низкий гул и в отдалении, как бы продолжая окружность, образованную семью рыцарями, опустился еще один корабль — панцирь. Это был правильный овал, украшенный в верхней части несколькими асимметрично расположенными остроконечными башнями. Посередине овал был перехвачен широким, отливающим старой бронзой поясом. Внизу были видны конусы стартовых двигателей, похожие на расклешенные брюки.
Рыцари протестировали панцирь с помощью систем связи и, судя по оживленному вращению башен их звездолетов, остались довольны. Даже маска Великого Магистра излучала удовольствие.
— Он достоин, — произнес крайний слева рыцарь, похожий одновременно на стелу Поклонной горы и нефтяной резервуар.
— Достоин, — эхом повторил «Исаакий».
— Достоин… Достоин… Достоин, — перелетало от башни к башне, пока слово не осталось только за Великим Магистром.
— Родился новый рыцарь! — наконец провозгласил тот. — Дайте ему имя!
— Пентакль, — сказал один из рыцарей.
— Крест, — сказал другой.
— Время, — закончил третий.
— Твое новое имя — Пекревом, — провозгласил Великий Магистр. — Помни о тех, кто дал тебе его, и да прославится оно в анналах ордена! В нем заключены три из четырех начал мира. Они и будут твоей поддержкой в пути.
Сверкающий треугольник плавно поднялся вверх, завертелся, заставив сердце Олега на мгновение замереть, и, сверкнув полированной плоскостью в лучах прожекторов, исчез в каком-то пазу, открывшемся в панцире Великого Магистра.
Вновь посвященного рыцаря опустили на землю. Олег вдруг почувствовал, как в последний раз в него проникают токи родной планеты, и ощутил на мгновение страшную тоску, словно уже покинул ее лоно и удалился на тысячу парсеков. Так уходил он из дома в армию, еще не зная, но предполагая, что по возвращении далеко не всех родных застанет в живых. Он снова и снова перебирал в памяти все памятные даты своей жизни. Казалось, вот только вчера он любил и был любим, флиртовал, дрался, воевал в горах Афганистана. Все это он оставлял здесь и одновременно уносил с собой к далеким, холодным звездам. И даже в этот холодный, пронизанный злым северным ветром вечер, Земля казалась ему удивительно теплой и мягкой, словно объятия матери. Она всегда будет ждать его, и он обязательно вернется к ней, чтобы увидеть слезы радости на ее ласковых глазах.
— Командуй погрузку, — негромко сказал за спиной Олега Рададор. — Никто не будет дожидаться, пока ты закончишь прощание. Совет уже стоит походным ордером, им осталось только взлететь.
— А как же ты? — повернулся к нему Олег.
— За меня не беспокойся, я не пропаду, — глядя куда-то вдаль, сказал рыцарь. — Много лет я путешествую по этой планете, мне не привыкать.
— Как жаль, что ты не можешь отправиться вместе со мной!
— О нет! Не жалей меня! Еще неизвестно, кто из нас более счастлив; я или ты.
Олег с удивлением посмотрел на учителя. Он так и не смог понять этого человека до конца. Пусть родина Рададора стала другой, пусть не примет его родная планета, но ведь есть друзья, есть великое множество других планет.
— А почему бы тебе не построить простой корабль для путешествий? — воскликнул Олег. — Ты снова увидишь другие миры и, быть может, найдешь там свое счастье!
— Я уже нашел свое место во Вселенной. Мой дом будет теперь здесь. Когда-нибудь и ты поймешь, что человеку нужен дом. А сейчас — в путь! Тебя ждет море приключений, новых знакомств и друзей. А я еще, может, найду ученика. Никто не возбраняет мне обучать все новых и новых солдат справедливости.
— Да, да, конечно, — горячо заговорил Олег. — У меня даже есть кандидат. Помнишь того диггера? Я думаю, что он будет самым лучшим учеником. Найди его!
— Когда он осознает необходимость, он сам найдет меня. Я не стану прятаться. Ну что же, иди. Тебя ждут.
Олег оглянулся на свой корабль. Трюмный люк был распахнут, и в нем уже стояли Гала, Тея и Сивка. Все они смотрели на него. В полумраке поблескивали хромированные детали машины и глаза роботов. Гала сделала приглашающий жест. Олег снова повернулся к Рададору и протянул руку. Его ладонь утонула в большой, твердой как дерево длани рыцаря. Потом они, как по команде, повернулись друг к другу спиной, чтобы скрыть предательскую влагу, выступившую на глазах. Они оба были смущены.
Над бескрайним полем пронесся протяжный вой сирены. Великий Магистр предупреждал о взлете. Семь огромных кораблей стали плавно подниматься, издавая двигателями низкий, едва слышимый гул. Под днищами их затеплилось желтое сияние.
Олег бросился к Рададору, обнял его и через секунду уже бежал к своему кораблю. Рыцарь что-то прокричал ему вслед, но Олег не сразу разобрал что. И, только усевшись в удобное, точно повторяющее его анатомические особенности кресло, он осознал, что было сказано. «Помни свое имя!» — сказал напоследок учитель. Но не сразу можно было это понять, как нельзя сразу постигнуть Библию. Теперь же было некогда заниматься анализом и размышлением. Слишком далеко уже ушли корабли рыцарей. Олегу предстояло догнать их и занять свое место в строю.
Корабль, послушный воле пилота, плавно поднялся и резвым скачком вышел в стратосферу. Ведомый маяками Великого Магистра, он выбрал курс, склонение, ускорение и понесся все дальше и дальше от Земли. Тонкий серпик Луны блеснул на фоне усыпанного звездами неба и пропал в тени. На главном экране Олег видел движущихся впереди рыцарей, которые снизили скорость, чтобы дать ему возможность присоединиться к ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
— Твоя речь полна достоинства и уважения, — произнес высокий худой рыцарь, похожий на Эйфелеву башню. — Но кто твой учитель? Кто рекомендует тебя?
Рададор молча вступил в перекрестье прожекторов Великого Магистра.
— Это он! Это он! Это он! — зашелестело в эфире между башнями.
— Рададор! — прогремел Великий Магистр. — Ты ли это?
— Я, Великий Магистр. — Рыцарь гордо вскинул голову и дерзко взглянул в башенные телекамеры. — Я — все тот же разведчик, все тот же ветеран многих сражений.
— Ты все тот же гордец, ставший пленником дикой планеты, — бросил Магистр с явным неудовольствием. — Что можешь сказать в свое оправдание ты, кто поставил под угрозу репутацию всего ордена, кто позволил разоружить себя и кто в силу пагубной страсти, недостойной рыцаря, деградировал ниже уровня дикарей!
— Я — рыцарь космического ордена защиты цивилизаций, — не приняв вызова, продолжал Рададор, — подготовил себе замену. По закону ордена, мое место в строю не может быть занято до того, как Магистр не будет иметь неопровержимых доказательств моей гибели.
— Устав ордена еще никто не смел нарушать, — величественно кивнул Великий Магистр. — Твое место в строю до сего момента было свободно.
— Мы считали тебя погибшим вместе с этой планетой, — добавил рыцарь, похожий на Исаакиевский собор в Ленинграде. — Планета взорвалась, как бочка с порохом, и до сих пор ты считался пропавшим без вести.
Но Рададор поднял руку, дабы остановить возможную дискуссию, и продолжал:
— Вот юноша, который может занять мое место в строю, ибо сам я недостоин более быть в рядах звездных рыцарей. Я сам наложил на себя пожизненную епитимью, но в знак уважения к моим прошлым заслугам прошу выслушать и, если Совет найдет это целесообразным, принять моего ученика в орден.
На некоторое время над полем повисла тишина. Ветер усилился, и массивные полупрозрачные панцири, казалось, раскачивались под его порывами. За спиной Олега хлопал полами чей-то плащ. Но молодой человек не мог оглянуться и дать команду роботам попридержать свою одежду.
— Что же, — наконец прогудел Великий Магистр. — Посмотрим, какой ты учитель. Посмотрим по твоему ученику, чего ты еще стоишь. Но помнишь ли ты, что ожидает кандидата, не прошедшего испытания?
— Надеюсь, что вы даже не вспомните об этом, когда примете экзамен у моего ученика.
— А ты знаешь, что ждет тебя, если твои знания, чувства или умения окажутся неприемлемыми? — обратился «Исаакий» к Олегу.
— Да, — просто ответил молодой человек, — в этом случае меня ждет смерть или изгнание — по выбору. Но я уже перешел свой Рубикон, и обратного пути у меня нет.
— Смел, — отметил кто-то из рыцарей, стоящих на левом фланге.
Снова стало тихо. По всей видимости, рыцари совещались, используя каналы, недоступные пока Олегу. Башни их шевелились, несколько раз мелькнул зеленой молнией лазерный луч. Тишина стала вдруг настолько полной, словно лопнули барабанные перепонки или атмосфера разрядилась настолько, что перестала проводить звуковые волны. Олег даже перестал ощущать биение своего сердца. Казалось, что Вселенная умерла и более никогда не возродится, что последние лучи света оборвались у далеких звезд и россыпи огоньков, оживляющих черноту ночи, вот-вот погаснут. Не было ни холодно, ни тепло — энергия, ранее сконцентрированная в светилах, равномерно распределилась по всей этой растворенной в вакууме кашеобразной массе, где могли теперь соседствовать на одинаковых правах амеба и человеческий мозг. Огонь и вода, земля и воздух смешались между собой и стали неким разреженным коктейлем, лишенным всякого смысла и назначения.
Олег вдруг почувствовал, как возносится вверх, и земля, вместе с его учителем и неподвижно стоящими роботами, проваливается в пучину небытия. Полет длился всего мгновение, и вот он оказался на уровне башенных телекамер рыцарей. На мгновение ему показалось, что он некое насекомое, тщательно изучаемое под микроскопом. Взгляды космических воинов пронизывали Олега насквозь. Но в них не было враждебности. Можно было подумать, что бронированные маски вдруг ожили и стало возможным прочесть на них выражение лиц рыцарей. На одних было любопытство, на других — участие, а кто-то даже подмигнул Олегу в инфракрасном диапазоне так, чтобы не заметили остальные. Один только Великий Магистр был торжествен и бесстрастен.
— Что ждет тебя, если ты выдержишь испытание? — прогремел он.
— Одиночество и смерть, — без запинки ответил Олег и тут же испуганно перепроверился: верно? Да, все верно.
Великий Магистр медленно приподнялся над остальными и вдруг выбросил перед собой два мощных манипулятора, любым из которых он мог бы без особого напряжения переломить, как карандаш, Останкинскую телебашню. Гигантские захваты качнулись над самой головой Олега, но он, зная, что все это — часть ритуала, не дрогнул. Манипуляторы медленно опустились до уровня ног Олега и, расправившись со скрежетом, соединились в прямоугольную площадку.
«Ого! — мысленно воскликнул Олег. — Здесь и в баскетбол сыграть можно, только корзины повесить!»
Он осторожно, боясь поскользнуться, ступил на сверкающую полированной сталью ладонь Великого Магистра.
— Встань на середину! — прогремело сверху.
Олег повиновался. В центре площадки вдруг возник уже знакомый по первому посвящению факел, из которого вырывалось, гудя, почти неподвижное белое пламя. Тут же лежал длинный меч с прихотливо змеящимся лезвием, похожий на ритуальный малайский крис. Этот предмет Олег тоже уже однажды видел и с содроганием вспомнил, как применил его Рададор.
— С черными символами ты уже знаком, — произнес Великий Магистр. — Теперь подними красные.
Олег увидел перед собой большой кубок с двумя витыми ручками по бокам и щит в виде ромба. Как учил Рададор, он повесил меч на пояс, щит — за спину, в правую руку взял факел, гудящий атомным пламенем, а в левую — чашу, наполненную прозрачной как слеза жидкостью. Проделав все это, молодой человек взглянул на Великого Магистра и по слегка дрогнувшим чертам его удивительной маски определил, что первый ритуал исполнен правильно.
— Ты вступаешь на путь одиночества и лишений, — пророкотал Великий Магистр. — Ты никогда не заимеешь подруги и не увидишь своих потомков. Твоя жизнь будет жизнью аскета и отшельника. Твой старый дом канет в небытие, а новый станет лишь временным обиталищем. Для этого ты должен умереть и возродиться. Прошел ли ты это?
— Да, — утвердительно кивнул Олег, глядя прямо в узкие щели амбразур на башне.
— Готов ли ты разделить все тяготы бессрочного похода со своими новыми товарищами?
— Да, — снова кивнул Олег. — Я готов!
Над головой его со свистом пронесся сверкающий золотом плоский треугольник с отверстием посередине. Олег увидел снизу его бешено крутящуюся плоскость и остро отточенные грани, но не дрогнул, зная, что даже если он не выдержит испытания, то это ужасное орудие смерти настигнет его только в самом финале. Каждая сторона треугольника была не менее десяти метров в длину, но диаметр отверстия посередине не превышал полуметра. Вращение треугольника замедлилось, и он начал плавно опускаться вниз, на Олега. Движение было быстрым и точным, и одновременно с тем, как края отверстия коснулись плеч молодого человека, вращение прекратилось. Когда плоскость треугольника проходила на уровне глаз Олега, он успел заметить, что толщины в нем не будет и одного миллиметра.
Теперь только голова молодого человека возвышалась над плоскостью бритвенно-острого со всех сторон треугольника. Любое неосторожное движение в мгновение ока нанесет ему смертельное ранение. С этого момента он был бессилен сделать что-либо, пожелай кто-нибудь нанести ему обиду. Даже вооруженный он был беззащитен.
— Покажите мне его глаза! — потребовал Великий Магистр.
На полированной поверхности платины прошли чередой слегка затуманенные лица, все те, кто тем или иным способом соприкоснулся с Олегом за последний год, минувший с момента первого посвящения. Здесь были враги и друзья, противники и соратники, случайные люди без имени и знаменитости. Каждый из них был оттенен своим характером и освещен поступками, которые были частью его жизненного кредо. Олег едва успевал узнать эти лица, как они стремительно сменялись новыми. Но чаще всего появлялась глубокомысленная физиономия Рададора и прелестные лица Галы и Теи. Мелькнула преисполненная ужаса и ненависти рожа Багрового. При виде последнего двое из окружавших Олега рыцарей переглянулись — их башни на мгновение пришли в движение, но тут же вернулись в прежнее положение. Похоже было, что они узнали демона Лжи. По всей видимости, Багровый был личностью, известной далеко за пределами Земли,
После завершения «демонстрации» у членов рыцарского совета была минута, в течение которой они могли высказать свои замечания, но никто не воспользовался этой привилегией.
— Покажите мне его мозг!
И снова по полированной плоскости поплыли эфемерные тени. На сей раз оценивалась разумность принятых Олегом решений. Молчаливое, неслышное молодому человеку обсуждение продлилось на этот раз несколько долгих минут, в течение которых он не раз облился то горячим, то холодным потом. Однако вопросов никто не задал. Тем не менее Олег знал, что далеко не все его действия могли вызвать положительную реакцию. В самом начале он наделал очень много ошибок, которые теперь могли стоить ему жизни и которые пришлось очень долго исправлять. Возможно, что, будь он мудрее, путь от первого до последнего посвящения оказался бы намного короче.
— Покажите мне его сердце!
Олег знал, что и по этой статье ему можно предъявить претензии. В сердце у него оставалась любовь к маленькой дочке. Сейчас это нежное чувство могло стать непреодолимой преградой между ним и орденом. За прошедшее время Олег так и не смог определиться, что для него важнее и дороже — ребенок, которого бывшая жена старательно прячет от него, или рыцарские доспехи. Он до
этого момента стоял на перепутье и поэтому решил отдать решение на волю экзаменаторов. В конце концов, он ведь сможет когда-нибудь вернуться и увидеть ее. Ведь для рыцарей не существует времени.
— Покажите мне его руки! — прогремел голос Великого Магистра, и Олег понял, что еще один опасный поворот ему удалось миновать.
— На них нет крови! — ответил кто-то справа.
— А как ты справился с демоном Лжи, которого ты назвал Багровым? Ведь ты должен был убить его, чтобы победить.
— Я отправил его в длительное путешествие. Но если это необходимо, его можно догнать и вернуть.
— Его руки чисты, Великий Магистр! — сказал «Эйфелева башня».
Великий Магистр некоторое время молчал, словно оценивая и взвешивая все сказанное и увиденное. За ним оставался последний вопрос, положенный по ритуалу.
— Покажи нам дело своих рук, — наконец сказал он.
Олег осторожно, чтобы случайно не коснуться сверкающего лезвия треугольника, извлек из кармана пульт дистанционного управления и на ощупь набрал команду. В напряженном ожидании прошло несколько минут. Потом в небе возник короткий, низкий гул и в отдалении, как бы продолжая окружность, образованную семью рыцарями, опустился еще один корабль — панцирь. Это был правильный овал, украшенный в верхней части несколькими асимметрично расположенными остроконечными башнями. Посередине овал был перехвачен широким, отливающим старой бронзой поясом. Внизу были видны конусы стартовых двигателей, похожие на расклешенные брюки.
Рыцари протестировали панцирь с помощью систем связи и, судя по оживленному вращению башен их звездолетов, остались довольны. Даже маска Великого Магистра излучала удовольствие.
— Он достоин, — произнес крайний слева рыцарь, похожий одновременно на стелу Поклонной горы и нефтяной резервуар.
— Достоин, — эхом повторил «Исаакий».
— Достоин… Достоин… Достоин, — перелетало от башни к башне, пока слово не осталось только за Великим Магистром.
— Родился новый рыцарь! — наконец провозгласил тот. — Дайте ему имя!
— Пентакль, — сказал один из рыцарей.
— Крест, — сказал другой.
— Время, — закончил третий.
— Твое новое имя — Пекревом, — провозгласил Великий Магистр. — Помни о тех, кто дал тебе его, и да прославится оно в анналах ордена! В нем заключены три из четырех начал мира. Они и будут твоей поддержкой в пути.
Сверкающий треугольник плавно поднялся вверх, завертелся, заставив сердце Олега на мгновение замереть, и, сверкнув полированной плоскостью в лучах прожекторов, исчез в каком-то пазу, открывшемся в панцире Великого Магистра.
Вновь посвященного рыцаря опустили на землю. Олег вдруг почувствовал, как в последний раз в него проникают токи родной планеты, и ощутил на мгновение страшную тоску, словно уже покинул ее лоно и удалился на тысячу парсеков. Так уходил он из дома в армию, еще не зная, но предполагая, что по возвращении далеко не всех родных застанет в живых. Он снова и снова перебирал в памяти все памятные даты своей жизни. Казалось, вот только вчера он любил и был любим, флиртовал, дрался, воевал в горах Афганистана. Все это он оставлял здесь и одновременно уносил с собой к далеким, холодным звездам. И даже в этот холодный, пронизанный злым северным ветром вечер, Земля казалась ему удивительно теплой и мягкой, словно объятия матери. Она всегда будет ждать его, и он обязательно вернется к ней, чтобы увидеть слезы радости на ее ласковых глазах.
— Командуй погрузку, — негромко сказал за спиной Олега Рададор. — Никто не будет дожидаться, пока ты закончишь прощание. Совет уже стоит походным ордером, им осталось только взлететь.
— А как же ты? — повернулся к нему Олег.
— За меня не беспокойся, я не пропаду, — глядя куда-то вдаль, сказал рыцарь. — Много лет я путешествую по этой планете, мне не привыкать.
— Как жаль, что ты не можешь отправиться вместе со мной!
— О нет! Не жалей меня! Еще неизвестно, кто из нас более счастлив; я или ты.
Олег с удивлением посмотрел на учителя. Он так и не смог понять этого человека до конца. Пусть родина Рададора стала другой, пусть не примет его родная планета, но ведь есть друзья, есть великое множество других планет.
— А почему бы тебе не построить простой корабль для путешествий? — воскликнул Олег. — Ты снова увидишь другие миры и, быть может, найдешь там свое счастье!
— Я уже нашел свое место во Вселенной. Мой дом будет теперь здесь. Когда-нибудь и ты поймешь, что человеку нужен дом. А сейчас — в путь! Тебя ждет море приключений, новых знакомств и друзей. А я еще, может, найду ученика. Никто не возбраняет мне обучать все новых и новых солдат справедливости.
— Да, да, конечно, — горячо заговорил Олег. — У меня даже есть кандидат. Помнишь того диггера? Я думаю, что он будет самым лучшим учеником. Найди его!
— Когда он осознает необходимость, он сам найдет меня. Я не стану прятаться. Ну что же, иди. Тебя ждут.
Олег оглянулся на свой корабль. Трюмный люк был распахнут, и в нем уже стояли Гала, Тея и Сивка. Все они смотрели на него. В полумраке поблескивали хромированные детали машины и глаза роботов. Гала сделала приглашающий жест. Олег снова повернулся к Рададору и протянул руку. Его ладонь утонула в большой, твердой как дерево длани рыцаря. Потом они, как по команде, повернулись друг к другу спиной, чтобы скрыть предательскую влагу, выступившую на глазах. Они оба были смущены.
Над бескрайним полем пронесся протяжный вой сирены. Великий Магистр предупреждал о взлете. Семь огромных кораблей стали плавно подниматься, издавая двигателями низкий, едва слышимый гул. Под днищами их затеплилось желтое сияние.
Олег бросился к Рададору, обнял его и через секунду уже бежал к своему кораблю. Рыцарь что-то прокричал ему вслед, но Олег не сразу разобрал что. И, только усевшись в удобное, точно повторяющее его анатомические особенности кресло, он осознал, что было сказано. «Помни свое имя!» — сказал напоследок учитель. Но не сразу можно было это понять, как нельзя сразу постигнуть Библию. Теперь же было некогда заниматься анализом и размышлением. Слишком далеко уже ушли корабли рыцарей. Олегу предстояло догнать их и занять свое место в строю.
Корабль, послушный воле пилота, плавно поднялся и резвым скачком вышел в стратосферу. Ведомый маяками Великого Магистра, он выбрал курс, склонение, ускорение и понесся все дальше и дальше от Земли. Тонкий серпик Луны блеснул на фоне усыпанного звездами неба и пропал в тени. На главном экране Олег видел движущихся впереди рыцарей, которые снизили скорость, чтобы дать ему возможность присоединиться к ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36